– Завтра начнем первый этап программы: приступим к взвешиванию и измерению пропорций, далее – короткое обсуждение во время завтрака. Интуиция подсказывает, что каждой из вас будет сопутствовать успех. Надеюсь, никто не пронес в клинику запрещенные продукты?

Женщины дружно замотали головами, а Кэролайн даже засмеялась. Ассистентки, разложив чемоданы на полу, поочередно перебрали их содержимое, и Эми бросилось в глаза, что Гейнор смущенно потупилась.

Доктор Кавендиш подняла над головой находку – упаковку чайных пакетиков.

– Не представляю, как жить без чашки хорошего чая, – простонала Одри.

– Правила у нас предельно ясные, Одри: ни пищи, ни напитков с собой брать нельзя. Программа очень жесткая. Малейшее отклонение – и все пойдет насмарку. Неужели вы не знаете, насколько вредны для кожи дубильные вещества?

Ким развернула черный мешок для мусора, и доктор Кавендиш бросила туда контрабандный чай. За чаем последовал мобильный телефон, случайно оказавшийся в сумке Вики.

– Не хочется лишний раз повторять: необходимо четко соблюдать инструкции, иначе ничего не получится. Все поняли?

Одри тихо заворчала, бросив тоскливый взгляд на мусорный мешок.

– Поняли, доктор Кавендиш, – усталым хором ответили участницы программы.

Доктор посчитала чемоданы, замялась и пересчитала еще раз.

– У нас ведь все прибыли, не так ли?

Эми, покраснев, подняла руку, чувствуя, как заколотилось сердце.

– Я забыла багаж в поезде, но его обещали прислать, как только чемодан найдется. Наверное, не раньше, чем через несколько дней.

Доктор постояла в задумчивости, словно переваривая информацию, затем, оживившись, воскликнула:

– Никаких проблем! У нас тут запасной одежды хватает. Чуть позже вам что-нибудь принесут в комнату.

Эми облегченно выдохнула и улыбнулась. Слава богу, решилась и рассказала о своей глупой рассеянности.

– Уважаемые леди, мы в клинике практикуем своеобразную мантру, и вы обязательно преуспеете, если будете ее регулярно повторять.

Доктор сделала знак Тине и Ким, и те присоединились к ней, отчеканив в один голос:

– Дисциплина и диета – дорога к достижениям!

Женщины устало переглянулись, и доктор, ответив им твердым взглядом, попросила ассистенток развести группу по комнатам.

– Понимаю, что вы устали, поэтому за ночь следует набраться сил. Пожалуйста, проходите за девушками. На прикроватных столиках вы найдете пилюли, которые я прописала вам для релаксации. Прошу принимать их каждый вечер: таким образом вы гарантируете себе здоровый сон. Пока вы спите, ваше тело занимается важнейшей работой – лечит само себя. Именно поэтому вам обязательно требуется полноценный отдых. – Доктор дождалась ответных кивков и продолжила: – Увидимся за завтраком. Хорошего вам сна, дорогие дамы. Жду не дождусь, когда мы с вами начнем новую жизнь.

Эми побрела за остальными, тяжело шаркая шлепанцами по сверкающей плитке. Дотащившись до центра комнаты, приметила на галерее у дальней стены мужской силуэт. Роберт… Мужчина сидел в потертом кресле с высокой спинкой, наблюдая за выходящими из комнаты участницами программы. Остановив взгляд на Эми, он улыбнулся, и она прибавила шагу, пытаясь избавиться от смутного беспокойства, которое внушила ей кривая ухмылка Роберта.

12

В коридоре едко пахло краской, и Эми задержала дыхание, почувствовав, как заслезились глаза. Вроде бы клиника работает уже около года, откуда бы взяться свежему ремонту?

Ее комната оказалась светлой и безупречно чистой. Впрочем, той роскоши, на которую рассчитывала Гейнор, не было и в помине. Бледно-розовые стены, белая кровать на металлической раме, хрустящие белоснежные простыни и колючее шерстяное одеяло, аккуратно заправленное под матрац, – вот, собственно, и все, если не считать маленькой прикроватной тумбочки. На внутренней стороне двери имелось несколько латунных крючков для одежды, а на стенах красовались фотографии прекрасных знаменитостей – Мэрилин, Наоми, Синди, Кайли и леди Дианы, неотрывно следивших за Эми. Заглянув в окошко белой деревянной двери в углу, она осмотрела крошечную комнатку, выложенную сияющей плиткой. Пространства только-только хватает для компактного душевого уголка, унитаза и миниатюрной раковины.

На тумбочке стоял стакан с водой, рядом с ним – маленькая пластмассовая чашка, под ней – записка:

Эми, добро пожаловать в клинику «К прекрасной себе»! Пожалуйста, примите лекарство, и крепкий сон начнет обновлять ваше тело. С нетерпением ждем отличных результатов!

Она потрясла чашечку, на дне которой перекатывалась наполненная порошком капсула, сунула лекарство на язык и запила водой.

Из окошка сквозило, и Эми, решив, что створка закрыта не до конца, придавила ее обеими руками. Нет, заперто как надо, щелей нет. И все же от окна шел легкий поток холодного воздуха, будто в раме было не стекло, а сетка.

Все комнаты для гостей располагались на первом этаже. Ее спальня выходила на задний двор клиники. С двух сторон – красные кирпичные стены первого и второго крыла. За шедшей между ними дорожкой находился навес из потрескавшихся от старости плексигласовых панелей. На стене что-то написано краской из баллончика; темно, не разобрать… Дальше виднелся лес. Наверное, при свете дня чаща выглядит загадочно и красиво, однако сейчас воображение рисовало вместо темных деревьев армию солдат, которые вот-вот нагрянут в клинику и возьмут Эми в плен.

Она задернула шторы и неохотно опустила руку. На миг закружилась голова.

От батареи под окном веяло холодом, а термостата не было. Одежда уже высохла, и Эми нырнула в постель не раздеваясь. Потянулась за сумочкой, вытащила рекламный буклет и прислонила подушку к железному изголовью. Некоторое время лениво читала, пока в коридоре не брякнул звонок.

Свет во всем здании погас. Эми продолжала сидеть в кромешной темноте, надеясь, что через несколько минут зрение приспособится к мраку. Дома был маленький ночник на батарейках – симпатичная лампа в виде котенка. Эх, не взяла… Вспомнились жутковатые рассказы Глена о старой психиатрической лечебнице, и она немедленно представила себе висящих в петле самоубийц и бродящих по коридорам темных призраков.

Надо сосредоточиться на чем-нибудь привычном и знакомом. Увы, комната была окутана плотным покрывалом тьмы. Ни зги не видно… Закрыв глаза, Эми натянула одеяло до подбородка и поворочалась, привыкая к незнакомой неудобной кровати. Где-то вдали зазвучала музыка, и незаметно подкрался сон.

13

– Я просто хочу сказать, что не нужно было тыкать ножом в бедного парня.

Боб сунул в рот сигару и пожевал губами. К потолку всплыл плотный клуб табачного дыма.

Перегнувшись через него, Дженни открыла окно.

– Вроде бы мне удалось его не зацепить.

– Какая разница – удалось, не удалось…

После ее звонка Боб не стал откладывать дело в долгий ящик: появился уже через пару часов. Сунув руку в карман, достал оттуда предмет в кожаном чехле и щелчком подбил его к центру стола. Дженни поймала футляр влет – так ковбой ловит стакан виски на стойке бара в салуне. Ага, цифровая камера. Она расстегнула застежки и покрутила диски управления.

– Отлично! Кстати, эта штука не помешает мне и для творчества.

– Сделаешь дело – считай, что камера твоя. У меня таких целый ящик; не знаю, куда девать.

Дженни вытащила из футляра кабель и, присев на корточки, воткнула его в розетку у пола. Загорелся индикатор зарядки.

– Послушай, ты должна вести себя осмотрительно, – сказал Боб, не сводя с нее глаз.

Дженни глянула на него снизу вверх, не отрываясь от новой игрушки.

– Там серьезная охрана, и мне совсем не хочется, чтобы ты влипла в неприятности. Если тебя застукают и свяжут со мной, мне придется поставить крест на планах по застройке, причем не только на холме – во всем городе.

– Все будет хорошо, не паникуй.

Боб подошел к новой картине и остановился, окутавшись сизым облаком.

– Меня в дрожь бросает от этого места. Чем скорее его снесут, тем лучше.

– О городе заботишься или о своем кармане?

– Ты сама неплохо поднимешься на этом дельце, заодно и мне принесешь пользу. Когда еще ты получала три штуки зараз?

Дженни таких денег и близко не видывала. Раньше ее доходы сводились к вожделенным карманным деньгам, потом к пособиям. В промежутках между этими этапами ей почти ничего не перепадало.

Боб вытащил из кармана дубленки толстый конверт и швырнул его на кровать.

– Здесь аванс. Наверняка понадобятся какие-то расходы – фонарик и так далее. Остальное получишь, когда у меня будет достаточно материала, чтобы вывалить его против докторши. Загляну на следующей неделе; надеюсь, к этому времени у тебя уже будет чем похвастаться.

Дженни метнула взгляд на открытый конверт, из которого выползло несколько десятифунтовых банкнот, а Боб, направляясь к двери, бросил на ходу:

– И не трогай моих арендаторов. Если они смоются отсюда под покровом ночи, я потеряю арендную плату и винить в этом буду именно тебя. Поняла?

Дженни скорчила ему вслед гримасу, показала язык и захлопнула дверь, не забыв накинуть цепочку. Упав на кровать, схватила конверт: двести фунтов!.. Она перевернулась на спину и уставилась в потолок, прислушиваясь к хрипу портативного телевизора, который за тонкой перегородкой включил Том. Они еще разок пересеклись в общей кухне, где Дженни готовила бобы на тосте. Заметив в ее руках длинный нож для хлеба, Том развернулся и нырнул в свою комнату. Дженни даже не успела поднести нож к буханке, когда его дверь с треском захлопнулась.

Она перевела взгляд на новую картину. «Сосновый край»… Двойственные чувства: с одной стороны – нездоровое возбуждение, с другой – впору свернуться калачиком и крикнуть: «Не хочу!»

«Сосновый край» забрал у Дженни бо́льшую часть души и долго не отпускал бывшую пациентку, держа безжалостными пальцами за сердце. Ее самоощущение изменилось в лечебнице настолько, что уже никто не признал бы в ней девочку, вошедшую много лет назад в дверь под часами. Слава богу, удалось освободиться, сохранив толику рассудка. Оставалось лишь надеяться: войдя в ту же реку, она не потеряет то немногое, что в ней еще осталось.

Неделя первая

14

Яростная трель звонка в коридоре вырвала Эми из череды бессвязных тревожных снов. Она прислушалась: в соседней комнате зашуршали простыни. Гейнор тоже проснулась, и Эми облегченно вздохнула. У нее тут подруга, и есть с кем перекинуться словечком в эти первые дни в клинике, пока все так странно и непривычно.

За окошком уже было светло; сквозь тяжелые шторы пыталось пробиться солнце. Эми покосилась на часы. Одиннадцать…

Она поспешно выпрыгнула из постели и заметалась по комнате, не зная, за что браться: то ли почистить зубы, то ли сперва одеться. Одиннадцать часов! У нее вдруг отяжелели ноги, и она, покачнувшись, ухватилась за спинку кровати. Сто лет так не спала – выспалась и отдохнула как никогда. Подойдя к окошку, Эми раздвинула шторы: бледно-серые облака пропускали немного солнца, подсветившего бутылочно-зеленый лес. Прямо напротив здания чаща раздавалась в стороны, образуя вполне проходимую тропу.

В коридорах продолжал дребезжать звонок, постепенно затихая, пока не превратился в едва слышный тихий гул. Эми осмотрелась по сторонам. Ого, что это? На латунной вешалке висело просторное платье с цветочным орнаментом. Длинные рукава присобраны у манжет, отложной воротник, глубокие карманы. Неужели в запасниках доктора Кавендиш не нашлось ничего более приличного? Эми оглядела одежду, в которой провела весь вчерашний день и даже не сняла на ночь. Что ж, нищим выбирать не приходится…

Вчера на крючке ничего не висело. Стало быть, кто-то заходил в комнату ночью. Ощутив пробежавший по спине холодок, она двинулась было в ванную и тут же остановилась, обругав себя последними словами. Щетка и паста остались в потерянном чемодане…

* * *

– Господи, это еще что такое?