Когда Делайла скрылась в доме, мы с Джулианом остались наедине. Пересекли парк с ледяными скульптурами и зимние фонтаны, разбрасывающие вокруг себя золотистые хлопья снега, а потом свернули куда-то почти в лес, на территорию за высоким забором. Узкая тропинка, по которой нам пришлось идти друг за дружкой, петляла меж деревьев и путалась среди высоких сугробов.

– Джулиан… куда мы идем? – наконец спросила я.

– Замерзла? Осталось недолго.

– Это гостиница? Я думала, «Драконьи Авиалинии» строят служебное жилье рядом с драконпортами.

– Это не гостиница.

Вот так номер.

– Тогда куда мы идем и где я буду жить? Джулиан, только не говори, что это твой дом!

Сложно сказать, сколько у Златокрылых денег, но еще сложнее подсчитать всю их собственность. Дома, апартаменты, ресторации и таверны, магазинчики и даже частные лекарские дома. Браун поставил на кон все – и его можно было понять. Наследник Златокрылых получит половину мира. Ради такого можно даже убить.

– «Драконьи Авиалинии» разорились? Им не хватило денег на гостиницу для меня? Джулиан! Что ты молчишь?!

– Ты сама сказала не говорить, что это мой дом. Я и не говорю.

– А теперь я хочу, чтобы ты сказал, почему не приказать поселить меня в служебное жилье!

– Ты пустила меня к себе, когда я поссорился с мамочкой, а я пускаю тебя к себе, чтобы ты не жила в общаге. Поверь, она здесь не очень.

– Но когда я пустила тебя к себе, ты сбежал.

– Тебе сбегать не рекомендую. В том, что в города иногда забредают волки, ты уже убедилась. Да что со светом? За что я плачу такие деньги управляющему, чтобы сломать ногу, пробираясь по собственному огороду?!

Лес, окружающий небольшой домик, было сложно назвать огородом. Он надежно защищал территорию от любопытных глаз и производил впечатление иллюстрации с зимней открытки.

Одноэтажный домик выглядел так, словно кто-то срисовал его прямиком из моих фантазий. Небольшой, уютный, с настоящим камином и деревянной, нарочито грубой, мебелью. Когда Джулиан открыл дверь, в нос ударил приятный запах дерева и лака.

Чемоданы, в которые я наспех скидала все вещи, чтобы освободить квартиру, стояли у дальней стены.

– Твоя комната вон там. Ванная общая, так что если не готова слушать мое пение в душе – стучись. Дом не до конца прогрелся, здесь долго никто не жил. Возьми теплую рубашку, где-то в кладовой их целая куча. Через час ужин.

Удивительно, но это первое место, где у Златокрылых нет прислуги. А еще единственное – на моей памяти, само собой – камерное. Обычно семья Джулиана предпочитала дома, где куда как больше пространства, чем в небольшом домике с двумя спальнями, кухней-гостиной и парочкой кладовых. Даже комнаты здесь были совсем крошечные, в мою едва влезали огромная кровать и шкаф. В гостиной я могла найти с десяток уютных мест для чтения, но все равно решила подыскать квартиру или дом по средствам как можно скорее.

Жить с бывшим мужем? Этого еще не хватало.

Приняв душ, переодевшись в теплую пижаму и кое-как разложив вещи, я поняла, что голодна. В последний раз мы ели в кабине по дороге на Плато, а с тех пор прошло часов шесть, не меньше. И хоть до ужаса не хотелось выходить к Джулиану, ароматы мяса в итоге выманили меня в гостиную.

Но Златокрылого там не оказалось. Зато за окном виднелись всполохи пламени и, выглянув на крыльцо, я обнаружила нечто совершенно прекрасное.

Заснеженные ели, чуть подсвеченные луной. Искрящийся чистый снег. Фонарь у дома, вокруг которого летают и сверкают снежинки. Тлеющие в мангале угли, на которых готовится мясо. И Джулиан, лениво за этим наблюдающий.

– Если ты заболеешь и возьмешь больничный, я сделаю твою жизнь невыносимой, рыжая.

– Ты и так делаешь мою жизнь невыносимой.

– О, поверь, ты оценишь разницу. Оденься. И захвати из дома вина. Я уже отморозил себе что-то ценное.

– Надеюсь, самомнение.

– Оно в полном порядке, – усмехнулся Джулиан.

Я вернулась в дом, разлила вино по бокалам, а потом обулась и, накинув теплую рубашку, любезно предложенную Златокрылым, спустилась с крыльца. Снег приятно хрустел под ногами, но рядом с мангалом было тепло. Или рядом со Златокрылым?

– Мы полетим в Океаниум, да? – спросила я.

– Ага. Послезавтра.

– И у нас будет новый Зрячий?

– Да. Завтра назначат, послезавтра первый рейс. Не лучший вариант, но как есть.

– Скажи честно, зачем ты переехал сюда? И притащил меня.

– Чтобы мамочка не Я всегда хотел жить на севере. Мне нравится снег. Здесь лучше оплата, здесь интереснее рейсы. Надоело возить толстосумов на курорты. Север живет по другим законам. Мы будем снабжать отдаленные поселения провизией, эвакуировать жителей с пути схода лавин. Это имеет смысл.

Я улыбнулась, пригубив вино.

– Вот уж не думала, что тебе это важно. Но ты не ответил на вопрос. Зачем ты перевез меня?

– А зачем тебе оставаться в Лесном? Что там такого важного? Друзей у тебя нет, парня тоже, никакой собственности, только крохотная квартирка в аренде. Что тебя держит?

– Ничего, поэтому я и полетела. Но вопрос – я повторяю, и тебе не удастся увильнуть – о тебе.

– Ладно. Я не хочу оставлять тебя с Забытым. Он собирается со мной судиться и наверняка будет играть грязно. Я увез всех, кого он может использовать. Сестра в Верхнем, учится. Ты здесь, работаешь под присмотром.

– А мама?

– А мама – кара небесная для новоиспеченного братика. Если выживет в борьбе за место под солнцем с ней – получит право называть себя Златокрылым.

– Ты собираешься принять его? После всего?

– Он ничего, в общем-то, не сделал. Вовремя подсуетился, повел себя как говнюк, но дальше угроз не зашел. Зато раздал кучу интервью. Ну и папуля действительно нагулял ребенка и не дал ему ни копейки на пожрать. Наши законники уже прорабатывают варианты, как сделать все тихо и без лишних жертв. Моя задача – вывезти жертв в безопасное место.

– Спасибо, – вздохнула я.

Пожалуй, стоит перестать злиться на то, что Джулиан привел меня сюда. В одном доме с Брауном было жутковато. Златокрылый – сволочь, хам, нахал и тиран, но в его доме не придется запирать комнату изнутри.

Вино грело изнутри, жар от углей – снаружи. Я не сразу поняла, что Джулиан обнял меня за плечи, когда потянулся, чтобы перевернуть мясо. Но к этому моменту была слишком расслабленная, чтобы шипеть и кусаться.

– Еще раз умрешь – я тебя убью, – пробормотала я.

– Угу.

Мы съели мясо прямо у крыльца, снимая его с шампуров, обжигаясь и облизывая пальцы. Расплескали вино, окрасив снег в ярко-красный, а потом тушили угли и убирали мангал под крышу, чтобы наутро он не превратился в сугроб. И я даже почти не замерзла, только пальцы окоченели. Я задрала голову, глядя на звезды и едва не упала – от выпитого закружилась голова.

– Иди спать. У тебя всего один выходной.

Джулиан потянул меня к дому, но не удержал – и мы рухнули в ближайший сугроб, сотрясаясь от смеха.

– О, высший, ну почему каждый раз, когда я напиваюсь, это происходит рядом с тобой?!

– Хорошо, что это всего лишь снег, а не дрова или скамейка. Иначе о нас бы очень нехорошо подумали местные лекари.

На секунду возникла та же пауза, как неделю назад – кажется, прошла целая вечность – у меня дома. Но на этот раз вместо поцелуя Джулиан поднялся.

– Тебе пора, рыжая. Иначе промокнешь и заболеешь.

И мне почудились в его голосе сожаление и тоска – но я списала все на игры воображения глупой влюбленной дурочки.

Потом, лежа в постели в окружении доброго десятка подушек, глядя в окно, где не на шутку разыгралась метель, я подумала, что это самый лучший домик на свете. Как будто кто-то забрался в мои мечты и скрупулезно воплотил их в реальность.

Глава третья. Семь бед – один дракон

А семь драконов – апокалипсис

Я даже не заметила, как пролетел выходной. В отличие от меня, Джулиан отправился на работу, так что весь день я была предоставлена самой себе. И представляла, что нахожусь далеко в глуши, среди заснеженных гор, где на многие километры вокруг ни одной живой души.

Так оно, в общем-то, и было. В сравнении с домом сад казался просто огромным. И за деревьями совсем ничего не было видно.

В гостиной уютно трещал камин, и я валялась прямо на полу, на огромном мягком ковре, с книгой, найденной здесь же, в шкафу. В порыве энтузиазма я даже приготовила ужин, но уснула раньше, чем Джулиан вернулся и так и не узнала, что он о нем подумал.

Зато на следующее утро баланс сумасшествия и спокойствия в моей жизни был восстановлен. И все началось со знакомства с новым Зрячим.

– Итак, господа… – Златокрылый осекся, посмотрев на нас с Делайлой. – Ну ладно, дамы. Нам предстоит непростая работенка и я надеюсь, вы меня не подведете. Для справки: под «не подведете» я имею в виду, что вы нигде не потеряетесь, ничего не сломаете и не доведете нас до международного скандала. Методички по работе на рейсах в Океаниуме должны отскакивать от зубов! Предельная вежливость. Собранность. Разумность. С последним, я так понимаю, будут проблемы, поэтому уточню: если вам попался пассажир, который требует заменить ему блюдо, потому что первое недостаточно горячее – замените и улыбнитесь. Если пассажир требует сделать ему минет, не надо падать на колени и разминать челюсть, чавканье меня отвлекает. С проблемами подобного рода нужно обращаться к капитану. Доходчиво?

Делайла покраснела, явно вспомнив эпизод, о котором мы старались не говорить.

– Вполне, – кивнула я. – Будем стараться.

– Этого я и боюсь.

Джулиан посмотрел на часы.

– Да где новый Зрячий? Я еще должен успеть довести его до истерики перед рейсом.

– Я здесь, – услышали мы голос, который показался знакомым.

Мы обернулись и увидели Моргана. Он был одет в какой-то несуразный свитер, раскраснелся с мороза и держал в руках папку, набитую листами.

– Тебя выпустили!

От полноты чувств я вскочила и повисла на шее Моргана. Не то чтобы я испытывала к нему много теплых чувств, но время в тюрьме здорово перевернуло приоритеты. И пусть он считал меня стукачкой, зато был жив, здоров, на свободе и, кажется, к нам вернулся. А значит, Джулиан снова будет язвить, Морган огрызаться – и все станет как прежде. Даже не думала, что буду скучать по нашей «команде мечты».

– Что ты здесь делаешь, дурачок? – нарочито ласково поинтересовался Джулиан. – Ты же не хотел переводиться.

– Пламенеющий меня перевел, – развел руками Морган. – Ультимативно.

– Да ладно, как будто ему не плевать! А ну-ка, дай личное дело! – потребовал Златокрылый. – Давай-давай, показывай.

Морган явно нехотя протянул капитану папку. Некоторое время Джулиан задумчиво вчитывался в документы – каждый перевод сопровождался тоннами бумаги. А потом Златокрылый… заржал.

Так искренне и от души, что я против воли улыбнулась, хотя понятия не имела, в чем дело. Джулиан смеялся, закрыв глаза рукой, Морган мрачно смотрел в окно, а мы с Делайлой переглядывались, не понимая, что происходит.

– Это что, правда? – спросил Златокрылый, успокоившись.

Но потом снова рассмеялся.

– Ты дал в морду капитану?

Затем всхлипнул и снова заржал.

– Да что там за тварища?!

– Хорош издеваться, – буркнул Морган.

– Я не издеваюсь, я хочу взять мастер-класс! Дай угадаю: если я не возьму тебя обратно, Пламенеющий тебя уволит?