Джей Салливан – крайне спокойный и блестящий программист в компании Informatics, впечатливший Кена Уильямса своим знанием значения слова «любой».

Дик Сандерленд – постоянно все записывающий магистр делового администрирования, считавший, что твердая управленческая бюрократия была достойной целью. Однако, будучи президентом компании Sierra On-Line, обнаружил, что хакеры так не думают.

Джерри Сассман – молодой хакер из МТИ. Многие называли его неудачником за пыхтение трубкой и его «манданутые» программы; позже стал выдающимся специалистом в области алгоритмов.

Марго Томмервик – длинноволосая представительница хакерского сообщества. Вместе со своим мужем Элом потратила выигрыш в лотерею на создание журнала, обожествляющего компьютеры Apple.

Терминал Тома Свифта – легендарный компьютерный терминал Ли Фельзенштейна, так никогда и не созданный. Предполагалось, что он позволит пользователю получать абсолютно любую информацию.

TX‐0 – компьютер размером с небольшую комнату. В конце пятидесятых годов эта громадина стоимостью 3 миллиона долларов стала первым персональным компьютером в мире – для сообщества хакеров МТИ, суетившегося вокруг нее.

Джим Уоррен – «техно-сплетник» в Клубе компьютерных самоучек, первый редактор журнала Dr. Dobbs Journal, а позже – организатор прибыльного мероприятия Computer Faire.

Рэнди Уиггинтон – пятнадцатилетний слушатель детского курса Стива Возняка, помогавший Возняку с транспортировкой Apple II в Клуб компьютерных самоучек. Еще школьником стал первым разработчиком в компании Apple.

Кен Уильямс – самонадеянный и блестящий молодой программист, пораженный возможностью вывода текста на ЭЛТ. Основал компанию Sierra On-Line, чтобы приносить пользу обществу, продавая игры для компьютера Apple.

Роберта Уильямс – робкая жена Кена Уильямса, открывшая в себе творческие способности и написавшая Mystery House, первую из своих многочисленных компьютерных игр-бестселлеров.

Стивен «Воз» Возняк – храбрый добросердечный аппаратный хакер из пригорода Сан-Хосе. Создал компьютер Apple, доставив удовольствие себе и своим друзьям.

Часть I
Истинные хакеры
Кембридж: 50-е и 60-е

Глава 1
Клуб TMRC

Питер Самсон вряд ли смог бы объяснить, почему он бродит ночь напролет возле корпуса № 26. Не все можно облечь в слова. Если бы вы были похожи на людей, с которыми Питер Самсон познакомился и подружился зимой своего первого года обучения в Массачусетском технологическом университете (МТИ) в 1958–1959 гг., вам и не потребовались бы объяснения. Блуждание в лабиринте лабораторий и хранилищ, разгадывание тайн телефонных коммуникаций в технических помещениях, следование вдоль проводов, проложенных в подземных туннелях, – посвященным все это было понятно и привычно. Не требовалось объяснять или оправдывать свой порыв, оказавшись перед запертой дверью, за которой слышался призывный шум, приглашающий войти. И если рядом не было сотрудников, следящих за допуском в запертое помещение со столь интригующими звуками, то ему не терпелось заглянуть внутрь, прикоснуться к машинам, щелкнуть тумблерами, посмотреть на реакцию машин, наконец, ослабить винт, изменить схему, подключить по-другому диоды. Питер Самсон с друзьями выросли с особым отношением к миру – любые вещи только тогда приобретали смысл, когда было известно, как они устроены и работают. А как еще узнать тайны вещей, если не брать их в руки и не прикасаться к ним?

Именно в подвале корпуса № 26 Самсон с друзьями обнаружили вычислительный центр. Пафосное стальное здание № 26 с большими окнами было одним из новейших корпусов МТИ. Оно резко выделялось на фоне старинных колонн, возвышающихся перед институтом на Массачусетс-авеню. В подвале находилась комната, заполненная современной вычислительной техникой. В ней работали машины, мало напоминавшие современные компьютеры.

Мало кто видел рабочий компьютер в 1959 году. Еще меньше избранных в те годы могли прикоснуться к нему. Самсон, подтянутый парень с рыжими кудрями и такой манерой растягивать гласные в словах, что, казалось, он перебирает все возможные варианты их звучания, видел компьютеры во время посещений МТИ, куда приезжал из своего родного местечка Лоуэлл, находящегося в тридцати милях от университетского кампуса. Он был одним из десятков «кембриджских мальчишек» – местных старшеклассников, помешанных на науке, которых непреодолимо влекло в кампус. Он даже пытался апгрейдить свой компьютер, оснастив его старыми деталями от аркадных автоматов. Это были лучшие логические элементы, какие он смог тогда найти.

Логические элементы: термин объединяет в себе все то, что влекло к электронике Питера Самсона, сына ремонтника оборудования. Только это имело для него смысл. Испытывая ненасытный интерес к внутреннему устройству, ощущаешь истинный восторг, открывая для себя нечто столь элегантное, как логическая схема, логический элемент, каждая составляющая которого имеет логическое завершение. Вот что по-настоящему волновало Питера Самсона. Он рано оценил математическую простоту устройств. Он увидел телешоу на Бостонском телеканале WGBH, в котором знакомили с азами программирования, и его воображение воспылало. Для Питера Самсона компьютер был своего рода лампой Аладдина: стоит его потереть, и он выполнит любую просьбу. Поэтому Питер стремился узнать как можно больше о компьютерах, создавал собственные проекты, участвовал с ними в научных конкурсах и в конце концов отправился туда, куда попадают все подобные гении, – в МТИ. Сюда стекались необычные старшеклассники в очках с толстенными стеклами, неразвитыми мышцами и мечтами не о триумфе на выпускном вечере, а о победе на научной ярмарке General Electric. МТИ – здесь он будет бродить в два часа ночи в поисках интересного, здесь перед ним предстанет мир, который откроет новые творческие горизонты и изменит его образ жизни. О подобном писатели-фантасты могли только мечтать, для него же это стало реальностью. Питер найдет компьютер, с которым можно поиграться.

Вычислительный центр, на который Самсон натолкнулся случайно, был забит машинами размером с библиотечный шкаф. Комната не охранялась. Работа здесь велась только днем. Избранные счастливцы, официально допущенные сюда, подавали операторам карточки. Операторы с помощью этих машин пробивали в карточках отверстия согласно данным от избранных. В последовательности отверстий шифровалась инструкция для компьютера: поместить данные в определенное место, выполнить какие-то команды или переместить данные. Стопка таких карточек содержала одну компьютерную программу, то есть серию инструкций, выполнение которых должно было приводить к предсказуемому результату – так же неизбежно, как испечь пирог, если следовать рецепту. Карточки передавались другому оператору наверх. Он помещал их в считывающее устройство, с которого информация, зашифрованная в последовательности отверстий, передавалась в гигантский компьютер IBM 704 на первом этаже корпуса № 26.

Компьютер IBM 704 стоил несколько миллионов долларов, занимал целую комнату, требовал постоянного внимания операторов и притока прохладного воздуха, чтобы избежать перегрева радиоламп, которыми был напичкан. В противном случае данные терялись. Если кондиционер выходил из строя, что случалось довольно часто, раздавался громкий сигнал. Услышав его, три инженера стремительно выбегали из соседней комнаты и начинали лихорадочно открывать корпус машины, пока ее нутро не расплавилось. Те, в чьи обязанности входило пробивание отверстий, ввод перфокарт в считывающее устройство, нажатие кнопок на машине, входили в священное братство как «жрецы». Те же, кто официально допускался к процессу подачи «жрецам» карточек, именовали себя «послушниками». Это напоминало языческий ритуал.

Послушник: О, машина, не примешь ли ты мою информацию, чтобы запустить программу и произвести вычисления?

Жрец (от лица машины): Попробую. Но ничего не обещаю.

Как правило, даже привилегированные «послушники» не имели прямого доступа к самой машине. Они могли не видеть результата поглощения машиной их карточек часами, а иногда и днями.

Это все, что Самсон знал о машине, и это расстраивало его, ведь ему жизненно необходимо было получить доступ к ней. В этом заключался смысл его жизни.

Вскоре Самсон с радостью обнаружил в той же комнате специальную машину 407 с клавиатурой. С ее помощью можно было не только пробивать карточки, но и считывать их, сортировать и даже распечатывать. Эти своего рода компьютеры никем не охранялись. Разумеется, работать с ними было непросто: требовалось подключать плату – пластмассовый квадрат размером два на два дюйма со множеством отверстий. Если просунуть провода сквозь отверстия в определенном порядке, то получится нечто похожее на крысиное гнездо, благодаря которому можно управлять машиной. Машина послушается и будет делать то, что вам нужно.

Вот так, не получив разрешения, Питер Самсон приступил к настоящей работе со своими единомышленниками из МТИ, друзьями, объединенными любовью к железнодорожному моделированию. Это был случайный, не очень обдуманный шаг в научно-фантастическое будущее, в котором их интересы разрастутся до уровня подпольной субкультуры, представляющей собой темную сторону компьютерного мира. Это была первая хакерская выходка членов клуба Tech Model Railroad Club (TMRC).

*****

Питер Самсон вступил в TMRC на первой же неделе своей учебы в МТИ, осенью 1958 года. Первым мероприятием, на котором присутствовали первокурсники, была традиционная приветственная лекция, проводимая всегда, сколько себя помнили в МТИ. Посмотрите на сидящего слева от вас… посмотрите на сидящего справа от вас… один из вас троих не окончит институт. Речь повергала первокурсников в ранее неведомый им ужас. Всю жизнь они практически не испытывали академического давления благодаря своему блестящему интеллекту. А теперь справа и слева оказывались люди, не уступающие им в умственных способностях, а некоторые даже превосходящие.

Однако часть первокурсников не испытывала страха после этой речи. Они воспринимали своих однокурсников как кружок по интересам, благодаря которому можно наконец разобраться в устройстве вещей и овладении их работой. В процессе обучения и так достаточно препятствий. Есть ли смысл беспокоиться еще и о таких глупостях, как заносчивые учителя и их оценки? Для таких студентов, как Питер Самсон, само задание имело больший смысл, чем оценка его выполнения.

После лекций состоялся так называемый день первокурсника (Freshman Midway). Все университетские студенческие объединения – братства, группы по интересам и прочие – разместили представительства в большом спортивном зале, привлекая в свои ряды новобранцев. Группа, в которую попал Питер, называлась Tech Model Railroad Club (TMRC). Ее члены, ясноглазые и коротко стриженные старшекурсники, говорили с такой скоростью, будто хотели быстрее избавиться от потока слов. Они хвастались впечатляющей коллекцией моделей железнодорожных путей и поездов на постоянной экспозиции в здании № 20. Питер Самсон давно увлекался поездами, особенно метро. Поэтому он сразу же отправился на экскурсию в здание, напоминавшее временную постройку времен Второй мировой войны. Коридоры напоминали пещеры, а помещение клуба, хоть и располагалось на втором этаже, было сырым и тусклым, словно подвал.

Главной частью комнаты была она – модель железной дороги. Она занимала почти всю комнату. Стоя на небольшом свободном участке, можно было разглядеть маленький город, промышленную зону, миниатюрную троллейбусную линию, гору из папье-маше и, конечно, множество поездов и железнодорожных путей. Поезда были тщательно скопированы с их полноразмерных аналогов. Они даже пускали дым на поворотах, как на рисунках в детских раскрасках.