Меня не смутили слухи о том, что Володя занимается не совсем законными делами и является членом ОПГ, поскольку тренировал его в то время мой друг Саша Николаев, мастер спорта по боксу, вместе с которым мы когда-то выступали за «Локомотив». Кроме того, хороших спортсменов, особенно силовых видов спорта, в то время можно было встретить в самых разных организациях, клубах и фирмах, которые росли как грибы после дождя. Да и куда было ребятам податься, если при формальном отсутствии в стране профессионального спорта их изначально готовили именно как спортсменов-профессионалов? После перестройки в стране на спорт − как, впрочем, и на многое другое − забили огромный болт, и парни устраивались, как могли, попадая − в зависимости от везения и количества масла в голове − в перспективные или сомнительные организации.

В общем, открыл я счёт. Оформление прошло прекрасно, и подпись моя впервые была принята без всяческих претензий. Платежи и поступления денег проводились без задержек. «СТАРТ-БАНК» − вот такое символичное название! − стал нашей надёжной гаванью. Вот только длилось это очень недолго. Знать бы в своё время, сколько таких кораблей, катеров и прочих мелких лодочек пойдёт ко дну в этой гавани в скором времени − обошёл бы её по широкой дуге…

Неожиданно выяснилось, что на счёт депо перестали поступать наши платежи за аренду офиса и рекламного пространства. Нет, платёжки банком принимались, как положено, ставилась отметка об оплате, но вот до адресата деньги не доходили!

Узнав об этом, я немедленно рванул в банк, который располагался на первом этаже обычного жилого дома по адресу: Тверитина, 16.

О, Боже! Все коридоры финансового учреждения были полны такими же горемыками, как я! Шло какое-то броуновское движение: люди с мрачными и озабоченными лицами сновали из кабинета в кабинет. Вот тогда мне и пришлось убедиться в справедливости поговорки: отдаёшь деньги руками, а ходишь за ними ногами.

Немного понаблюдав за этой публикой, я понял, что если сейчас пропитаюсь всеобщим настроением и присоединюсь к действу, взвинчу себя так, что моей рожей, как Бармалеем, можно будет деток пугать.

Но мне в очередной раз свезло!

Ещё толком не решив, что делать дальше, я направился было к выходу, как вдруг заметил знакомую физиономию: Николай − бывший муж работницы нашего депо Ады Смольниковой, с которым когда-то давно мы вместе трудились ещё в Октябрьском. Я – электрослесарем, он − водителем троллейбуса. Улыбнулись друг другу, поздоровались.

− Ты как тут?

− Да так вот… Счёт у меня здесь, а банку, похоже, кирдык…− я горестно вздохнул.

− Ну-ка, пойдём ко мне, − Коля потащил меня по коридору и завёл в небольшой кабинет. Каково же было моё изумление, когда я узнал, что работает он тут ни много ни мало заместителем главного банкира. Правда, по хозяйственной части.

Подробно выслушав печальную историю о том, как я «обманываю» ТТУ, посылая деньги, которых оно не получает, Николай расхохотался, а потом сказал:

− Ты поскучай тут чуток − я ненадолго, − и вышел из кабинета. Вернулся он действительно быстро и, протягивая мне бумагу с распечаткой матричного принтера, загадочно произнёс: − Есть один вариант!

Я навострил уши.

− Видишь, сколько народу трётся в коридоре? И это ещё не все: сколькие пока не дошли! И знаешь, я думаю, немногие из них хоть что-нибудь получат: банк лопнул!

Под ложечкой у меня засосало.

− Тебе я по старой дружбе постараюсь помочь, − Коля усмехнулся, − ведь ты мне всегда хорошо ремонтировал троллейбус.

Я слегка приободрился:

− И на каких условиях?

Николай одобрительно кивнул:

− Молодец! Схватываешь на лету! Вот тебе бланк предприятия. Реквизиты здесь указаны. Все деньги, которые есть у тебя на счёте, ты переводишь на счёт этого предприятия − за любые работы, которые у себя сможешь закрыть как расходы, нам это − до фонаря. Привозишь мне соответствующие документы − я отдаю тебе половину всей суммы. Наличкой. Если хочешь − в валюте по курсу на сегодняшний день. Торговаться не будем: или так, как я сказал, или − никак.

Торговаться не стали. Через день я получил причитающуюся мне сумму в ненавистной, но надёжной иностранной валюте и оформленный надлежащим образом − со всеми полагающимися подписями и печатями − договор на изготовление рекламной печатной продукции. Вот только акта выполненных работ не было!

На мой вопрос Коля ответил:

− Знаешь, всё, что обещал, я сделал! Договор − у тебя, деньги − тоже! Адрес предприятия ты знаешь, свою долю они получили, так что за актом заедешь сам.

Из этого простого вроде бы объяснения я понял только одно: здесь опять кроется какая-то ловушка, но договор надо закрывать, а потому на следующее утро попилил в офис своих заочных партнёров.

В холле испытал дежавю. Где-то я всё это уже видел: крепкие симпатичные парни в кожаных куртках и спортивных штанах. На головах − чёрные вязаные шапочки. Впечатление такое, что одеваются они в одном магазине − оптом. Но! Среди этих близнецов-братьев вдруг углядел родное лицо!

Володя Савельев − мой приятель и однокашник по институту!

Представить невозможно, какая радость затопила мою ещё недостаточно закалённую бизнесом душу. Но радость эта моментально испарилась, стоило нам уединиться и поделиться жизненными успехами и достижениями. В отличие от меня Володя был сдержан, а потому исчерпывающего ответа на вопрос о том, чем он занимается вместе с этой публикой, я не получил. Зато получил убедительное разъяснение о том, что приехал сюда попросту зря.

− Впрочем, попробуй подойти к главному бухгалтеру, − посоветовал Володя, − она – девушка приятная, − он раздумчиво покрутил головой, − но, думаю, она акта тебе просто так не даст. Да, и к начальнику, который сидит вон в том кабинете, − он кивнул на массивную тёмную дверь, − тоже можешь не ходить. Здесь всем заправляет Володя Клементьев, и такие вопросы без него не решают.

Я сник.

− Да что ты, Владик, мучаешься? – пожал плечами Володя. − Сделай себе этот акт сам! Договор − у тебя на руках. Там и подпись, и печать. А сделать с них копию на акт тебе, по-моему, труда не составит…

* * *

Надо сказать, наши с Савельевым пути разошлись уже давненько: после окончания института встречались пару раз, не больше, на годовщинах выпуска. Теперь же стало ясно, что разошлись и наши взгляды на жизнь. Я с трудом шёл на нарушение закона, не решаясь перешагнуть через нравственный порог, чтоб начать что-то подделывать и подтасовывать. Впоследствии понял, что так же поступало большинство моих сверстников, ушедших в предпринимательство, а вот более молодые и продвинутые бизнесмены зачастую этого не чурались. В качестве примера приведу один случай. Ещё из периода моей работы в депо.

Обычно я уходил со службы позднее всего руководящего звена, а тут замечаю, что второй вечер подряд бухгалтерия в полном составе остаётся сверхурочно. Шёл квартальный отчёт, а потому – ничего удивительного. Но когда и на следующий день увидел подобную картину, вызвал к себе главного бухгалтера.

− Любовь Ивановна, в чём дело? Вы все какие-то утомлённые, и снова остаётесь после работы?

− Да баланс не сходится, Владислав Михайлович. Не можем найти ошибку.

Оно и неудивительно: считали ведь только на счётах и арифмометре, который по сути − те же счёты, только механические.

− И какова ошибка?

− Двенадцать копеек не идёт.

Интересно, сегодня, когда хищения бюджетных средств исчисляются миллионами, сводить баланс всё так же сложно? Но ведь сводят же как-то.

Бухгалтер «ЭСКИЗ-РЕГИОНА» Александра Петровна, которую в своё время рекомендовал мне Дима Ножин, была из той же категории бухгалтеров старой школы. Она была старше меня, а по убеждениям и принципам ещё более радикальна. Если бы в её душе возникло малейшее сомненье в подлинности документа, она ни за что бы его не приняла.

* * *

По дороге на работу я перебирал в уме все возможные способы выхода из создавшейся ситуации. Из головы не выходила фамилия Клементьева, который, получалось, являлся одновременно и акционером банка, и руководителем фирмы, куда я перефутболил свои деньги. К тому моменту, как я въехал на территорию депо на своей ржавой шестёрке, план сложился.

Переступив порог кабинета, я тут же набрал номер Саши Николаева и попросил его срочно приехать.

Саша прикатил довольно быстро, вот только настроение у него было ненамного лучше, чем у меня: у меня – очень хреновое, у него – просто хреновое. Повод имелся: в текущем месяце в комке – так называли комиссионки – реализации практически не было.

Сашина жена в своё время трудилась на крупной областной базе. Саша работал там же – грузчиком. Именно на работе они и познакомились. Саша простодушно считал, что, имея соответствующий опыт, его жена с лёгкостью справится с комиссионкой. Не справилась: реализацию организовала отвратительно. Народ не рвался покупать те товары, которыми был забит торговый зал. А ведь есть обязательства, которых никто не отменял: зарплата сотрудников, коммуналка, аренда и самое главное – оброк.

Расписывая своё благополучие, Саша скрыл, что и магазин, и квартиру ему подогнали братки, следовательно, свои обязательства перед ними он должен был выполнять исправно и в первую очередь.

Так вместо одной образовалось две проблемы, которые нужно было решать. Решение выкатил я. Открыв сейф, передал Сане всю валюту, которую вытащил из «СТАРТ-БАНКА»:

− Надеюсь, этого хватит?

− Да что ты, Владик! Ещё и кое на что останется! Щас напишу расписку.

После этого я, обрисовав всю ситуацию, попросил Сашу переговорить с его учеником Володей Клементьевым и уговорить того подписать мне акт.

− Владик, не волнуйся! Проблем не будет! – горячо заверил меня Саня и кинулся тратить полученную сумму.

Буквально через пару дней я через Сашу получил приглашение и прибыл в резиденцию Володи Клементьева, которая располагалась в центре города на углу улиц Луначарского и Малышева − в Доме Промышленности. Перед кабинетом – до боли знакомая картина: крепкие молодцы в спортивных костюмах и чёрных кожаных куртках – дань времени.

В итоге акт был подписан, а мой второй прокол – ликвидирован.

Уже не слушая ни чьих советов, я вернулся на обслуживание в «Жилсоцбанк», с которым работал так много лет. И плевать, что опять пришлось заводить вторую подпись, главное, чтоб деньги были целы и переводились туда, куда положено, а не в карманы «вольных каменщиков» – братков.

* * *

Вообще, история развития банковского дела в нашей стране просто умиляет. В 2015 году приказали долго жить больше сотни банков, в 2017 – шестьдесят три. Но в средствах массовой информации громких обсуждений этой темы что-то не наблюдалось. Не скажу, что она засекречивается, нет. Ну, объявят, что такой-то банкир слинял куда-нибудь на демократический запад и растворился со многими миллионами и миллиардами в курортных зонах земного шара. Ну, выплатили страховые суммы некоторому количеству вкладчиков. А что делать индивидуальным предпринимателям, малым и крупным предприятиям? И, как говорил Михаил Задорнов, не надо лохматить бабушку и уверять, что все они получат своё после реализации имущества и других активов банка. К тому моменту всё куда-то исчезает – остаются крохи.

А мудрые банкиры продолжают неплохо жить, не особо переживая о том, когда же настигнет их гнев провидения, и даже в петлю не лезут, как бедный-бедный Берёзовский. А на наш исправительно-воспитательный лесоповал и вовсе попадают единицы, но их и там неплохо устраивают, заботясь о том, чтоб страдальцы, не дай Бог, не подорвали своё хрупкое здоровье. Ведь им ещё жить да жить после освобождения.

А потом смотришь: то тут, то там вновь открываются новые банки, и процесс – бесконечен. Нет, я ж понимаю: если банк открывается, значит, это кому-нибудь нужно, только вот система должна быть выстроена таким образом, чтоб максимально защитить интересы вкладчиков.

И это вопрос вам, руководители государства. Мы выбираем вас, а уж вы сами формируете чиновничий аппарат. Так что будьте добры, отвечайте за его деяния!