В итоге, к запретным руинам Ашид добрался, когда ночное небо было уже усыпано тысячами ярких звезд. Возле первой попавшейся на пути разрушенной избы, рухнувшие стены которой едва достигали плеч, он остановился.

«Заночую тут, – решил путник. – Утром осмотрюсь и выберу другое место. Главное, ничего тут не ломать и не заходить в подвалы, да помогут мне тени ушедших! Может, я здешним духам и неинтересен вовсе? Если продержусь среди развалин хотя бы кварту, соплеменники прекратят поиски и…» – Подозрительный шорох отвлек от мыслей.

Охотник моментально напряг зрение и обратился в слух. Примерно в полусотни шагов он заметил два горящих глаза.

«Ночной убийца!» – проскочило в голове, а ноги резво включились в работу. Угай помчался вглубь проклятых руин, поскольку сейчас угроза быть съеденным не шла ни в какое сравнение со всеми остальными.

Ночную тишину разорвал грозный рык хищника. Степной барс, обнаружив, что его обнаружили, ринулся в погоню. Ашиду стало не до недавних предосторожностей, наоборот, он пытался найти любую щель, в которую можно забиться человеку, но непролазную для хищника.

Несмотря на клеймо позора и скованность правой руки, везение не оставило изгоя. В свете звезд он сумел почти возле самой стены разглядеть пролом в земле. С разбегу втиснулся туда, сильно оцарапав грудь. Когда уже читал, что спасен, ощутил острую боль в ступне. Похоже, ночной убийца, как угаи называли степного барса, успел зацепить когтем ускользавшую добычу. Увы, на этом удача киски закончилась, и ночную степь огласил возмущенный рев хищника.

Подгоняемый страхом, Ашид одним духом протиснулся через узкий проход, буквально вывалившись в подземный коридор с арочным потолком. Миновав его, беглец оказался в просторном пятиугольном помещении, которое озарилось мягким сиреневым светом, стоило ему ступить на гладкий пол.

«Неужели сбежал? Хвала теням наших предков, не оставили в трудный час! Так, а это что такое?»

Причудливые орнаменты на потолке и стенах буквально притягивали взгляд изгоя. Похожие узоры он уже видел на одежде Дае Шона, чей чистый говор на языке древних так хорошо ему запомнился. Они и тогда привлекли внимание Ашида, а уж сейчас…

Угай медленно направился к центру зала, высоко задрав голову. Он крутил ею во все стороны, пытаясь рассмотреть рисунки на потолке и примыкавших к нему частях стен. Страх и боль отошли на дальний план. Изгоя сейчас не беспокоила кровоточащая рана на стопе, и он не видел, что его кровавые следы впитываются в гладкую поверхность пола, не оставляя на нем ни пятнышка.

Дойдя до медного диска в середине зала, Ашид ступил на него своими босыми ногами. В тот же миг купол над головой засветился еще ярче, а солнечный диск начал медленно вращаться.

У изгоя даже шея заныла от напряжения, но он продолжал упорно смотреть вверх, и не заметил, как от стен к диску побежали разноцветные световые дорожки. К центру, где стоял угай, они добрались одновременно и сразу повернули обратно. Все, кроме одной, зеленой.

Ашид, разумеется, не мог видеть сияния, вспыхнувшего на его клейме. Когда оно начало сильно жечь, раздался мощный треск, и ярко-зеленый разряд буквально впечатал человека в стену. Под воздействием зеленой молнии изгоя трясло в течение пяти ударов сердца, затем разряд угас, и человек рухнул на пол.

Яркость сиреневого освещения потускнела вместе с угасанием зеленого разряда.

Глава 4. Не стоит обижать горца, однако

До того исторического дня, как я пополнил ряды пограничников, капрал Игун имел всего одного подчиненного – пятнадцатилетнего Алгая. В период спокойного сезона они вдвоем совершали рейды в степь, лишь изредка возвращаясь с ценной добычей, что, впрочем, и неудивительно – в это время ожидать особой прибыли не приходилось. А в другие сезоны покидать рубежи, занимаемые полком пограничной службы, капитан бойцам категорически запрещал. Основная причина в любом месте степи в любую минуту мог возникнуть опасный магический всплеск. Сам по себе он угрозы не представлял, лишь слегка оглушал находившихся поблизости людей, однако вместе с ним в этот мир постоянно забрасывало куски других реальностей. Иногда – вместе с обитателями, которые чаще всего вели себя крайне агрессивно.

– Живая степь после пробуждения становится очень опасной, – рассказывал Игун. – На почве появляются бурые лужи-живоглоты, до смерти дурманящие туманные сгустки, стреляющие шипами кусты и каменные колодцы с огромными призрачными змеями внутри…

– Так о какой прибыли тогда вообще речь? Пока ты просто перечислил возможности быстро отдать концы, – высказал я свое мнение.

– Иногда счастливчики привозят из степи более тысячи монет.

– А неудачники?

– Те просто не возвращаются обратно.

Капрал рассказал об основных способах обогащения в степи. Охотники за сокровищами выискивали на бескрайних просторах осколки чужих реальностей и воздействовали на них магией. Либо силами специальных амулетов, либо собственными заклинаниями. Эти нездешние кусочки на местную волшбу реагировали довольно бурно, превращаясь в ценный полупрозрачный минерал рунит. Сразу после окончания кристаллизации он взрывался, высвобождая энергию для перемещения основной доли вещества в иную реальность. Когда дым от взрыва развеивался, рунит пропадал.

Добытчики были уверены: полученный минерал возвращался обратно – туда, откуда прибыл материал для его создания. Им же от всего этого действа доставалось немного: камешки размером с наперсток стоили около пятидесяти монет золотом. Намного реже попадалась и солидная добыча величиной с кулак, ее цена зашкаливала за тысячу. Главное, чтобы ценные камешки ненароком не зацепили добытчика при взрыве.

– К сезону пробуждения население Ибериума увеличивается втрое за счет приезжих, большинство из которых – одаренные, мечтающие заработать денег на обучение. А следом уже по их души в степь идут дреги.

Дальше капрал перешел к рассказу о дрегах – расе грабителей и работорговцев. Людоловы обитали на огромном острове, куда и отправляли награбленное добро и пленников. Окруженный со всех сторон скалами, клок суши являлся почти неприступной крепостью, куда можно было попасть лишь используя порталы, находящиеся под полным контролем местных. При этом сами дреги, чтобы отправлять небольшие отряды для грабежей и захвата новых рабов, каким-то образом научились использовать всплески в нестабильных зонах.

У меня сразу возникла мысль, что эти гады и на Землю нашли способ проникать с той же целью – ведь сколько людей у нас каждый год пропадает бесследно. К тому же, троица отморозков вроде вела речь о двадцати четырех годах пребывания… Или мне послышалось?

Со слов капрала получалось, что дреги либо похищали по одному-два человека, либо совершали масштабные набеги, уводя людей десятками.

В один из таких набегов Алгаю удалось предотвратить гибель и угон в неволю многих мирных жителей, когда паренек заметил на окраине деревни подкрадывавшийся отряд дрегов. Он сразу отправил младшую сестру к пограничникам за подмогой, а сам сумел подстрелить двоих налетчиков. За этот подвиг пареньку присвоили звание ефрейтора и приняли в группу вольных разведчиков, на тот момент состоявшую из одного бойца – капрала Игуна.

– Алгай из арбалета с сотни шагов попадет в летящее яблоко, – нахваливал подчиненного капрал. – У него острый глаз, и соображалка хорошо работает.

Самому Игуну только недавно перевалило за двадцать, но выглядел он заметно старше сослуживца. Получалось, что в нашем трио я был самым возрастным, но самым необученным. Зато – с неплохими способностями к магии, как объяснил полковой волшебник. Он сразу выдал задание обеспечить энергией накопители всего полка. Торговались мы долго, однако с него удалось выбить лишь пару золотых в кварту, хотя пограничной службе я сэкономил все восемь.

Небольшой по силе дар имелся и у капрала, благодаря чему я при первой встрече со своими нынешними сослуживцами получил ментальную встряску мозгов перед тем, как был накрыт антимагической сетью. Игун обладал прекрасным потенциалом, который мог позволить ему в будущем стать средним волшебником, однако для развития магических способностей требовался учитель и крупная сумма денег.

Насколько я понял, учителя своему сыну капитан уже нашел, дело оставалось за малым – найти пару сотен монет золотом. За такие деньги, как обмолвился Ашкун, можно было с нуля снарядить полдюжины всадников, включая покупку самих скакунов.

– А разве полковой волшебник не может помочь овладеть магией? – спросил я Игуна, когда тот заговорил об учебе.

– Для этого он должен быть видящим и иметь разрешение от академии.

– Видящим?

– Это тот, кто способен разглядеть каналы ученика, понять, что их развивает, а что, наоборот, тормозит развитие, а потом, с учетом этих данных, разработать верный путь освоения и подобрать самые эффективные заклинания.

Так и вертелись на языке вопросы о саморазвитии волшебника, но решил придержать их на другой раз. Лично мне как-то не хотелось действовать по чужой указке, пусть и видящего. А как же метод проб и ошибок, рискованных экспериментов? Да и вообще чужое копание в моих каналах энтузиазма не вызывало – может их местный «рентген» еще вреднее нашего?

Взять хотя бы вчерашнее обучение языку – это просто целое шоу! Полковой маг действовал строго по инструкции: усадил меня на конкретный стул, в конкретной позе, установил обучающий амулет на строго выверенном расстоянии, даже какой-то противной дряни – и той налил ровно по мерке и заставил держать во рту, пока амулет не рассыпался пеплом. А еще все время сеанса непрерывно повторял три слова. Как потом выяснилось, по-русски они означали: «учиться нужно, однако».

Ну, точно: какой-то шутник нарочно выдумал такую дурацкую процедуру, чтобы нагнать туману и показать свою важность – вот какой он сложный ритуал сотворил!

Хорошо хоть, ритуал сработал, и теперь я мог спокойно разговаривать на общедоступном языке здешних мест, понятном и миригам, и угаям. Пока – с заметным акцентом, но тот же капитан пообещал, что речь постепенно выправится.

Сегодня утром командиров вызвали на очередную раздачу заданий, а мы с Алгаем отправились в местный тир учить меня стрелять из арбалета. Добытые у дрегов трофеи остались при мне, поэтому я принялся осваивать двухзарядную стрелялку, размеры которой вдвое уступали оружию ефрейтора.

В тире было немноголюдно – кроме нас только двое еще неподалеку выцеливали мишени. Иногда ловил на себе их косые взгляды, но парень посоветовал не обращать внимания.

После третьей попытки мои болты начали попадать в мишень, установленную на пятидесяти шагах, постепенно приближаясь к центру. Сильно порадовался за себя, хотелось поскорее освоить хоть какое-то оружие.

– Побудь здесь, я передвину цель подальше, – сказал Алгай и направился к мишеням.

Не успел он отойти, как практически сразу ко мне подкатили два служивых в форме, отличавшейся от нашей.

– Сейчас я этого недоучку раскручу на кинжал, – используя язык дрегов, тихо произнес один из них с широкими скулами и заостренным подбородком.

– Может не стоит ссориться с погранцами? – засомневался второй.

– Тебя как звать, горец? – покровительственным тоном обратился ко мне первый уже на общедоступном.

Интересно, тут горцев за лохов держат или только я произвожу впечатление придурка? Ладно, попробуем поддержать беседу:

– Кому надо – те знают, однако, – спокойно ответил ему.

– Ты смеешь хамить офицеру жандармерии, горец?! – разозлился широкоскулый.

– Моя не понимать – в чем хамство, офицер?

– Сейчас заберу в участок – там и узнаешь. Но можем уладить недоразумение здесь. Дай взглянуть на твой кинжал! – приказным тоном гаркнул он.

– Не могу. У нас в селении дать оружие в чужой рука запрещено под страхом смерти, однако, – тут уж решил по полной включить дурачка.