Я поворачиваю голову, чтобы проверить, кажется мне или нет, что Динар не спускает с меня глаз, и, когда замечаю его взгляд, выдержка летит к чертям. Нет, там не сталь, там куски льда, и то, как он смотрит сейчас на меня… Мне это одновременно и нравится, и нет. Карина что-то говорила про эмоции и минное поле? Теперь я понимаю, что она имела в виду. Асадов вызывает те же ощущения. У меня дух захватывает, когда нахожусь рядом с ним. Это всё равно, что идти по заминированному полю и совсем не думать о последствиях, о том, что может разорвать на куски. Хотя в том, что будет взрыв, я теперь не сомневаюсь…

– Это провокация. Асадов будет в бешенстве, – шепчу Карине, но та лишь злорадно усмехается.

– На то и расчёт, Наташа. Ему полезно иногда выпустить эмоции наружу. Ничего он нам не сделает. А если не желаешь в этом участвовать, я пойму. Но на твоём месте я бы осталась, чтобы посмотреть, на что он действительно способен в гневе и на что ты подписываешься, вступая с ним в связь. Там полный патриархат и замашки собственника.

Противный голос внутри призывает к благоразумию, но я иду за Кариной и двумя молодыми людьми наверх. Любопытство сильнее. И как не воспользоваться предоставленным шансом и не подёргать тигра за усы? С последствиями буду разбираться позже.

Стараюсь не смотреть в сторону Динара, когда мы проходим мимо. К счастью, общество двух незнакомцев немного отвлекает меня от мыслей об Асадове. Я расслабляюсь и даже пытаюсь иногда шутить, пока Карина активно поддерживает беседу с молодыми людьми за нас двоих. Феликс старше меня на шесть лет. Внешне мой типаж. Я обожаю блондинов и млею от голубых глаз, как у Макса. Первое время после того, как его посадили в тюрьму, постоянно вспоминала его неживые отрешённые глаза, и мне от боли на стенку хотелось лезть. От того, что жизнь так несправедлива и он всю свою молодость проведёт в тюрьме. Думала свихнусь. И ещё Динар запрещал с ним видеться.

– Люк, а вы чем занимаетесь? – игриво поглаживая стенки бокала, интересуется Карина.

– Работаю на Лукаса. Начальник финансового отдела.

Феликс оказался программистом и тоже начальником. В моём представлении компьютерные гении – это всегда скучные ботаники в очках, но новый знакомый явно выделяется из серой массы своим внешним видом и остроумными шутками. Заметив, что я его рассматриваю, он тянется рукой к голове и красивым жестом поправляет волосы. Ой, кто-то ещё и нарцисс? Феликс усмехается с видом «Вот какой я красавчик. Заценила, детка?». Заценить-то я заценила, а вот мыслями всё равно в другом месте. Этажом ниже. И понимаю, что не так уж мне и нравятся голубые глаза у парней. Особенно без красивых мелких морщинок в уголках и холодного блеска в глубине чёрного взгляда.

Феликс кладёт свою руку на спинку стула и снова как бы невзначай касается меня и гладит плечо пальцами. Игриво подмигивает, а я делаю вид, что очень увлечена десертом, который он заказал для меня, и не понимаю его прозрачных намёков. Карина цедит шампанское, без умолку болтает, и в целом я не вижу никаких поводов для беспокойства, пока физически не ощущаю сзади присутствие Динара. Сразу улавливаю его тяжёлую энергетику. И не я одна. Феликс и Люк поворачивают головы в сторону Асадова, словно по команде. Разговор стихает, и за столом воцаряется тишина. Я понимаю в это мгновение, что всё. Нагулялась. «Дядя» пришёл.

– Твоя идея? – на русском спрашивает Асадов, сжигая Карину своим взглядом, а она с вызовом смотрит ему в глаза. – Ну, что молчишь?

У них идёт какой-то диалог глазами. Остальные не понимают, что сейчас происходит.

– Ещё раз такое повторится, и вылетишь на улицу с такой характеристикой, что полы не возьмут мыть ни в одну компанию. Я забуду обо всём, что ты для меня когда-то сделала, и вычеркну тебя из своей жизни.

Хорошее настроение Карины тут же испаряется, а в глазах мелькает растерянность.

Асадов переводит взгляд на меня:

– Или спишь со мной и перестаёшь крутить задницей перед другими, или… – Он задерживает взгляд на руке Феликса, которая всё ещё на моём плече, а пальцы поглаживают кожу. – А впрочем, наглядно покажу, какие последствия за собой влекут твоё легкомысленное поведение и открытая провокация. На будущее. Чтобы отпечаталось в памяти.

Я непонимающе кривлю губы в усмешке, но она исчезает с лица, когда Динар скидывает с моего плеча руку блондина, и почти сразу же слышится хруст костей. Белобрысый вскрикивает от боли, громко ругаясь на английском.

Люк поднимается с дивана на защиту друга, но Асадов одним взглядом пригвождает его к месту и отрицательно качает головой.

– Не стоит, – произносит он на чистом английском и указывает глазами на нож, который Люк берёт в руки и злобно скалится. – Уверен, что его пальцы того стоят?

Стоны Феликса никак не дают сконцентрироваться на происходящим. «Это из-за тебя», – стучит в висках. Меня накрывает волной паники. Люк же сейчас кинется на Асадова. Неужели он этого не понимает? Зачем устраивает подобный беспредел?

– Я будто в кино попала. Какие страсти… – насмешливо произносит Карина, откинувшись на спинку стула с таким видом, словно купила билет в театр и сидит сейчас в первом ряду, наблюдая за игрой актёров.

Зря я её послушала. Очень зря. И ведь она знала о таком исходе и ждала его? Стерва! Расчётливая и умная стерва.

Динар окидывает нас с Кариной холодным взглядом, но я сильно ошеломлена и почти не замечаю этого, потому что не могу отвести глаз от ножа в руках Люка. И Феликс… Ему, наверное, нужно в больницу. Я не хотела, чтобы так получилось. А что, если Люк сейчас ранит Динара ножом, и весь кошмар, который я пережила в прошлом, снова повторится? Я же себе никогда этого не прощу. Это из-за меня в тот день Макс кинулся на охранника…

– Динар, не нужно…

– Идите вниз. Я сейчас подойду, – строго произносит он, быстро взглянув на меня.

– Идём. – Карина берёт меня за руку и ведёт вниз. – Дай ему выпустить пар. Всё с ним будет хорошо.

Но её слова меня не успокаивают. Подойдя к лестнице, я оглядываюсь и вижу, что Люк всё же накинулся с ножом на Динара, а тот повалил его на пол и бьёт по лицу. Ноги почти не слушаются, а картинки из прошлого начинают мелькать перед глазами с такой скоростью, что кружится голова.

– Это было ошибкой – послушать тебя, – обречённо произношу я, смотря в сторону ресторана, когда мы забираемся на заднее сиденье.

– Ошибку ты совершаешь сейчас, сидя с убитым видом и считая себя виноватой.

Но я действительно считаю себя такой. Если бы я тогда не выбежала на улицу, возможно, Динару удалось бы остановить этих людей словами и уговорить оставить Макса в покое. Неужели всё повторяется снова?

Карина трогает меня за руку, я вздрагиваю и перевожу на неё немигающий взгляд.

– Я тебе сегодня говорила про Катину, помнишь? Что она не всегда была такой забитой, а её сломал отец. Так вот, на месте Берга в вашей паре будет Динар. Он в итоге прогнёт тебя под свою волю, подавит твою индивидуальность. Ты не успеешь заметить, как быстро это произойдёт. Сначала ты захочешь стать лучше, а потом незаметно начнёшь терять себя и утратишь для него интерес, отправившись на полку, где с тебя изредка будут смахивать пыль. Вы отдалитесь. А в том, что вы отдалитесь, я не сомневаюсь. Он уходит в себя, исчезает с радаров, и его невозможно найти по несколько дней. Это происходит стабильно каждый год, в день смерти Лады. Наташа, он сломанный человек…

– Это не Берг изменил Катину, да? Динар? Она из-за него…

– Бинго, Наташа. После их разрыва ей ничего не оставалось, кроме как углубиться в энциклопедии. Это был единственный раз, когда Асадов после смерти жены попытался построить отношения. И поняв, что ему такое не по силам, он сделал все свои связи одноразовыми. Катина улетела в Гонконг. Он, конечно, не особо переживал. То есть вообще не переживал. Но изредка они продолжали встречаться. А потом всё сошло на нет. Катина повзрослела, сняла розовые очки и теперь активно взялась за то, чтобы вернуть всё на круги своя. Осознала свои промахи. Но время упущено. Всё это слияние и прессинг Динара Берг организовал ради дочери, как ты, наверное, уже поняла. И не появись ты в тот день в клубе, может быть, он и поставил бы через какое-то время штамп в паспорте, получил бы второе гражданство, а теперь… – Карина смотрит в сторону ресторана и довольно усмехается. – А теперь это всё под большим вопросом, исходя из того, что я сейчас увидела. При всей своей долбанутости Асадов ведь не дурак и понимает, что сидеть на двух стульях не комильфо. Его интерес к тебе… Я не думала, что он такой сильный. Так что дерзай, Наташа. И не благодари за это представление и вашу горячую ночь.

– Так ты это всё специально… Какая же ты стерва!

– Нет, я всего лишь показала тебе, как нужно с ним обращаться, чтобы держать в тонусе. Продолжай в том же духе. Ему нужны эти встряски.

Значит мне не показалось, и с Катиной у них действительно была связь. Пусть и в прошлом, но была. Поэтому она с таким презрением смотрела на меня, пока Асадов не сказал, что я его племянница. Снова чувствую неприятную тяжесть внутри. Получается, его слова про соперницу тоже не были шуткой? Если бы я знала об этих нюансах, то не зажималась бы, когда блондин касался меня руками, а ласково улыбалась бы ему в ответ.

– Ты… Ты…

– Нормальная я. Просто таких честных, как я, не любят. Стать вещью легко, Наташа, а вот быть незаменимым человеком и равным партнёром для такого мужчины, как Динар, непросто. Катина при своих красоте и интеллекте лишь зацепила его, но удержать не смогла. И я теперь понимаю почему. Но ты… Есть в тебе что-то. Просто, когда он вскоре исчезнет с радаров, не забывай, что люди не меняются. Там внутри всё мертво и давно пустота. Он Ладу любил, а её смерть что-то в нём сломала. Навсегда. Хотя какая-то часть всё же ещё жива, судя по тому, что я сегодня увидела. – Карина отворачивается, а у меня от её слов горечь разливается по венам.

Динар спускается вниз через пятнадцать минут. Забирается на переднее сиденье и просит водителя отвезти нас в отель. Он спокоен, на лице нет ни одной эмоции, хотя от него так и веет напряжением и злостью.

Я всё ещё прокручиваю в голове слова Карины. Пусть отчасти она права, но в чём-то я с ней совершенно не согласна. Динар не мертвец. Но есть вещи, которые ты никогда не сможешь забыть и смириться с ними, как бы ни пытался. Для меня такой навсегда останется та ночь, когда люди Ворошилова издевались над Максом. В тот момент внутри как будто что-то сломалось, пошатнулась вера в людей и произошло резкая переоценка ценностей. Я это понимаю, как и то, что теперь меня ещё сильнее затягивает в чёрный омут и я хочу быть рядом с Динаром.

– Ну что? Как погуляли, девочки? – спрашивает Динар спустя десять минут молчаливой езды. Приоткрыв окно, затягивается сигаретой. – Куда же подевалось ваше кокетство и улыбки? – нагло усмехается он. – Ну с Кариной, в общем-то, я не удивлён. За Артура обратка прилетела. Ожидаемо. Не в первый раз. А ты, Наташа? – спрашивает, не поворачивая головы. – Та история в клубе ничему тебя не научила? Хочешь, чтобы я без конца морду бил за тебя людям? Или будешь уже включать мозги и не станешь давать зелёный свет всяким мудилам, которые мечтают залезть к тебе в трусы? Обижать тебя я не хочу. Поэтому придётся страдать твоим интересам. Я доходчиво объяснил, что провоцировать меня больше не стоит?

Я не знаю, что ему ответить, поэтому молчу. Надеюсь, с Максом до побоищ не дойдёт. Иначе я себе этого не прощу.

До отеля мы доезжаем за двадцать минут. Карина, как расчётливая стерва, и тут всё предусмотрела. Слилась сразу же, оставив нас одних. Мы поднимаемся с Асадовым в лифте на нужный этаж и подходим к нашему номеру. Он всё время молчит, и это сильно давит на меня. Я опускаю глаза и замечаю сбитые костяшки на его руках, чувствуя укол совести.

Быстро захожу внутрь, когда он открывает дверь, и намереваюсь сбежать в свою комнату, но Динар останавливает меня за руку.