В этот раз он пил маленькими глотками, глядя на меня поверх края чашки, пока я убирала остатки ужина. Несмотря на виски и полный желудок, он становился все более беспокойным – беспокойно ворочал ногами под одеялом и передергивал плечами. Мне пришло в голову, что ему понадобился ночной горшок, и я уже начала раздумывать, стоит ли мне предложить ему помощь или просто оставить рядом с кроватью. Последнее, решила я. Однако я ошиблась. Прежде чем я успела выйти, он поставил чашку на стол и сел прямее на кровати.

– Мистрис Фрэзер, – сказал он, сверля меня своими маленькими глазками, – я хотел бы извиниться перед вами.

– За что? – спросила я изумленно.

Он плотно сжал губы.

– За… мое поведение сегодня утром.

– О. Что ж… ничего страшного. Я понимаю, что мысль о том, что вас собираются усыпить… могла показаться довольно странной.

– Я не о том. – Он бросил на меня резкий взгляд и снова опустил глаза. – Я про то… что я… не смог усидеть спокойно.

Я заметила, что он опять становится пунцовым, и внезапно почувствовала к нему симпатию. Он действительно стыдился этого. Опустив поднос, я присела на стул возле кровати, раздумывая, что бы такое сказать, чтобы как-то ободрить его, а не усугубить терзания.

– Мистер Кристи, но ведь я и не ожидаю, что человек сможет сидеть смирно, пока ему разрезают руку. Такие вещи не в человеческой природе.

Он бросил на меня быстрый свирепый взгляд.

– Даже от вашего мужа?

Опешив, я моргнула. Меня смутили даже не его слова, но горечь, прозвучавшая в них. Роджер передал мне кое-что из рассказа Кенни Линдси об Ардсмуире. Ни для кого не было секретом, что Кристи тогда завидовал лидерству Джейми, но при чем тут все это?

– Почему вы так говорите? – спросила я спокойно. Я взяла его больную руку, как будто чтобы проверить повязки, а на самом деле, чтобы не смотреть ему в глаза.

– Это ведь правда, так? Рука вашего мужа. – Бородка Тома воинственно топорщилась в мою сторону. – Он сказал, вы вылечили ее. И он не дергался и не извивался, пока вы делали свое дело, так?

Нет, Джейми не дергался. Он молился, ругался, истекал потом, плакал, даже кричал – раз или два. Но он не шелохнулся. Рука Джейми уж точно не то, что мне хотелось бы обсуждать с Кристи.

– Все разные, – сказала я, пытаясь смотреть ему прямо в глаза. – Я не ожидаю…

– Вы не ожидаете ни от кого, что они будут держаться так же хорошо, как он. Да, я понял. – Блеклая краснота снова запылала на его щеках, и он опустил взгляд на перевязанную руку. Пальцы свободной руки были сжаты в кулак.

– Я не это имела в виду, – запротестовала я. – Совсем не это! Я накладывала швы и вправляла кости куче народа – почти все горцы держались очень храбро… – В эту секунду я запоздало вспомнила, что Кристи не был горцем.

Он издал низкий рычащий звук.

– Горцы, – сказал он. – Хмф! – Последнее звучало так, как будто он с радостью сплюнул бы себе под ноги, если бы не присутствие дамы.

– Варвары? – отозвалась я в том же тоне. Он посмотрел на меня, и я заметила, как дернулся угол его рта, – он тоже кое-что запоздало вспомнил. Кристи отвел глаза и глубоко вздохнул – я почувствовала запах виски в его дыхании.

– Ваш муж… он… конечно, джентльмен. И он происходит из благородной семьи, хоть и запятнанной предательством. – «Р» в «предательстве» прозвучало как раскат грома, Кристи и вправду был очень пьян. – Но ведь он тоже… тоже… – Том нахмурился, пытаясь подыскать подходящее слово. – Он один из них. Вы ведь понимаете это, вы, англичанка?

– Один из них, – повторила я, пытаясь не улыбаться. – Вы имеете в виду один из горцев или варваров?

Он посмотрел на меня с выражением не то триумфа, не то озадаченности.

– Разве это не одно и то же?

В словах Кристи была доля правды. Я встречала знатных и образованных горцев – таких как Колум и Дугал Маккензи, не говоря уже про деда Джейми, изменника лорда Ловата, на которого намекал Кристи, но факт оставался фактом – в каждом из них жили инстинкты викингов‑завоевателей. Даже в Джейми, если говорить начистоту.

– О… Ну… Они имеют склонность к… – начала я неуверенно, задумчиво потирая место над верхней губой. – Думаю, их растили воинами. Это вы имеете в виду?

Кристи глубоко вздохнул и легонько покачал головой, но не потому, что был со мной не согласен, а скорее выражая свое неодобрение по части традиций и обычаев горцев. Мистер Кристи был образованным человеком, сыном эдинбургского торговца, самостоятельно выбившегося в люди, и потому он имел амбиции зваться джентльменом, хоть и довольно шаткие. А вот варвара бы из него не вышло никогда. Я понимала, почему горцы озадачивали и раздражали его. Каково это было для него – оказаться заключенным вместе с кучкой неотесанных, по его меркам, свирепых, экспрессивных варваров‑католиков и вынужденно считаться одним из них?

Кристи откинулся назад на подушках, сжав рот в тонкую полоску и закрыв глаза. Не открывая их, он неожиданно спросил:

– Вы знаете, что ваш муж носит шрамы от ударов хлыстом?

Я открыла было рот, чтобы язвительно сообщить ему, что состою в браке с Джейми уже почти тридцать лет, когда поняла, что вопрос был задан с учетом его собственных взглядов на природу брачного союза, о которых мне не хотелось знать в подробностях.

– Знаю, – ответила я коротко, мельком глянув на дверь. – Почему вы спрашиваете?

Кристи открыл глаза, взгляд его был расфокусирован. С некоторым усилием он перевел его на меня.

– Почему? – спросил он заплетающимся языком. – Что он сделал?

Я почувствовала, как кровь прилила к моим щекам от возмущения.

– В Ардсмуире, – сказал Кристи прежде, чем я успела ответить, тыкая в меня пальцем, – у него нашли кусок тартана, да? Запрещенный.

– Да? – машинально повторила я, сбитая с толку. – То есть правда?

Кристи медленно покивал, похожий на огромную пьяную сову с застывшим взглядом.

– Не его собственный. Одного паренька.

Он открыл рот, чтобы продолжить, но оттуда вылетела только мягкая отрыжка, удивившая его самого. Мужчина сжал губы и моргнул, а затем предпринял новую попытку.

– Это был поступок, исполненный неве… невероятного… благородства и смелости. – Он посмотрел на меня и снова покачал головой. – Непо… непостижимо.

– Непостижимо? Вы имеете в виду то, как он взял это на себя? – Уж я‑то знала как. Джейми всегда был так отчаянно упрям, что доводил до конца все, что задумывал, – что бы с ним ни случилось, пускай хоть сама преисподняя разверзнется на его пути. Но Кристи это, конечно же, знал и сам.

– Не как, – голова Кристи качнулась сама по себе, и он не без усилий выпрямил шею, – а почему.

– Почему?

Мне хотелось сказать, потому что он чертов герой, вот почему, – это в его природе. Но говорить так было бы неразумно. К тому же я понятия не имела, почему Джейми так поступил: я впервые услышала об этой истории, что было странно.

– Он сделает что угодно, чтобы защитить своих людей, – сказала я вместо этого.

Взгляд Кристи был слегка остекленевшим, но в нем проблескивало сознание. Он молча смотрел на меня несколько долгих мгновений, за стеклами очков ворочались какие-то мысли. В коридоре скрипнула половица, и я навострила уши, прислушиваясь к дыханию Джейми. Да, я слышала его – мягкие и ровные раскаты, муж по-прежнему спал.

– Он думает, что я один из «его людей»? – спросил наконец Кристи. Он говорил тихо, но в голосе его звучало одновременно недоверие и возмущение. – Потому что, зав… заверяю вас, я не один из них!

Я начинала думать, что последний бокал виски был роковой ошибкой.

– Нет, – сказала я со вздохом, сдерживая желание закрыть глаза и помассировать лоб. – Уверена, он так не думает. Если вы имеете в виду это, – я кивнула на Библию, – у меня нет сомнений в том, что это было простое проявление доброты. Он сделал бы то же даже для незнакомца, как и вы, ведь так?

Он некоторое время тяжело дышал, свирепо глядя перед собой, затем кивнул и откинулся назад, как будто исчерпав запасы сил, может, так оно и было. Вся воинственность вдруг вышла из него, как воздух из воздушного шара. Кристи как-то сник и будто уменьшился в размерах.

– Простите, – сказал он тихо, поднял забинтованную руку и тут же безвольно ее уронил.

Я не была уверена, извиняется ли он за свои слова о Джейми или за то, что ему казалось собственной трусостью сегодня утром. Мне показалось, что будет разумно не задавать вопросов, и я встала, разглаживая льняную ночнушку на бедрах. Укрыв его хорошенько одеялом, я задула свечу. Он казался бесформенной тенью на подушках, дыхание было медленным и хриплым.

– Вы отлично справились, – прошептала я и погладила его по плечу. – Спокойной ночи, мистер Кристи.

* * *

Мой личный варвар спал, но проснулся, как потревоженная кошка, как только я забралась в постель. Он вытянул руку и притянул меня к себе с вопросительным «Ммм?».

Я устроилась рядом с ним и тут же почувствовала, как напряженные мышцы расслабляются от его тепла.

– Ммм.

– Ну и что там малыш Том? – Он отодвинулся немного назад и опустил руки на мою трапециевидную мышцу, разминая шею и плечи.

– О да. Невыносим, колюч, придирчив и очень пьян. В остальном в полном порядке. Ох. Еще немного, чуть выше. Да. Ох, вот так.

– Ай, что ж, судя по всему, Том очень старается, не считая пьянства. Если ты продолжишь так стонать, саксоночка, он подумает, что я массирую тебе не шею, а что-то другое.

– Мне все равно, – сказала я, не открывая глаз, чтобы лучше ощутить чувство легкой вибрации в позвоночнике. – Довольно мне на сегодня Тома Кристи. Кроме того, он уже должен спать мертвецким сном с таким количеством выпивки.

– Откуда взялась эта Библия? – спросила я, хотя ответ был очевиден. Видимо, Дженни прислала ее из Лаллиброха – ее последняя посылка прибыла пару дней назад, пока я была в Салеме.

Джейми ответил на вопрос, который меня на самом деле очень волновал, вздохнув так, что у меня зашевелились волосы на затылке:

– У меня было странное чувство, когда я увидел ее среди книг, которые прислала сестра. Не мог решить, что с ней делать, да?

Ничего удивительного, что ему было странно.

– Она не сказала, почему прислала ее?

Мои мышцы начали расслабляться, тупая боль между лопатками становилась слабее. Я почувствовала, как он пожал плечами.

– Она прислала ее с другими книгами. Сказала, что разбирала чердак и нашла коробку, так что решила отправить их мне. Но она упомянула еще, что деревня Килденни вроде как эмигрировала в Северную Каролину, а они там все Макгрегоры.

– А, понятно.

Джейми как-то говорил мне, что хочет однажды найти мать Алекса Макгрегора и передать ей Библию и сказать, что ее сын был отмщен. Он пытался наводить справки после Каллодена, но выяснил, что его родители мертвы. Только сестра осталась в живых, но она вышла замуж и покинула дом – никто не знал, где она, осталась ли в Шотландии.

– Думаешь, Дженни или скорее Йен наконец нашли сестру? И она жила в той деревне?

Он снова передернул плечами и, в последний раз сжав мои ноющие мышцы, убрал руки.

– Может, и так. Ты знаешь Дженни, она оставит выбор за мной – искать эту женщину или нет.

– А ты станешь? – Я перевернулась, чтобы посмотреть на него. Алекс Макгрегор повесился, чтобы не быть больше игрушкой в руках Черного Джека Рэндолла. Джек Рэндолл был мертв, погиб при Каллодене. Воспоминания Джейми о битве были очень выборочными, фрагментарными, шок от сражения и последующая лихорадка заставили забыть многое. Он очнулся раненый, а тело Джека Рэндолла лежало на нем сверху, но что случилось, он не помнил. И все же, думаю, Алекс Макгрегор был отмщен – была ли то разящая рука Джейми или чья-то еще.

Пару секунд он размышлял об этом, и я почувствовала, как он стучит негнущимися пальцами правой руки по бедру.

– Я поспрашиваю, – сказал он наконец. – Ее звали Майри.

– Ясно. Что ж, в Северной Каролине не может быть больше… всего-то трех или четырех сотен женщин по имени Майри.

Он засмеялся, и под аккомпанемент храпа Тома Кристи, раздававшегося из-под двери напротив, мы провалились в сон.