Дикая магия. Особо демоническое Рождество (страница 2)

Страница 2

Узнав, что в скором времени станет двоюродной бабушкой, она пришла в восторг. Такой дикий, деятельный и сумбурно-радостный, что захотелось спрятаться в вольере с камнехвостами. Или сменить место жительства на Крайний Север: теплолюбивая Аманда нас бы там с Демоном не нашла. Наверное.

– Мать заглянет вечером в имение Абрамсов, – с загадочной полуулыбкой Демон переводил взгляд с меня на платье и обратно. – Будь готова, пигалица.

– Она опять принесет книгу? К этому невозможно подготовиться, – хихикнула, позволяя шелковистой ткани соскользнуть с вешалки в мою руку. – Если так пойдет и дальше, она устроит их в школу до рождения. А может, даже выберет удачную партию для продолжения рода…

На прошлые наши посиделки Ангелика умудрилась притащить фамильную книгу Карповских и заставила меня прочитать все имена, популярные у предков Андрея. А затем составила список тех, которые «по ее скромному мнению» идеально подошли бы для нашего сына. Почему-то она была уверена, что родится мальчик. В «топе бабушки Энджи» были Влад, Альберт, Анатолий, Владимир и Михаил.

– Их? – рассеянно уточнил Карпов, разглядывая метель, поднявшуюся за окном.

– Эмм… Его… Ну, или ее, если вдруг случится невероятное и вопреки уверенности княгини родится девочка, – спохватилась, бледнея на глазах.

Нет, разговор придется отложить: я не в праве портить такой день. Вот выдам Джен замуж и можно с чистой совестью сдаваться Демону.

– Ты была у Мари? – Андрей подошел, чтобы помочь справиться с молнией на спине, но вместо этого замер и принялся разглядывать мою голую спину. Так и чувствовала, как его теплый взгляд щекочет кожу от поясницы до лопаток и обратно. И чего он там не видел?

– Я постоянно к ней хожу. И вчера была, и позавчера, – я обернулась и улыбнулась с показным оптимизмом.

Глаз Карпова дернулся. Значит, улыбка получилась кривоватой и оптимизм не показался.

– Почему она тянет с диагностикой?

– Я себя хорошо чувствую, – пожала плечами и нетерпеливо тряхнула «охотницей до приключений», намекая, что платье пора застегивать.

На самом деле, Мари меня огорошила еще в прошлом месяце, но я до сих пор не нашла слов, чтобы «обрадовать» Андрея «я же ректор» Владимировича. Ему было некогда, а мне хватало бабочек и тошноты. Орущий Демон меня бы добил. Так что чувство самосохранения взяло верх, и я тихонько смирялась с неизбежным, пока Карпов разгребал бумажные завалы в ректорском кабинете.

Что до Ангелики, то поначалу она расстроилась, что церемония бракосочетания прошла без нее. Но, узнав душещипательные подробности, с облегчением перекрестилась.

– В такие моменты думаешь, что учиться в «Эншантели» было не так уж плохо. Никаких тебе битв, арканов, Блэров. Пеки себе круассаны, выращивай розы, смахивай пыль с фамильных артефактов… Быть сильным магом – слишком большая ответственность, – заявила в конце лета Ангелика, с улыбкой поглядывая на птицу, вившую очередное гнездо в моей прическе.

Княгиня прилетела сразу, как узнала про поверженного Блэра и едва не погибшего Артура. Очень долго ругалась на крестного, отмахивавшегося от Мари и ее фирменных зелий. Но потом передала пальму первенства Джулии. И взялась за сына – «безрассудного, упрямого мальчишку, который мог бы хоть временами посвящать в планы свою мать».

Мой крестный на эти ее слова как-то нервно рассмеялся и отвернулся от всех нас к окну. Ему нужно было время, чтобы переварить случившееся.

…Руки Демона легли на плечи, возвращая меня в реальность.

– Уступи ей хоть в чем-нибудь, Ани, – прохрипел Карпов в ухо. – Я… задолжал.

***

Я неспешно спустилась по мраморной лестнице, увитой рождественской гирляндой из еловых ветвей и красно-белых лент. И встала посреди фойе. Ну, приехали.

Демон, все утро поторапливавший меня то морозным воздухом, то угрозами, то даже парочкой жадных поцелуев, подействовавших прямо противоположным образом и загнавших нас обратно под одеяло… Так вот, этот Демон теперь сам задерживался!

«Особо важные ректорские дела» отвлекли новоиспеченного главу Академии, и теперь уже я нервно слонялась по нарядному холлу. Если опоздаем, Джен нас убьет. Даже Карпова не испугается. Нашпигует нами рождественскую индейку и скормит троллям в рамках праздничного меню.

Ну где же он, этот «особо важный ректор», линяющего морфа ему в кухарки?!

– Анна, привет, – помахала рукой Сюзанна, выплывая из коридора. Она куталась в белоснежный плащ, подбитый мехом, и явно собиралась на улицу. – Ты на церемонию? Передавай поздравления Дженивьеве. Питер Кавендиш – прекрасная партия, особенно в свете последних событий.

Я вежливо улыбнулась Сюзи и не стала спорить, что Джен меньше всего думала о Пите как о «выгодной партии». Ни когда из последних сил выхаживала его, смертельно раненого, в Пункте Связи. Ни когда помогала ему скрываться от магтрибунала, миротворцев и арканов вместе взятых. Каждый думает в меру своей… системы ценностей.

– Передам непременно.

Мисс Бэггинфорт заправила светлые локоны под капюшон и выскочила наружу. Почти тут же ее силуэт закружило вьюгой, и благодаря белой одежде Сьюз потерялась из виду.

Позади пробежало несколько третьекурсниц, о чем-то шушукаясь и звонко смеясь. Я поежилась и потуже затянула пояс пальто. Никак не могла привыкнуть к тому, что приковываю взгляды и порождаю сплетни. Поскольку я продолжала учиться на седьмом курсе и даже посещать занятия профессора Карпова, неловкости избежать не удавалось.

Ни для кого уже не было секретом, что я являюсь потомком графини Воронцовой и владею этой Академией. Знали все и то, что я вышла замуж за Мрачного Демона и проживаю в его страшной берлоге (так что сердца невинных первокурсниц он поедает в каком-то другом, особо секретном месте). Да и округлившийся живот скрывать было затруднительно.

Так что слухи ходили… всякие. Даже те, в которых я носила дитя Блэра, похитившего меня и тролль знает к чему принуждавшего. А потом, как честный человек, решившего на мне жениться. Источником этой фантастический дикости был «Трибьюн», как только не коверкавший историю с Темным Принцем на свой вкус.

Оставалось лишь закатывать глаза и надеяться, что новорожденные демонята будут как две капли воды походить на мрачного папашу, грозившегося утопить в чане со слизью всякого, кто при нем сболтнет эту чушь.

Имея в запасе припыленное логово Демона и приглашение от Ангелики перебраться в имение Карповских, мы продолжали жить в Академии. Потому как она, во-первых, была моим домом – официально, на бумагах. А во-вторых, в связи с новым назначением, отнимала у Андрея такой вагон времени, что он иной раз отключался прямо за ректорским столом.

Там я его и находила. Лежащего лицом в куче бумаг, обляпанного чернилами и со стаканом горлораздирающего травяного сбора в ослабших пальцах. Сбор этот ему передался в наследство вместе с кабинетом, столом, именной печатью и хронической усталостью. И Карпов невольно прикипел к бодрящему напитку, не дававшему сомкнуть глаз за рутинной работой.

Я выглянула из окна, пытаясь за вихрем белых хлопьев рассмотреть кое-какой секретный участок леса. И различила фигуры Брендана и Энди, тащивших длинную секцию из заговоренного металла. Еще одна крошечная тайна.

Боги, неужели у нас все получится? От одной мысли, что удастся провернуть задуманное, перехватывало дыхание и дрожали колени.

Каждый день я ждала, что Карпов поймает нас с поличным. А там уже моя «охотница до приключений» точно не отделается легким испугом. Получит по полной программе.

Но Андрей был так погружен в споры с Большим попечительским советом, что пропускал нечто важное, творившееся прямо перед демоническим носом.

Глава 2

– Можем идти, – с мрачной решимостью объявил Карпов, материализуясь на пороге.

Всем своим видом он выражал готовность к мучениям этого дня. Однажды Демон опрометчиво пообещал, что будет стараться делать меня счастливой. И честно пытался держать слово.

Так уж сошлись звезды, что свадьба Джен была назначена на канун Рождества. Сегодняшним утром в Оранжерее Вяземских должна была состояться официальная церемония: новый статус Питера Кавендиша обязывал пригласить весь магический свет.

А вечером по плану были елки, гирлянды и снеговики в Пункте Связи. Маленькое торжество только для своих. Тихое и настоящее.

У меня на вечер тоже имелись кое-какие планы, в которые я Карпова благоразумно «забыла» посвятить. Иначе бы он почернел сильно заранее и перепугал томных оранжерейных барышень, слетевшихся под своды стеклянного дворца.

Когда мы, наконец, переместились к месту церемонии (в телепортах меня начинало укачивать, так что Карпов сдерживал себя и закручивал воронку медленно, аккуратно), Джен, нервная и зеленая, бешеной белкой бегала по внешнему кольцу.

– Зря я согласилась на всю эту пышность «как в каталогах», – ухватив мой локоть, беспокойно зашептала подруга. – Теперь меня трясет от волнения. Так сильно, что даже подташнивает. Может, еще не поздно все переиграть?

– Уже определенно точно совершенно поздно, – «успокоила» Джен, поглаживая подругу по подпрыгивающим голым плечам.

Платье тетя Аманда сделала невероятное. Белое, легкое, открытое, летящее. Казалось, материя жила своей жизнью, постоянно складываясь в новые причудливые волны.

Оно выглядело столь хрупким и невесомым, что я не представляла, как Джен собирается протянуть в нем до вечера. А потом еще и снеговиков лепить! И откуда в ней только взялся этот праздничный энтузиазм?

Зато молодая невеста решила обойтись без магической инкрустации. Ворчливо заявила, что «вот только толстых наглых фазанов ей на столах и не хватало». А потом добавила, что бабочек в нынешнем положении я ей и без инкрустации обеспечу. И… погладила мое пузо, заговорщицким шепотом договариваясь о чем-то с нахальной капелькой! Знать не знаю, что они задумали, но страшно было заранее.

– А вдруг получится не «как в каталогах», и нас потом еще год будут высмеивать в «Трибьюн»? – застонала Джен, держась белой ладошкой за горло. Похоже, ее и вправду мутило. – Ох… Нужно было получше подумать, прежде чем арендовать летнюю резиденцию Вяземских…

Компания для самобичевания ей была не нужна, Джен и в одиночку отлично справлялась. Но я все равно стояла рядом и старательно запихивала обратно в горло вот это гордое и ненужное «А я тебе говорила, да-да».

– Моя извилина, видно, совсем отказала, – трясла невеста красиво уложенными волосами. – Я едва соображаю последнее время. Надо было сопоставить всю ту чушь, что писали в газетах, с именем графа и дворцовой оранжереей…

– Дженивьева, Анна! – к нам подоспела перевозбужденная Элизабет и строго сдвинула брови. Мы с Джен мигом вытянулись по струнке и придали себе невинный вид. – Нас все ждут внутри, а вы болтаете…

– Ей плохо.

– Я волнуюсь! Того и гляди, сбегу куда-нибудь… Будете ловить…

– Прекращайте разводить панику, мисс Абрамс, – прозвучало мрачное из-за моей спины, и Лиз тоже на всякий случай вытянулась по струнке.

– Но как же не разводить, когда… – Джен захлопала глазами и сглотнула.

– Питер Кавендиш ныне лорд. Единственный мужчина, представляющий свой род и фамильный дар, – строго, в духе лекции проворчал Андрей, отчаянно мрачнея. Но это у него просто аллергия на Оранжерею начиналась. – К тому же, теперь он очень состоятельный человек. Никто, в том числе и Вяземский, не станет так сразу портить с Питером отношения. Сначала попробует договориться по-хорошему. Уверен, о вашем бракосочетании будут самые лучшие отзывы.

Я мысленно добавила: «Не то что о нашем».

Надо признать, что «Трибьюн» не бил в открытую. Я даже не сразу поняла, что все эти домыслы и теории заговоров, что публикуются на последней странице в колонке сплетен, – творение самой редакции. И ладно бы с ними, но Элизабет как-то сказала, что последнюю желтую полосу люди всегда открывают первой. А значит, у графа было самое сильное оружие наших дней.