– Бля-я-дь, – зло выдыхает Янис, хлопая ладонью по столу, отчего я вздрагиваю. – Всё. Наелся твоих игр. На выход, Алёна, – указывает он глазами на дверь. – Слуцкому можешь передать, что его бизнесу пришла крышка. – Сказав эти слова, Ян отворачивается к ноутбуку.

Выяснять, правда перегорел у Яниса интерес ко мне или нет, не решаюсь, хотя и нахожусь от него на расстоянии вытянутой руки. Могу коснуться ладонью черного ежика волос, только смелости не хватит так сделать. Испарилась куда-то. И чутье подсказывает, что сейчас этот жест лишь сильнее разозлит Багдасарова.

– Я никуда не уйду. Мне нужна твоя помощь, – произношу чуть тише и уже не с такой твердостью, как несколько мгновений назад.

– Да ну? Помощь? А я даже догадываюсь какая, – нагло усмехается Ян. – Только имей в виду, у меня в кабинете есть камеры видеонаблюдения. В том углу, – тычет он пальцем чуть правее себя, – а еще вон в том. – И вдруг неожиданно, в одно уверенное движение, протягивает руки и рывком усаживает меня к себе на колени, а после впивается в рот грубым поцелуем.

Ян больно, мертвой хваткой сжимает мой затылок и раздвигает губы языком. Мне это совсем не нравится. Как и то, что он задирает подол платья, лапает ноги, сжимает бедра ладонями. Очень откровенно, не оставляя путей для отступления. Даже не замечая моих инстинктивных реакций в попытке его остановить. Я упираюсь в грудь Яниса руками, начиная дрожать еще сильнее. Если до этого момента как-то справлялась, то сейчас едва сдерживаюсь от рыданий и близка к тому, чтобы и впрямь опуститься на колени и умолять прекратить эту унизительную муку.

Но, к счастью, Багдасаров сам останавливается.

– Это видео уже сегодня вечером окажется в телефоне у твоего хахаля. – Янис дышит шумно и глубоко. – Настоящего. Мы как раз встречаемся с ним в клубе по одному общему вопросу. Тоже там будешь? Щеки гореть не будут от стыда? Или его нет? Помощь вздумала просить, Алёна? Для Слуцкого? А как же «Нет к нему чувств»? Тебя сейчас спасло, что бегала от меня и ни разу не далась за все это время, иначе бы вышла из кабинета со спущенными трусами и на коленях ползла до двери. Но по-хорошему с тобой закончим. Сделаю вид, что ты не приходила. Вон пошла.

Он убирает от меня руки, прожигая злым взглядом.

Боже, всё даже хуже, чем я представляла. И рада бы встать и уйти, но не могу. А если и встану, то тут же спикирую на пол. Будь моя воля, забыла бы об этом унижении как о страшном сне.

– Я пришла, потому что мне очень страшно, Янис. Настолько, что мысли путаются. Не знаю, как ведут себя в подобных ситуациях и что говорят. Еще недавно я отталкивала тебя, не подпускала к себе, а сейчас… Готова даже на близость, только бы Антон больше меня не трогал. Никогда. Мне плевать, что будет с его бизнесом и с ним самим. Пожалуйста, Ян…

В голове пульсирует от напряжения, а когда пальцы Яниса хватают меня за подбородок и дергают к его лицу, опять начинаю дрожать. От давящего тяжелого взгляда Багдасарова, которым он сканирует меня в течение целой минуты.

– Ничего не понимаю, – хмурится Ян, не переставая разглядывать мое лицо.

Где-то на краю сознания мелькает мысль, что если Багдасаров не поймет и прогонит, то я и впрямь напишу на него заявление об изнасиловании. А потом на Слуцкого. Чтобы их вдвоем посадили в одну камеру и они там поубивали друг друга. Но быстрее меня найдут за что закрыть, а мужчин, с их связями и возможностями, обойдут стороной любые неприятности и поклеп.

– Антон шантажирует меня. И в этом есть доля твоей вины, ведь я просила оставить меня в покое, – начинаю я, ощущая себя так, словно окунулась в ледяную прорубь: легкие горят и тяжело говорить. – Недавно я ушла от Антона, а потом уехала во Владивосток, на базу к Кате. Пока я там находилась, брат взял у Слуцкого в долг крупную сумму денег. Признался в этом Димка не сразу, а только после нашего совместного ужина в «Бристоле». В тот вечер Аркаша доложил Антону о твоих ухаживаниях, и, подумав, Слуцкий решил повернуть всё в свою пользу. Вчера мы встречались с ним в «Веге» и он предлагал ужасные вещи… Мне плевать, что вы делите, но я не хочу никому причинять вреда, как и не хочу принимать во всем этом участия. Если в твоих возможностях мне помочь, то не прогоняй.

Повисает долгое молчание, которое вновь бьет по нервам. Какая-то нескончаемая казнь. Пусть этот день поскорее закончится.

– Охренеть, цветок, – наконец произносит Багдасаров. – Ты даже в этой ситуации умудрилась преподнести всё так, что тебя сломать хочется, а не помочь. Это упрямство до добра не доведет.

– Если ты не согласишься, то меня ждут не самые лучшие времена. Проблем я не хочу. Ни себе, ни брату, ни девочкам из магазина. Даже тебе их создавать не желаю. Но выбор у меня невелик. Если Антон будет давить, а ты прогонишь, то…

Янис резко вскидывает ладонь вверх, чтобы я замолчала. Замечаю на внутренней ее стороне царапины и нежно прикасаюсь к ним пальцами, рассматривая свежие следы. Это от шипов? Тех самых роз, которые он вчера выкинул из окна на асфальт?

– Чем конкретно тебя шантажировали? – с нажимом спрашивает Ян, сжимая ладонь в кулак и убирая ее на подлокотник.

Неприятно, что трогаю его порезы? Больше не буду.

– Пригрозили, что если Дима не вернет деньги, то к нам в квартиру нагрянут полицейские и найдут наркотики или брат поймает приход в машине, а потом кто-то из нас обязательно сядет в тюрьму. Мы с ним ничем подобным не балуемся и никогда не делали этого. Всю ночь брат обзванивал друзей. Нашел необходимую сумму. Но… я боюсь идти к Антону и переживаю, что он не возьмет деньги, а если возьмет, то за этим все равно не последует ничего хорошего…

– Чем конкретно тебя шантажировали и что просили сделать? – повторяет Ян вопрос, заводясь.

– Спровоцировать тебя, а потом написать заявление, якобы ты меня изнасиловал. Слуцкий сказал, что твой отец с недавних пор имеет вес в политике, а ты… Что у тебя не все гладко с репутацией. Поэтому твоя семья не захочет новой шумихи и пойдет на все условия.

– И таким образом ты решила подсуетиться и от одного мерзавца с плохой репутацией к другому перейти, правильно тебя понимаю? – спрашивает Янис на удивление ровно, но в голосе слышится недовольство и презрение.

От волнения сильно кружится голова. Я уже с трудом понимаю, что говорю, и улавливаю суть услышанного. Пусть не цепляется к словам и скажет как есть: поможет или нет. Зачем на меня давить? Разве не видит, что я правду говорю и мне действительно очень страшно?

– Думай, что угодно, но писать на тебя заявление я не хочу. Для меня это куда более плохой шаг, чем прийти и предложить услуги интимного характера. По своей воле. В обмен на защиту.

– Н-да, Алёна… Просто нет слов. Думал, меня уже ничем не удивить. Однако тебе это опять удалось.

Ян шумно вздыхает. Вместе со мной поднимается с кресла и, оставив меня стоять у стола, отходит к окну.

– Какая сумма долга?

– Деньги брат нашел. Я лишь хочу, чтобы ты отдал долг Слуцкому лично в руки, под расписку, и попросил Антона оставить меня в покое.

– Я спросил про сумму, а не о ее наличии и о том, что от меня требуется, – холодно осаживает Багдасаров.

– Миллион.

– Чего?

– Рублей.

– Пиздец тебе, Слуцкий, – говорит Ян так тихо, что я едва разбираю его слова. – А брат сейчас где?

– Ждет внизу.

Багдасаров резко поворачивается в мою сторону.

– Хочешь сказать, что он отпустил тебя решать ваш общий вопрос подобным мерзким путем одну?

– Был против и пытался отговорить. Это моя инициатива. Димка дезинформирован и думает, что мы с тобой уже состоим в интимных отношениях.

Янис молчит с минуту, потом подходит к столу и набирает секретаря.

– Инна Сергеевна, выпишите пропуск для… – Он переводит на меня вопросительный взгляд: – Фамилию брата назови.

– Ковалёв Дмитрий Владимирович, – произношу я на автомате.

– Ковалёва Дмитрия Владимировича. И наберите Виктора, пусть поднимется. – Завершив разговор, Ян вновь сосредотачивает внимание на мне.

– Не трясись, Алёна. Чем смогу, тем помогу. Но если окажется, что ты мне соврала и хочешь таким образом…

– Я не вру! – перебиваю Яна с отчаянием в голосе.

– Вечером пойдешь со мной в клуб, – чеканит он.

– Зачем? – Сердце в груди снова сжимается от нехорошего предчувствия. – И в качестве кого?

– Странные вопросы, цветочек, – холодно усмехается Янис. – Это же ты ко мне пришла и просишь о помощи. Думаешь, я благородный рыцарь и красавицу спасу от злого дракона, а взамен наград не потребую? Обязательно потребую. Даже не сомневайся в этом.

– Я не хочу идти в клуб и пересекаться там с Антоном. Это будет пытка. Я имею в виду, провести весь вечер в его обществе. После того как ты награды получишь, злой дракон может по новой активизироваться в моей жизни и тоже их попросить. В ультимативной форме, возможно даже силой. Я хочу скромно, по-тихому всё решить.

– А я громко, зрелищно и с унижениями. Вчера ведь так и было, когда я уехал? Унижали тебя?

Я молчу, не зная, что ответить.

– Было так? – продолжает настаивать Ян, пристально глядя в мое лицо.

Слабо киваю, понимая, что мне ничего не остается, как принять данное положение вещей и согласиться на все условия Багдасарова. Если он хочет вечер в клубе, чтобы Слуцкий видел, кому я теперь принадлежу, – значит так тому и быть. Скорее всего, я пожалею о принятом решении, но выбора у меня нет.

В дверь стучат, Ян отводит глаза и снова возвращается к столу, берет телефон.

– Подожди в приемной, Алёна. С твоим братом я хочу поговорить наедине. В девять мой водитель тебя заберет. Закинься успокоительным, чтобы вечером быть счастливой и веселой, а не дрожать, как сейчас, словно тебя держат на сорокаградусном морозе в одних трусах и лифчике. Сама ты ко мне пришла. Я не подталкивал тебя к этому шагу. – Багдасаров равнодушно кивает на выход.

Я выхожу из кабинета Яниса на ватных ногах. Не чувствуя тела. Даже забыла про плащ, который остался лежать на спинке кресла. Закрываю за собой дверь, пропуская Диму, и концентрируюсь взглядом на диване в приемной, до которого во что бы то ни стало нужно дойти и сесть. Сейчас я смутно представляю, как появлюсь вечером в клубе с Багдасаровым. На виду у Антона. Счастливая и спокойная. Это же будет открытое объявление войны, а я не этого хотела. Просто чтобы Ян отдал Слуцкому деньги. И всё.

– Вам нехорошо? – спрашивает секретарша.

Я не отзываюсь, пытаясь уложить в голове услышанное несколькими минутами ранее. Через какое-то время женщина повторяет вопрос, а потом подходит ко мне, протягивая стакан воды. Я принимаю его, но удержать в руках не получается, и стакан со звоном приземляется на пол как раз в тот момент, когда открывается дверь и выходят Багдасаров и Дима.

Янис задерживает на мне хмурый взгляд, затем опускает его на разбитый стакан. Шумно вздыхает и скрывается в кабинете, попросив секретаря зайти.

– Сейчас всё уберут, ничего страшного – заверяет Инна Сергеевна, возвращаясь на рабочее место, и набирает хозяйственный отдел, а после торопится в кабинет к своему начальнику.

Дима присаживается рядом, отдает мое пальто и заказывает нам такси через приложение в телефоне. Обнимает меня за плечи, помогая встать.

– Идем, – кивает на дверь.

– О чем вы говорили, Дим? – спрашиваю я, когда мы выходим из приемной. – И где пакет с деньгами? – Замечаю, что их нет.

– Деньги Слуцкому Янис вернет. Сегодня. Этот мудак больше к тебе не сунется. Пока это все, что тебе нужно знать. Успокойся.

– Пока? – цепляюсь за слова брата.

Дима грустно улыбается:

– Выдохни, Алёна. Слуцкий к тебе больше не подойдет.

Очень в этом сомневаюсь, особенно учитывая, что вечером меня ждет встреча с Антоном, где я предстану в новом для себя амплуа любовницы Багдасарова. Пусть и будущей, но все-таки любовницы. А это безумно взбесит Слуцкого. Господи, дай мне сил пережить все эти унижения.

19 глава