– Господи, о чем я думаю! Убийство молодой женщины, вот что главное, – сказала Надя и встряхнула руками, чтобы немного расслабиться. Однако голову таким образом не расслабишь, и мысли вкупе с подозрениями продолжали роиться и размножаться.

Визитка в машине Тураевой – момент спорный. Так-то в городе у каждого второго может быть визитка Ржевского. Ну хорошо, не у каждого. Но ведь и Тураева не простая учительница или продавщица в магазине. Когда и где они познакомились? Упоминал ли Ржевский имя своей любовницы при Наде? Вполне вероятно, что их знакомство могло произойти при самых обычных обстоятельствах – на каком-нибудь ужине, или на приеме, через общих знакомых, в конце концов.

В то время, пока она слушала сверчков и сушила гербарий на даче, Павел занимался тем, о чем она не имела представления. Потому что доверяла…

– Сама виновата, – Надя скрипнула зубами, несколько раз пнула носком по колесу и скривилась от боли. Но вместе с физической болью ее накрыло чувство гнева. Она глухо застонала и с силой провела ладонью по стеклу, представляя перед собой ненавистное и красивое лицо Ржевского.

– Здравствуйте, у вас все хорошо?

Надя обернулась и снова увидела соседку с коляской. Карапуз, задрав ноги, пытался стащить с себя ботиночек, но даже эта умильная сцена не смогла вернуть улыбку на ее лицо.

– Нет-нет, я просто… – она ткнула пальцем в стекло. – Подумала, что оставила рабочую папку в машине. Муж в командировке, и я…

– А разве Павел ваш муж? – округлила глаза соседка. – Я думала, вы просто…

Надя вспыхнула, мысленно отругав себя за вылетевшие слова и за то, что размякла за эти дни, словно черствый сухарь в чашке с горячим чаем.

– Ну, знаете, как бывает, – махнула она рукой. – Живешь, привыкаешь…

– Вы красивая пара, – улыбнулась соседка. – Детки тоже красивые будут, – она присела перед ребенком и поправила ему кофточку. – Да, солнышко? Такие же как ты, мой хороший!

Надя с грустью посмотрела на мать и дитя. Еще совсем недавно они тоже планировали себе такого же сладкого кудряша.

– Зря вы просто так живете, без росписи, – жалостливо посмотрела на нее соседка. – Мужиков надо сразу в бараний рог скручивать. А то они привыкают и ни во что нас не ставят.

– Наверное… Я не знаю, – дернула подбородком Надя, старательно делая вид, что она выше подобных суждений.

– Зато я знаю, – хмыкнула женщина и развернула коляску. – Вы бы за своим следили лучше. Он у вас вон какой… – хмыкнула она и не спеша направилась к подъезду.

– Подождите! Вы это о чем? – кинулась Надя следом.

– Да ни о чем. Красивый мужик этот ваш Ржевский, говорю. Того и гляди, уведут. Мой-то вон тоже допрыгался. С друзьями в общаге пил, а потом с балкона упал. Как вам такая история? А ведь приличный человек, фирма своя, а в общагу поперся… Экзотики захотелось! Так бы и прибила…

– А причем здесь…

– А при том, что там наверняка бабы были. Куда ж без них? Им же плевать, что у нас ребенок. Им лишь бы мужика захомутать.

Наде хотелось сказать, что Ржевский не такой. Что по общагам он не ходит, и чужие бабы ему не нужны… Могла бы так сказать еще три дня назад, но сейчас промолчала.

– Но ваш не такой… – словно прочитала ее мысли соседка. – Видела его вчера. С цветами. Праздник у вас? Годовщина или день рождения?

Надя открыла рот да так и замерла, ошеломленная ее словами.

– Не хотите, не говорите. Понимаю, дело личное. Мой тоже букеты носит. Редко, правда.

– Вы вчера видели Павла? – пораженно спросила Надя. – Где? Когда?

– Ну… я за кефиром для мелкого встала. Он когда проголодается, такой ор поднимает! Они с его папашей мне вообще спать не дают! Тот вечно в компьютерные игры ночь напролет играется, что дитя малое. А сейчас на больничном вообще с компом не расстается. Скорее бы уже этот гипс сняли. Все бока отлежал!

– Во сколько вы его видели? – повторила свой вопрос Надя.

– Кого? А, вашего-то? Не помню точно… Стемнело уже. Мы на втором этаже живем. И окна во двор выходят. Ладно, нам пора. До свидания!

– До свидания… – пробормотала Надя.

Когда соседка скрылась в подъезде, зазвонил телефон. Увидев незнакомый номер, Надя перехватила аппарат и случайно включила громкую связь.

– Надежда Николаевна Чарушина? – раздался официальный голос. С вами говорит следователь прокуратуры…

– Да, я вся во внимании! – Прижав трубку к уху, быстрым шагом Надя зашагала к дому. В подъезде она остановилась у почтовых ящиков и проверила содержимое, но кроме рекламы и счета за газ, ничего не нашла. – Я сейчас на встрече с клиентом. Освобожусь через полчаса, минут сорок. Ржевский? А что случилось? Нет, не видела несколько дней. Нет, не знаю. Не в курсе. Да, подъеду, конечно.

Забегая в лифт, она на ходу достала ключи от квартиры, чтобы не тратить драгоценное время и с ужасом представляя все то, что ее ждет благодаря Ржевскому…

7

Глазам не верила она,

Следы искала на паркете.

Судьба ее предрешена.

Ответы кроются в букете…

Толкнув входную дверь, Надя встала на пороге и прислушалась к тишине, царившей в квартире. Затем медленно вошла внутрь и позвала:

– Ржевский, ты здесь?

Конечно, странно было думать, что он сейчас выскочит из-под кровати, под которую даже не смог бы протиснуться, но Чарушина на всякий случай заглянула под нее, изучив пыльное пространство. В стенном шкафу тоже не было ничего примечательного. Кухня, ванная, туалет… Надя взглянула в сторону лоджии и вдруг заметила, что край легкой шторы оказался зажат дверью. Она старательно следила за порядком, но утром, когда звонок Рура поднял ее с постели совершенно одуревшую от шального сна и переживаний, просто не обратила на это внимания. Взявшись за дверную ручку, она на всякий случай осторожно оглядела прямоугольное пространство через стекло.

Букет она увидела на маленьком деревянном столике, сделанном из лесной коряги, за которым они с Ржевским коротали зимние вечера, кутаясь в меховой плед и прижимаясь друг у другу. Когда за огромными стеклами падал пушистый снег, можно было легко представить, что вокруг нет никаких домов и машин, что всего в нескольких метрах стоит оцепеневший от мороза зимний лес, и белое снежное покрывало останется нетронутым, пока по нему не пробежит лисица или заяц…

Но сейчас Надя слышала какофонию городского шума, свободно заполонившего лоджию через открытое окно. Она обошла столик и посмотрела вниз. Внезапный страх высоты обуял ее, когда девушка лишь на мгновение представила, что тело Ржевского лежит сейчас под окнами, и прекрасные глаза его устремлены вверх – на нее.

– Чур меня… – пробормотала Надя, вцепившись в тонкий металлический поручень и навалившись на него грудью.

Большой двор был как на ладони – шумели едва тронутые желтизной деревья, радовала глаз детская площадка с мягким покрытием – она стоила приличных денег, но соседи скинулись на нее как-то легко и быстро; темнел ровный асфальт и манили выкрашенные в приятный бежевый цвет удобные скамейки. Надя увидела даже служебный автомобиль, рядом с которым курили мужчины из охранной компании, проверяющей сейчас шлагбаум и камеры. Разумеется, никаких тел внизу не оказалось, но цветы за ее спиной продолжали лежать, напоминая Наде о том, что Ржевский был в квартире…

Она подняла обернутый в розовую крафтовую бумагу букет и вдохнула тонкий, едва уловимый аромат ее любимых желтых кустовых роз. Этикетка гласила, что цветы были куплены в городе, в маленькой симпатичной лавке под названием «Герда» неподалеку от дома.

Ржевский часто дарил ей цветы по поводу и без, и для него это было естественным проявлением своих чувств. Дорогие подарки – украшения и вещи – как правило, согласовывались. Надя относилась к подобным тратам осознанно, выбирала только качественное, вероятно тем самым вводя Павла в большие расходы. А он, казалось, был только рад и готов на все, чтобы сделать ей приятное. Или же, как сейчас думалось ей, таким образом он покрывал свои загулы… Но на замаливание грехов этот букет не был похож. Впрочем, что она могла знать о том, как замаливаются грехи подобного рода?

Надя покачала головой и прикоснулась к щеке. Будучи практичным человеком и работая в далекой от романтизма структуре, Надя скептически относилась к вещим снам или гаданию на картах, но поверить в то, что Ржевский был в квартире, на самом деле было трудно…

Он был здесь и целовал ее, пока она спала, но затем ушел, оставив в полном неведении и растрепанных чувствах.

Надя испытывала двоякое чувство – обида снова приподняла голову, но тут же была заткнута голосом разума. Все отчетливее перед ней вставала дилемма: как вести себя дальше. Пока она действовала интуитивно, под напором чувств, и сама не поняла, как слезы сами собой потекли из ее глаз, когда она была в ресторане. Она не играла, и в них поверил не только капитан Кораблев, но и гадкий Половиков, моментально вставший в стойку и готовый занять освободившееся рядом с ней место.

О чем это говорит? Да лишь о том, что обвинение в убийстве уже не за горами. Если Половиков взялся за это дело, он точно выкрутит все шиворот-навыворот. А еще сейчас он знает гораздо больше, чем она. Но она знала Ржевского – Павел ни за что бы не стал рисковать своей жизнью и обретенным положением ради глупой интрижки. Если только эта интрижка не стала для него по-настоящему серьезной проблемой. Такой, за которую хочется убить…

Пора было брать себя за холку и тащить в полицейское управление, что Надя и сделала, перед этим все же поставив букет в вазу.

Она сознательно не полезла в интернет за информацией о Тураеве и его жене, полагая, что это может помешать ей выглядеть естественно. Всему свое время. И все же, не смогла удержаться и по пути набрала Кораблева:

– Денис, меня вызвали к вам в контору. Нет, Павел не звонил, – она остановилась и посмотрела себе под ноги. – Тебе удалось что-то узнать? Давай встретимся? Ты знаешь, где раньше был рыбный магазин с пивным ларьком? Да, за гаражами, недалеко от вас.

Через полчаса, оставив машину напротив здания прокуратуры, Надя свернула за угол и нырнула в неприметный переулок. Сразу за ним начинался частный сектор, но нужное ей место было огорожено строительным забором, хотя никакой стройки здесь пока не было. Озирающегося Кораблева она заметила сразу, потому что забралась на обрубок бетонной трубы, с которой теперь разглядывала валявшийся на земле мусор.

– Надежда Николаевна, ну вы выбрали, конечно, местечко для встречи, – озираясь, поморщился Денис.

– Давно не была здесь, – пробурчала она и протянула руку.

– Даже представить не могу, каким ветром вас могло сюда занести! Подумать только – вы и пивной ларек!

– Вы многого обо мне не знаете, Денис. Поверьте, я не только филармонию посещала. Когда училась в выпускном классе, меня пригласили сюда на свидание, – объяснила Чарушина и, спрыгнув вниз, добавила: – Пива попить.

– Вас? Пить пиво? И как оно? – озадачился Кораблев.

– Никак. Бежала рысью и от пива, и от того, кто пригласил, – вздохнула она. – Хотя, наверное, имело смысл задержаться, чтобы посмотреть, что будет дальше.

– Скажете тоже. Вы не такая.

– А какая? – вдруг встрепенулась Надя и тут же поежилась. – Лично я уже ничего не понимаю. Рассказывайте, что вам удалось узнать.

– В общем и целом, – капитан достал телефон и показал ей несколько снимков, – это с места преступления.

Надя приблизила к себе экран и увидела лежавшую на заднем сиденье красного «БМВ» женщину. Ее ноги торчали наружу, и Надю передернуло от вида неприлично задранного платья, тоненьких ремешков от босоножек вокруг лодыжек и раскинутых ляжек. Лицо Тураевой было скрыто длинными светлыми волосами, руки безвольно лежали вдоль тела. Через несколько кадров появились скрины переписки. Надя жадно вчиталась в строки, а затем растерянно посмотрела на Кораблева.

– И это все?

Тот склонился над экраном, прокрутил кадры в обратном порядке и уставился на нее.

– Все.