– Только не дёргайся, а то будет хуже. Сейчас приедет служба, всё проверит, мы подтвердим, что ты не мошенник и отправимся дальше по своим делам.

Эдик задумчиво потёр подбородок.

– Ндас. Этого я не учёл. Почему-то я посчитал, что у тебя изменяется только настройка на волну. Но, видимо, ты также вносишь какие-то возмущения не только в сознание, но и в тело. Допустим, датчик отпечатков пальцев и так периодически барахлил – любые повреждения на пальцах, микроскопические царапины и система может выдать ошибку. Но считыватель сетчатки ошибаться не может. Рисунок радужной оболочки очень тяжело повредить.

– Эдик, мне-то что с этим делать?

– Просто жди.

– А как же Марко Поло?

– Вашу встречу придётся отложить. Ты, в любом случае отсюда не уйдёшь, пока твоя личность не подтвердится. Извини.

Через какое-то время, на площадь приехал и остановился небольшой служебный автомобиль, из которого, не торопясь, вывалился довольно грузный мужчина в служебной форме. Он подошёл к нам, молча всех оглядел, посмотрел на меня и задал единственный вопрос.

– Вашу личность кто-то может подтвердить?

– Мои друзья, Эдуард и Марина.

– Отлично, значит завтра вас спокойно отпустим домой.

– Как завтра? Можно ли ускорить этот процесс?

– Рабочий день закончился. Нам предстоит подтвердить личности ваших друзей и вашу, а также внести корректировки биометрии в базу. Возни довольно много, но ночью не получится вас выпустить в любом случае – таковы правила.

Я обречённо посмотрел на своих друзей, понимая, что, скорее всего, завтра в этом мире для меня уже не наступит.

Лёжа на кушетке в одиночном СИЗО, я прокручивал весь день в голове, пытаясь понять, что делать дальше. После того, как меня приняли, сотрудники местных правоохранительных органов долго не могли понять, что со мной делать – программа упорно не хотела признавать меня собой, хотя чисто визуальный осмотр, в том числе, теми сотрудниками, которые были в это время ещё на рабочем месте, выдавал полное сходство, как отпечатков пальцев, так и сетчатки. Но, видимо, программа находила какие-то достаточно значимые отличия, поэтому меня оставили до следующего дня в следственном изоляторе.

Эдуард напоследок ещё раз дал совет поискать соратников всеми возможными способами и пообещал, что со своей стороны, постарается что-нибудь предпринять. Хотя лично я на него не надеялся. Не думаю, что он вообще может что-то подобное сделать. С другой стороны, он получил неопровержимые для него доказательства множественности миров, возможно, что-то и получится. Марина до сих пор сомневалась в моей идентичности, но всё равно пожелала удачи. Понятно было, что она ждёт возвращения своего Андрея и надеется на то, что завтра к ней вернётся именно он, тот человек, с которым она уже три года вместе.

С этими мыслями, я не заметил, как заснул. Сквозь сон я услышал, как милиционер, который остался на дежурстве окликнул меня. Но поднять веки я уже не смог. Голова была настолько перегружена информацией, что я не удивился тому, что увидел во сне.

А во сне я увидел самого себя, стоящим в комнате, в окружении множества зеркал. В каждом из зеркал, я выглядел немного по-другому. Где-то я был в деловом костюме, где-то в толстовке и спортивных штанах, а где-то стоял в гавайской рубашке и шортах. И эти множества зеркал отражали меня, отражали друг друга и уходили в бесконечность.

Пройдя множество зеркал, я остановился возле одного из них, сильно отличавшегося от других. В отличие от всех остальных, в нём не было моего отражения. Зеркало какое-то время было абсолютно пустым. Я прислонился к нему, пытаясь понять, почему оно не отражает меня, но не смог ничего разглядеть. А потом оно немного прояснилось. Но увидел я там не себя. Я увидел больничную койку, на которой лежала Марина. А потом вторую, на которой лежал Фёдор Геннадьевич. И третью, с Эдиком. Но, как я ни старался – не смог разглядеть среди больничных коек четвёртую – с самим собой.

Я оборачивался то в одну, то в другую сторону и мои отражения повторяли мои действия, удивлённо озираясь по сторонам. В какой-то момент, я заметил, что дальние отражения отражений начали трескаться, одно за другим и рассыпаться на мелкие части. А потом до меня начал доходить шум осколков рассыпающихся зеркал, волной стремившихся ко мне со всех сторон. Когда волна настигла ближайшие зеркала и шум стал нестерпимым, я в ужасе закрыл лицо руками и проснулся.

Глава 7. Там, где нечего искать

Проснулся я в кромешной тьме, в куче какого-то тряпья, даже не на кровати. Я не сразу понял, что нахожусь всё в той же своей квартире. Когда глаза привыкли к полутьме, я смог разглядеть своё окружение. В отличие от предыдущих пробуждений, в которых меня встречало солнечное утро, на этот раз с улицы, через заколоченные досками окна, пробивались слабые лучи неровного света, словно не от солнца, а от какого-то костра. Квартира выглядела убого – тут и там валялись кучи тряпок и мусора. Кроме того, пахло всё какой-то старостью и затхлостью.

Я встал, ощупал себя и понял, что одет я тоже более, чем скромно. Пройдясь по квартире, я увидел, что обставлена она очень скудно – привычных бытовых предметов не было на месте, ни холодильника, ни микроволновки, ни компьютера – абсолютно ничего. Зато на кухне стояла старого вида буржуйка, запитанная от какого-то самодельного бензинового генератора. Я не удержался от комментария вслух.

– И куда я попал на этот раз?!

Ответом мне, естественно, была только тишина. Значение выражения «встал не с той ноги» для меня начало приобретать новый смысл. Решив, что нужно вести себя немного осторожнее, чем в предыдущих пробуждениях, я попытался разглядеть через заколоченные окна, что творится на улице. Зрелище мне представилось не из приятных – небо было сплошняком затянуто чёрными тучами, моросил мелкий дождь. На улице тут и там были разведены костры, свет от которых и пробивался сквозь мои окна. Состояние окружающих домов оставляло желать лучшего – всё те же заколоченные окна, обвалившаяся штукатурка, полуразрушенные небольшие постройки. В общем, город из моего окна выглядел так, будто прошёл войну. Что вполне могло оказаться правдой. И, будто, в подтверждение моих слов, вдали завыла сирена, которая в моём мире предупреждала людей о воздушной тревоге.

– И как мне искать своих соратников?!

Немного поразмыслив, я решил, что, как минимум, нужно выбраться наружу, но даже не представлял, куда идти, в какую сторону. Оставалось лишь попытаться найти других людей и выяснить, что же здесь произошло. Когда я уже собрался выходить, в дверь тихо постучались. Я замер, не зная, что делать. Тихий стук повторился ещё дважды, и я различил определённый ритм. Судя по всему, кто-то стучал определённым образом, чтобы дать сигнал своим. Собравшись с духом, я тихо подошёл к двери.

– Кто там?

В ответ услышал разъярённое сопение и знакомый голос.

– Открывай уже! Будто кроме нас с тобой и ещё пары человек знает наш код.

– Эдик?!

– Тихо ты, дурак, впусти меня.

Я повозился с железной дверью, которая была обшита разными железяками, кое-как привинченными к самой двери. Какая-никакая, защита. Замков на ней оказалось аж три штуки, впрочем, выглядели они слабо, да и дверь держали, что говорится «на соплях». Я открыл дверь, и Эдик быстро шмыгнул внутрь, заперев за собой все возможные рабочие засовы.

– По улице бродят ворошители. Нельзя туда сейчас. Марина пришла?

– Нет.

– Как нет?! А где она?

– Откуда мне знать, я только что проснулся!

– Вчера она сказала, что придёт засветло. Рассвет был два часа назад, а её до сих пор нет. Хоть бы ворошители не сцапали. И чего они вдруг решили сегодня чесать улицы? Чего молчишь? Пожрать есть чего?

– Не знаю, поищи сам. Эдик, а что тут произошло?

– Где тут? Ничего, вроде как. Кроме неожиданного рейда этих тварей.

– Нет, я в общем. Что с миром? Что с городом? Что со страной?

– Ты с дуба упал? Память отшибло что ли? Перебрали вчера с Маринкой?

– Можно и так сказать. Не помню ничего, хоть убей. Расскажи, вкратце, Эдик.

Эдик, искавший всё это время еду в каких-то коробках, неподалёку от генератора удовлетворённо хмыкнул, достал какой-то свёрток и достал оттуда сухари с салом. На удивление, мой рот наполнился слюной, а желудок скрутило.

– Странный ты какой-то. Ну раз пожрать нашлось, садись, расскажу. А ты вообще ничего не помнишь?

– Совсем. Помню только как тебя зовут и Марину. Ну и ещё пару человек. И больше ничего.

– Может, в зону нейроса попал случайно?

– Что за зона нейроса?

– Оооо, точно приехали. Хорошо, что живым остался и только память потерял. Повезло, значит. Нейрос – это отрава, которую сбросили на нас десять лет назад. С тех пор вот и выживаем как можем.

И Эдик кратко поведал мне, что произошло. По поводу войны я оказался прав. Страна действительно вступила в войну. Только не по своей воле, и закончилась та война быстро. Всего через четырнадцать дней, после её начала, противник применил, а заодно и испытал на нас страшнейшее оружие – нейрос. Это оружие – невидимый газ, без цвета, запаха и вообще каких-либо опознавательных признаков. Ракеты доставили его прямиком в наши города. Все, кто вдыхал этот газ получили необратимые повреждения мозга, вплоть до летального исхода. Газ действовал на каждого человека индивидуально – кто-то впадал в безумную агрессию, кто-то начинал видеть галлюцинации, а кто-то умирал сразу, на месте. Но мозг человека – лишь малая часть того, что газ делал на самом деле. Спустя какое-то время оказалось, что вещество это даёт побочные эффекты, которые начали проявляться во всей красе уже через пять лет. И затронули они не только людей, но и представителей флоры и фауны.

Чудовищное преступление против человечности, конечно, не оценили ни в ООН, ни в других объединениях и агрессора осудили все, кто только мог. Вот только было уже поздно. За последние десять лет, от прямого действия нейроса и его последствий погибло, по разным подсчётам от пятидесяти до семидесяти миллионов жителей страны. Конечно, и разные страны-союзники, и ВОЗ, и Красный Крест неоднократно устраивали гуманитарные операции. Но страна, как таковая, была практически уничтожена.

– А как же ядерный щит?

– Что за ядерный щит?

– Ракеты, ПВО, ответный удар?

Эдик горько рассмеялся.

– Ты что, откуда у страны, двести лет ни с кем не воевавшей такое оружие? Конечно, были попытки отбить атаки, но никаких средств вооружения не хватило для защиты от такого массированного удара. Врагу слишком нужны были территории нашей страны, поэтому он ювелирно выкосил половину нашего населения. У них есть антидот, в огромных объёмах. Вот увидишь, пройдёт немного времени, большая часть газа рассеется и на нашу территорию вступят новые войска, которые спокойно отожмут всё самое ценное, что у нас есть. А пока отбиваемся как можем. Только мало нас осталось. Надежда только на нейтронный нагнетатель.

– Нейтронный нагнетатель?

– Ага. Где-то в подземных лабораториях разрабатывается новое сверхоружие. Об этом заявили год назад во всеуслышание. Говорят, установка позволит получить неограниченное количество энергии. Делает что-то с ядерными реакциями. Даже не знаю, что именно. В общем, когда запустят – кирдык придёт не только им, но и нам, попомни моё слово.

Эдик всё говорил о том, что мир катится не туда, а у меня в голове было только одно. Неужели, причина в этом?

– Нейтронный нагнетатель… Эдик, а когда его запустить должны?

– Не знаю точно, со дня на день объявили запуск по громкоговорителям. Может уже запустили, а может запустят сегодня или завтра. Кто его знает, что дальше случится.

– Похоже, что случится что-то непоправимое. Эдик, я должен остановить запуск нагнетателя.

– Это ещё почему?

Я заговорил, стараясь выглядеть, как можно убедительнее.