Руки у меня свободные, поэтому мне не составило труда использовать кирку как средство устрашения, шмякнул ей об пол довольно сильно в опасной близости от головы напарника. Подействовало как надо, обмяк от страха, да и ослеп малость, потому что крошкой лицо забрызгало. Я тихо попросил:

– Бутылка, не будь слишком самоуверенным, одно движение рукой, и ты больше никогда не встанешь. Уяснил? Если да, то скажи: да, я всё уяснил!

Жаль, что всё именно так, но скорее всего теперь у меня появится враг. Впрочем, всё зависит от характера шахтёра, может и не злопамятным окажется.

– Я всё уяснил, не надо убивать… – прошептал Бутылка.

– Молодец, послушный ты мне больше нравишься. Давай вставай и помни, что я не люблю фокусов.

Вернув напарника в прежнее, вертикальное, положение, спокойно отдал ему его инструмент и, улыбнувшись, пошутил:

– Если всё-таки надумаешь убить, то бей сзади и тогда, когда я этого не ожидаю. У деда из посёлка получилось вырубить, у тебя точно получится.

– Не понял? – бровь шахтёра устремилась к потолку пещеры. – Какого деда? Из какого посёлка? Ты что, не с караваном рабов сюда прибыл? Ты новоприбывший? – последнее вопрос Бутылка задал пребывая в сильной растерянности.

Скорчив идиотскую рожу, я ответил вопросом:

– Похож я, по-твоему, на новоприбывшего?

– Да хрен там! Ты бывалый, и поболее моего этот мир топтал! Битый, вот хоть убей меня, но не новичок ты, я прав?

– Прав, глаз намётан, в этом мире я лет триста минимум. Поверишь?

– Битый, давай без шуток.

– Ладно, без шуток, я в этом мире не первый год, и сюда попал по чистой случайности. Гулял себе где-то по окраинам Виврора, не зная этого, набрёл на захудалую деревеньку, меня там очень хорошо приняли, а затем хотел сделать рабом. Не смогли, немного схитрил и все жители деревни, а там одно старьё песочное, стали моими пленниками. Ещё был азиат, он с Виврора. Увы, но триумф был коротким, меня оглушил земляк, старик, которому я дал прозвище разведчик.

– Весёлая у тебя, однако, история! – Бутылка крутнул кирку в руке и кивнул на стену: – Но нам нужно работать, Битый, а не то мы ох как отхватим от Гири! Если уж и говорить, то не останавливая рабочий процесс.

Мы взяли в руки инструмент.

– Что с именами, Бутылка? Хотелось бы знать, по какой такой причине ты решил пойти на убийство. Цена дырки в черепе меня интересует! – ожидая, пока напарник обдумает вопрос и подготовит нормальный ответ, я сосредоточился на камне. Бью так, что аж страшно становится. План надо выполнять!

– Капец ты псих, Битый! – это было первое, что я услышал спустя пять минут, которые потратил на расширение прохода. – Мою часовую норму за читанные минуты… Монстр!

– Ага, – я устало привалился к тёплому камню спиной. Взглянув на результат проделанной работы, простонал. Пора убирать породу, а это значит, что придётся загрузить тележку доверху и потом вдвоём толкать её до сортировочной площадки. Местные тележки – это отдельное произведение искусства, подшипники им только снятся.

– Ну что молчишь, Бутылка, долго мне ещё ждать придётся? – я с надеждой посмотрел на напарника. Немного ошарашенный, но в большей степени растерянный от увиденного, он напрочь забыл о моём вопросе.

– А? Ты о чём, Битый? – спросил шахтёр, поглядывая то на меня, то на кучку горной породы.

– О запрете настоящих имён. Ты мне чуть голову не пробил, когда я Копчёного Толяном назвал. Он меня, кстати, тоже по имени называл, так что мы с ним квиты.

Проверка продолжается, результат оказался предсказуем. Радует, что в этот раз не пришлось прибегать к насилию, первого раза хватило. Бутылка, услышав, что моё имя называлось вслух, испытал страх и, потеряв способность громко говорить, попятился назад. Долго идти он не смог, упёрся спиной в стену и замер. Глядя на меня, словно на чудище из преисподней, начал что-то шептать. Неужели молитву?

– Если ты хочешь напугать меня, друган, то можешь не продолжать, у тебя ничего не выйдет. Бутылка, да что с тобой, чёрт возьми? Смотришь так, будто я в монстра превратился!

– Он уже покойник… – наконец-то удалось расслышать шёпот, нужно было просто сосредоточится и усиленный слух заработал. – Он уже покойник… он уже покойник…

– Что тут, мать вашу, творится? Прохлаждаетесь, собаки пещерные? – не смотря на сносное освещение рабочей зоны, Гиря сумел подойти незамеченным. – Бутылка, что с тобой? Битый, ты охренел? Копчёный не в себе, теперь второй мой человек туда же, моё терпенье вышло!

Хорошее начальство с подчинёнными разговаривает, пытается во всём разобраться, не рубит с плеча. Плохое рубит! Гиря относился к последнему, решил срубить меня. Ударил, как и в прошлый раз, и почти попал, что обидно. А ведь я был уверен, что пресеку любую его атаку в зачатии. А получилось пресечь лишь в завершении.

Удар пришёлся в успешно поставленный блок и, если бы у меня был выбор секундой ранее, то убежал бы, с позором покинул поле боя, а не это всё! Нокдаун, мать его, самый настоящий, плыву в сторону стены, не упасть бы. Гиря, только не добивай, дай пару-тройку секунд в себя прийти.

Всё вернулось в норму, снова стою на ногах и готовлюсь принять новые подачи от бугра. Он, с явным презрением во взгляде, держит кулак наготове. Ждёт, когда посмотрю осознанно. Как только посмотрю, скажет что-то неприятное и ударит. Задрал бить! На ответочку!

Удар в челюсть, а затем контроль падения тела поверженного противника. Гиря лишился сознания, клюнул головой вниз и, чтобы избежать неприятных последствий, мне пришлось помочь ему принять лежачее положение максимально безопасно.

– Нет, нет, нет! – Бутылка закрыл лицо ладонями и принялся скрести ногами, словно пытаясь вползти спиной в камень. – Что теперь будет?! Нам всем хана!

– Да заткнись ты! – рыкнул я и напуганный шахтер словно выключился. Это мне и нужно, пора прислушаться к происходящему в шахте. С толпой обезумевших рабов, которые стопроцентно заступятся за надсмотрщика, мне точно не справится. А я уверен, они заступятся, ведь здесь всё не так, как бывает обычно.

Итак, по всем фронтам тишина, шахтёры трудятся, никто не слоняется без дела, мы пока что никем не замечены. Пора переходить к беседе, и нужно успеть завершить её вовремя.

– Гиря, я нажму на древко кирки и её острый кончик войдёт в твой глаз. Ты умрёшь, понимаешь это?

Бугор опытен, знает, что к чему, даже не дёрнулся. Лишь сглотнул и одними глазами дал ответ.

– Ну вот и славно! – я, не забывая поглядывать на превратившегося в статую Бутылку и контролировать звуки вокруг, улыбнулся. Продолжая держать кирку в опасной близости от глаза Гири, поинтересовался: – Ты уже задумался над интересным вопросом, который звучит так – почему я всё ещё жив? Можешь говорить, но шёпотом, кричать не советую.

– Ну задумался! – ответ прозвучал тихо, но при этом в нём содержалось столько ненависти в мой адрес, что даже не по себе стало.

– Без ну! – приблизил металл к глазу Гири так близко, что самому страшно стало. – Будь вежливым, в будущем тебе это поможет. А теперь ответы. Ты жив, потому что мне не с руки валить народ направо и налево. У меня была такая задача, но затем всё изменилось, я решил прекратить работать на людей, которые меня сюда послали. Понимаешь, о чём речь?

– Не понимаю, но интерес имею. Продолжай!

А ведь Гиря начинает мне нравится. Выдержка у него крутая, другой на его месте струхнул бы, но он держится так, будто по семь раз в день в подобных ситуациях бывает.

– Сейчас я уберу кирку, и ты сможешь встать. После этого события могут развиться лишь по двум направлениям. Первое – ты попытаешься нейтрализовать меня и умрёшь, потому что я подготовлен намного лучше тебя, Гиря. Второй вариант – ты забудешь эти обидные секунды, мы пройдём с тобой туда, где можно комфортно поговорить, и я расскажу тебе много всего интересного. Прежде, чем принять решение, хорошо подумай. И задай себе вопрос: куда он денется с подводной лодки? Подводная лодка в данной ситуации – это шахта, если что. Ну всё, давай поднимайся.

Я отбросил кирку, прекратил удерживать Гирю левой рукой, спокойно встал и подал ему руку. Думал он долго, не меньше пяти секунд, и всё это время пристально смотрел мне в глаза. Затем, усмехнувшись чему-то в своих мыслях, встал не без моей помощи.

Ожидал всего, был готов контратаковать, но не пришлось, агрессии не последовало. Можно считать ещё одну часть плана успешной. Надеюсь, что всё враньё, которое я успел придумать, будет воспринято как правда. Вспоминаем известную фразу – чем невероятнее ложь, тем быстрее в нее поверят…

* * *

Мы пришли в самое комфортное место для разговора, к тележке Копчёного. Хозяин, к счастью, отсутствует. Наверное, забился в угол и дрожит как перфоратор в ожидании скорой смерти. А может быть всё гораздо проще, может по делам ушёл. Хотя, какие у него могут быть дела?

– Копчёный отправился за едой на поверхность, скоро будем кушать высокобелковую пищу. Он уже рассказал, чем нас тут кормят?

– Да, и меня это нисколько не удивило. – Я выбрал самую сочную, по моему мнению, морковку и принялся обтирать её при помощи лохмотьев, которые на меня надеты. Поинтересовался: – Гиря, не подскажешь, что с моими вещами? Там много всего, что представляет для меня высокую ценность, имелось, и мне хотелось бы, чтобы к моменту, когда окажусь на поверхности в статусе свободного, всё это было в целости и сохранности. Если что-то потеряется, то буду очень зол!

Отобрав у меня морковку, Гиря откусил от неё солидный кусок и, жуя, ответил:

– Не могу ответить, потому что не знаю. Я был на поверхности, когда тебя привели в зону распределения, и тот факт, что ты оказался здесь, большая и удачливая случайность. Ты мог оказать в другой шахте и совершенно в других условиях. Нужно сказать спасибо одному человеку, он шепнул мне, что ты русский. Отдавать тебя мне не хотели, но убеждать я умею, отдали. Кстати, если там! – Гиря показал пальцем на потолок. – Узнают, что ты чудишь, сильно мешая рабочему процессу, то церемониться, как я, не станут, мигом засунут в самое прекрасное в кавычках место.

– То есть? – я нашёл новую морковку, даже лучше прежней, и так же занялся её чисткой. – Там, на поверхности, ты вообще ничего не решаешь?

– Битый, тебе, похоже, голову совсем отбили, раз ты так думаешь. А я по ней ещё добавил! – Гиря устало вздохнул и сел на тележку с овощами рядом со мной. Пробормотал: – Я, если не заметил, от всех людей в этой шахте ничем не отличаюсь. Ты, наверное, грешным делом, подумал, что я надсмотрщик, и при этом какой-то неправильный, который спокойно спит с остальными рабами в одном помещении. Подумал ведь, уверен! Жаль, но нет, я обычный раб, такой же, как и ты, и все остальные. Правда, с одним небольшим отличием, благодаря моей отлично развитой чуйке на хорошие жилы начальство делает мне некоторые поблажки. Главная из них – мы работаем без надсмотрщиков.

– Ладно, разберёмся, но уже не здесь, а на поверхности, когда с местной властью будем общаться. Знаком ли тебе, мой друг, человек по имени Уильям Хейли?

Гиря нахмурился и буркнул:

– Пару раз слышал, это одна из шишек…

– Глава Феррума, ты не ошибся. Да-да, именно Феррума, самого крупнейшего по добыче железа города этого мира. Уильям Хейли нынешний начальник той металлургической свалки, самая крупная её шишка. Сказать тебе, кто его поставил на этот пост? Или сам догадаешься?

– Неужели ты? – удивился Гиря и укусил морковку у самого основания.

– Мимо, я птичка более низкого уровня, мой полет ближе к земле происходит, но даже я знаю столь простые вещи. Иерихон, вот кто назначил Уильяма Хейли на пост управляющего Феррума. Что такое Иерихон тебе не нужно рассказывать, верно?

– Про ту дыру все знают, сфинктер этой планеты, оттуда всем рулят, даже Виврором. Хотя нет, не рулят, а просто забирают большую часть прибыли. Битый, зачем ты спрашиваешь меня о такой глупости?