Оливия

Тара вернулась в школу уже через неделю.

Мы со Скайлером вышли на нейтральный уровень в общении. Если говорить грубо, то оно ограничивается такими репликами как «Доброе утро», «Приятного аппетита» и «Пока».

После того нашего разговора я не могу с ним нормально общаться. Всякий раз, когда чувствую на себе его взгляд, слышу отвратительное «Жалкая слабачка». Но если признаться, для себя я ничего не поменяла. Всё также хожу на тренировки по чирлидингу. Рой в это время почти всегда играет в футбол на поле. Если честно, я думала, что мы будем проводить больше времени вместе, но и он, и я заняты, поэтому максимум, который у нас получается охватить – это пара поцелуев и несколько минут, пока мы оба пытаемся отдышаться. Я – от ненавистных сальто, он – от беготни по полю.

Рой – замечательный парень. Мне рядом с ним тепло и приятно. Когда мы вдвоем – нам хорошо вместе. Он любит фильмы про супергероев, которые лично мне кажутся смешными и не интересными, но я смотрю их вместе с ним. Не хочу, чтобы он думал, что мне скучно, поэтому и не признаюсь. Один раз, правда, уснула за просмотром, но Рой только посмеялся надо мной. Решил, что я перезанималась на тренировке.

– Мы вчера новый танец начали учить, – говорит Тара, усаживаясь за столик.

Последнее время мы обедаем на улице. Решили ловить оставшиеся теплые деньки осени. Скоро наступит период затяжных дождей и холодов, а вот так сидеть и рассматривать только начинающие опадать листья мое самое любимое занятие.

– Ммм, сложный? – отпиваю горячий какао и обхватываю стаканчик ладонями, чтобы согреться. Ветер сегодня сильнее, чем обычно.

– Под пиратскую музыку, – хихикает подруга. – Я тащусь от него. Покажу тебе как-нибудь, думаю, тебе бы понравилось. Всё как мы любим – движения только ногами, а руки за спину.

– Кантри? – восхищенно восклицаю.

– Нууу, не совсем. Он же пиратский. Но типа того. Мы с девчонками вчера прибалдели, пока движения учили.

Черт, как же я им завидую! Я обожаю такие танцы! Мы с Тарой можем часами ногами перебирать под музыку кантри.

Могли…

Помню, как репетировали в гостиной у меня дома, а Зак завалился на диван и смеялся над нами, но не уходил. Досидел до самого конца танца, а потом разразился аплодисментами. Даже ему зашло.

Улыбка, вызванная воспоминаниями, медленно стекает с лица. Интересно, если я скажу Рою, что не хочу заниматься чирлидингом, он сильно расстроится? Я так скучаю по нашим репетициям и девчонкам. По миссис Гольтце и её «А-ну подтянули свои вялые задницы».

С ненавистью кошусь на спортивную площадку, на которой обычно проходят тренировки чирлидеров.

– Эй, ты чего? – заглядывает мне в лицо Тара.

– Всё хорошо, – тут же улыбаюсь, как ни в чем не бывало. Не хочу, чтобы она знала, что мне тошно. – Привет передавай нашим.

– Они тебе тоже передавали. Скучают. Говор…

Внезапно раздаётся громкий хохот, заставляя всех сидящих на улице, свернуть шею к выходу из школы.

Нахожу глазами объекты шума, и внутри всё холодеет. Дружки Сандерса всё это время вели себя относительно тихо. Без него они не лезли никуда, но сегодня всё вернулось на круги своя. Нет, их главаря еще не выписали, но вернулся Мастерс, такой же отбитый на голову, как и Сандерс. Его не было с начала года, и я думала, что он перевелся в другую школу. Во всяком случае, надеялась на это.

– Вот козлы, – сквозь зубы цедит Тара.

Она, как и я, наблюдает за тем, как эти ненормальные поливают из шланга Дэвида. Еда, которую он вынес на подносе из школы, валяется на асфальте. Он насквозь промок и точно сбежал бы, если бы другие не держали его.

Парень морщится, жмурит глаза, а эти неадекватные смеются.

Волна гнева поднимается из самых недр. Руки сжимаются в кулаки, а пульс набирает обороты. Ненавижу их. Просто ненавижу. Где охрана, когда она так нужна? Оборачиваюсь по сторонам, но как назло не нахожу никого, кто смог бы прийти ему на помощь.

«Иногда один человек способен спасти жизнь» вдруг всплывает в памяти.

Дрожь охватывает конечности. Один человек. Просто вступитесь за него кто-нибудь!

Осматриваю находящихся за столиками ребят и понимаю, что те смеются. Смеются, глядя на ужасное представление, которое устроил Мастерс.

А потом, вдруг, осознаю, что смеются они не искренне. Каждый из них боится, что подобное может коснуться их самих, вот и подыгрывают. Делают вид, что им также смешно, как и этой компании бессердечных, а на деле каждый просто не хочет оказаться на месте МакКоя. Такие как Сандерс и Мастерс всегда были и будут. Если не они, то такие же как они. А еще будут те, над кем они издеваются. Так устроена природа – толпа сильных издеваются над слабыми.

Грудную клетку сдавливает. Сердце тяжело, с усилием толкается в ребра. Внутри меня словно закипает что-то такое, чего я очень боюсь. Ведь если оно вырвется наружу, мне тоже достанется от них.

– Перестаньте, пожалуйста, – просит Дэвид, получая в ответ лишь очередную порцию смеха.

– Кажется, тебе нужно было помыться, – выкрикивает Мастерс, – от тебя помойкой разит за километр.

– Ну всё, – швыряет чайную ложку Тара и резко встаёт со скамейки. – Они меня достали.

– Стой, – ошарашенно хватаю ее за руку, – ты куда собралась?

– Оторвать этому придурку всё, что природа дала ему лишнего. Он не заслуживает таких привилегий. Настоящий парень так себя вести не будет.

Глаза подруги мечут молнии. Я шокировано смотрю на её всё еще не сошедший синяк, умело припрятанный под слоем тонального крема. Несмотря на то, что с ней произошло, она готова снова повторить свой подвиг. Бесстрашно. Открыто выступить против всех.

Потому что…? Потому что она вот такая. Она не слабая в отличие от меня.

Осознание приходит мгновенно и плашмя опрокидывает меня на землю.

Скайлер прав. Я трусиха. Сижу тут ненавидя этих идиотов, но сама ничего не делаю, чтобы остановить их. Чем же я лучше их тогда? Чем лучше каждого, смотрящего на издевательства и посмеивающегося над бедным парнем, которого унижают изо дня в день.

Я хуже. Хуже, потому что могу помочь, но сижу и жду, когда это сделает другой. Когда его проблему решит более смелый. Вступится. И лишит меня шансов быть такой же униженной.

Становится тошно от самой себя. К горлу ком подступает, а отвращение душит.

Отвращение и тот самый страх, который сейчас под силой давления выплеснувшегося адреналина отступил на задний план.

– Я сама, – произношу сипло и встаю, отпуская руку Тары.

– Ты? – в голосе подруги неподдельное удивление, от чего я морщусь. – Давай лучше я, Ливви.

Даже она не верит в меня. Привыкла, что любые проблемы решает именно она. Я всегда стою позади, позволяя ей принять силу удара на себя. Но сегодня я этого не сделаю. Свой удар она уже получила сполна и позволить ей отхватить второй раз я просто не могу.

Сердце бомбит в висках, пока я иду к Дэвиду. Его уже отпустили, но он так и стоит напротив этой троицы, опустив голову. Он сдался. Впервые за всё время обучения я вижу, что он сдался. Раньше брыкался, кусался оскорблениями, а сейчас его добили. Сволочи!

Понимание этого придаёт уверенности. Ускоряю шаг, хотя ноги на самом деле слабые. Картинка плывёт перед глазами. Это как знать, что намеренно ступаешь в воду и опускаешься на глубину. Мой самый сильный страх растекается под кожей, но я больше не хочу тонуть. Физически устала, вымотана. Я хочу уверенно держаться на поверхности.

– Понравился душ? Может, повторим? – хохочет Мастерс и снова включает подачу воды, которая мощным потоком ударяет в ноги Дэвиду.

Парень вздрагивает, а я, приблизившись, замечаю, как он дрожит. Его вещи мокрые, как после стирки. На улице ветер. Он может получить воспаление, а этим уродам плевать.

– Хватит, – выкрикиваю я, становясь рядом с МакКоем.