Со Светкой мы познакомились в общаге. В соседних комнатах жили. На одной кухне пельмени варили. Господи, как я ненавижу эти пельмени из магазина! Самые дешевые. Съел, и через полчаса опять жрать хочется так, что живот сводит.

То, что работать по специальности мы не будем, стало понятно месяца через два после начала занятий. Но не возвращаться же домой! В эти дыры, из которых мы со Светкой еле-еле выбрались. У Светки две сестры и мать в двушке. У меня отчим, мать и сводный брат-дебил. Он за мной все пытался подглядывать, пока я ему яйца не прищемила дверью шкафа. Короче, никому мы особо не нужны.

Сначала, вы не думайте, решили на работу устроиться. Типа, приработаемся, а потом уже институт можно будет бросить. Или не бросать. Типа, корочки получить, типа, грамотные. Ну, я в кофейню устроилась в вечернюю смену. А Светка пошла официанткой в пиццерию.

И че? Да ниче! Тупо полдня на ногах, носишься, клиентам хамоватым лыбишься, чтобы чаевые оставили. А там то один за жопу пощупает, то второй возле туалета прижмет. Светку, вон, официант прыщавый в раздевалке подловил и давай руки под майку засовывать. Она его коленом по яйцам и пихнула так, что он головой в шкафчик. А оказалось, что этот прыщавый какой-то дальний родственник хозяина ее пиццерии. Турнули Светку. И меня турнули, потому что я не согласилась штраф выплачивать за то, что посетитель сбежал не заплатив. А я, что ли, обязана за этими ушлепками следить? Для чего на входе охрана стоит?

Короче, совсем тухло стало. И пошли мы со Светкой в клубешник прогулять последние деньги. Потому что грустно. Жизнь отстой. А мы слишком красивые и молодые, чтобы горбатиться за гроши.

В клубе хорошо. Там музыка, свет мелькает, девки полуголые в клетках зажигают! Я все время этим девкам завидую, они, блин, такие шикарные. Все у них есть – ночь жопой покрутишь, на каблуках подергаешься, и утречком с баблом домой. Все такие из себя чики. Блестки, косметика, платьица рабочие коротенькие, обтягивающие. Высший класс!

Мы со Светкой что-то пили. Ну, на что денег хватало. Зажигали. Так весело нам еще не было!

Ну и подвалили к нам два парня. Типа, хай, красотки, хотите че-нить попить? А мы что, дуры? Мы хотели попить, и еще потанцевать, и еще попить. Раскрутили их на коктейльчики. Они через час где-то говорят: а поехали к нам? Тут, типа, шумно. А мы со Светкой уже прям пьяненькие были. И поехали.

Ну а чего не поехать? Нам кто запретит? Мы совершеннолетние. Можем делать что хотим и с кем хотим. Жизнь вообще одна. Да и мальчики были нестремные. И вроде как при бабле. Светка, помню, мне тогда еще сказала, что было бы неплохо с ними замутить. Они бы нас по клубам таскали, подарочки всякие дарили. Мажорчики, это ж видно.

Поехали мы с ними. По дороге ржали как бешеные. Парни оказались веселые. Мы так по ночной трассе гоняли, у меня чуть ресницы не отклеились! Прям адреналин.

Приехали в какой-то коттедж. Офигеть, как там шикарно! Мы, наверное, как лохушки были – на все таращились, трогали. Еще выпили. Потом по комнатам разошлись. Ну, сами понимаете, не в шахматы мы там всю ночь играли.

А утром мальчики нам денег дали, такси вызвали, и мы поехали в общагу. Нормально так денег дали. Оказалось, даже больше, чем мы с собой в тот клуб взяли.

Сели мы тогда со Светкой на кухне, бутеры с настоящей колбасой сделали, кофе нормальный сварили. На запах столько халявщиков собралось – еле отогнали. Короче, подумали мы и вечером снова в тот клуб пошли.

* * *

Маринка нагло смотрела на Парфенова. Официантка только что принесла еще один стакан сока.

– И че теперь? Типа, арестуете меня за проституцию? Какая там у вас статья?

– Я не собирался вас арестовывать.

– Ну понятно, – криво усмехнулась девушка. – Раз не арестовывать, то субботники будете устраивать. Знаем, проходили. Участковый предыдущий все время к нам со Светкой заваливался, скотина старая! Ручонками своими жирными за сиськи вечно схватится и сопит.

Она передернула плечами от неприятного воспоминания.

– Марина, у Светы был какой-нибудь конфликт с клиентом? Что-то кому-то не понравилось? Кто-то отказался платить? Может, что-то подцепил?

– Вот этого не надо, дядя! – Маринка выставила перед собой указательный палец, искренне возмутившись словами майора. – Никаких таких болячек у нас не было. На гондоны мы зарабатываем. И таблетки пьем, нам проблем не надо. А если кто-то платить отказывался, то под нами Толик Чечен живет. Мы ему по батарее стучали, и он поднимался. Все платили.

– Кто такой Толик Чечен? – насторожился Парфенов.

– Да нормальный такой мужик. Ему в Чечне в башку осколок прилетел, и он иногда глюки ловит. А так нормальный. Ну мы ему за охрану платили. Вы не подумайте, он деньгами брал. У него и жена есть, и спиногрызы. Чисто по дружбе нам помогал.

– Хорошо, конфликтов не было, по крайней мере, вы про них не знаете. А странные клиенты?

– Типа, которые только смотреть любят?

– Типа того. Смотреть, переодеваться, вас переодевать.

– Ой, есть у меня один дедок. Ну ему лет шестьдесят. Так ему нравится меня купать. С уточками, с пеной. Спинку мне потрет, голову помоет. Че ему за радость, понятия не имею. Мы его называли «дед СПА».

– Причудливо. Ну а такие, которым пожестче надо?

– К Светке один такой раз пришел. Во время этого самого давай ее по щекам лупить. Ну ладно там разок. Так он ей синяков оставить успел, пока я на крик не прибежала. Вот хорошо, что дома была.

– Кто такой? Когда приходил?

– Да с полгода назад, – пожала плечами Маринка. – Имени не помню. Такой весь из себя бухгалтер. Пиджачок дурацкий. Усики, прости господи. Но мы тогда Толика позвали, Толик ему парочку раз прописал и с лестницы спустил. Так что этот к нам больше не совался.

– А вы знаете Валерия Роднянского?

– Леру Родю? Так кто его не знает? Он из нашего института, кажется, четвертый курс. Типа, будущий компьютерщик. – Маринка засмеялась.

– Какие у них со Светой были отношения?

– Ну пару раз пересекались. А что такого? Он платил, она давала – все по-честному.

– Вы знали, что Роднянский звонил Лопатиной накануне ее смерти? Они договаривались о встрече?

– Вы че думаете, это Родя Светку так? – Маринка прикрыла рот ладошкой. – Да вы че?!

– Так они собирались встретиться?

– Ну откуда я знаю? Я на дачу к друзьям свалила. Все равно эти дни были, работать нельзя.

* * *

Майор Парфенов сидел в своем кабинете и не мог отделаться от мысли, что за пару часов услышал слишком много откровений от юной, в принципе, девушки. Девушки, которая без стеснения рассказывала ему и о том, кто приходит, чтобы ее купить, и о том, когда у нее начинается менструальный цикл.

«Нет, – подумал Кирилл, – все-таки кое-что в женщине должно оставаться загадкой».

– О, шеф, вы уже на месте? Я к вам. – Гриша вошел в кабинет, неся с собой ноутбук.

– Я надеюсь, ты мне сейчас скажешь, кто убил Лопатину. А я позвоню Копылову и его обрадую.

Гриша поставил ноутбук на стол и уселся на стул.

– Нет. Вы же знаете, я глупый, – весело отрапортовал Город. – Я делаю только то, что скажут старшие товарищи.

– Паясничать команды не было. Рассказывай, Гриня, что нашел.

– У Лопатиной был второй аккаунт в одной сети. Один, про который все знали, на нее там даже сестры подписаны. Там приличные фотографии. Света на парах. Света гуляет по городу. Света с Мариной сидят в кафе. Такого плана.

– Официальные, – кивнул Кирилл.

– Да. А есть еще один, и там одни нюдсы.

– Что, прости?

– Нюдсы, – повторил Гриша. – Короче, голые фотографии. Ну или полуголые. Такие всякие.

– Я понял тебя. И что там на этом аккаунте?

– Там куча мужиков в фолловерах, куча лайков и комментов вроде «Я тя хочу», «Классная соска», «Возьми мой»…

– Стоп! С меня на сегодня такого контента достаточно!

– Ну там директ почищен, конечно, но, судя по всему, это был «рабочий» аккаунт Лопатиной.

– Что-то существенное есть? Или ты только порнуху заценил?

– Вот сейчас было обидно! – Город приложил руку к груди. – Чтобы я на рабочем месте просто так порнуху смотрел? Ни-ког-да! Только исключительно по приказу.

Парфенов вздохнул. Иногда из Города было сложно вытянуть предложение хотя бы из пяти слов, а иногда Гриню несло и он начинал хохмить.

– Знаешь, может, тебе в стендап уйти? Прям чувствую, это твое.

– А кто вам тогда расскажет, что в другой соцсети у Лопатиной весь мессенджер завален вопросами про какие-то лекарства? Где достать? Какая цена? Че как встретимся? И вот такого от разных людей штук двадцать. Я некоторые даже не стал открывать.

– Интересно! Показывай. – Парфенов вышел из-за своего стола, направляясь к Городу.

Гриша раскрыл ноутбук, защелкал клавишами. Страница Лопатиной не пестрела обычными девчачьими картинками про любовь, отношения, котяток. Пара псевдофилософских цитат о смысле жизни – все. Даже на аватарке красовалось какое-то бесполое анимешное существо.

– А с чего ты взял, что это вообще страница убитой? – спросил майор.

– Потому что ей на телефон уведомления о сообщениях в этой сети пришли.

– Верно, кто бы стал давать такой доступ к своей странице чужому человеку. А открой вот это сообщение. – Кирилл ткнул пальцем в одно из последних поступивших посланий.

– «Детка, в аптеке ревизия. По тебе недостача. Решай уже», – прочитал вслух Гриша. – Это че?

– То самое. Лопатина явно задолжала кому-то денег.

– Кто кому задолжал денег? Гриня, ты, что ли, опять кому-то проспорил? Кирилл Андреич, если вам, то вы его трясите, потому что Гриня фиг че сам отдаст. – В кабинет ввалился Федя.

– Я учту на будущее, – кивнул Парфенов. – Лопатина задолжала, видимо, своему дилеру.

– Она, что ли, тоже барыжила? Нет, я всегда знал, что высшее образование – зло. У них не институт, а рассадник асоциального элемента. Никаких моральных принципов.

– Я смотрю, ты там слов нахватался, – прищурился Город и повторил: – Асоциальный элемент!

– Я, между прочим, книжки читаю.

– Да ты половины букв не знаешь!

– Побольше твоего!

– Хватит! – Парфенов хлопнул ладонью по столу. – Федя, по существу излагай.

Оперативники подобрались. Гриша даже сложил руки перед собой, как примерный ученик. Егоров кашлянул и совершенно серьезно сказал:

– Самого Роднянского я не нашел. В деканате нет информации о месте его проживания. Мне дали контакты куратора их группы. Но он оказался на даче, так что я с ним говорил только по телефону. Куратор рассказал мне про пару человек, с которыми Роднянский поддерживает дружеские отношения. И еще сказал, что Валера не слишком усердный студент. В аудиториях он, конечно, появляется. По институту довольно много перемещается. Но вот с тетрадью его мало кто видел. Зачеты сдает кое-как. И к Роднянскому постоянно подходят студенты разных групп, потоков и курсов. Такая себе знаменитость. Вроде как кто-то видел, как Роднянский передает первокурснику пакетик с травой. Но на камерах этого не нашли, поэтому полицию не привлекли.

– Присматриваются, – констатировал Парфенов. – Ну это понятно, зачем институту такая заморочка с распространением. Тут же даже ребенку все ясно. Прикрыть их не прикроют, но проверками, переаттестацией замучают. С друзьями этого Роднянского ты говорил?

– Только с одним. Второй уже неделю в больничке лежит. В дурке. Вены себе вскрыл от ломки.

– И что тебе сказал здоровый?

– Ничего. Типа, понятия не имею, где Валерка живет. Мы общаемся по телефону, а в гости я к нему не ходил. И вообще, есть че предъявить? Нет? Пока. И дверь перед носом закрыл.

– И телефон у Роднянского отключен. Я проверял, – уточнил Гриша.