– Слушай, как там тебя?! – задохнулась она от негодования, и даже его имя вылетело у нее из головы. – Царевич Коля! Ты, вообще, умеешь обращаться с девушками? Говоришь что не попадя! Неотесанный ты мужик! И как тебя там какие-то девицы хотели? Не знаю даже, и что в тебе хорошего разглядели?! Даже смотреть не на что!

– Все молвила? Али еще что придумаешь? – спросил он, ухмыляясь ее словесному выпаду. – Вставай давай да иди есть готовь. А то уже утро почти кончилось, а ты все дрыхнешь. А все голодны. Ты баба, или как?

– Из чего же готовить? У стариков-то только мука и сушеная морковь вон за печкой. Да и нехорошо стриков объедать.

– Я уж на охоту сходил да зайцев поймал. Вон, на столе лежат.

– Зайцев? – опешила она, подходя к мертвым тушкам двух зайцев. Смотря с ужасом на них, она добавила: – Ты что, их убил?!

– А что? Есть что-то надо же. Нам силы нужны, еще долго идти.

– Вот бы на тебя гринпис! Бедные животные!

– Чего это они бедные? – поднял брови он. – Послужат на доброе дело.

– Какой же ты кровожадный. Что они тебе сделали?

– Ты это чего? Воспитывать меня вздумала? – нахмурился он. – Ты даже не начинай мне тут! Что, думаешь, я не знаю, что в твоем мире животных ради забавы убивают? Охотники всякие, которые стреляют из длинных палок, оттого что им от скуки пострелять захотелось да животных погонять по лесу. А живодерни ваши, где стадами коров убивают, чтобы мясо всем в достатке было?! Чего смотришь?! Думаешь, всего не знаю? Много чего я про твой мир ведаю! Так что давай, иди зайцев готовь! И хватит на меня своими глазюками серебристыми пялиться!

– И не пялилась я на тебя.

– Пялишься, и еще как, ах мурашки по коже! Никакого стыда да скромности девичьей у тебя нет. Постоянно смущаешь. И кто тебя так открыто да в упор глядеть-то научил?

– Что я, по-твоему, должна глаза в пол держать? – опешила Саша.

– Было бы неплохо, но от тебя такого точно не дождешься!

– А ты прямо и ждешь? – улыбнулась она.

– Больно нужна ты! – огрызнулся он в ответ. – Иди есть готовь. Хорс уже огонь в печи разжег, а Велес за водой пошел. Ягиня коней накормила. А ты до полудня спишь, лентяйка, да еще и пререкаешься со мной, чтобы трапезу не готовить!

– Как же их готовить, они же все в шерсти? – насупилась Саша, прикоснувшись к зайцу.

– Освежуй их да разделай их, как надобно. Вон котелок, да ухват в печь поставь. Что, у вас там в вашей Федерации все бабы такие неумехи, как ты? И даже сготовить зайцев не умеют?

– Умею я, – пролепетала она глухо.

Тут в избу вошла Ягиня и сказала:

– Ты не переживай, Александрина, я помогу тебе освежевать их.

Ягиня помогла Саше разделать зайцев, и они сварили вкусную похлебку из мяса, муки и приправ, которые видели над печкой у хозяев. Плотно поев и оставив еще половину большого котелка похлебки в печи на тот случай, если хозяева вдруг проснутся, все начали собираться в путь. Дорога предстояла долгая да непонятная, которая шла через непролазную чащу, по словам Хорса, который знал, где находится заповедная ивовая роща. Именно там и спрятал злой Карачун любимую Хорса, которая могла им помочь.

Колядар как раз поправлял сбрую Индрика, отведя его в сторону, когда Велес ласково гладил белую кобылу с крыльями. Кобыла же недовольно мотала головой и с каким-то опасением посматривала на Индрика, находящегося на другой стороне двора.

– Красавица! – произнес Велес восхищенно, гладя кобылу по густой гриве. В это время Ягиня и Саша, помыв посуду, вышли во двор. А Велес все нахваливал кобылу: – Грива-то твоя густая да переливается вся.

– Руки убери! – вдруг тихо вымолвила кобылица по-человечьи.

– Светлые Боги! – прокричал Велес, отпрянув от говорящей кобылы.

Ягиня и Саша приблизились к нему, также отчетливо услышав слова кобылы.

– Хватит и того, что это бешеный огнескал меня окучивает! – недовольно вымолвила кобыла, окатив Велеса предостерегающим взглядом темных глаз, и чуть отодвинулась от него. Велес же замер с открытым ртом, а кобыла тихо продолжала: – Так и норовит прижаться, а теперь еще и ты со своими ласками!

– Ты по-человечьи молвить умеешь? – опешил Велес.

– Это сестрица моя, Девана, – объяснила Ягиня, подходя. – Она за зверьми в нашем лесу следит, чтобы никто не причинял им вред. Это я Девану попросила, чтобы она кобылицей обернулась. И помогла нам этого бешеного усмирить.

– Так ты девица? – сделал вывод Велес.

Кобыла отошла за угол избы, чтобы Индрик не увидел ее, и, стукнув копытом о землю, вмиг обратилась в красивую высокую девушку с темными глазами и каштанового цвета волосами. В короткой курточке и юбке до колена, в высоких сапожках, с перекинутыми стрелами через плечо, она оказалась довольно изящной и юной.

– Только ради сестрицы милой я и обернулась кобылицей, чтобы Индрик делал что вам надобно. Если бы не попросила она меня, в жизнь бы не приблизилась к этому ироду с рогом! Он ведь проходу мне не дает, одержимый. Ягиня, сестрица, нет у меня сил больше! – взмолилась Девана. – Этот бешеный коняга всю ночь так и норовил меня прижать куда, да…

– Хорошо, я поговорю с ним строго, – заверила ее Ягиня. – Только ты, милушка, опять кобылой стань, будь добра, а то, неровен час, увидит он, что ты девица, и ох тогда что будет!

Кивнув, Девана вновь обратилась белой кобылицей, и через миг из-за избы показался Колядар верхом на Индрике.

– Едем, или как? Время не ждет! – сказал он, оглядывая всех хмурым взором.

Индрик потянулся мордой к кобыле, но она отвернулась от него. Он глухо выдохнул да так, что горячее пламя вырвалось из его ноздрей. Все чуть отпрянули в сторону, чтобы не опалиться огнем.

– Не переживай, милая. Я все устрою, не волнуйся, – сказала тихо Ягиня на ухо сестре-кобыле и, обернув взор на Колядара, громко молвила: – Погоди, милок. Могу я с Индриком поговорить да указать, как лучше ехать?

– Отчего же нет? – кивнул молодой человек и проворно спрыгнул с коня. – Говори, если есть охота.

Отведя огнедышащего коня чуть в сторонку, Ягиня шепнула ему на ухо всего пару слов, а затем внимательно посмотрела на него, ожидая ответа. Только спустя минуту Индрик глухо выдохнул и медленно кивнул.

И поспешили они через лес дикий, в сторону чащи заповедной. Колядар на Индрике, Велес в медведя обратился, Ягигя – в сову, Саша на Деване поскакала, а Хорс, не отставая ни на шаг, побежал в своих семимильных волшебных сапогах. Долго ли, коротко ли добежали они до чащи, а далее пути почти не было, ибо закрывали ветви густые, кроны деревьев и кустарники дикие все проходы в чащу, и совсем не пробраться туда было.

– Погодите, знаю я, как нам быть, – кивнул Хорс и поднял руки вверх и громким голосом обратился к деревьям-истуканам и другим лесным растениям: – Слышите ли вы меня, косматые, ветвистые?!

Деревья вмиг дружно зашелестели, кто ветвями, кто листьями, у кого они были.

– Прошу вас о помощи, рОдные! Расступитесь перед нами да дорогу нам откройте к заповедной ивовой чаще, где Карачун красавицу под замком ледяным держит!

Замерли на миг деревья и кустарники, а затем дружно зашевелились. И начали убирать свои ветви и коряги с их пути, даже корни выступающие перемещать стали в сторону. И уже через пять минут открылась перед путниками дорога через чащу лесную заснеженную, длинная-предлинная, что конца не видать. А деревья расступились по бокам дороги той, делая проход путникам в пять метров шириной. Поблагодарил Хорс деревянных жителей чащи, и поспешили они дальше по проходу тому диковинному вперед.

Уже к полудню прибежали они в место заповедное и тайное, в рощу ивовую, запорошенную инеем и снегом. И росли там ветлы кругом, словно опоясывая хороводом поляну большую. А на поляне той сказочной белой избушка стояла, вымороженная рукой неведомого искусного мастера. Избушка та диковинная вся изо льда прозрачного была вымощена, от основания до конька крыши. Подошли путники ближе к избе той и отчетливо увидели через прозрачный чистый лед, что сидит внутри той избы царица прекрасная в красном сарафане, душегрее золотой да в кокошнике алом, золотом шитом, и прядет та красавица с золотой длинной косой пряжу искрящуюся да на веретено наматывает. Заметила пришедших царица, на вид которой было не более тридцати лет, да невольно голову подняла, да взор свой ласковый и мерцающий на них обратила.

– Матушка! – выкрикнул пораженно Колядар, приникнув лицом к ледяной прозрачной избе. Она как-то печально улыбнулась ему, и ее руки замерли на веретене.

– Здравствуй, сынок родимый, – тихо вымолвила красавица, и звук ее переливающегося голоса был хорошо всем слышен.

Глава XIV. Нет милее дружка, чем родная матушка

– Матушка, родная, вы живы? – продолжал Колядар. – А я думал, Карачун вас еще месяц назад извел, когда власть в царстве захватил!

– Не так уж я слаба, сынок, чтобы какой-то злой ветрило зимний меня извел. Заковал просто в темницу ледяную, и все. Не убить ему меня, – проворковала в ответ она.

– Вот это да! Что ж я еще в своем царстве-государстве не знаю? – невольно вымолвил Колядар.

– Похоже, ничего, – ответила Саша, стоящая рядом и, как и все, рассматривала красавицу в ледяной избе.

– Вот бы промолчала хоть раз, СашА заморская! – бросил через плечо молодой человек.

– Доброго здравия, Заря Заряница, – поклонился красавице Хорс. Она лишь кивнула ему в ответ. – Как и обещался, пришел я освободить тебя, да и помощников привел.

– Погоди, матушка, щас освобожу тебя вмиг, – выпалил Колядар.

Он оглядел избу, но в ней не было ни одной двери, только окна ледяные. Попытался он окно кулаком выбить, да напрасно – ни один кусок льда не сдвинулся с места.

– Не получится, – сказал Хорс, положив на его плечо руку. – Изба заколдованная. Словно короб ледяной, который открыть можно только хитростью. Но какой? Вот главный секрет, который даже я не ведаю.

Колядар уже вытащил волшебный меч, подаренный ему Сварогом, который был привязан к седру. И попытался поднять его и едва не уронил, оттого что весил он более двух пудов.

– Вот напасть! Сил-то у меня его поднять совсем нет, а нужны силы богатырские, – опечалился Колядар.

Хорс быстро помог ему поднять меч, и они вместе замахнулись и ударили со всей мочи по ледяной избе. И тут же Заря Заряница жутко вскрикнула и упала на ледяной пол. На ее плече образовалась кровавая рана.

– Что это такое?! – опешил Колядар, отпуская острие меча на землю.

Заря Заряница тут же приложила свою ладошку к ране, и рана стала быстро затягиваться, ибо обладала матушка Колядара даром целительства чародейного.

– Видимо, как-то по ней самой удар пришелся, – ничего не понимая, заметил удрученно Хорс. – Не надо больше мечом бить.

– А ну-ка, Индрик, друг, попали огнем неистовым лед этот. Он и растает! – предложил Велес.

Понятливо кивнув, Индрик приблизился к избе, а все посторонились. Раскрыв пасть, конь со всей силы выпустил огненный поток на лед.

– Нет! Не надо, не жгите! – закричала от боли Заря Заряница. – Я все чувствую, как будто меня палите!

– Похоже, изба заколдована так, что словно они одно целое с матушкой твоей, – задумчиво вымолвил Хорс, поглаживая свою короткую густую бороду. – Оттого и все чувствует она наравне со льдом.

Огонь Индрика даже на чуть-чуть не разморозил лед, а у Зари появились ожоги на руке. Она уже была в слезах, пытаясь облегчить свою боль и залечить раны, прикладывая к ним свои белые рученьки да читая заговоры. Все стояли, нахмурившись, и совсем не знали, что делать, как освободить Зарю Заряницу.

– Надо как-то воздействовать на лед, да так, чтобы он растопился, но и Заре было не больно от этого, – заметила Саша, приблизившись вплотную к избе и рассматривая через лед мать-красавицу Колядара.

– Да неужели?! – выпалил Колядар, ехидно хмыкнув. – А без тебя бы мы точно не додумались до этого, ученая ты наша. Вот и скажи, раз умная такая, как это сделать?

– Только солнечное тепло может ласково лед растопить, – вздохнула Ягиня. – А оно только по весне будет, а времени нет.

– То-то и оно! – кивнул хмуро Велес.