– Именно. В общем, в конце концов, он договорился до того, что весь переезд в Лондон – включая перевоз семьи и компании – он затеял, чтобы быть ближе ко мне, чтобы мы могли быть вместе. Он сказал, что нам суждено быть парой.

– И когда это было?

– Несколько месяцев назад.

– А Бет ты так ничего и не рассказала?

– Как ты себе это представляешь? «Кстати, дорогая, я тут случайно поцеловалась с твоим мужем и выяснилось, что он без ума от меня, хочет со мной спать и жениться на мне. Да, и, если вдруг не дошло, тебя он больше не любит». Я хотела с ней поговорить, но так и не смогла придумать, как это сделать, чтобы не разрушить жизнь всем вокруг.

– Какой же он все-таки мерзавец. Никогда бы не подумал!

– Не так давно он стал просто невозможным. Я поняла, что тянуть больше нельзя. Мне уже было плохо от того, что он начал говорить.

– Например?

– Например, что он готов на все, чтобы мы были вместе. На все. Это было слишком даже по сравнению с тем, что он говорил раньше, и я начала по-настоящему беспокоиться.

– Как ты думаешь, что он имел в виду под этим «всем»?

Мел пожала плечами:

– Не знаю. Развестись с Бет, устроить тебе что-нибудь.

– Что-нибудь?

– Не знаю. В общем, я начала бояться, что он и впрямь совершит какую-нибудь большую глупость. И тогда попросила его встретиться со мной в отеле.

– И что произошло, когда вы встретились?

Она не ответила.

– Очевидно, что-то произошло, – сказал я. – Иначе он не бросился бы на меня на парковке, не напился бы и не ушел из дома с дробовиком.

Мел снова всхлипнула, а когда заговорила, то ее было еле слышно:

– Я сказала ему, что он должен остановиться, что я так больше не могу. Что мы не будем с ним вместе, и что если он от меня не отстанет, то я расскажу и Бет, и тебе обо всей этой истории. Повторяла, что люблю тебя, что ты мой муж и лучший друг и так будет всегда.

– Он разозлился?

– Пришел в ярость.

– Получается, что он одержим тобой.

– Угу.

– И поэтому ненавидит меня.

Она кивнула, но взгляда не подняла.

– Тебя он называет «типичным неудачником».

Я вспомнил, как Бен обычно разговаривал со мной на вечеринках. Мы никогда не общались близко, так, знакомые знакомых, но он все время отпускал мелкие шуточки и колкости на тему денег, амбиций и успеха. И у всех них был один подтекст: смотрите, кто из нас двоих более успешен. И он всегда выставлял это напоказ. Я-то думал, что он смотрит на меня сверху вниз, как на невзрачного школьного учителя с недорогим домом в не самом лучшем районе и старой машиной. Но сейчас картина прояснилась.

Снисхождение.

Ревность.

Ненависть.

– Однажды он спросил меня, а что, если ты не будешь стоять между нами? – продолжала Мел. – В смысле, смогу ли я тогда быть с кем-то еще.

– И что ты ответила?

– Чтобы он перестал нести чушь. Что ты лучший, самый добрый и милый человек, какого я встречала, что я люблю тебя, и точка.

– А что еще он обо мне говорил?

– Он повторял: «Нет человека слепее того, кто не хочет видеть».

Слова были знакомы.

– Да, мне он в четверг так и сказал. О чем это?

Мел пожала плечами и снова отвернулась.

– Что… ты никогда не замечал всего того. Как он на меня смотрит, разговаривает, когда оказывается рядом. Такое впечатление, что ты вообще не обращал на это внимания, будто не верил, что кто-то может так поступить.

– Я не слепой, – сказал я. – Просто так случилось, что я доверяю своей жене.

– Ты злишься на меня, Джо?

От переполнявших меня эмоций я был готов вот-вот взорваться, но злобы среди них не было – по крайней мере, не по адресу жены. Ее я только жалел.

– Иди ко мне, – сказал я и обнял ее.

Мел снова попросила прощения, и мы сидели обнявшись, а я чувствовал тепло ее дыхания.

– Теперь стало понятнее с постами в фейсбуке.

Мы никогда не ценим то, что у нас есть, пока не потеряем.

– Я не хотела, чтобы мы звонили в полицию, пока ты обо всем не узнаешь. Ты простишь меня?

Я поцеловал ее в лоб.

– Конечно. Я тебя люблю.

– И я тебя.

Мы посидели еще немного. Мел вцепилась в меня, будто больше никогда не хотела отпускать, а я обнимал ее, пытаясь успокоить.

– А теперь давай все-таки позвоним в полицию, – сказал я наконец. – Расскажешь им обо всем?

– Да, но ты должен был услышать первым от меня, а не от них, – она подняла глаза. – Погоди, а мы будем все-все рассказывать?

– Думаю, да.

– Ох.

– Что такое?

– Ну, я же сказала Бет, что ты поцарапал машину Бена. Если она узнает, что это неправда и я соврала ей… Не представляю, что она подумает. Я сквозь землю провалюсь.

Я посмотрел на жену. Признание вымотало ее, она выглядела маленькой и уязвимой, полной стыда за то, что сделала. Я поцеловал ее в лоб.

– Ладно, в мелочи вдаваться не будем.

Я набрал номер с визитки, попал на автоответчик полицейского участка и оставил сообщение. Затем спустился в гостиную, где Вильям аккуратно доставал машинки из коробок, одну за другой. Мы провели час, расставляя их ровными рядами по цвету. Первыми шли серебристые – серебристые машины нравились Вильяму больше всех. Перед каждым рядом машинок был проезд, и время от времени по нему проезжали полицейские и пожарные машины, когда Вил отвечал на воображаемый вызов. А плохие парни всегда у него ездили на потрепанном старом «рено» с отвалившимся колесом, не знаю уж, почему.

Мы сидели на коврике, Вильям гонял машинки туда-сюда, а я пытался осмыслить все то, что рассказала Мел.

Это был просто поцелуй. Глупый пьяный поцелуй, только и всего.

Только и всего? И ничего больше? Сколько времени после этого Бен ухаживал за моей женой, а я и понятия не имел. Казалось, будто в собственном, знакомом как свои пять пальцев доме я вдруг обнаружил комнату, о существовании которой не подозревал. Комнату, полную тайн.

Моя жена – привлекательная женщина, мужчины всегда обращали на нее внимание. Бен воспользовался моментом ее слабости. Единственным. Теперь она обо всем рассказала и этот эпизод можно забыть. Ничего страшного не случилось.

На кухне зазвонил телефон.

– Я возьму! – крикнула Мел.

Через минуту она показалась в дверях.

– Это из полиции. Хотят, чтобы мы приехали.

Глава 18

Приемная в полицейском участке Килберна была видавшей виды: серый пластик на стенах, ряды привинченных к полу стульев. Сильно пахнет антисептиком и средством для мытья пола, но даже он не мог заглушить запахов пота и рвоты, который накрывал всякого входившего. На переднем ряду одиноко сидел старик в очках с толстыми линзами и седыми волосами. Он поглаживал трясущуюся собачку, пристроившуюся у него на коленях. Как только мы с Вильямом сели, старик поднялся и пересел на наш ряд через два стула от нас.

– Смотри, какая у этого дяди собачка! – громко воскликнул Вильям. – Она такая крошечная.

Я покосился на старика. И он, и его собака не мигая смотрели на меня широко раскрытыми глазами.

– Сынок, давай ты поиграешь на планшете?

Вил взял мой айпад и тут же принялся быстро двигать пальцем по экрану, рассекая мультяшные фрукты. Мел отправилась давать показания первой. Констебль Хан предложил нам зайти вместе, но я не хотел, чтобы Вильям слышал все, что мы расскажем. Поэтому договорились общаться по очереди. У Мел процесс занял примерно полчаса.

– Мамочка! – воскликнул Вильям, когда она появилась из-за двери сбоку от стойки дежурного, и бегом бросился к ней и обнял так крепко, будто не видел год. – Тут так скучно. Можно мне мороженое?

– Для мороженого слишком холодно, Вильям.

– Ну, как прошло? – спросил я жену.

Она пожала плечами:

– Я рассказала ему… в общем… все.

– Как ты себя чувствуешь?

– Нормально. Как ни странно, даже как-то легче стало, когда больше не нужно ничего скрывать. На самом деле, я бы даже сказала, что чувствую себя хорошо.

Констебль Хан провел меня через металлические двери в небольшую комнату где-то в глубине участка. На вид ему было немного за двадцать, стройный, спокойные умные глаза, безукоризненно сидящая форма.

– Итак, мистер Линч, вы дружили с Бенджамином Делейни?

Назвать наши отношения дружбой можно было только с сильной натяжкой, но я все равно кивнул. Констебль посмотрел на часы, а потом сделал пометку в верхней части лежавшего перед ним бланка. Он писал аккуратным ровным почерком, не переставая при этом говорить.

– Как вы знаете, мистер Линч, я уже пообщался по этому поводу с Элизабет Делейни и вашей супругой. Миссис Делейни заявила об исчезновении мужа еще вчера и, очевидно, очень хотела бы установить его местонахождение или, по крайней мере, убедиться, что он жив и здоров. Когда вы последний раз его видели?

В ответ я рассказал о событиях вечера четверга – ровно ту же историю, что до этого рассказывал Бет. Мел была права, я тоже почувствовал облегчение после того, как выговорился. Будто отпустил тяжесть, которую долго тащил на себе. Во время моего рассказа молодой полицейский ни на секунду не прекращал писать.

– И после этого вы мистера Делейни не видели?

– Да.

Из лежащей на столе папки полицейский достал другой бланк, в шапке которого я заметил имя Мел.

– Давайте еще раз проверим ваши показания, Джо. Можно я буду к вам так обращаться? Ваша супруга сказала, что, возможно, была одной из последних, кто видел мистера Делейни в четверг около пяти вечера.

Несмотря на то, что Мел рассказала сегодня о своем пьяном поцелуе с Беном – или как раз именно из-за этого, – инстинкт защитника по отношению к собственной семье играл сейчас во мне с особой силой. Да, Бен воспользовался тем, что она была одна и пьяна, поймал ее в момент слабости, но даже осознавая, что часть вины за инцидент лежит и на Мел, я не мог на нее злиться. Наверное, если бы я не был так наивен и раньше обратил внимание на поведение Бена, все это можно было бы предотвратить. И ей не пришлось бы говорить с ним наедине.

В каком-то смысле это я подвел ее. Но такого больше не повторится. И все, что произошло на парковке – моя ответственность, а значит, мне с этим и разбираться.

– Нет, она не была последней, кто видел Бена, – сказал я молодому констеблю. – Я встретил Бена после того, как Мел уже уехала. Я был последним, кто его видел в тот вечер на парковке.

– Когда вашей супруги уже не было?

– Да.

– А видели ли вы, чтобы другие машины въезжали в этот момент на парковку или выезжали с нее? Может быть, рядом был кто-то еще, кто мог видеть мистера Делейни?

– Кажется, черный рейндж ровер парковался неподалеку, когда я уже выезжал.

– Может быть, вы запомнили номер или хотя бы его часть?

– Нет, простите. Но там же должны быть камеры, разве нельзя по ним проверить?

– Возможно, мы так и сделаем в дальнейшем, если это потребуется, а мистер Делейни не объявится дома живым и здоровым. Пока же получается, что вы последний, кто видел мистера Делейни, до исчезновения.

– Мне казалось, что Бет Делейни видела его позже тем вечером.

Констебль сверился с очередным бланком.

– Нет, она сказала, что слышала, как он ходит по дому, но испугалась и не стала спускаться.

– Он был пьян.

– По всей видимости. Значит, после пяти вечера вы больше никак с ним не взаимодействовали?

– Как вам сказать… Он сделал запись на моей странице в фейсбуке тем же вечером.

И я описал появившиеся посты.

– На вашей странице от вашего лица?

– Я выронил телефон, и Бен забрал его.

– Так, понятно. А сейчас посты еще висят?

– Нет, я их стер. Извините. Не стоило этого делать?

– Ничего страшного, – ответил Хан. – Их легко восстановить.

Он записал мой логин в «фейсбуке» и некоторое время сидел молча, изучая бланк и делая какие-то пометки.