Но сегодня его выписывают, она отдала ключи от квартиры его заместителю, он должен привести вещи. А после работы она поедет к нему, Семен повторил это вчера раз семь и звонил с утра, так что мыслями Виноградова была далека от отчетов, цифр и сводок.

– С тобой точно все нормально?

Ольга заглянула подруге в глаза, но тут же округлила свои и открыла рот от удивления.

– Ты влюбилась, точно, Сима, ты же влюбилась, – сказала слишком громко, на них обернулись.

– Не говори ерунды. Так заметно?

– Конечно, у тебя взгляд придурочной козы.

– Почему козы?

– А то, что придурочной, тебя не смутило?

– Нет.

– Да потому что они и без того дурные, а влюбленные – подавно. Колись, кто он? Женька из аналитики, да? Он три раза спрашивал, почему тебя не было на корпоративе. Ой, Виноградова, господи, свершилось, я-то уже думала, ты скоро пять котов заведешь.

– Что за предвзятые суждения?

– Ну, ну, кто он? Глаза блестят, губы зацелованные, весь январь хмурая была, а сейчас неделю цветешь как майская роза. Что-то мне самой жарко стало. Рассказывай.

– Нет, Оль, пока не скажу.

– Это почему? Чтоб не сглазить, да? Понимаю.

Да, и чтоб не сглазить тоже. Вообще, было страшно, столько всего навалилось, да еще неизвестно, как Семен воспримет весть о ее интересном положении. Мы же, девочки, ждем мужской скупой слезы, падение на колени, признаний, а вдруг он вообще к этому не готов, да еще проблемы в бизнесе?

Вчера, когда заместитель Павлик рассказывал тот самый детектив, который обещал Семен, у нее чуть волосы на голове не зашевелились. Она сидела тихо, жевала огурцы, а когда смачно хрустнула, двое мужчин посмотрели на нее. Терехов улыбнулся, подмигнул, настроение у него было великолепное, а новости от Павлика шикарные.

Девушка смутилась, поерзала на стуле, сегодня был такой волнительный день, столько эмоций и событий, что голова шла кругом.

А признание Семена в любви так вообще ошарашило, сбило, можно сказать, с ног и завертело ураганом.

Павлика она представляла иначе, таким мелким, шустрым, прытким парнишкой. Но он оказался очень даже симпатичным молодым мужчиной, высоким и широкоплечим, немного заросшим, но с умным и внимательным взглядом.

А историю, что он рассказал, можно было легко принять за пересказанный детектив с криминальным уклоном, но это было все реально.

– Так, Павлик, не заглядывайся на мою женщину.

– Да я и не думал.

– Вот и правильно, ты должен думать о работе. Что там дальше?

– Так вот, после экспертизы автомобиля было зафиксировано вмешательство в топливную систему, есть заключение, специалисты написали много умных слов.

– Да, хорошо, что в этой аварии пострадал только я и дорожное ограждение.

Серафима икнула.

– Но мы копнули дальше.

– И?

– И выяснилось, так сказать, по горячим следам, что в утро перед поездкой у машины крутился странный субъект. Хвала администрации гостиницы, что камеры у них были включены и писали.

– Кто такой?

– Некто Шумаков Макар Петрович, автослесарь в СТО у заправки.

– И как он себя чувствует?

– Не очень.

– Что говорит?

– Ой, много что интересного, конечно, протокол допроса почитать не дали, но вкратце дело было так. По словам Макара, маялся он в тот день с тяжелого похмелья, у друга жена родила пацана.

– Ну, святое дело.

Сима хрустнула огурцом и икнула снова.

– Но день тот был перед Новым годом.

– Так это, получается, спланированное покушение?

– Ты не торопись, Семен Николаевич, тут сказка страшнее.

Павел тогда потер ладони, подошел к Серафиме, достал из банки соленый огурец, кинул себе в рот, быстро прожевал, а они с Семеном, как завороженные кролики, наблюдали и ждали.

– Подошла к нему в то утро странная дамочка, предложила хорошо заработать.

– Господи, господи, ну почему все так просто? Ну что за дура!

Терехов схватился за голову, Сима не могла понять, что происходит, а вот Павлик – тот догадывался.

– Именно.

– Что? Что это за дура? Я хочу знать.

– Жена моя.

– Жена?

– Бывшая.

Серафима выдохнула, проглотила кусок огурца.

– Павлик, что дальше?

– А вот дальше Макар запел соловьем, когда его прижали, рассказал все. И про поджог на комбинате и про испорченный автомобиль, сдал заказчиков с потрохами, обливаясь крокодиловыми слезами.

– Так я и знал, – Терехов эмоционально хлопнул ладонью, Сима снова икнула. – Вот чувствовал, что эти падлы причастны, своими руками бы придушил. Еще звонила, такая, стращала, говорила, что я должен ей половину бизнеса. Вот сука, теперь пусть на зоне поработает на благо страны и общества, будет ей там бизнес, им двоим.

Дальше из разговора Серафима поняла, что дела пойдут бодрее, как сказал Павлик, а Семен все чаще поглядывал на нее, да так загадочно, что внутри вместе с солеными огурцами порхали бабочки.

– О, господи, девочки, смотрите, что за принц к нам пожаловал.

– Где?

– Кто там?

– Ого, ничего себе. А это точно к нам в офис? Над нами, кстати, модельное агентство.

– Да, кому-то повезло. Интересно, сколько там роз?

– Штук тридцать, не меньше.

Юрашкина вместе с коллегами прильнула к большому окну, с третьего этажа их офиса было хорошо видно освещенную парковку и то, как из черного внедорожника вышел крепкий мужчина с огромным букетом белоснежных роз.

Серафиме было неинтересно, у нее был свой принц, и скоро они встретятся, до конца рабочего дня всего тридцать минут. Но хорошо, что подруга отвлеклась от нее, а то с ее цепким взглядом, того и гляди, догадается еще и о беременности.

Девочки еще минут пять не могли успокоиться, сыпали догадками, кто такой да к кому приехал. А на их этаже открылся лифт, и по этажу пошел гул, Серафиме пришлось оторваться от изучения отчетов.

Первым, что увидела девушка, были красивые, упругие бутоны белых роз. Она еще подумала, что они как снег в Косогорах, а вот дальше начали происходить чудеса.

– Мужчина, вы кого-то ищете?

– Нет, я уже нашел.

Уверенный шаг, на стол Серафимы опускаются белоснежные розы, а Терехов не может насладиться реакцией Булки на его появление. Его сегодня не хотели выписывать, хоть и обещали, а он не выдержал и сбежал. Пришлось, конечно, снова напрячь Павлика, но такая у него работа.

Семен решил, что его женщина достойна самого лучшего, как минимум, чтоб за ней на работу заехал её мужчина. А в том, что Серафима его женщина, сомнений не было никаких уже давно. Для этого он даже за целый год впервые посетил барбера, подстригся, привел себя в человеческий облик, а то действительно был как дровосек из леса.

– Се… Се… Семен?

– Привет. Ты ждала кого-то другого?

– Я… не… не… нет.

– Собирайся, поехали домой, жду в машине.

Терехов любил эффектные сцены. Пусть теперь знаю все, что эта Булка несвободна, пусть кусают локти и корчатся в муках.

И он любил эту женщину – со всеми ее мнимыми комплексами, которые он обязательно вытрахает из нее и заласкает до оргазмов все сладкие местечки своей Булочки.

В офисе повисла тишина, лишь было слышно, как гудят системные блоки, и кто-то из коллег вздохнул. Мужчина, слегка хромая, пошел к лифту, его провожали долгими взглядами, а Серафима думала, что сейчас ее разорвет от счастья, а коллег – от зависти.

Семен был такой… такой красивый и мужественный. Рубашка, брюки, короткое пальто нараспашку, аромат парфюма и роз.

Ей точно не снится все это? Все реально?

– Вот это да… офигеть, Виноградова, ты понимаешь, что сейчас по фирме пойдут такие слухи, что ты обязана все рассказать! – Юрашкина прошептала в самое ухо, вцепилась в плечо девушки.

– Я ничего никому не обязана.

Сима ответила громко, потрогала пальцами белые бутоны роз, улыбнулась, ей никогда такие цветы и в таком количестве не дарили.

Да, теперь Серафима была обязана быть только счастливой.

Постельный режим и нежные нежности

– Семен, постой.

– Сим, он и так стоит всю дорогу, куда дальше-то?

Терехов отрывается от губ Серафимы, часто дышит, ребра все еще болят, да и все внутренности, доктор не хотел его выписывать, но он практически сбежал. Пообещав вести себя хорошо и соблюдать постельный режим.

Эффектное появление у Булки в офисе отняло много сил, Семен не знал, как пройдет эта ночь, но его сексуальный голод по этой женщине выше всех рекомендаций врачей и ворчания Павлика.

И вот сейчас, после того как он тискал ее в машине на заднем сиденье под смущенными взглядами своего заместителя, как залезал руками под шубку и мял пышную грудь, ему говорят: «Постой».

– Сима, это бесчеловечно, я больной человек, потрогай, как стоит. И доктор настаивал на постельном режиме.

Они были в темной прихожей квартиры Терехова, Серафима никак не могла выровнять дыхание, этот невыносимый дровосек был очарователен в своей пошлости, наглости и откровении. Это обезоруживало.

Букет роз уже лежал на полу у их ног, верхняя одежда валялась там же. Но им нужно поговорить, прежде чем отключится мозг, и возьмут верх другие инстинкты.

Семен схватил девушку за руку, приложил к своему паху, Сима простонала, понимая, какой он уже огромный, и как она его на самом деле хочет. А это его «потрогай» – так же было в деревне, Семен тогда наглым образом заставлял почувствовать всю мощь его желания.

– Что не так, Булка?

– Все так, но… но я хотела кое-что сказать.

– До утра не подождет? Пошли в кроватку, первый раунд будет точно быстрым, потом перекусим – и за второй.

Большие и горячие ладони Семена шарили по женскому телу, вот он уже задрал кофточку, начал расстегивать лифчик, сам при этом целуя шею, нашептывая все эти пошлости.

– Тебе только секс от меня нужен?

– Нет, мне нужна вся ты, все твои сладкие сладости и вкусные булочные вкусности.

– Семен! Мы даже толком не знаем ничего друг о друге.

– Я все потом расскажу, как упал с велика в семь лет, как целовался первый раз с мамкиной подружкой и как угнал мопед у соседа в семнадцать.

– С подружкой мамы? Это правда?

Серафима хотела услышать другие слова, что он ее любит, что хочет быть рядом, но, может, девушка слишком много ждет. Они знакомы всего месяц, господи, только месяц, а столько уже всего произошло. Никто не делает предложение через месяц.

Ну вот, Сима уже начала накручивать и фантазировать. А этого не стоит делать, нужно расслабиться, получить удовольствие и не время давить на мужчину, ему и так досталось.

Серафима была странной, то отвечала с жаром на поцелуй, то задумывалась. Семен хотел уже усадить ее в кресло, просто поговорить, но когда ее упругие груди легли в его ладони, член в трусах дернулся, дал смазку, а в ушах зашумела кровь.

– Булка, все потом, пошли в кроватку, сил моих нет, как хочу тебя.

Дальше была суета, одежда летела на пол, не выпуская девушку из рук, Семен вел ее в спальню.

– Господи… господи… Семен… м-м-м-м-м…

Когда трусики Симы полетели в сторону, а мужчина коснулся ее обнаженной плоти, девушка вскрикнула, вцепилась в его плечи, повела бедрами. Терехов скрипнул зубами, прикусил сосок.

– Такая мокрая девочка, Булка, не могу больше, иди ко мне, я сейчас никакой любовник, только лежа. Иди сюда.

Семен ложится на кровать, подкладывает под голову маленькую подушку, тянет девушку на себя, в свете отражающихся в окне огней ночного города она такая красивая.

– Ох ты, черт… девочка… о боже мой… малышка, да… да, моя сладкая.

Серафима опускается к паху, ведет несколько раз ладонью по члену, сжимает его, а потом облизывает головку и сразу берет глубоко в рот. Вынимает, вновь облизывает, посасывает. Течет при этом еще больше сама, хочет сама себя коснуться, но не делает этого.

Это как-то дикий восторг – слышать эмоции мужчины, знать, что он при ласках, что она ему дарит, сходит с ума от удовольствия. Это реально заводит.