– И откуда ты, радость моя? – я проигнорировала его гнев, чем ввергла Лекса в очередное замешательство.

Тяжело и шумно выдохнув, он неохотно ответил:

– Моя планета называется Анвара, и на ней находится всего одно королевство – Анварское. Мой мир очень красив: три океана, множество морей, рек и лесов. Одно дневное светило, которое…

Дальше я уже не расслышала: коварный организм подвёл меня в очередной раз, и я самым наглым образом вырубилась, положив голову на плечо своего гаремника.

Глава 8. Принц

Лекс

*

Так и знал.

Эта странная госпожа заверила, что ей не всё равно, что со мной произошло. Но, едва я начал рассказ, тут же уснула.

Пора бы мне прекращать наступать на один и тот же хвост. Нельзя быть таким доверчивым.

То она старается вызвать у меня симпатию – делает вид, что собирается меня поцеловать, и тут же заявляет, что всего лишь хочет посмотреть, насколько здоровые у меня зубы.

А теперь вот новое унижение: вывела меня на откровенность и моментально уснула. Даже слушать не захотела.

Стоп. А вдруг она в обмороке? Ну, так же, как и на рынке? У неё, как оказалось, есть магия. Насколько я понял, спонтанная. Но её тело не приспособлено к такой мощи. Отсюда плохое самочувствие и потеря сознания.

И те таблетки, что так старательно впихивает ей песец, – наверняка для подавления её дара.

Как же меня бесит этот наглый хлыщ!

Но в одном он прав. Я уже не принц и далеко не король, а всего лишь раб. Причём постельный. Поверить не могу, что я – Лексиан Эдельвир – докатился до такого.

Надо как можно быстрее придумать, как обрести свободу и вернуться домой.

Дом… Тоска и боль горьким пламенем опалили внутренности. Смогу ли я когда-нибудь вернуться?

Пока что у меня не было ни малейшей идеи, как это сделать. Всё, что я мог – не сильно нарываться на неприятности и собирать информацию об этом мире и моей госпоже. У неё есть магия. Вдруг она сможет вернуть мне моего дракона?

Вообще в этой девушке было что-то очень странное. Точнее, странным было всё. Её взгляд, слова, поступки.

Её запах и внешний вид были мне приятны, но не настолько, чтобы терять голову. И при этом меня разрывало от ревности, как мышь в колбасной лавке, когда песец к ней прикасался. Все внутренности начинали вопить: «Не трожь! Она моя!». И лишь подавленный голос разума спускал меня на землю, подсказывая: успокойся и остынь.

Будь у меня дракон, я бы решил, что это его проделки. Что его каким-то образом переклинило на этой барышне. Но мой внутренний зверь был прочно запечатан, а у меня всё равно сносило крышу.

Например, как сейчас – когда я держал это хрупкое наглое чудо в своих объятиях. Хотелось прижать девушку к себе и никому не отдавать. И более того: я жаждал её поцеловать!

Поздравляю, Лекс, ты всё-таки свихнулся. Проблемы тебя догнали, добили и вконец разрушили молодую неокрепшую психику.

Девушка тихонько вздохнула, поморщив носик. Наверное, я ошибся, и она не в обмороке. Просто спит. Потому что в обморочном состоянии так мило не сопят.

Я любовался её лицом всю дорогу. А когда бешеный кролик довёз нас до места, с улицы раздались крики и звуки падения тяжёлых брёвен. Видимо, местные оценили новый вид хозяйского коня.

В карету быстро заскочил брюнет лет тридцати. Короткие волосы, смазливое лицо, мышечная масса присутствует. Дамочки таких любят.

– Госпожа! – кинулся он к Авилике и с суровым лицом развернулся ко мне: – Что ты с ней сделал?

– Ничего, – пожал я плечами. – Она просто уснула. Что, надо было разбудить?

Взглядом во мне пробуравили обугленную дырку.

– Нет, не надо. Значит, новенький? – сухо спросил он.

Я кивнул.

– Ясно. Я Дайрон. Управляющий. И главный по гарему. Слушайся меня во всём, и мы избежим многих неприятностей. Ты всё понял? – строго произнёс этот тип.

– Всё, – лаконично отозвался я.

Несмотря ни на что, он не вызывал у меня антипатии. Наоборот, производил впечатление умного, ответственного человека, на чьих плечах забота о госпоже и других рабах.

– Ты гаремник, так что основная работа тебе предстоит по ночам. Но не думай, что днями ты будешь прохлаждаться. Поместье большое, занятие всегда найдётся. Сейчас докажи, что ты вообще на что-то годен. Распряги Пашу, отведи его в стойло и кинь ему свежего мяса, – дал он мне задание.

– Какого ещё Пашу? – напрягся я.

– А на ком вы сюда приехали? – гоготнул Дайрон.

Значит, мне поручили кроконя. Ну, или ту неведомую зверюгу, в которую его превратили.

– На диком кролике, – буркнул я.

– Значит, добавь ему в рацион морковки и почеши за ухом. Уверен, Паша это оценит, – дали мне совет.

– Непременно, – сдержанно отозвался я.

И едва не свернул главному гаремнику шею, когда он забрал сладко спящее тело хозяйки из моих объятий.

Глава 9. Крольчатина

Лекс

*

Справиться с крокодильской крольчатиной оказалось более сложной задачей, чем я предполагал.

– Чего тебе, гаремник? – недобро зыркнул на меня Михась, когда я подошёл к животному.

– Дайрон сказал мне распрячь Пашу, а потом отвести в стойло и покормить, – стараясь сохранять хладнокровие, ответил я гному.

Один мой щелбан – и эта бородатая мелочь в красной ливрее улетела бы в сторону заката. Но он прекрасно сознавал свою безнаказанность, поэтому с вежливостью не напрягался.

– О-о-о, так ты Пашерона будешь обихаживать. Ну, удачи тебе, гаремник, – хмыкнул Михась. – И не теряй бдительности: не хватало ещё, чтобы кроконь твою красоту попортил в разных местах. Наверное, хозяйка огорчится.

– Буду бдить, – холодно заверил я его.

Махнув мне напоследок рукой, гном куда-то умчался, оставив наедине с животным.

Я смотрел на Пашу, Паша смотрел на меня.

Эта игра в гляделки затянулась надолго, и я не выдержал первым:

– Давай договоримся: никаких фокусов! Не дёргайся, стой спокойно. Позволь мне тебя распрячь. И я дам тебе вкусного мяса.

С мясом животное было согласно. А вот со спокойствием возникли проблемы.

Когда я снимал с него упряжь, бывший крокодил возомнил себя свободной гарпией и брыкался с большим упоением.

Но я оказался крепким парнем, так что победа осталась за мной.

Правда, ненадолго.

Шустрый пацанёнок притащил с кухни ведро с сырым мясом и торжественно вручил его мне – для кормёжки подопечного.

И вот тут возникли непредвиденные трудности.

При виде еды, пусть даже непрожаренной, вспыхнули глаза не только у Паши, но и у меня. Спящий внутри дракон заворочался, желая выпустить огонь и приготовить аппетитный шашлык.

Но кроль воспринял голодный блеск в моих очах на свой счёт.

Учуял во мне пусть дремлющего, но дракона, и пришёл к выводу, что я собираюсь сожрать большого вкусного кролика вместе с закуской из сырой говядины.

Длинные Пашины уши затряслись, как ива на ветру, на морде проступил первобытный ужас, и эта дурная крольчатина ломанулась от меня подальше.

На глазах ошалевшего пацана кроль впечатался в деревянную стену, проломил её, и вдобавок шарахнул по ведру так, что вырвал его из моих рук и нахлобучил себе на голову.

В итоге, когда с громким паническим хрюканьем кроконь вылетел из дыры в стене – с ведром на голове, из-под которого стекали струйки крови и свисали куски мяса, – остолбенели все.

– Он Пашерона скальпировал… – кто-то потрясённо охнул.

– Никого я не скальпировал! – крикнул я, пытаясь догнать паникующего зайца. Тьфу ты, кролика.

– Хочешь сказать, он себе ушами макушку отрезал? – возразили за моей спиной.

У меня возникло сильное желание самолично отрезать ему эту макушку вместе с ушами.

Паша тем временем нёсся диким конём прямо на усадьбу.

Я вспомнил, как он играючи проломил стенку сарая, и с удвоенной скоростью ринулся на перехват.

Но не успел совсем чуть-чуть… Этот дебильный кроль влетел в дом через окно, разбив стекло вдребезги.

Те слова, что донеслись до меня, были мне незнакомы. Но, подозреваю, что цензурных среди них не было.

В доме начался хаос – шум, гвалт, треск. Кто-то вопил, кто-то отбивался от кровавого кролика шваброй.

До Паши дошло, что он выбрал не то место в качестве убежища и вообще ему тут не рады, и рванул на свободу. Разбил другое окно и бешеной ласточкой ломанулся в сад.

Я опять за ним. Кажется, я ему тоже что-то кричал и называл плохими словами.

Кролик чувствовал исходившую от меня агрессию и пару раз оборачивался. Но, видя моё перекошенное в ярости лицо, добавлял скорость.

Поместье было большим и пока ещё зелёным, так что перед Пашей простиралось много места, где можно было бегать и топтать растения.

Поняв, что я не в силах без своей второй ипостаси догнать это неуправляемое существо, мне ничего не оставалось делать, как прибегнуть к радикальной мере – вырубить кролика.

Подобрав с земли камень, я запустил его в кровавую ушастую голову.

Бросок вышел метким: я угодил крольчатине в висок. Сделав в воздухе пару эффектных кульбитов, Паша вырубился расслабленной тушкой. Правда, при этом он попутно снёс колодец и его голова повисла прямо над колодезной шахтой.

А отрикошетивший от его головы камень вдобавок вырубил Михася…

– Ты что творишь, гаремник?! Маньяк недоделанный! – ко мне подскочил взбешённый Дайрон. – Я тебе велел распрячь Пашерона и накормить его, а ты снял с него скальп, погонял по поместью, загнал в дом через окно и попытался утопить несчастное животное в колодце! А Михась тебе чем не угодил, а? – управляющий схватился за голову.

– Так получилось, – пытаясь отдышаться, я просто развёл руками.

Глава 10. Жестокий дракон

Алиса

*

Безмятежный сон в объятиях Лекса сменился тревожным. Наяву это было или в дрёме – не знаю, но помню, что меня куда-то несли.

Симпатичный брюнетистый незнакомец бережно прижимал меня к себе и уложил на кровать. Он посидел рядом несколько минут, с нежностью проведя пальцами по моей щеке.

А потом сон принял причудливые формы. Гигантский окровавленный кролик ворвался в окно. Не знаю, что говорят сонники, но, наверное, это плохая примета.

Дико вращая глазами, он тряс головой, и при этом с его головы отлетали крупные куски мяса. Возможно, мозги.

Раздались крики, вопли.

Сидевший рядом со мной брюнет вскочил и присоединился к суматохе, размахивая руками и крича какие-то ругательства.

Кролик то ли улыбнулся, то ли оскалился пастью с длинными и кривыми крокодильими зубами на молодого раба-уборщика, и парень от страха едва не запрыгнул на стену, а затем вооружился шваброй и стал отчаянно лупить пушистого монстра по голове.

Кровавый кролик был до глубины души возмущён такими нападками в свой адрес и перекусил швабру, как тростинку.

Уборщик сдавленно пискнул: «Ой!» и полез под кровать.

Тут через разбитое окно запрыгнул ещё один мужчина – длинноволосый блондин.

Лекс! Сердце радостно затрепыхалось в груди.

– Сидеть! – гаркнул он на монстра так, что я аж дёрнулась и сама села на кровати, резко выныривая из сна.

Вот только в реальности кошмар продолжался.

Я протёрла глаза. Потом ещё раз. И ещё.

Но наваждение не исчезало: я каждый раз видела одно и то же – хаос, ошмётки кровавого мяса, стекающие вниз по стене, сверкающие оконные осколки на полу. И верещащий уборщик, застрявший под моей кроватью.

Ой, а кровавый кролик – это же тот самый несчастный кроконь, пострадавший от моей магии! Кажется, день у животного не задался…

– Госпожа, только не пугайтесь, я сейчас со всем разберусь! – симпатяга-брюнет из сна подхватил меня на руки и бегом отнёс в соседнюю комнату – пустующую гостевую.

Он выгрузил моё тело там на постель и хотел рвануть на выход, но я задержала его вопросом, который вырвался совершенно нечаянно: