– Этот демон… протеже наследника, – пояснила я, вновь выглядывая в окошко.

К сожалению, больше ничего рассмотреть не получилось. Карета свернула за угол и единственное, что открывалось моему взору – это густая растительность сада графа Ольза.

Только вот тревога никуда не делась.

– Ты успела с ним познакомиться? – удивился Брэндон.

– Разумеется, нет. Мне его показали. Почему принц привез его сюда и приблизил к себе? Даже не так. Почему он приехал из Пустоши сюда? Демоны редко появляются в столице и еще реже привлекают к себе столько внимания.

– Интересный вопрос, дорогая, – заметил отец. – В любом случае, это увлечение принца мне нравится намного больше предыдущего.

Я не смогла удержаться от улыбки.

– Ты слишком суров к айми Флорентии. Очень привлекательная дама и певица отличная. Не так ли, Брэндон? – Я многозначительно покосилась на кузена.

– А я-то здесь причем?

– Ты же в последнее время довольно серьезно увлекся оперой, – широко улыбнулась я, намекая на его новый любовный интерес.

Дама сердца наследника герцога – это, конечно, весьма престижно, но не так занимательно, как содержанка наследного принца.

Особенно если учесть, что Его Высочество с айми Флорентией в течение нескольких месяцев давали множество поводов для сплетен.

Например, когда в королевской ложе устроили громкое выяснение отношений, которое закончилось не менее бурным примирением. Я не присутствовала в тот день в театре, но про выпавшее из ложи белье, что приземлилось прямо на голову достопочтенного судьи, слышала не единожды.

Или когда принц подарил ей колье, стоимость которого страшно было даже произнести вслух, а через неделю это самое колье сдали в ломбард за сумму в десять раз меньше реальной.

В любом случае, парочка была занятная, хоть и громкая.

Кончилось все тем, что три месяца назад король отправил певицу на ее родину, где она быстро вышла замуж за какого-то баронета. Принцу тоже досталось. Ходили слухи, что Его Высочество ведет переговоры с королевством Маринай. У тамошнего короля имелись как три дочери на выданье.

И вот теперь тай-шер.

– Мне стоит напомнить тебе о благоразумии, Брэндон? – холодно поинтересовался отец, взглянув на наследника.

– Нет. Правила мне известны, – спокойно отозвался тот.

– Это хорошо. – Папа вновь взглянул на меня. – Что бы ни говорили местные сплетники, я действительно рад, что у принца появился такой друг, Николетта.

– Друг? С чего ты взял, что они с принцем друзья? – удивилась я, проведя пальцами по шее.

– Я однажды встречался с туманными демонами. Это произошло лет десять назад, на границе. Наш обоз попал в неприятную ситуацию, а они помогли нам из нее выбраться. Мы недолго общались, но кое-что я смог узнать и понять. Демоны очень привязаны к своему дому. Говорят, что Пустошь дает им силу и увеличивает способности. Лишь нечто важное и особенное могло заставить этого демона покинуть родную землю и остаться рядом с принцем.

– Его называют дикарем, – заметила я.

– Не узнаю тебя, Николетта. С каких это пор ты составляешь мнение о ком-то по чужим словам или слухам? – лукаво улыбнулся отец.

– Ты прав, папа, – тут же согласилась я, а потом осторожно спросила: – Мне действительно придется завтра уехать назад в академию?

Он тут же посерьезнел.

– Да. Мне очень жаль, дорогая. Я бы очень хотел, чтобы ты осталась, и мы провели эти дни вместе, но у нас с Брэндоном есть дела.

– О природе которых ты мне рассказать не хочешь.

– Ничего из того, что требует твоего внимания.

– Я видела, как ты общался с этим бароном, – начала я, теребя ручку веера.

– Николетта, – вздохнул отец и покачал головой.

– Это же не тайна. Если бы ты хотел, чтобы о вашем разговоре никто не знал, надо было запереться в кабинете, а не беседовать у всех на виду, – парировала я.

– В следующий раз так и сделаю, милая.

– Он мне не нравится. Неприятный и скользкий тип.

– Барон и мне не нравится, Николетта.

– Тогда почему ты продолжаешь с ним общаться?

– Есть вещи, которые сложно объяснить.

Ох уж этот тон. Мне скоро двадцать, а они все равно продолжали относиться ко мне, как к глупому ребенку. Меня жутко возмущала такая несправедливость.

– Ты просто не хочешь этого делать, – вздохнула я, покачав головой. – В любом случае прошу тебя, будь осторожнее.

– Обещаю. Совсем скоро мы вернемся, и я выпрошу тебе недельный отпуск в академии, который мы проведем все вместе.

Папа, как и Брэндон, так и не смог выполнить свое обещание.

Через пять дней связь с шахтами резко оборвалась. Обман? Взрыв? Или что похуже? Прииски находились на границе с воинственным племенем гаргаров.

Да, имелся мирный договор. Однако с момента его заключения прошла не одна сотня лет.

А вдруг?

Внутри все холодело от этого вдруг…

И потянулись долгие дни ожидания и тревоги, страха и надежды, которым не суждено было сбыться.

Глава вторая

НИКОЛЕТТА

Я плохо помню ту неделю.

С момента, когда меня срочно, прямо во время занятия у Каргерайта, вызвали в ректорат и сообщили о происшествии, до начала конца.

Все это время я провела в замке, среди слуг. Тенью бродила по комнатам, вздрагивая от каждого звука и ждала… ждала хоть какой-нибудь вести.

О том, что осталась одна, я поняла не сразу.

Просто очнулась однажды утром, посмотрела на календарь, который отмерил восьмой день неизвестности, и неожиданно поняла, что нет ни родственников, ни друзей… никого.

За эти дни меня не навестила ни единая душа. Не пришло ни одной записки с соболезнованиями.

Меня словно отрезали от окружающего мира и выбросили.

Или… я ошибалась?

Вскочив с постели, я накинула пеньюар и вызвала горничную.

– Доброе утро, айми. К сожалению, новостей нет, – печально произнесла Ирма.

– Я поняла, – кивнула и внезапно осознала, что не чувствую ничего. Ни радости, ни тоски, ни сожаления. За эти дни мои эмоции словно атрофировались, исчезли, уступив место пустоте. Такой темной и тягучей, что из нее, казалось, невозможно выбраться, оставалось только глубже погружаться в черноту. – Ирма, где вся почта?

– Какая почта, айми? – непонимающе нахмурилась девушка, ловко заправляя постель.

– Не знаю, письма, записки, хоть что-нибудь, – несколько раздраженно ответила я.

Какие-нибудь слова утешения, поддержки. Пусть и насквозь фальшивые, но так необходимые сейчас.

Почему все вокруг молчали?

«Скорее всего, слуги, видя мое состояние, решили меня поберечь и ничего не приносили. Филипп… он, наверное, весь извелся, не получив от меня ни строчки».

О том, почему он ни разу не навестил, я старалась не думать.

«Он просто… очень воспитанный. Понимает, как мне тяжело и дает возможность побыть одной… хотя… его поддержка сейчас как никогда нужна. Надо, надо найти почту. Это все объяснит».

– Ничего не было, госпожа, – растерянно отозвалась Ирма и замерла с подушкой в руках. А в глазах ее плескалась такая жалость, что захотелось кричать.

– Вероятно, это какая-то ошибка, – пробормотала я, потирая ноющие виски.

«Потому что это не может быть правдой. Никак не может. Мы же Альбери – древняя, всеми уважаемая семья… или я чего-то не знаю?»

– Ирма, мое платье! – приказала я, застыв посреди комнаты.

– Какое? – тут же встрепенулась горничная.

– Любое, – все больше раздражаясь, отрезала я.

И с силой впилась ногтями в свою густую шевелюру, словно это могло помочь очнуться от кошмара, в который как-то незаметно превратилась моя жизнь.

Я больше не могла сидеть и ждать. И так слишком много времени потратила на хандру.

Следовало действовать. Уверения нашего поверенного в том, что все будет хорошо и нечего волноваться, меня уже не устраивали.

Пришла пора признаться себе, что все совсем не хорошо и надо предпринимать хоть какие-то меры. Идти с прошением к королю, в конце концов. Он точно не откажет.

Стоило мне переодеться и привести себя в порядок, как в дверях спальни появился дворецкий.

– Айми Николетта, – почтительно склонил седую голову Аберфот, – к вам гордин Оферман. Я проводил его в голубую гостиную (прим. авт.: гордин – вежливое обращение к мужчине-простолюдину).

– Отлично. Именно он мне и нужен.

– Прикажете подать чай с бутербродами?

– Позже, Аберфот, – проходя мимо него, быстро ответила я, – все позже.

Оферман уже много лет служил у нас поверенным. А ранее эти обязанности исполнял его отец, дед и так далее. В общем, это был длительный деловой союз, и я не сомневалась в Офермане. До недавнего времени.

– Айми Николетта, – поднимаясь с кресла, проговорил мужчина и склонил лысую голову, – простите за столь ранний визит.

Оферман был невысокого роста, чуть полноватый и с неизменными очками на курносом носу.

– Ничего страшного, – быстро произнесла я, присаживаясь напротив. – Есть новости об отце и Брэндоне?

– Есть. – Вздохнув, он поднял на меня тяжелый взгляд. – К сожалению, мне нечем вас порадовать.

Я до боли сжала кулаки, но больше ничем не выдала обуревающие меня страх и отчаяние.

– Говорите.

– Мы, наконец, смогли получить хоть какие-то новости.

– Обвал? Они живы? – прошептала я на одном дыхании. – Ранены? Я могу к ним поехать?

В тот миг подумалось, что я не просто герцогская дочка, я ведь почти дипломированная магиня, и на многое способна. Казалось, стоит мне появиться, и дело сразу пойдет на лад.

– Это переворот, – сухо сообщил поверенный.

– Что? – переспросила я. – Какой переворот? Где?

«Причем здесь какой-то переворот и моя семья?»

Я ожидала чего угодно, но только не его следующих слов.

– Переворот в Улании. – Это совершенно ничего не объясняло. Улания находилась на другой стороне высокого хребта Арзагар. Именно в Арзагаре находились наши шахты и прииски, и именно там жило племя гаргаров. То есть наше королевство никак не граничило с Уланией. – Новый правитель Рамгар XX пошел войной на гаргаров, – пояснил Оферман. – Племена были разбиты. Арзагар теперь официально является частью Улании. И не только хребет. Они захватили шахты.

– Но… но что же король? Почему он молчит? Почему бездействует? – воскликнула я, вскакивая. – Надо немедленно…

– Сядьте! – вдруг резко приказал поверенный. Это было так неожиданно, что я подчинилась. Раньше он не смел разговаривать со мной таким образом. – Сядьте и выслушайте меня, айми. Вы забыли, что шахты не принадлежат короне. Лишь вашей семье. Есть специальный декрет, который был издан пять сотен лет назад. Король не станет вмешиваться в это.

– Да, я знаю о декрете и формах собственности, но отец платит налоги, мы поставляем огромное количество самоцветов… Неужели этого мало?

– Королевство сейчас не потянет войну с Уланией. Никто не станет рисковать сотнями или даже тысячами солдат из-за вашей семьи.

– А из-за шахт? Там же невероятные сокровища.

– Мне жаль, но теперь это все принадлежит Улании.

– Хорошо. – В конце концов, шахты – это не самое главное в нашей жизни. Да, они приносили нам деньги, очень большие деньги и являлись источником девяноста процентов дохода, но ведь это был не единственный источник существования. Справимся как-нибудь. – А отец? Брэндон? Что с ними?

– Мне очень жаль, айми, – тяжело вздохнул Оферман, поправляя на носу круглые очки.

– Что вам жаль? – прохрипела я. – Говорите же! Не молчите!

– Мне доподлинно известно, что ваш кузен и наследник герцога погиб.

– Брэндон, – едва слышно прошептала я и закусила губу, чтобы не закричать.

«Не сейчас! Не сметь показывать эмоции. Я поплачу о нем позже. Когда запрусь одна в своей комнате. Ох, Брэндон, мой любимый брат! Мой друг! Моя семья! Как же так…»