– Пашке и Поле сказали, что они сидят дома, никуда не уезжают, а если ослушаются, то их разлучат! Пашку одного отправят в какой-то КОТдетский корпус! Мы сначала подумали, что это место, где живут котята, но, похоже оно – это что-то другое!

– А как же их сейчас отпустили? – у Фёдора было своё понимание воспитания, и он лично таких странных родителей не понимал!

– Сказали, что отдохнуть хотят! А раз наша Нина их не боится, и вообще, личной жизни у неё нет, то ей с ними и возиться! – объяснил Полосатость.

– Она и не против, рада была! – дополнила Чудь. И продолжила: – А Пашка и Поля ночью сегодня говорили, что хорошо, что у неё пока никого нет – иначе у неё была бы своя личная жизнь и она их бы не взяла!

– Таааак, то есть если мы сейчас будет знакомить Владимяура с Ниной, то эти котятки будут против? – догадался Фёдор.

– Имяяяуно так! – подтвердил Полосатость.

– А сейчас-то они где? – Фёдор всегда предпочитал встречать опасность мордой – так спокойнее.

– Гуляют…

– Ооооо, и у меня Мишка тоже того… гуляет! – Фёдор прислушался. – Вроде пока тихо…

– Значит, ещё не встретились! – «успокоила» его Чудь.

Лиза встрепенулась.

– Миш, погоди, кто-то названивает! А, Лариса, да? Гуляем! Фунтик? Да вот он прямо в сугробе передо мной. Неее, он не замёрз, он на Тиме сидит. А до этого на Кроке ездил. Ты уже остыла и можно вести назад? Ладно, я и сама думала, что пора… – она отключила смартфон. – Мы возвращаемся, а ты?

– Я ещё немного пройдусь с Тимкой. Тут, недалеко!

– Ладно! Смартфон с собой?

– Да, всё на месте!

– Ну, ладно, хорошо погулять! – Лиза махнула ему рукой, оттащила Фунтика от Тима и свистнула бультерьерам. – Нарооооод, домооой!

Мишка отряхнул Тима от снега, побегал с ним по белой целине, и вдруг заметил, что пёс насторожился и уставился на небольшой бурелом на краю леса – осенью ветер сломал несколько деревьев и они упали друг на друга, образовав подобие стены, ощетинившейся сучками.

– Тим, ты чего? – Мишке стало не по себе. Вдруг возникло странное ощущение, что за ним следят.

– Это он нас чует, вот и стойку сделал! – послышалось из-за деревьев. – Не бойся!

– Я и не боюсь! – Мишка с Тимом и правда не опасался двух подростков, выбравшихся из-за бурелома. – Чего вы там прятались?

– Наблюдали… Мы тут второй раз, почти никого не знаем! Но девица с бульками и свином прикольная, а у тебя пёс классный, вот и решили выйти. Привет! Я – Пашка, а это моя сестра – Полина. А тебя как звать?

– Миша, – он смотрел в такие похожие и такие разные лица, и ощущал, что эта пара ему нравится, недаром Тим широко виляет хвостом и вежливо обнюхивает протянутые к нему руки близнецов!

Глава 3. Выбор сделан, выбор принят

Настя почти не спускала с рук спасённую псинку, да та и не собиралась куда-то уходить. Вертела забавной лохматой головёнкой, с интересом всё разглядывала, только сразу же сжималась в комок, если слышала громкие звуки или видела резкое движение руки.

– Насть, я тебе карман сошью, как кенгуру! – Ирина только головой качала. Если честно, то она ожидала, что Настёна поиграется, да и охладеет к щенку. А тут…

– Ириша, ну для Настеньки это такая радость! – Ирина мама понимающе погладила внучку по голове и кивнула ей на окно, отпуская повозиться со щенком в снегу. – Она же у тебя всё больше себе предоставлена.

– Мам! Не начинай! У неё куча занятий. Кружки, секции. Ну, теннис и танцы мы пока оставили – жалуется, что сил нет, а так-то она всё время с детьми, чем-то занимается! – Ирина ловко резала капусту на пирог.

– Я не о той суете, в которую ты её макнула, а про то, что ей тебя не хватает. С Поневым всё было понятно сразу – он просто не способен на то, чтобы Настю понять, или хотя бы воспринимать её как родного человечка, а не как массу для вылепливания чего-то идеального. Но ты…

– Мам, я работаю! Я работаю как лошадь и даже больше! Я зарабатываю! И всегда делала это значительно лучше Понева! А сейчас я должна обеспечивать Настасью!

– А ты не поставила телегу впереди лошади? Я понимаю, что ты трудоголик. Всегда такой была. Ты решила обеспечить дочку и это правильно, но она же тебя уже давно не видит! Ты так увлеклась зарабатыванием, что забыла зачем ты всё это затеяла!

– Мам, зато, какие результаты! – воодушевилась Ирина. – Ну, вот смотри, я рассталась с Поневым, и теперь могу забрать деньги, которые откладывала и у тебя хранила. Забрать и внести первый вклад на ипотеку.

– Ириш, а ты уверена, что тебе нужно в это ввязываться? Это же на много лет!

– Мама! Я хочу, чтобы Настя была счастлива, чтобы у неё была своя квартира и она не зависела от мужа! На образование ей я откладываю, закончит вуз, выйдет замуж, а там уже и квартира будет! Я как раз поднажму и успею – квартиру буду сдавать на покрытие ипотеки и сверх того доплачивать!

– Ты так всё распланировала… – невесело протянула Настина бабушка. – Одно упустила – саму Настю.

– Да я всё делаю ради неё!

– А она приходит, и когда ты спишь, укладывается у тебя в ногах. Просто чтобы поближе быть.

Ирина подняла голову от кочана капусты, который шинковала на пироги.

– И я так делала.

– Я знаю. Это меня и резануло. Я так жалею, что не додала тебе внимания, тепла, не поговорила с тобой о чём-то важном. Но это же девяностые были – мы выживали. Отец один не справился бы! А ты сейчас имеешь отличную работу, вполне достаточный доход, мы с отцом работаем, можем помочь. Не рвись, притормози. Посмотри на неё, – женщина махнула рукой, указывая на Настю, во дворе воркующую что-то щенку, сидящему за пазухой. – Ты можешь купить ей квартиру и обнаружить, что она совсем-совсем тебе чужая, что вы раззнакомились за эти годы! И что тогда? Будешь ждать свою внучку, чтобы наверстать упущенное?

Ирина озадаченно подняла голову. – А ты ждала? Ты ждала внучку? Потому что я стала тебе «раззнакомленная»?

– Почти…, – невесело кивнула мама, – Я вот говорю с тобой и понимаю, что ты меня вроде как слушаешь, а сама в своей работе и планах. Ты меня воспринимаешь как нечто нужное, полезное, дорогое, но совсем-совсем не такое любимое, как раньше было!

– Мам, ты чего? – то, что говорила мама было очень похоже на правду и от этого становилось больно.

– Я понимаю, что сама отчасти виновата, поэтому не обижаюсь, но ты же то же самое делаешь с Настей. Даже хуже – ты передоверила её воспитание Поневу и его матери, хотя отлично знала, как они на Настёну воздействуют!

– Ну, знаешь… Мне надо было работать, ты далеко, а Понев успевал её со школы забрать и к матери своей отвести.

– Да лучше бы она оставалась на продлёнке! И ты бы её сама забирала, тебе же предложили перейти в офис рядом с домом.

– Мам, ты же знаешь, если бы я перешла, то зарабатывала бы меньше! А так, я развелась и осталась с деньгами и могу не думать, как очень многие женщины, как прожить?

– Нет, вот как раз как прожить тебе очень надо думать. Не в плане денег, а в плане устройства семьи! Ты с Настей должна выстроить отношения так, чтобы она не чувствовала себя совсем одинокой. Хотя, первый шаг уже сделан, – Иринина мама кивнула на внучку со щенком. – Она, знаешь, мне что сказала?

– Что? – буркнула Ирина.

– Что будет у неё теперь тоже дом-убежище! Хотя бы для щенка. Ей кто-то сказал, что дом может быть убежищем, вот она и запомнила… Ириш, слышишь? Не квартирой, не ипотечным вложением, не местом для жилья, а УБЕЖИЩЕМ! Пусть хотя бы для собаки!

Тридцать первое число – это суета вокруг ёлки, новогоднего стола, радостные вопли из телевизора, звонки с поздравлениями и бесконечная переписка с одинаковыми пожеланиями. Только… Только Иринин отец ещё не приехал с дежурства, мама шпиговала индейку и кротко попросила не попадаться ей под горячую руку, потому что индейка почти такая же упёртая, как и она сама, ёлка была наряжена загодя, дом убран до зеркального блеска, а от телевизора внезапно затошнило.

Ирина вышла во двор и обнаружила дочку на качелях. Качели были самодельные – дед для Насти расстарался, Настя покачивалась на них и рассказывала своей собаке что-то очень важное.

– Понимаешь, мама у меня… она самая-самая, но она или на работе, или устала так, что пришла и упала. А мне бы хоть чуточку рядом. Ну, вот как с тобой! Она говорит, что мне на квартиру зарабатывает, это здорово, конечно, но мне её так не хватает! Я, когда дома одна, там сразу темно и как-то так неуютно. Пусто. И тени на стенках и гулко как-то… Слова от стен отражаются и сами звучат так странно. Нет, я не боюсь, конечно, но как бы здорово было, если бы мама приходила раньше! Мне Мишкина бабушка про Убежище говорила. Ну, не совсем мне, но я услышала. Вот и будет у нас с тобой дом-убежище. Это такой дом, в котором не страшно, и где тебя ждут! Я буду ждать тебя, а ты меня! И маму, конечно, когда она будет приходить!

Ирина замерла. Слова звучали наивно, совсем по-детски. Настя во многом и была такой девочкой-девочкой, которую забивали излишне требовательные отец и бабушка.

– И я совсем не защищала, – сообразила Ирина. – Я же должна была построить ей не новую ипотечную квартиру, а дом, где ей не будет страшно или темно! А Настёна пытается сделать это в одиночку для себя, собаки и меня, когда я буду приходить…

То ли день был такой… особый, то ли разговор с мамой и недавнее спасение щенка наложились на подслушанные слова Насти, но Ирина приняла решение о переводе в другой офис, который располагается от её квартиры в пяти минутах ходьбы. Правда, это будет перевод с понижением в должности…

– Ну, и ладно! Буду получать поменьше, зато будет у нас свой правильный дом. Дом, где её не будут пугать темнота и одиночество, а я не буду падать от усталости. А потом… а потом я возьму и стану там начальницей, зарабатывать опять начну побольше! Всё равно буду раньше приходить – на поездки-то вот сколько времени уходит…

Последний день года заканчивался, насмешливо осветив бледным холодным лучом солнца задранный кверху нос Ирины, словно щёлкнув по этому упрямому носу, погладил по Настасьиной шапке с помпоном и пощекотал чёрный носишко её солидной убежищной собаки. Никому не дано знать, что будет, но выбор был сделан и принят!

Мишка никогда не был очень открытым. В первой школе это было чревато смачным плевком в душу, во второй школе он, как новенький, не сильно-то шёл на контакт, да и не очень рвался быть звездой и душой компании, скорее, ему пока было комфортнее быть наблюдателем.

Тем удивительнее было то, что с этими абсолютно незнакомыми подростками ему с самого начала стало комфортно, тем более непонятно это было, если учесть, что они оба очень необычные – разговаривают, подхватывая фразы друг друга, словно сходу понимая, что брат или сестра имели ввиду.

Мишка насмотрелся на отношения родственников. В их классе были дети, которые имели брата или сестру. Пожалуй, только один раз он пожалел, что в семье один – когда к девчонке из его первой школы приходил старший брат. Видно было, что её любят, о ней заботятся, балуют, могут защитить от любого обидчика. Впрочем, она к брату относилась так же нежно.

Зато, гораздо чаще Мишка видел обиды и конфликты. А тут такое удивительное взаимопонимание…

– Я так и не понял, а почему вы тут только один раз были, если вам у тёти вашей понравилось?

– Отец наказал – запретил приезжать. Мы сглупили, конечно. Надо было сделать вид, что нам тут страсть как не нравится, а мы чего-то не сообразили от восторга, что всё у нас так клёво вышло!

– Наказал? Вас? – Мишка удивился.

– Ну, да. Он сказал, что Пашка отправится в кадетское училище! – Полина сердито сверкнула глазами. – Один! Без меня!

– Ага… сказал, что если мы будем там вдвоём, то училища не будет прямо в первых числа сентября.