– Вы просто были образцом, – вздыхает Ваня. – Примером того, что идеальные отношения существуют. Почти десять лет вместе, Ася. Знаю, что люди и дольше живут вместе, но вы не просто жили, глядя на вас я точно могла сказать, что вы все еще без ума друг от друга, а не просто застряли в браке.

– Ты преувеличиваешь, – закатываю я глаза. – И вообще, ты слишком молода, чтобы разочаровываться в любви. Двадцать семь, Ваня. Нам с тобой всего лишь по двадцать семь, вся жизнь впереди.

– Ну да, – безучастно пожимает она плечом. – Мне в любом случае в ближайшие годы вариться в одном котле с Федом. Вот если бы ты тогда выбрала его, а не Кира, то как знать, что сейчас было бы…

В свои восемнадцать я короткий период была влюблена в лучшего друга Кирилла, Феда Дубова, мы даже начали встречаться, но Кир быстро пресек это, чуть ли не силой забрав меня себе. Не то, чтобы я была сильно против, ведь чувства к Феду оказались ничем по сравнению с тем, что я испытывала к Киру. Однако, Ваня, которая знает Феда с детства, с прошлого года оказалась в ловушке вынужденной помолвки с ним, устроенной их отцами. Проблема в том, что они оба терпеть друг друга не могут, но при этом не хотят и отказываться от родительских денег, поэтому и согласились на этот фарс, оттягивая саму свадьбу, на сколько могут.

– Если ты забыла, то это Фед меня бросил после разговора с Киром, а не наоборот, – напоминаю я ей. – Да и вообще, у нас не вышло бы ничего серьезного, он же бабник.

– Кир тоже был бабником, – хмыкает Ваня. – Но да, ты права. С Дубовым вы вряд ли поженились бы, тут я погорячилась. Блин, но все равно жаль, Ася! Мне будет дико странно видеть тебя с другими мужчинами или Кира с какой-нибудь стервой.

– Почему сразу стервой?

– А потому что до тебя у него только такие и были. Дурной вкус, – морщит нос она.

Я делаю глоток вина и запрещаю себе заглядывать так далеко в будущее. От слов папы, а теперь и Вани, мне становится тревожно. Нет, я не думаю, что совершаю ошибку, но благодаря их реакции впервые в полной мере осознаю, что это действительное серьезное решение и большие перемены в моей жизни. Вдруг, становится так грустно при мысли, что это конец целой эпохи для нас с Киром, что на глаза наворачиваются слезы и я тихонько всхлипываю.

– Ты чего? – напрягается Ваня. – Блин, Ася, если тебя так расстраивает мысль о том, что он будет с другой…

– Да не в этом дело, – отмахиваюсь от нее. – Я просто только сейчас в полной мере осознала, что все это значит. Это конец определенного периода моей жизни, понимаешь? И хотя я уверена, что так и должно быть, мне все равно грустно. Как когда я оканчивала школу, а потом универ…

– И рыдала в три ручья на церемонии вручения дипломов, – слабо улыбается Ваня. – Да, понимаю, Ась. Я могу остаться на ночь, если хочешь.

– Нет, это необязательно. Ты и так потратила на нас с Фимой весь вечер. Спасибо, Вань, я правда ценю это.

– А я думала мы уже давно в тех отношениях, когда такие формальности можно отбросить, – с ноткой обиды тянет она. – Я что, не похожа на человека, который может бескорыстно поддержать кого-то и потратить свое время?

– Конечно, нет! Я совсем не то имела в виду, Стужева, так что даже не начинай! Разве ты меня не знаешь? Я просто не хочу никому причинять неудобства и я ведь понимаю, что ты могла бы провести этот вечер намного интереснее, чем вытирая мне сопли или развлекая моего ребенка. Думаешь, я забыла, что сегодня показ у Олеси?

– Пф-ф, не первый и не последний, – пренебрежительно фыркает она. – Посмотрю на видео. Это что же я была бы за подруга, если кинула бы тебя в такой момент? Не ты ли меня поучала, что дружить надо не за выгоду, а за искренние чувства?

Да, поучала. Потому что в жизни Вани Стужевой, которую за спиной все упрямо продолжают называть Стужей, несмотря на то, как она изменилась за последние годы в лучшую сторону, я первая настоящая подруга. Другие просто были ее свитой, от которой она избавилась, обзаведясь мной и правильным мышлением.

– Ну, тебе и правда не обязательно оставаться, – все же настаиваю я. – Мне хочется сегодня побыть одной. Вот уложу Фиму и дам волю ностальгии.

– Ты была бы не собой, если бы не поныла напоследок, – подтрунивает она, вставая на ноги. – Ладно тогда, пойду. Созвонимся завтра.

Я провожаю ее и следую своим планам. Укладываю спать усталого ребенка к девяти часам вечера, а потом долго лежу в ванной, пуская слезы и вспоминая лучшее, что было в моем браке. Радуясь, что еще способна видеть хорошее, а не то плохое, что стало причиной нашего с Киром разрыва.

Глава 3

– Все, Кирыч, теперь ты снова свободен! – хлопает меня по плечу Фед спустя неделю во время нашего традиционного вечера игры в бильярд. – Я, наконец, не единственный не связанный по рукам и ногам неудачник в вашей унылой компании.

Началось это все еще со времен учебы в универе. Я, Жека, Дим, Алекс и Фед собирались раз в месяц поиграть в бильярд, а к концу года, тот, кто продул большее количество раз оплачивал наш зимний отдых. Сейчас этого условия уже нет, как и Дима, живущего в другой стране, но играть мы продолжаем каждую последнюю неделю месяца уже вчетвером.

– А как же Стужа? – усмехаюсь я. – Неужели ты считаешь себя свободным, бедолага?

– Не грузи, вы прекрасно знаете, что наши отношения – фикция, – хмурится он, как и всегда, когда речь заходит о его «любимой» невесте.

– Зачем же ты тогда с ней спишь? – дразнит его Жека.

– Надо же куда-то спускать агрессию после встреч с нашими семьями, – ухмыляется он. – А вообще, даже если дойдет до свадьбы, мы в любом случае будем свободны от обязательств. Вот ты сам сколько лет уже не спишь ни с кем, кроме своей жены?

– Моя жена стоит всех твоих разовых девок, – парирует Жека.

– Так, хватит! Мы же не о женщинах собрались здесь посплетничать, – недовольно говорит Алекс. – И вообще, сколько уже можно стебать Кира? Его развод – тема вчерашнего дня.

– Точно, – соглашается с ним Жека. – Расскажи лучше, ты уже начал смотреть по сторонам? Заприметил кого-нибудь? Потому что та рыженькая подруга Лили, которая строила тебе глазки, сейчас как раз свободна, а такие без мужика долго не остаются.

Мы с Алексом бросаем на него злой взгляд. Алекс, потому что он больше всех расстроился из-за нашего с Асей расставания, так как довольно сильно прикипел к ней за последние годы, а я по понятной причине. Меня реально задолбало слушать о моем скором разводе, потому что документы мы с Асей пока не оформили. И говорить о других женщинах у меня нет никакого желания, потому что я о них пока и не думаю. Слишком много насущных проблем.

– Мне сейчас не до этого, перестаньте вести себя, как озабоченные подростки! – напряженно сжимаю кий в руках. – Мы поиграть собрались или обсудить мою личную жизнь? Которой, кстати, нет, раз уж вам так не дает покоя эта мысль.

Послал же Бог друзей! Уверен, Асю ее подруги даже не думают совать под нового мужика. И я понимаю, что мужики в каком-то смысле пытаются помочь, насколько умеют, но мне это не нужно. Просто оставили бы меня в покое, замяв эту тему раз и навсегда!

– Ладно, играем, – соглашаются они, но я по опыту знаю, что это не конец.

Не сегодня, так завтра Фед попытается утянуть меня в свой мир развлечений и рейдов по клубам в поисках доступных удовольствий, а Жека найдет еще с десяток подружек своей жены, которые могли бы мне понравится. На одного Алекса вся надежда, потому что он единственный отстранился от моего развода, не принимая чью-либо сторону и не пытаясь как-то «помочь». Можно подумать, меня бросили и я нуждаюсь в спасении! Потому что это совершенно не соответствует действительности.

***

Нам с Асей требуется несколько месяцев, чтобы развестись официально и уладить все дела с совместно нажитым имуществом. Вся ирония в том, что я совершенно не скуплюсь обеспечить ее и Фиму, а Асе это и не нужно, потому что она единственная наследница дяди Пети и ее материальное положение ничуть не меньше моего, ведь мы с ним сейчас являемся владельцами успешной компании, которую он когда-то основал вместе с моим покойным отцом, доля которого досталась мне в наследство.

Дядя Петя практически отошел от дел, так что я теперь являюсь генеральным директором и управляю компанией практически в одиночку, а Ася, несмотря на соответствующее образование, не захотела работать по профилю, уйдя в творчество. Нас действительно многое связывает, так что даже если бы не Фима, оборвать все связи с разводом все равно не вышло бы. Чего я и не хочу. Оставаться наедине с ней невыносимо, потому что я не знаю куда себя деть и о чем говорить, но не видеть ее тоже не вариант. Та откровенность, та близость, которая случилась в вечер, когда мы решились разъехаться, канула в лету, словно ее никогда и не было. Но я рад, что мы приняли это решение и расстались с миром.

Они с Фимой так и остались жить в нашей квартире, а мне посчастливилось зацепить продающуюся в соседнем доме квартиру, которую я купил без раздумий и уже закончил в ней ремонт. Друзья крутят пальцем у виска, типа, какого черта жить так близко к бывшей жене, но нам так удобнее, учитывая, что теперь Фима живет на два дома. И я в полной мере убеждаюсь в этом, когда, проснувшись одним утром, обнаруживаю, что у моей малышки температура.

– Я хотю к маме, – хнычет бедняжка, когда я пою ее лекарством и завернув в одеяло, сажаю к себе на колени.

– Хорошо, сейчас пойдем к маме, зайчонок, – соглашаюсь я, целуя ее в горячий лобик и давая в руки ее любимого кролика. – Вот, посиди пока с Дружочком, а я быстро оденусь и мы пойдем, хорошо?

– Холосо, – вяло соглашается малышка, сонно хлопая голубыми глазками.

Усадив ее на диван, я иду в спальню и набираю Асю, ища свои джинсы. Сегодняшний день Фима должна была провести со мной, так что нужно ее предупредить, если были планы на это воскресенье. Кто знает, может Ася сейчас вообще не дома, а у родителей или ушла с подругами шопиться.

***

Я отсыпаюсь после долгой бессонной ночи, которую провела, пытаясь вовремя завершить задание из онлайн-курса, который недавно купила, так что не сразу слышу звонок телефона, а когда все же продираю глаза, замечаю несколько пропущенных от Кира.

Черт, неужели что-то случилось?

– Кирилл, ты звонил? – спрашиваю, перезвонив ему.

– Да, хотел проверить дома ли ты. У Фимы температура и она просится к тебе.

– Блин, неужели все-таки простыла?! Я дома. Можешь привести ее? Надо дать ей лекарства.

– Я уже дал от температуры. Будем через десять минут, жди, – отключается бывший.

Я быстро встаю и умываюсь, а потом переодеваюсь в трикотажное платье, потому что все мои пижамы теперь слишком откровенны для взгляда уже не моего мужчины. К чему все усложнять, если нам и так неуютно рядом друг с другом?

Едва успеваю причесаться, когда Кир звонит в дверь.

– Мама! – жалобно тянется ко мне дочка, стоит только открыть им.

– Солнышко мое, иди ко мне! – беру ее у Кира, прижимая к своей груди и целуя в теплый лобик. – Горло болит, зайчонок?

Она качает головой, зарываясь лицом мне в шею и, с тяжелым вздохом, я несу ее на кухню. Предпочла бы сама десять раз заболеть, чем видеть ее такой. Моя капризная малышка очень тяжело переносит любые болячки и практически не отлипает от меня, пока все не остается позади.

– Может купить что-нибудь? – спрашивает обеспокоенный Кир, заходя вслед за мной.

– Сейчас посмотрю, – отвечаю ему, беря аптечку из шкафчика и садясь за стол с Фимой на коленях.

Проверяю лекарства на истечение срока годности и удовлетворенно убираю все ненужное, оставив детские лекарства на столе.

– У меня тут есть все, что нужно, – говорю бывшему мужу. – Она завтракала?

– Не захотела, – вздыхает он. – Но я все равно дал ей лекарство от температуры. Неплохо бы чем-нибудь заесть.

– Хочешь кашу, зайчонок? – спрашиваю я у дочери, глядя на ее хмурое личико.