Ладно, историк тоже представился, ну, что зовут его Лев Ильич Давыдов, он учитель истории. Кажется мне, он любит с людьми знакомиться, всем повторять, как его зовут. Я уже только за этот учебный год слышала раза три. Он представился, а заодно спросил: из какой школы она к нам посреди сентября? Она сказала, что из лингвогимназии, перешла к нам по месту жительства.

– Да? – говорит Лев, – Да вы что!

И сидит на неё смотрит, рот раскрыл. Неожиданно, конечно, мы тоже удивились, что такая птица к нам залетела. Из гимназий и лицеев нормальные люди не уходят. Если только их не выгоняют. Там двери в одну сторону работают – на вход. Если уж ты там оказался – держись, учись, а не как у нас. Каждый месяц, говорят, там такие контрольные, тесты, зачёты – мало не покажется. Я это знаю, у меня троюродный брат, Славка, учится в экономическом лицее. Как их там гоняют! Поэтому все ученики там такие нервные, ходят и подёргиваются. Ну ладно, я не проверяла сама, как-то не было повода. Хотя эта наша новенькая спокойно так стоит, не трясёт её. Исключение, которое только подтверждает правило. Что вот ей у нас надо? Учиться надоело, что ли? Расслабиться решила? Лев её спрашивает:

– А чего ушли? Хорошая же гимназия. Говорят, даже лучшая.

– Сами тоже ушли, – она отвечает.

Кто-то присвистнул, не знаю кто, но очень хорошо его понимаю. Сама бы от удивления засвистела, только сразу не сообразила. Наш Лев работал там! Это одна причина свиста. А другая – новенькая. Никто не думал, что она такая. Дерзкая, что ли. Катерина. Лев молчит, все молчат, тишина. Слышно, как Губанов набирает что-то на экране телефона – он никогда звук не отключает. Понятно, ищет уже новенькую в интернете. Лев говорит:

– Я по семейным обстоятельствам.

– Я тоже.

Помолчали опять. Потом историк опомнился:

– А классный руководитель? Кто?

– Леди Ди.

– О! Дина Валерьевна? Хорошая!

– Ну да. Нормальная.

Лев смотрит на новенькую, Лёвушка наш, смотрит, улыбается и вдруг начинает быстро трындеть с Катериной. Про эту самую Леди Ди, да в каком кабинете она работает, да заменили или нет диваны в холле, да былали новенькая в здании младшей школы после ремонта. И всё такое. Диваны у них, гляди. В холле.

Дизель поднял руку.

– Что? – спрашивает Лев.

– Я извиняюсь, можно нам выйти?

– Куда? В туалет? Иди, конечно.

– Нет, совсем. Мы тут, кажется, не нужны. А я бы по физре домашку доделал. Нам отжимание задали, боюсь помешать. Вам всё равно, а мне приятно.

Такой он, Дизель, как скажет.

– Так, – говорит Лев, – так. Ты прав, конечно. Продолжаем урок. А вы идите на место. Поздравляю вас с нами, а нас с вами!

– О! Неужели из самой лингвогимназии? Вот счастье-то! – сказал Дизель. – Нет, в самом деле удивительно.

– Бородулин! – говорит Лев.

– А?

– Урок. Откройте учебники.

А Дизель не думает молчать:

– Оукей! – и громко выкладывает из сумки учебник, тетрадь, ручку. Потом как будто вытирает рукавом пот со лба, такой делает вид. Новенькая улыбается учителю, потом всему классу. Говорит:

– Надеюсь, мы друг другу понравимся.

И садится на своё место. Урок начинается, надо же.

Странно, я совсем не помню, что мы в тот день проходили. Всегда уроки истории самые интересные, а тут был обычный. Как какая-нибудь физика. Лев говорил не так, серо, что ли, тускло. А к перемене совсем сдулся, даже ничего не задал. Нашим легче, конечно.

На перемене к ней подошли одноклассники, к Катерине. Ирка, ясно, не стала утруждаться. Да ей Губач всё рассказал, он уже страницу новенькой почитал, фоточки поглядел. Зафрендил. Катерина Дудина, так она и записана.

– А почему не Екатерина? – спросила Дарико.

– Так привыкла, – сказала новенькая, – с детства.

Не понравилась она мне, пожалуй. Спина прямая, как будто не гнётся. Волосы белые, таких не бывает. Не блондинка, ещё бледнее. Фамилия на мою похожа. Надо же так.

А может, и понравилась. Опять же фамилия почти как у меня.

Ну, так.

Не хватает черепахи

Я говорю Дизелю:

– Привет, Федосья!

Ему не нравится это имя, но от меня он терпит.

– Чего, – спрашивает, – как сама?

– Нормально. Читаю вот твой комментарий.

Это он оставил под рисунком Катерины, новенькой. Конечно, как только она пришла, все кинулись смотреть её страницу в интернете, и я тоже, и Дизель вот. У неё не было этих дурацких котиков, единорогов и кто там ещё бывает. И цитат тоже не было будто бы умных, а на самом деле каких-то… Я не знаю даже, как назвать. Не люблю я их, словом. Зато были какие-то короткие записи, видно, что не списано. И рисунки. Сама, похоже, рисовала. Мне один понравился очень, последний, она его вчера только поставила. Вот странно: человек живёт себе и живёт, ставит, как всегда, как раньше, на свою страницу рисунки, а утром встаёт и идёт в другую школу. А тут – рисунки, будто ничего не изменилось. Ничего такие, только люди там как будто не совсем настоящие. То ли голова у них слишком маленькая, то ли ноги длинноваты. На этом рисунке, который мне понравился, город и дождь. И девушка в синем платье идёт под дождём. Без зонта, просто идёт. Очень высокие дома. Есть в этом какая-то тоска, что ли, но не смертельная, а та, что проходит, когда после раскопа возвращаешься домой, а там горит свет, есть горячий чай. Ну, такая.

Мне хотелось написать комментарий под этим рисунком. Ну, например: не хватает черепахи. Катерина, конечно, обомлеет, а потом спросит: почему черепахи? А я откуда знаю, почему именно черепахи? Интересно было бы тут её увидеть, правда. Синее платье, девушка, высокие дома, дождь. И черепаха. Маленькая, такие в детских садах, бывает, живут. У нас жила в группе, Карабас. Еле удержалась, чтобы не написать про черепаху. Через час где-то снова открыла рисунок, а под ним Дизель написал: «Котика не хватает!» Черепаха, котик – опять у нас с ним мысли совпали. Я уже ничему не удивляюсь. Даже вот совсем не странно будет, если он мне сейчас позвонит.

И он позвонил. И тут я ему сказала, что сама хотела написать комментарий, только не про котика, а про черепаху.

– Почему про черепаху? – спрашивает Дизель.

– Не знаю, почему нет?

– А. Ну да.

И замолчал. То ли забыл разговаривать, толи думает.

– Федь, – говорю, – чего звонишь-то?

– А, да, – он отвечает. – Завтра чего делаешь?

– Учусь.

– Да это понятно. А потом?

– Потом. Потом у Льва посидим. Перед сборищем, массовым. И это, гусятника ещё не было, тоже об этом подумаем. Может, там и отметим, на сборище. Придёшь?

– Да ну. А кто ещё будет?

– Ну… Наши. Приходи, ты же тоже ездил.

– Не. Я не могу. Потом на гусятник приползу. Ладно, что ли. Поке.

И повесил трубку. Вот человек. Я посидела, открыла страницу Катерины и написала под тем рисунком: «Черепахи!» Федос тут же ответил: «При чём тут черепаха? Коты спасут вселенную!» Вот замахнулся. И мы начали переписываться, перебрасываться комментариями. Так подумать – ничего особенного, но нам смешно. Я пишу про чёрные дыры, а Дизель отвечает, что две приличные дыры можно победить сотней черепах.

А я ему – про котов, которых надо разогнать в адронном коллайдере, выпустить на улицу и посмотреть, что будет. Всякий бред, короче говоря, мы строчили. До вечера. Вечером пришла Катерина и написала: «Э-э-э. WTF?» Сразу видно человека из лингвогимназии. Больше никто ничего, замолчали. Думаю, ещё никогда у неё на странице не было такой переписки. Я посмотрела – вообще почти нет комментариев.

А я так развеселилась, что не смогла остановиться, придумала ещё немного про черепах. Ну, так. Но записала уже у себя, конечно, на своей стене.

ЧЕРЕПАХИ

При написании этого рассказа ни одна черепаха не пострадала. Говорю это для того, чтобы засвидетельствовать, что ни одна черепаха действительно не пострадала. По крайней мере ни одна из ближайших ко мне черепах. Что было с другими черепахами – бог весть. Думаю, что они тоже не пострадали. Довольно трудно, вообще говоря, представить страдающую черепаху. Мне ни разу не доводилось видеть такую.

Нежные почки

Наверное, какие-то бури в космосе происходят. Не может же человеку вдруг ни с того ни с сего опостылеть абсолютно всё. На физру было неохота идти, я думала свалить, но меня заметила завуч, Эм-Си. Посмотрела своим фирменным взглядом на часы.

Ну да, да, начался урок. Не спорю. Пришлось поворачивать обратно. Всё равно у выхода охранник остановил бы. Сегодня Серёга, у него фиг просочишься. В раздевалку я зашла, когда все давно утопали в зал. Почти все, только Катерина ещё осталась. Неожиданно. Я дверь открыла, а она сразу спряталась за футболкой своей. Очень её понимаю, я тоже не люблю, если меня кто-то видит, когда я переодеваюсь. Поэтому я до последнего жду, пока все уйдут. И всегда опаздываю на физру и на урок после неё. Каждый раз. Получается, я теперь не одна буду.

И правда, после урока она последней переодевалась.

– Гос-споди! – сказала на это Ирка. – Было бы на что глядеть! Ни рожи ни кожи.

– Нет, ну на любителя, – Дарико ответила. – Может, кто любит таких… ровных. И белобрысых.

Это они разговаривали уже когда из раздевалки вышли, нарочно так громко. Катерина услышала, покраснела. Боги мои, когда всё это кончится, школа, физра, трёп этот дурацкий. Скорее бы, что ли, каникулы. Или по крайней мере Львиный факультатив, «Юный археолог». Надо же такое название придумать. Хорошо, не «Юный копатель истории» или там «Юный любитель старины». Тут явно постаралась дорогая Маргарита Сергеевна, не зря же её называют Эм-Си. Ну, такой себе Эм-Си.

Явно что-то не так, даже на факультатив сегодня не особо хотелось. Все вокруг Льва собрались и обсуждают, что на слёт взять, какой там номер представить. А я села подальше и сижу. Он обиделся, кажется. Ни разу ко мне не подошёл. Нормальный человек, нет – на ребёнка обижаться? Ну ладно, на подростка, но всё равно. А я, между прочим, ради него скетчбук купила, буду учиться рисовать. Чтобы потом в раскопе всё фиксировать. Всё по правилам.

Вообще-то наши сборища сложно назвать факультативом. Мы там над чем-нибудь постоянно хохочем, слушаем байки историка. Он рассказывает о своих экспедициях, вспоминает наши приколы. Честно говоря, в его пересказе это иногда выходит смешнее и интереснее, чем было на самом деле. Мы так и называем эти рассказы – Львиные сказки. Так бы и слушала.

Сегодня собирали вещи, завтра утром поедем на областной слёт таких же археологических кружков. Называется он – сюрприз! – «Юный археолог». Оригинально. В области, наверно, тысяча археологических кружков, и все они называются одинаково. Не буду повторять в третий раз.

Парни все куда-то после уроков сдулись, так что нам самим приходилось таскать из подвала лопаты, вёдра, котлы. На себе. Почему так? Но я не успела подумать над этим поглубже, пострадать как следует. Дизель взял у меня из рук лопату, а у Дарико – ведро с посудой и потащил наверх. Гляди-ка, пришёл!

Оказалось, что не один, с ним вместе Катерина. И Лев уже вокруг неё прыгает, рассказывает про факультатив, раскопки, завтрашний слёт.

– А вы, – говорит, – поедете? Приглашаю! Ребята, вы же не против?

– Нет, – отвечает за всех Дизель, – не против. Погнали!

– Я бы с радостью, – говорит Катерина, – но уроки. Завтра пятница.

– Я в список тебя внесу, – Лев наконец-то переходит на «ты», – а дома отпустят?

– Да, конечно. Благодарю!

– Дизель, э-э-э, Федь! Расскажешь Кате, что взять с собой?

– Ну, – отвечает Дизель. А новенькая говорит:

– Только Катерине.

– Чего? – не понял Лев.

– Катерине, не Кате.

– A-а. Да-да. Федя, расскажи Катерине всё. Проинструктируй. Особенно про почки. Что надо беречь! – он постучал указательным пальцем по виску и ушёл в подвал.

Это какой-то бзику нашего Льва, идея фикс. Он каждый раз нам напоминает про наши почки. Если увидит кого на земле без сидушки, кричит:

– Встань! Скорее! Почки свои нежные застудишь! Вставай!