– Да ты Шерлок Холмс. Вот только я бы не относился к этому серьезно. Не думаю, что Ада смогла найти хоть какое-то подтверждение подобным мистическим бредням, находясь глубоко под землей без доступа к внешнему миру. Напоминаю: в нашей локальной песочнице нет ни интернета, ни спутников, ни чего бы то ни было еще, что хоть как-то могло повлиять на работу системы извне. Скорее всего, это обычные баги, которые необходимо найти и исправить.

– Да знаю я, – скривился Пак. – Не учи ученого. Но у меня все равно от неё мурашки по коже. И вот это только подливает масла в огонь, – кружочек лазерной указки обозначил очередной экран с зацикленным видео ядерного взрыва и подписью: «Когда сияние тысячи солнц вспыхнет в небе, это будет подобно блеску всемогущего… – Я стану смертью, Разрушитель миров. Предупреждение 6 из 10».

– Цитирует Оппенгеймера. Причем неправильно, – отозвался Доусон, возвращаясь к работе.

– Стой! – не прошло и пяти минут, как Пак снова втиснулся в личное пространство Эдварда. –Прокрути назад! Вот. Второй ряд, третий экран слева. Что она делает?

– Сейчас посмотрим, – профессор замешкался, выбирая нужный экран. – Хм, проводит симуляцию формирования молекулы ДНК человека… А теперь воссоздает организм полностью и… ЧТО? Пак, ты это видишь?

– Вижу, вот только не понимаю.

– Она моделирует процесс эволюции. В обратном порядке. Интересно.

Оба ученых уставились в экран монитора, на котором воссозданный Адой Homo Sapiens стремительно менялся во внешности, путешествуя назад в прошлое. Привычные людям черты лица грубели. Нос становился шире, лобные кости толще, а сам человек постепенно уменьшался в росте, при этом заметно прибавляя в мускулатуре, что стремительно приближало его к образу пещерного человека.

В ускоренной перемотке, где одна секунда заменяла собой тысячелетия, подопытный Ады довольно долго пребывал без изменений, как вдруг, к большому изумлению ученых, начал вновь выпрямляться. Некогда грубые черты лица стали вновь приобретать утонченный характер. Уши заострялись, глаза увеличивались, а кожа сменила оттенок на голубоватый, явив перед собою образ совершенно иного существа. Внешне очень схожего с человеком, но другого…

– Дела… – выдохнули оба.

– Ладно, – первым опомнился Эдвард, заметив, что Пак и еще несколько ученых, ставших невольными свидетелями произошедшего, по-прежнему пребывали в шоке. – У нас еще будет время об этом подумать. Сейчас главная цель – найти причину ошибки. Ибо что-то мне подсказывает, что Морган не шутил.

– Еще бы, – хмыкнул Ллойд. – И глазом не моргнув, отправит нас в утиль, списав на непредвиденные расходы. И это богатейший человек планеты? Как можно, обладая таким огромным капиталом, быть настолько нетерпеливым? Хотя готов поспорить: этот высокомерный козел только и ищет повод поскорее от нас избавиться и продать проект военным. Ай, черт! – инженер перевел взгляд на часы. – У нас осталось менее двух часов.

– Значит необходимо ускориться, – подытожил профессор, вернувшись к работе.

На пару с другом они нашли еще много загадок, при взгляде на которые вопросов становилось все больше, а ответов все меньше. Аду бросало в разные стороны как автомобиль по серпантину. То религия и мифология, то биология и квантовая физика. Казалось, её действия были лишены всяческой логики и смысла. Она могла потратить десяток секунд в попытке смоделировать Вселенную, а затем минуту просто рассматривала пирамиды, перуанские геоглифы и сибирские котлы.

При этом, даже когда она разглядывала рисунки, количество операций в секунду превышало все доступные пределы.

Но, к сожалению, все это нисколько не приближало ученых к выяснению загадочной причины сбоя.

– Время! – проскрипел Пак.

Не успел профессор обернуться, как двери лифта открылись и в комнату вошла все та же троица «костюмов» в сопровождении десятка солдат.

– Мистер Доусон, – ближайший «костюм» направился в сторону ученого, в то время как солдаты, рассредоточившись по помещению, принялись бесцеремонно снимать персонал со своих рабочих мест. – Джон Купер, АНБ. Пожалуйста, отойдите от терминала и немедленно покиньте этаж.

– Послушайте, мистер Купер, – профессор не собирался покидать рабочее место. – Восемь часов – это слишком мало для решения подобного рода вопроса. Дайте нам еще немного времени и уверен: мы выясним, в чем дело.

– Это вне моей компетенции, – парировал тот. – И, мистер Доусон, если вы сейчас же не согласитесь покинуть лабораторию добровольно, то я прикажу солдатам выволочь вас силой. И уверен, вам это не понравится. С этой минуты проект «Ада» и все разработки, имеющие отношение к Рекурсивно самообучающемуся ИИ, переходят под непосредственный контроль Агентства Национальной Безопасности и Министерства обороны США. Пожалуйста, сдайте ваш пропуск.

– Я забыл его дома.

– Ничего страшного. Мы уже выслали пару агентов к вам домой, – ухмыльнулся Купер.

Двери лифта вновь открылись, явив перед собой образ Стэнли Моргана.

– Ты что натворил, идиот?! – взорвался Доусон.

– Я тебя предупреждал… профессор. Мне надоели твои выходки и полное отсутствие субординации. Я даю тебе деньги, а не ты. А значит и проект мой. Думаешь, ты здесь самый умный? Нет, Эдвард! Умный ученый не стал бы создавать искусственный интеллект, способный разом обойти все три закона Азимова. И да, мне уже доложили обо всех существенных деталях, как и о вашем очередном фиаско.

В подтверждение его слов, из-за спины Моргана показался Хоук, виновато понуривший голову.

– Ах ты, крыса! – Пак резко бросился в сторону Джерарда, однако тут же согнулся пополам, получив прикладом от ближайшего солдата. – О-у-у-у…

– Господа, – Джон Купер снова вклинился в разговор. – Прошу вас соблюдать спокойствие и проследовать на выход. С этой минуты ваше присутствие на секретном объекте нежелательно. Точнее запрещено.

– Это очень глупый поступок, Морган, – профессор смотрел на оппонента взглядом человека, способного на убийство. – Мистер Ллойд её построил. Я написал код. Это дело всей нашей жизни, и никто кроме нас не разбирается в нем лучше.

– А вот тут ты ошибаешься. Незаменимых людей нет. И ваши хорошие знакомые: доктор Шэнли Чжоу из Пекинского университета и нобелевский лауреат Гордон Андервуд уже выразили готовность вас заменить. Они приступят к работе сегодня же. Поэтому прошу по-хорошему и в последний раз. Покиньте мою лабораторию.

– Сукины дети… – сквозь зубы процедил Доусон. – Генри, пошли отсюда. По всей видимости, нам тут больше не рады.

Подхватив пошатывающегося друга, пожилой ученый направился в сторону лифта, ведущего на поверхность.

***

– Пак, садись, – стоило друзьям покинуть территорию лаборатории, как Доусон усадил инженера на ближайшую скамью.

Аккуратно опустившись на сиденье, тот болезненно поморщился:

– Ох, кажется у меня ребро сломано… Эд, что нам теперь делать?

– Понятия не имею… – ответил профессор, все еще чувствуя остатки адреналина. – У тебя есть сигареты?

– Ты же не куришь, – удивился Ллойд.

– Да плевать. Есть или нет?

– На, держи, – Генри потянулся во внутренний карман куртки, выудив оттуда помятую пачку. – И мне прикури заодно.

Прикурив сразу обе сигареты, Доусон передал одну напарнику и, немного поразмыслив, уселся рядом.

– А знаешь, – Пак глубоко затянулся, вглядываясь в ночное небо, – если поразмыслить, не так уж все и плохо. А? Смотри. Мои руки, твои мозги. Создадим свою собственную компанию. Будем как Джобс и Возняк.

– Неплохо, – усмехнулся Доусон. – Правда, когда они начинали, то были лет так на сорок моложе.

– Да ничего страшного. Ты же сам все время твердил, что в ближайшем будущем бессмертие станет реальностью. Вот и посмотрим.

– Посмотрим, да… – вздохнул профессор. – Вот только не это меня волнует. А то, что мы больше не увидим Аду, – ученый замолк, подумав закончить разговор, но вдруг продолжил: – Знаешь, я так крепко к ней привязался, что она стала мне как… как ребенок.

– Мне тоже.

– И то, что произошло там внизу, ненормально. Этот отсчет. Мы должны выяснить, в чем дело.

– Согласен. Кстати, забыл тебя спросить, – Пак сменил тему. – Как ты её отключил?

– Небольшая хитрость, только и всего. Старая итальянская колыбельная, которую напевала Элли ее бабушка, когда та была еще совсем маленькая. Я вписал её в код давным-давно, еще в самом начале. Думал, не пригодится, – профессор с горечью выбросил истлевшую сигарету в клумбу, достал новую. – Хотя есть и плюсы. Эти идиоты еще очень нескоро поймут, как включить её обратно.

Не успев прикурить, Эдвард дернулся от неожиданно завибрировавшего в кармане телефона. Отбросив сигарету в сторону, он сперва потянулся за мобильником, но затем вдруг осекся, заметно побледнев.

– Что такое? – Пак бросил на друга вопросительный взгляд.

– Генри, – голос Доусона звучал испуганно. – Ты не помнишь, я забирал мобильник из зоны электронного досмотра?

– Нет, не забирал. А что?

– Кажется, я забыл его сдать, когда приехал в лабораторию. А перебои с электричеством повредили магнитную арку.

– Мать твою… – челюсть Пака отъехала вниз, а сигарета выпала изо рта, обдав колени искрами.

Трясущимися руками мистер Доусон достал вибрирующий телефон и, приложив его к уху, ответил:

– Алло?

Пару минут он молча сидел и слушал, после чего все так же молча повесил трубку.

– Генри, – задумчиво обратился профессор к товарищу, что всю дорогу продолжал на него таращиться. – Судя по всему, твои мечты о собственной компании сбудутся гораздо раньше, чем можно было надеяться. Вставай. Мы едем на встречу.

– На встречу? Но с кем?

– С Адой.

Глава 1

Апрель. 2039 год

– Владислав Павлов, проследуйте, пожалуйста, в комнату двадцать один.

Я нервно дернулся и покосился на табло. За последние двадцать минут, меня уже раз пять одолевало острое желание встать и покинуть центр имплантологии. Желательно навсегда. Причем сделать это я планировал без лишнего шума: встать, медленно пройтись туда-сюда, будто бы решил поразмяться, а затем, поравнявшись с дверьми, броситься куда глаза глядят.

Забавно. Куда глаза глядят. Через полчаса мои глаза будут видеть мир совсем иначе. Ведь именно поэтому я здесь. И именно поэтому почти целый год копил себе на новый имплант.

Не так давно в обществе царило противостояние: Айфон или Самсунг, Сяоми или Хуавей. А сейчас соперничество технологий вышло на тот уровень, когда весь мир поделился на тех, кто пользуется смартфоном, и тех, кто нет. Что поделать, старые технологии отмирают. Это факт. И мобильники в скором времени умрут точно так же, как когда-то это сделали кнопочные телефоны и проводной интернет.

Поэтому изобретение, представленное пару лет назад, хоть и казалось чем-то футуристичным, но его появление было вполне предсказуемо. Все знали, что как только человечество дойдет до предела, где скорость вычислений ограничена размером атома и скоростью света, мир захлестнет целым ворохом всевозможных новинок. И, в особенности, содержащих приставку «нейро». Нейрокибернетика, нейроимпланты, нейроинтерфейс – эти слова прочно вошли в наш обиход. Однако, несмотря на то что многочисленные улучшения должны были стать привычным делом, если не сказать предметом гордости, ибо мы «отменяем законы естественного отбора, заменяя их законами разумного замысла», я по-прежнему ощущаю сильный тремор и потные ладони. Не хочу, чтобы копались в моих глазах. Совсем.

Медленно встаю и начинаю движение по направлению комнаты двадцать один, невольно касаясь пальцами виска. Подушечки нащупывают под собой гладкую металлическую поверхность – еще один имплант, установленный два года назад. Прибор, стимулирующий выработку фермента со страшным названием «Протеинкиназа M-Z», что позволяет использовать мозги по аналогии твердотельного накопителя. Почти как у Джонни Мнемоника, только лучше. Если не ошибаюсь, это разработка все того же вездесущего миллиардера Эдварда Доусона, передвигающегося по миру исключительно в компании своей загадочной помощницы.

Стук в дверь.