И раньше мне приходилось волноваться: поступление, зубрежка под бубнеж одногруппников в холодных коридорах института, сдача экзаменов. Но самым страшным событием запомнился день, когда папу забрали на скорой с сердечным приступом. Для нас стало неожиданностью, что у него проблемы с сердцем. На свое сорок восьмое лето он вдруг не перенес очередную жару, сорвал незначительное собрание, перепугал немногочисленных подчиненных, а заодно и семью. В тот день, находясь на лекции, я получила краткое сообщение на мобильный: «Дмитрий Алексеевич в реанимации. Не смогли дозвониться вашей маме. Свяжитесь с нами». Потом даже вспомнить не могла, как выскакивала из аудитории, как перезванивала по номеру, с кем говорила, как вызывала такси, выбегая на улицу, а затем забыла в машине сумку. Все делала на автопилоте, постоянно задаваясь вопросами: «Не глупый ли это розыгрыш?», «Как могли пропустить заболевание?», «Все ли будет хорошо?». Позже с Егором успокаивали маму, дожидаясь врачей с разъяснениями. И если бы не Егор, я бы тоже совсем расклеилась, но брат в свои пятнадцать сумел собраться сам и удержать нашу с мамой истерику. После я еще пару дней приходила в себя, проживая эти дни в квартире Жени. Он тогда не оставлял меня ни на секунду. Эта была сильная встряска, трудный период, который сейчас вспоминался фрагментами.

Сегодня я тоже волновалась, но переживания проходили совершенно иначе. Я не металась по комнате в нетерпении, не боялась… Страх исчез еще вчера. Однако состояние автопилота присутствовало в полной мере. Я равнодушно отметила солнечный свет, падающий через окно – надела легкое платье. Пока умывалась на улице, поняла, что утренний ветер сегодня прохладнее, поэтому накинула шаль. Я с легкостью согласилась подождать Ив с Роми, когда исследовательница остановила на пороге. Она безвылазно сидела в лаборатории Аклен’Ил, куда ей почти сразу разрешили наведываться. Елрех с заботой попросила меня не волноваться, и я даже осилила выдавить слабую улыбку в ответ. Ив по дороге что-то воодушевленно рассказывала мне о свойствах какого-то цветка, который сейчас активно изучали на Цветущем плато, и я иногда кивала ей, старалась прислушиваться. Вот только в голове была полнейшая пустота.

Окна в светло-золотом коридоре были распахнуты настежь. Ветер поигрывал легкими, белыми занавесями; лепестки дневных цветов, растущих в глиняных горшках, дрожали от прохладной ласки. Я остановилась у деревянной двери с резными узорами, потянулась к висящему черному камню, в полупрозрачной глубине которого мерцали совсем крохотные рыжие светлячки. Сжала гладкий камень в руке, дождалась, когда он нагреется, и отпустила. Отступила на шаг.

Ветер вновь скользнул внутрь помещения, потрепал мои волосы, и я чуть поморщилась, понимая, что забыла собрать их в косу. Убрала прядь с лица, заправив ее за ухо. Не успела убрать руку, когда дверь открылась, – так и замерла, осторожно глядя из-под ресниц на Волтуара.

– Почтенный, – хотела произнести отчетливо, но вышло лишь громким шепотом.

Он услышал. Шагнул в сторону и жестом пригласил меня в кабинет. Я вцепилась в шаль и старалась прогнать ощущение, будто стою на тонком льду, который страшно трещит и вот-вот расколется подо мной. Словно готовилась рухнуть в ледяную воду – глубоко вдыхала и загодя ежилась.

– Асфирель, у вас все хорошо? – поинтересовался Волтуар, располагаясь в кресле. – Можете присесть.

Сегодня в кабинете стояло еще одно кресло попроще; было придвинуто сбоку стола, на котором лежала стопка недорогой афитакской бумаги, расписанной от верха до низа.

– Благодарю, почтенный Волтуар, – произнесла я, заняв краешек кресла.

Шан’ниэрд тряхнул головой, избавляя глаза от волос, пытливо взглянул на меня и спросил:

– Вы готовы попросить о своем желании еще раз?

– Да, – кивнула я, едва не нахмурившись.

– Тогда просите.

Растерянность сковала на несколько долгих секунд. Я не понимала, зачем необходимо повторять просьбу. Разве недостаточно будет подписать соглашение? Почему-то с трудом оказалось составить предложения о том, что мне нужно… Нет. Что я хочу попытать удачу, чтобы стать любовницей Волтуара. Язык отказывался ворочаться, когда первые слова все же подбирались. Я не выдержала и просто спросила:

– А это обязательно?

Волтуар улыбнулся, с первого взгляда казалось, дружелюбно. Но со второго – легкое презрение, снисходительность и абсолютное понимание моего замешательства. Ну да, должно быть со стороны я гораздо хуже местных девушек. Они хотя бы искренне почитают своих правителей, рады услужить им, пусть и преследуют выгоду.

– Я присматривался к вам, Асфирель, – заговорил Волтуар таким тоном, что мое сердце ухнуло. Захотелось ухватиться за наточенную письменную палочку, окунуть в чернила и расписаться на всех листах, что лежали перед моим носом. Возникло ощущение, будто прямо сейчас все возможности отодвигаются от меня на недостижимую величину. – С самого начала не надеялся, что с вами будет легко. Но тогда я акцентировал внимание на Вольном. Между вами было что-то серьезное?

– Нет, – ответ прозвучал звонко, и я втянула голову в плечи. А затем и зажмурилась, полностью теряя самообладание.

– Ваша реакция говорит об обратном, – спокойно заметил правитель.

Я сумела распрямить спину, вдохнула глубоко и напомнила:

– Он хотел принести меня в жертву.

– Справедливые духи с вами не согласны. Вам не следует оскорблять их волю.

– Простите, почтенный Волтуар, – тише проговорила я. Голова немного кружилась, а ноги потяжелели. Хорошо, что сижу.

– Мне хочется верить вам, – сказал он, с удобством откинувшись на спинку кресла. – Я вижу перед собой привлекательную девушку. Интересную девушку, – замолчал, и мне показалось, что он внимательно следит за мной. Не сдержалась, снова кутаясь в шаль и крепко сжимая шерстяную ткань. Волтуар продолжил: – Я шел вам навстречу, ждал, когда вы заинтересуетесь мной. Очень удивился, заметив, что вы избегаете меня. И совсем не ожидал услышать отказ на простое предложение прогуляться. Я был уверен, что вы равнодушны ко мне, но не удержался, – пробарабанил коготками по столу. – Мне ничего не стоило приказать Аклен’Ил проверить вашу связь с аномалиями еще раз, хотел немного задержать вас. И вот вы узнаете, что скоро покинете дворец и приходите ко мне, напрашиваетесь в любовницы, – усмехнулся, а я едва не вжалась в спинку кресла. – Даже не так, Асфирель. Вы заснули у меня под кабинетом, обнимая себя. Почему боялись? Из-за этого ведь не зашли сразу? – замолчал, будто в самом деле ждал ответов, но стоило мне только чуть глубже вдохнуть и приоткрыть рот, как он снова заговорил: – Вам не нужны богатства и привилегии, иначе не отталкивали бы меня в первые дни. И вам точно не нужен я. Что вы забыли в моем дворце? Что ищете тут?

Я старалась не дрожать, но получалось плохо. Лицу было холодно, видимо, кровь совсем отхлынула.

– Хорошо подумайте, прежде чем солгать мне, – произнес ледяным тоном Волтуар.

– Я не собиралась вам…

– Хорошо подумайте, – с нажимом повторил он, прервав меня.

В висках стучало, а дышать глубоко не удавалось. Цветочный аромат стал нервировать, царапать горло тонкой навязчивой сладостью. Я порадовалась, что накануне пила зелье крепкого сна, и духи еще какое-то время не отзовутся на мои эмоции. Но что отвечать?

Волнение росло, и напряжение никак не спадало. А еще я опасалась, что он может попросить поклясться вслух о том, что я говорю правду. Я едва не зажмурилась, но справилась: заставила себя посмотреть в змеиные глаза и произнести:

– Мне нужно выплатить долг Аспидам.

Волтуар молчал, постукивая пальцами по столу, и не сводил с меня пристального взгляда. Я сглотнула и все же опустила голову.

– Любовницы получают выплату, – будто вслух согласился он. – Но стоит ли она того, чтобы столько времени дарить себя мужчине, который вам неприятен? Можно было бы рассчитаться, работая на благо Аспидам. Два-четыре периода хватило бы.

Он знает, сколько я должна Аспидам? Как много обо мне узнал?

– Меня столько раз пытались убить, – поежилась я, решив давить до последнего. – Если я побуду любовницей правителя, то после смогу трудиться, не покидая дом гильдии. Хочу жить в безопасности, а Дриэн не позволит отсиживаться мне, если я не получу хоть какое-то влияние в Фадрагосе.

– А вы планируете и после оставаться в Аспидах? – удивился он.

Я растерялась. Была уверена, что тут все состоят в гильдиях. Или подвох кроется в другом?

– Я благодарна им за все, – не рисковала лгать, стараясь говорить хотя бы полуправду.

– И поэтому, став почитаемой, останетесь в гильдии уважаемых? Небывалая щедрость.

– Да, – твердо заявила я, хоть и сделала зарубку, узнать об этом подробнее у Елрех.

– А если я проявлю щедрость и награжу вас за сотрудничество с Аклен’Ил той суммой, которая покроет ваш долг? – с насмешкой спросил он.

Я молчала, уставившись в окно. В голове и без того было пусто, а сейчас и вовсе образовался вакуум. Можно взять деньги, покрыть долги и искать Энраилл, но тогда я не встречусь с соггорами, не сумею заглянуть в дворцовую библиотеку и, быть может, упущу что-то важное.

– Я хочу стать почитаемой или хотя бы уважаемой. Как много дорог открыто низшим в Фадрагосе? – поежилась я. – Мне просто повезло встретить Елрех.

В кабинете повисла тишина. Волтуар не двигался, замерев в кресле и глядя на стопку бумаг перед моим носом. К черту! Если он меня сейчас выставит из дворца, я не расстроюсь. Унизительно тянуться в постель к мужчине и при этом оправдываться перед ним же за это стремление.

– Вы уверены, что я сделаю вас своей любовницей? – тихо поинтересовался он.

Я чуть не скривилась, поэтому сильнее склонила голову к груди и порадовалась, что волосы не собраны. Они упали на лицо, скрывая хмурость. Я сжала кулаки, вспоминая все последние переживания. Волна раздражения разрасталась во мне.

– Благодарю вас, почтенный Волтуар, – тихо и сдержанно произнесла я. Даже улыбнулась, распрямив спину и глянув в глаза правителю, но быстро вспомнила, что это не по правилам, поэтому продолжила говорить, уставившись в столешницу. – Думаю, вы правы. Меня привлекает ваша необычная красота – в нашем мире не было никого, кроме людей. К тому же вы мудрый и… Я не смогу дарить себя вам только по этим причинам и ради выгоды, для подобных отношений мне необходимо… – чуть покачала головой и не стала углубляться в те условия, которые были привычны. Решение отступить от этой дурацкой идеи принесло облегчение, будто камень с души свалился. Появлялся энтузиазм и набирались силы для поиска сокровищницы – в эту секунду я поверила, что рано или поздно найду ее. – Простите меня, почтенный Волтуар, я отняла у вас время. Если можно, я отыщу друзей, и мы покинем дворец в течение одного шага солнца. За результатами Аклен’Ил мы придем позже. Все равно они убеждали меня, что ничего не изменится.

– К чему спешка? – спросил он, постукивая пальцами по столу.

– Не хочу досаждать вам. Я ведь не только время ваше потратила, – закусила губу, понимая, что напрасно потревожила правителя. Кому бы понравилось такое? – Простите меня, почтенный Волтуар, – повторила еще раз, надеясь, что он расслышит искреннее сожаление в голосе.

Уходить без разрешения нельзя, а Волтуар не спешил отпускать, поэтому я ждала, застыв со склоненной головой и разглядывая соглашение, которое больше не привлекало своей близостью. Хотя какой-то червячок точил меня изнутри, обвинял в том, что я поступила неправильно. Пугал тем, что я добровольно отказываюсь от огромного шанса, уговаривал броситься в ноги к Волтуару и просить, пока тот не согласится принять меня. Противоречие разрывало на части.

– После подписания этого соглашения, – нарушил тишину Волтуар, – вы еще не станете моей любовницей, а только предложите свою кандидатуру на рассмотрение. Однако ваши долги покроются сразу же, Аспиды начнут получать столько же, как если бы вы выбирались в походы ежедневно: суммы можете посмотреть на третьей странице. Вы будете проживать во дворце до тех пор, пока я не попрошу вас его покинуть или пока не выберу любовниц, а также вы вправе уйти в любой момент, как только этого захотите.

Волтуар переставил чернильницу ближе ко мне, положил письменную палочку на соглашение и снова расслабился, удобно рассевшись в кресле.