«Рита», – пронеслось в голове. Ей кто-то сообщил, что он приезжает, и девушка решила показать, что передумала. И розовые флакончики, оставленные в ванной, тогда вполне укладывались в картину – Ритка не хотела расставаться, а надеялась получить от него что-то. Но, не получив это, дала задний ход. Сейчас будет изображать, что он просто ее не так понял.

«Ну-ну»… Он принялся торопливо смывать шампунь – еще не хватало, чтобы бывшая забралась к нему под душ.

В спальне раздался стук резко захлопнувшейся двери и короткий женский вскрик. За ним – топот ног.

– Эй, кто там?! – Алексей выглянул из душевой кабины, но в комнате было тихо. Выключив воду, услышал удаляющиеся шаги и шум борьбы внизу, оборвавшийся так же стремительно, как начался. – Рита?

Обернув вокруг бедер полотенце, он вышел из ванны. Никого.

На стене за дверью остался отпечаток – неглубокая вмятина в обоях, образовавшаяся от удара створки. Алексей пересек комнату и вышел в коридор.

Внизу, на лестнице, горел свет. Из гостиной по-прежнему лилась музыка, уже новая композиция.

Примечательно, что Алексей не почувствовал запаха Риткиных духов. Она обычно использовала пряный аромат, висевший в воздухе шлейфом даже после ее ухода. Собираясь на свидание к нему, она могла надушиться и посильнее. Тогда бы и в спальне, и в коридоре остался не просто шлейф, а целое апельсиново-ванильное облако. Но его не было.

Спустившись на первый этаж, мужчина заметил приоткрытую входную дверь и дверь в кухню, так же закрытую неплотно.

Захлопнув входную дверь, пересек гостиную, отметив с неудовольствием по дороге, что к уборке в доме еще и не приступили. Более того, тележка с моющими средствами так и осталась стоять посреди кухни – он обнаружил ее, стоило распахнуть стеклянную дверь.

– Ей, есть здесь кто-нибудь? – крикнул Алексей. – Черти что.

Если кто-то пришел, чтобы прикатить тележку, то где он. Или вернее – она, в секторе уборки служили женщины, у него всегда убиралась Марина.

Обойдя первый этаж, он снова поднялся на второй этаж. Не обнаружив никого, решил позвонить на пост охраны и узнать у дежурного, когда ему сделают уборку.

– Да и пусть уже завтра, – решил, наконец, Алексей.

Взяв в руки сотовый, подошел к окну. Взгляд уперся в небольшой хэтчбек, который использовали служащие коттеджного поселка для перемещения. Машина стояла у дороги, со стороны служебного входа или кухни. То есть кто-то зашел в дом, чтобы исполнить поручение, но решил поиграть в прятки?

– Глупость какая-то.

Сжав в руке сотовый, Алексей снова спустился, решительно прошел в кухню и распахнул дверцы холодильника – он оказался заполнен. То есть кто-то, действительно, зашел в дом.

Но где он или она сейчас?

Алексей начал методично открывать все шкафы, заглядывать во все закоулки, пока не распахнул дверь сауны. Там, в подсвеченном голубым бассейне, лицом вниз лежала женщина.

Сперва Алексею показалось, что она упала в бассейн и решила немного поплавать. Но стоило подойти ближе, как стало понятно – женщина мертва.

* * *

Он сидел в зоне барбекю, как это принято было называть у обитателей коттеджного поселка «Хватово» – небольшой беседке, стоявшей чуть в отдалении от дома, и наблюдал за суетой в собственном дворе.

Полиция. Медики. Криминалисты. Следователи. Кинологи.

Люди входили и выходили из его дома, что-то вносили, что-то выносили. Разговаривали между собой, фотографировали, осматривали участок. Фиксировали следы и снимали отпечатки пальцев.

Сложная работа слаженной команды.

Его всегда удивляло это – способность людей, занимающихся смежными проектами, быстро подключаться к общему делу, находить эти точки соприкосновения, крючки, которые из разрозненных специалистов, зачастую даже незнакомых между собой людей, делали единый организм. Каждый занимался своим делом, вернее, своим участком общего дела.

Он, Алексей Долин, так не мог.

Он привык все контролировать сам, во всем разбираться и все проверять.

Он не стал биологом или фармацевтом, но очень хорошо понял те точки соприкосновения и крючки, которые крепко-накрепко соединили его с этой сферой.

От дома отделился и направился к нему следователь. Средних лет, непримечательный мужчина. Наверно, такими и должны быть настоящие следователи – ты говоришь с ним, смотришь на него, а запомнить внешность не можешь. Потому что она ничем не привлекает твое внимание. Потому что он – часть огромного механизма, предназначенного, чтобы раскрыть преступление.

– Алексей Максимович… – Следователь подошел, встал напротив.

– Вы уже завершили? Я могу, наконец, вернуться в дом?

– Уже скоро. Я хочу задать вам пару вопросов.

– Так задавали уже. – Алексей устало вздохнул. – Валяйте, задавайте.

– Убитая… Вы видели ее раньше?

Алексей покачал головой, невольно зацепился за слово «убитая» – выходит, не случайно упала.

– По договору за домом закреплена определенная команда, – объяснил он. – Во-первых, я не люблю новых посторонних людей, во-вторых, каждого из них дополнительно проверяет моя служба безопасности. Поэтому я знаю только горничную Марину, доставщика продуктов Илью, начальника охраны… Сада у меня нет, и человек, который стрижет газоны и приглядывает за надворными постройками, мне неизвестен. Никогда им не интересовался. Собак у меня тоже нет, поэтому с персоналом, который занимается домашними животными, я тоже не знаком. Все. Больше ни с кем из персонала коттеджного поселка я не общался.

И это было правдой. Он был уверен, что именно Марина сегодня придет делать уборку в его коттедже.

Когда утопленницу вытащили из бассейна, он сразу понял, что это не его горничная. Вскоре охрана поселка притащила девушку, зареванную, всклокоченную и бесконечно несчастную.

– Надя подменила меня, – бормотала она, вглядываясь то в лица полицейских, то в шефа охраны и управляющего. На последнего смотрела с нескрываемым страхом. – Ваш звонок был неожиданным, я… совсем плохо себя чувствовала. Видимо, инфекцию подхватила.

Она, естественно, не обращалась к врачу, только планировала это сделать (или говорила, что планировала, мало ли какие договоренности у горничных между собой, чтобы сохранить все надбавки и не потерять деньги на больничных). В любом случае, ей приходилось верить на слово. Алексей бы поверил. Следователь, кажется, сомневался. Начальник охраны ходил багровый от гнева. Этому, пожалуй, можно и посочувствовать: благополучные владельцы коттеджей меньше всего хотели бы, чтобы в их быт вмешивалась полиция. А она стала активно вмешиваться – опрашивать, наблюдать, что-то записывать, смотреть раздражающе пристально и долго.

Самого Алексея, равнодушно наблюдавшего за происходящим, соседи теперь не замечали и старались обходить, как прокаженного – он мало того, что привлек внимание полиции, так еще и стал обладателем «неблагополучного» дома.

Алексей усмехнулся, заметив, как соседка, стоило ей заметить полицейский фургон и присевшего на перекур кинолога с овчаркой, мгновенно вернулась в дом и задернула шторы. Еще накануне командировки она в едва прикрывавшем грудь пеньюаре прибегала к нему за солью. Минус одна претендентка на сердце Алексея и его свободу – за это можно бы и выпить.

– Кто мог проникнуть в ваш дом?

– Не имею понятия. Мне не угрожали, если вы об этом. Никаких сомнительных сделок я тоже не проворачиваю… Я правда не знаю, кто бы это мог быть.

Ему показали фото с записи видеонаблюдения – незнакомец в черном, крадущийся вдоль дома. Судя по отметке таймера в углу листа, это было заснято за пару мгновений до проникновения в дом и убийства. Начальник службы безопасности «БиоТеха» прибыл в поселок через тридцать минут после звонка и подключился к проверке. «Может, что-то накопает».

Чувства от усталости притупились, Алексей внутри ощущал пустоту и равнодушие, ему стало все равно, кто и зачем пробрался к нему в дом. Но все же было жаль несчастную, очевидно, оказавшуюся не в том месте и не в то время.

«Надо найти ее родственников, помочь с похоронами», – решил Долин, провожая взглядом следователя, наконец, оставившего его в покое.

Все разошлись, когда уже окончательно стемнело. Дверь в сауну была опечатана, в оставшейся части дома паутиной повисли на стенах посторонние запахи. Мебель оказалась сдвинута, ковры перевернуты и поправлены наспех, небрежно и неаккуратно, диванные подушки измяты и скомканы.

В дверь постучали – это был управляющий со странной фамилией Крысолов. За его спиной неловко мялась бригада уборщиц.

– Алексей Максимович… – Крысолов почтительно поклонился, словно перед ним по меньшей мере принц датский. – Можем ли мы прибрать в доме? Уверяю, это не причинит вам хлопот… А чтобы скрасить время ожидания и некоторые неудобства, то от администрации коттеджного поселка и лично от меня, я приготовил вот это.

Он подобострастно склонился, протянув Алексею бутылку очень дорогого вина. Красное сухое иногда мелькало в его списках заказов, чаще для Риты, чем для себя. Но сегодня предложение Крысолова не показалось неуместным – Алексей устал, был зол и озадачен.

Рассеянно кивнув, он позволил Крысолову и его команде зайти в дом, откупорить вино и налить в бокал. Отказавшись от дальнейших «ухаживаний» и сервировки, он кивнул на часы:

– У вас тридцать шесть минут.

Подхватив бутылку, Долин вышел во двор и снова занял свое место в беседке. Пригубил вина. Рядом бесшумно выплыла из темноты горничная, поставила на стол перед ним тарелку с сырной нарезкой и виноградом. Алексей кивнул ей, не задержав – ему по-прежнему не нравилось, что в его доме ходит кто-то незнакомый, но, учитывая количество таких чужих за сегодня, еще одна перепуганная горничная ничего не меняла.

Всё изменил разговор с начальником службы безопасности «БиоТеха», давним знакомым Алексея Долина. Когда полиция уже разъезжалась, мужчина подошел к хозяину дома и отозвал его в сторону.

– Леха, смотри, что интересное получается. Надежда Гаврилова, убитая, на самом деле таковой не являлась.

– Ты чего несешь-то? «Убитая не являлась убитой»?

Безопасник уставился на него. Явно не понимая, к чему клонит шеф. Когда сообразил, отмахнулся:

– Да ну тебя… По предъявленным Крысоловом документам выходило, что Надежда Гаврилова – одинокая, не замужем, 1976 года рождения, уроженка деревни Тихая Белгородской области, по образованию – инженер-электрик.

– Инженер-электрик? – Алексей не смог сдержать удивление. – А почему горничной работает?

Начальник службы безопасности дотронулся до его локтя:

– Да ты погоди. Мы начали проверять эту самую Надежду, и оказалось, что документики-то у нее поддельные, а Надежда Самойловна Гаврилова на самом деле спокойно продолжает жить в своей деревне Тихая и вязать носки внукам. И год рождения у нее другой. Ей 86 лет, и она никогда не выезжала за пределы области.

Алексей почувствовал, как у него глаза округлились и полезли из орбит от невероятности услышанного.

– Иди ты…

– Угу… Ща пойду… Узнав, что Надежда Гаврилова – на самом деле почтенного вида старушка, менты фотку убитой по базе пробили. И знаешь, что откопали?

– Вань, я тебя сейчас задушу… – Алексей начинал терять терпение. – У меня уже скулы сводит от этой конспирологии. Говори уже.