То же самое происходит и в интернете. Билеты на бродвейский мюзикл «Гамильтон» в течение многих лет после его открытия полностью распродавались. Большинство из них продюсеры шоу разместили на своем веб-сайте для продажи в порядке очереди. Проблема заключалась в том, что технически подкованные спекулянты создали компьютерные программы – боты, которые скупали все билеты в ту микросекунду, в которую они становились доступными. В результате артисты и продюсеры зарабатывали только номинальную стоимость билетов, в то время как фанаты платили перекупщикам часто кратные первоначальной цене премии на таких сайтах, как StubHub. Много недель спекулянты билетами зарабатывали на мюзикле больше, чем продюсеры и артисты. Что толку в правиле «первый по времени», если бот всегда будет перемещаться по очереди быстрее, чем смертный с мышью? Когда «Гамильтон» попытался перехитрить спекулянтов, сделав некоторые билеты доступными только в кассах театра, такие компании, как SOLD, наняли стоящих в очереди, чтобы приобрести их.

Брюс Спрингстин попробовал другой подход, когда выступал со своим аншлаговым концертом на Бродвее. Он работал в паре с TicketMaster, когда тот впервые представил онлайн-систему Verified Fun, нацеленную на то, чтобы обойти ботов и стоящих в очереди и заполучить по крайней мере несколько билетов непосредственно для предварительно проверенных настоящих фанатов. Но даже эти билеты часто оказывались на спекулятивном рынке: вы должны быть очень преданы боссу, чтобы отказаться от предложения получить 10 000 долларов за билет стоимостью 850 долларов.

Как мы должны относиться к тому, что цена за место в начале очереди так быстро растет?

Многим такая трансформация кажется глубоко несправедливой и недемократичной. Одна разочарованная женщина несколько дней простояла в очереди в Верховный суд и так и не смогла заслушать дело 2015 года об установлении права на однополые браки. Настоящая система, по ее словам, такова: «Давайте заплатим бедным чернокожим, чтобы они стояли в очереди за богатых белых»^[29]. С другой стороны, ожидание в очереди, возможно, следует рассматривать как благо: капитализм в лучшем виде, создающий новые рабочие места там, где их раньше не было, как для программистов, пишущих скрипты для своих ботов, так и для бедных и бездомных, стоящих в очередях.

Раньше мы никогда не задавали этих вопросов. Но сегодня мы должны это сделать, потому что принцип «первый по времени» демонтируется изнутри.

Кто первый?

На протяжении большей части истории человечества для большинства ресурсов правило установления первоначального права собственности соответствовало принципу, выраженному в древнеримском праве: «Кто раньше по времени, тот сильнее в праве». Другими словами: первым пришел, первым обслужен.

Это уже давно практикуется в семьях. Вспомните свои детские уроки Библии. Почему Иаков надел на руку шкуру животного, чтобы обмануть своего слепого отца Исаака, заставив его думать, что он благословляет Исава, брата Иакова, у которого была грубая кожа? Исав родился первым и по праву должен был получить дары своего отца. Будучи первым, вы получали не только отцовские благословения, но и земное сокровище. Хитрость Иакова позволила ему пролезть без очереди.

Практика первородства, наследования старшему сыну, уже давно определила преемственность королевских семей по всему миру. Это происходит и сегодня, пусть и с уклоном в равноправие, в таких странах, как Швеция и Нидерланды, которые теперь передают корону первенцу монарха, а не просто первому сыну.

Правило «первый по времени» также влияло на исследование колоний. Колонии в Новом Свете были разделены между европейскими державами в зависимости от того, исследователь какой страны первым водрузил флаг своего суверена. Это может иметь некоторую интуитивную привлекательность для необитаемых земель, но как насчет мест, где уже живут люди? Если брать в расчет, кто был первым, то, конечно, у коренных американцев больше прав на владение Америкой. «Это не так», – говорило тогдашнее международное право, написанное европейскими державами. Когда европейцы пришли в Америку, они определили слово «первый» как «первый христианский исследователь»^[30].

И здесь кроется ключ к пониманию этого древнего принципа делать вещи своими. Даже такой факт, как «тот, кто первый», не является определяющим. Правильный вопрос: «Кто решает, кто первый?» В американском законодательстве ответ таков: «Завоеватель устанавливает свои границы»^[31]. Он был сформулирован главным судьей Джоном Маршаллом в решении Верховного Суда от 1823 года по делу «Джонсон против М’Интоша», которое большинство юристов читали в первые дни учебы в высшей школе. Быть первым европейцем-христианином – это то, что оправдывало с юридической точки зрения притязания Испании на Карибское море, Техас, Мексику и Калифорнию, Франции – на Новый Орлеан, Канаду и большую часть средней Америки, а Англии – на Новую Англию и Вирджинию.

Но если это так, то почему мир не поднялся в знак протеста, когда Нил Армстронг водрузил американский флаг на Луне в июле 1969 года? Это должно было сделать Луну такой же территорией США, какой ранняя Америка являлась по отношению к Европе. Ответ заключается в том, что к 1960-м годам страны отказались от открытий и завоеваний как от основы для определения того, кто был первым. В 1967 году Соединенные Штаты вместе с Советским Союзом и десятками других стран подписали Договор ООН по космосу, в котором прямо отказываются от правила «кто пришел первым» в отношении внеземных ресурсов.

Поэтому, когда Армстронг стал первым человеком на Луне, он не объявлял там американских владений. Действительно, чтобы прояснить намерения Америки, в 1969 году Конгресс счел необходимым принять закон, в котором говорится, что, когда астронавт США устанавливает флаг на Луне, это «являет собой символический жест национальной гордости за достижения и не должно быть истолковано как объявление национального присвоения путем утверждения суверенитета»^[32].

Тем не менее страны продолжают играть в игру «кто будет первым» со спорными результатами. В 2007 году ВМФ России подшутил над международным сообществом, установив на дне Северного Ледовитого океана небольшой титановый флаг России. Россия символически демонстрировала претензии на богатое полезными ископаемыми морское дно под Северным полюсом и торговые морские пути, пересекающие полюс, – все это стало доступным из-за изменения климата и таяния льдов. Хотя идея о том, что Россия может получить эти ресурсы, просто пометив их первой, вызвала международный фурор, эта стратегия проверена временем. Как мы увидим в Главе 4, Китай в настоящее время реализует свою версию этой стратегии, занимаясь застройкой островов в Южно-Китайском море и заявляя права на эти территории.

Территориальные притязания и семейное наследство – не единственные возможности для первенства. Быть первым – это правило, которым по умолчанию руководствуются обычные люди, претендующие на всевозможные бесхозные вещи. Именно так шахтеры делали ставки во время Золотой лихорадки 1848 года в Калифорнии. В 1889 году земли коренных народов в Оклахоме отдавались для заселения пронырами по итогам «захвата земель», начинавшегося с выстрела из пистолета на границе штата. (Пронырами уничижительно называли тех, кто поторопился.) Сегодня хорошо финансируемые стартапы стремятся добывать на Луне и астероидах воду, платину и золото – и все это в противоречии с признанными во всем мире правилами владения частной собственностью^[33]. Это справедливо и для Uber, Airbnb, YouTube и многих других интернет-компаний, которые опередили закон, чтобы создать, а затем захватить рынки. Неопределенность в отношении владения имуществом благоприятствует смелым, беспечным, преступникам – тем, кто первыми вырывается вперед.

Но это не всегда так.

Закон учитывает не только то, кто предъявляет претензии, но и то, чем их подкрепляют. В 1800-х годах поселенцы должны были не только первыми прибыть на свой участок земли площадью 160 акров, но и показать, что они вырубают и сжигают деревья, огораживают, сажают на участке растения и постоянно добывают с его помощью средства к существованию на протяжении многих лет. Это было еще одной причиной, по которой суды того времени постановили, что коренные американские народы не владеют землями своих предков. Европейцы представляли себе, что коренные народы с легкостью бродят по лесу, охотясь на рыбу и дичь, и не считали этот труд достаточно производительным для поддержания первоначального права обладания^[34]. Они определили, что «первый» означает «первый труд» в соответствии с сельскохозяйственной и коммерческой точками зрения, которых и придерживались поселенцы.

То, что является первым, оказывается относительным понятием: никогда – просто эмпирическим фактом, но всегда – юридической конструкцией. В классической детской книге «Маленький принц» мы сталкиваемся с бизнесменом, считающим звезды. Маленький принц спрашивает для чего и слышит в ответ: «Я владею звездами, потому что никто до меня никогда не думал о том, чтобы владеть ими»^[35]. Но если ты первый, кто подумал о владении звездами, это не обязательно означает, что ты теперь их владелец. По большому счету суды и правительства определяют и переопределяют то, что в первую очередь должно незаметно и неумолимо направлять людей к определенным социально одобряемым формам взаимодействия с ограниченными ресурсами.

Почти все 1,3 миллиона юристов в Америке узнали об этом, прочитав дело 1805 года «Пирсон против Поста»^[36], посвященное спору из-за охоты на лис. Лодовик Пост ехал верхом со своими собаками, охотясь на лису, описанную судом как «дикий и вредный зверь», на территории невостребованной «пустыни», то есть на пляже. В последние минуты погони, когда лиса уже была измотана, на месте происшествия появился человек по имени Пирсон, который убил лису и унес ее с собой. Пост подал в суд, утверждая, что Пирсон забрал его собственность: лиса принадлежала Посту, потому что он охотился на нее первым и практически убил ее. (Примечание: всегда стоит спрашивать, кто обращается в суд. Кто идет в суд из-за одной лисьей шкуры или кресла-качалки? Сутяжники часто бывают ненормальными. Жизнь коротка. Разберитесь с этим сами.)

Так кто же должен победить? Закон молчал. Все судьи согласились с тем, что правило первенства должно превратить дикое животное в нечто, принадлежащее человеку. Но кого считать первым? Здесь судьи разделились по одному из основных принципов обладания: применять ли принцип «четкого разграничения» или стандарт^[37]. Принципы «четкого разграничения» определяют точные термины, которые, как правило, предсказуемы и легко применимы в ряде случаев. Стандарты предлагают общие руководства, которые позволяют делать детальные суждения и могут привести к более справедливым результатам в конкретных случаях. Подумайте о разнице между дорожным знаком, который говорит об ограничении скорости в 55 миль в час, и знаком «БЕЗОПАСНОЕ ВОЖДЕНИЕ В СООТВЕТСТВИИ С ОБСТОЯТЕЛЬСТВАМИ».

Большинство судей были на стороне принципа «четкого разграничения». Они не хотели, чтобы разочарованные охотники в суде обсуждали тонкости охоты. Поэтому они создали то, что стало известно, как правило захвата, и приняли решение в пользу Пирсона, «дерзкого злоумышленника». Лиса принадлежит тому, кто «смертельно ранит дикое животное и определенным образом будет контролировать его». Быть первым означает закончить работу, а не подумать о лисе и даже не гоняться за ней повсюду.

Один несогласный судья утверждал, что «первого» следует определять, как того, кто максимально способствует уничтожению «коварных четвероногих». Для него способ достижения этой цели состоял в том, чтобы спросить, есть ли у Поста «разумная перспектива» захвата – открытый стандарт. Поскольку он думал, что у Поста есть такая перспектива, то Пост был первым и владел лисой. В этом есть смысл: зачем вкладывать деньги в лошадей и гончих, если в последнюю минуту случайный прохожий мог схватить лису, измученную вашей погоней?