46. Почти

Макс замер, натянув тетиву, следя за красивым сохатым оленем. Животное мирно щипало мягкими губами молодую зеленую травку, прядая ушами. Принц задержал дыхание, приготовившись пустить в стрелу. Тут олень поднял голову и посмотрел прямо на него огромными влажными глазами. Такими понимающими. В голове вдруг заклубился уже знакомый туман, рождая непрошеный образ: спальня, похоже, во дворце в столице и Ари лежит на груди, опять какая-то неуловимо другая и говорит что-то про собаку, которую случайно сбила, и как ей было жалко бедняжку. А он перебирает волосы девушки и на душе становится спокойно и легко, он говорит «бедная» и целует в губы. Макс тряхнул головой, видение исчезло, но на душе стало очень тревожно. Вдруг захотелось ее срочно увидеть, просто узнать, что с ней все хорошо. Черт, опять это паническое чувство. И откуда оно только берется. Он взглянул туда, где только что был олень, но его и след простыл. Ему вдруг стало страшно, показалось, что рабыня сейчас вот так же исчезнет. Стоит только отвернуться. Ладно, хватит с него охоты. Макс убрал стрелу и пошел в сторону замка.

Ари в поместье не оказалось. В последний раз дона Ирма видела ее с мачехой, они вроде бы пошли относить охотникам ланч. Макс был очень удивлен таким поворотом событий, Корина попросила Ари помочь? Бред какой-то. Она же шипела, как сало на сковородке, стоило ей только взглянуть на рабыню. Он пошел обратно в лес разыскивать любимую матушку и нашел ее на полянке с остальными охотниками, с улыбкой раздающей сэндвичи и наливающей вино. Ари не было. Чувство тревоги только усилилось, уже мешая трезво думать.

– Где рабыня? – подскочил к Корине младший Родэн, грубо схватив за плечо, даже сам этого не заметив. Та возмущенно покосилась на его руку.

– Откуда я знаю, где носит твою маленькую шлюшку? – холодно ответила она, – Будь добр, сам за ней следи!

– Не пори чушь! – в тон ответил ей Макс, – ты же с ней в лес ушла, дона Ирма вас видела.

– Макс, – предупреждающе вставил отец, – не забывайся, ты с моей женой разговариваешь.

Принц только кинул на него свирепый взгляд и опять уставился на мачеху:

– Да, ушла, – неопределенно пожала плечами мачеха, – Но она не захотела мне помогать, отстала специально и свернула куда-то в лесу.

– Ты врешь, – сказал Макс, сверля ее глазами – никогда не поверю, что ты несла корзину сама по своей воле. Куда ты ее завела? Отвечай, – он сжал плечо сильнее.

– Мне больно, отпусти, Родэн, – глаза ее пылали уже нескрываемой ненавистью, – совсем с этой девкой голову потерял.

Макс отпустил, тяжело дыша. Он понял, что мачеха все равно ничего не скажет, а выбить что-то из нее отец не даст. Он только время теряет. Даже спрашивать у Корины, где именно они разминулись, скорее всего, бесполезно. Черт. Тут он вспомнил манеру Ари ходить по лесу так, что вокруг ни одной целой ветки не остается. Никогда не думал, что будет этому рад, невольно усмехнулся про себя Родэн и пошел искать ее сам. Пришлось возвращаться к тропинке на лугу, чтобы отследить путь с самого начала.

Макс заметил, что трава притоптана не только на основной тропе, ведущей в лес, но и на маленьком ответвлении, уходящем влево. Он свернул туда. Ну, тут Ари точно была, ее и без того феноменальная неуклюжесть в чаще усугублялась, по всей видимости, тяжелой корзиной в руках. Корина явно соврала, но с ней он потом разберется. Родэн быстро продвигался вглубь леса. Где же она? Может просто потерялась здесь, а мачеха, зная этот лес как свои пять пальцев, решила зло подшутить над рабыней? Он дошел до опушки с расщепленным вязом и замер, дыхание сперло, сердце, пропустив один удар, гулко забилось в груди. Около вяза в грязи остались следы сапога, большого… очень большого. Орки.

Дальше идти пешком, да к тому же одному, не было смысла. Макс побежал обратно. Только бы успеть.

* * *

Ксхет, быстро засунув мне кляп в рот и связав руки и ноги, играючи перекинул обездвиженное тело через плечо, и стал пробираться вглубь леса. Несмотря на его внушительные размеры, у него конечно получалось в разы лучше, чем у меня: ступал он скоро и бесшумно, грациозно лавируя между ветвями. Все-таки орки были гораздо ближе к природе, чем люди по своей сути. В голове мысли путались, лихорадочно перескакивая с одной на другую. Что он тут делает, так глубоко на территории Элии? Он же не может быть один, где остальные? Почему Корина это сделала, ее старший Родэн подговорил? Как они договорились между собой? Я думала обо всем, кроме одного… ЧТО СО МНОЙ БУДЕТ??? Ответ на этот вопрос был для меня таким жутким, что даже в голове произнести его я не решалась. По спине стекал холодный пот. Все тело бил непрошеный озноб, мне в жизни так страшно не было. И уже наверно не будет. Я не брыкалась и не сопротивлялась, а повисла на Ксхете безвольной плетью. Какой смысл? Я ему все равно ничего не сделаю, а вот начать меня бить прямо сейчас ему ничто не помешает.

Через какое-то время мы вышли на узкую лесную дорогу, где нас ожидало еще четверо орков и пять их боевых волков, огромных как буйволы, которых орки использовали вместо лошадей. А вот и отряд. Конечно, даал не мог путешествовать один. Ксхет перекинул меня через своего волка и запрыгнул на его спину, покрытую грубой серой шерстью. Орки присвистнули, подбадривая волков, и дальше мы помчались в гробовом молчании, лишь слышно было тяжелое сиплое дыхание страшных животных. Интересно, они меня повезут в замок даала или убьют где-нибудь здесь в лесу, когда отъедут подальше от Родэновских земель.

Отряд скакал без остановки, буквально загоняя грозных хищников. У меня все тело ломило от ужасно неудобной позы, руки и ноги, связанные слишком туго, онемели и почти не шевелились. В голове стоял спасительный туман. Хотелось, чтобы просто эта бесконечная тряска закончилась. Кажется несколько раз я отключалась, но не была в этом уверена. Еще очень хотелось пить и в туалет, от кляпа во рту все жутко пересохло, но конечно выразить свои желания я никак не могла.

Начало смеркаться, орки стали замедлять ход, по видимому высматривая удобное место для ночлега. На первый план опять вышел животный страх. Возможно, я не переживу эту ночь.

* * *

Наконец, когда уже совсем стемнело, орки нашли подходящее по их мнению укрытие. Они остановили уставших волков на небольшой полянке в низине, немного вдалеке от дороги, со всех сторон укрытой густыми кронами вековых дубов. Ксхет, не церемонясь, просто сбросил меня с волка на землю, как-будто я какой-то мешок. Я наблюдала за ним большими от страха глазами. Но даал даже не взглянул на меня, а пошел к товарищам помогать устраивать ночлег. Скоро они разожгли костер, достали еду и фляги из седельных сумок, и принялись ужинать.

– Что будешь делать с девкой, даал? Опасно ее тащить через границу, может тут прикончим да поедем домой налегке? – спросил один.

– Неет, довезем, – возвразил Ксхет, – что толку оставлять ее тело здесь? Какой урок это даст другим? Они же ничего не увидят. Я хочу, чтобы больше ни одна тварь не смела так поступать со своим господином. Чтобы эти сучки запомнили, что такое кара даала.

Ксхет оторвал зубами большой кусок вяленого мяса и принялся громко жевать.

– Тогда ее лучше тоже покормить, а то так и не доедет, пять дней еще скакать, – покосился на меня другой.

Даал оценивающе посмотрел на меня, встал, и, подойдя, разрезал веревки и вытащил кляп изо рта.

– Ну что, Птичка, разомнешься? Поди, болит все? Пить хочешь? – он обманчиво ласково смотрел на меня.

Я только кивнула, в горле все так пересохло, что я вряд ли смогла бы что-то сказать.

Ксхет пошел к костру, сел на свое место и поманил меня флягой.

Я, качаясь, побрела к нему, затекшие ноги и руки начинало нещадно колоть. Кое-как дойдя, схватила флягу дрожащими руками и жадно начала глотать хмельной эль.

Орки заржали:

– Эй, полегче, малышка, – сказал один из них, – не хотелось бы, чтобы ты пьяная отрубилась раньше времени. Не люблю трахать баб в отключке.

Я аж подавилась. Черт. Что делать то? Может удасться стащить у них нож и прирезать себя? Это хотя бы быстро…

Сбежать то точно не получится…

– Я в туалет хочу, можно? – вслух спросила я Ксхета непослушным трескучим голосом.

Он был до мурашек спокоен и даже как-то миролюбиво смотрел на меня, это пугало больше всего:

– Можно, иди. Только сама понимаешь, недалеко, – и хищно улыбнулся.

– Что ты так вежлив с этой шлюхой? – услышала я вопрос позади.

Тот только рассмеялся.

Я вернулась и присела немного в отдалении от них, ища глазами ближайшее оружие. Как назло, все ножи и мечи висели на самих орках. Ксхет кинул мне кусок хлеба. Ну и на этом спасибо. Я, молча, начала жевать, судорожно пытаясь что-то придумать.

Погруженная в свои мысли, я даже не заметила, как даал вдруг оказался рядом:

– Ну, что, малышка, скучала по мне? – проворковал он, проводя пальцем по лицу, – знаешь, я ведь очень обиделся… Мне казалось у меня все хорошо с моей Птичкой, а она увидела этого мелкого недоноска и потекла как мартовская кошка? – голос становился все злее с каждым словом, в глазах появился стальной блеск.

Я молча сглотнула, вот и пришел мой час.

– Как же так, – продолжал Ксхет, – ладно бы эта дура Сажа, я бы может и понял… Но ты? Ты же была самая умная, всегда знала что сказать, когда промолчать. может он тебя околдолвал, Птичка?

Я только кивнула. Это меня все равно не спасет, но, может, облегчит участь.

– Но ведь мы оба понимаем, что это уже не важно, правда? – Ксхет вдруг вцепился мне в шею, начиная медленно ее сдавливать, – Ты выставила меня идиотом, мне пришлось рискнуть своей жизнью, бросить дела и пробраться сюда, чтобы восстановить свою честь, ты не заслуживаешь таких хлопот, сука.

Я уже начала хрипеть. Из глаз покатились слезы.

– И ребята мои устали гоняться за тобой. Ну ничего, сейчас повеселимся.

Ксхет резко отпустил меня и пнул на землю. Я, откашливаясь, попыталась сесть, но он не дал, рывком поставил меня четвереньки, задрал юбку, разорвал белье, и с размаху вошел, я взвыла от боли.

Вдруг даал тоже захрипел сзади и повалился на меня, я повернула голову и закричала. Из шеи у него торчала стрела, из раны хлестала кровь прямо мне на лицо, мутнеющие глаза вперились в мои, я видела как из них уходит жизнь.