Через час она им очень понадобилась. Вместо клиента, указанного в договоре, в офис вошли два шкафа в модных кашемировых пальто. При взгляде на них стало понятно, что сомнения французского посольства были не беспочвенны. Шкаф постарше и повыше поставил стул на середину офиса, оседлав его, как коня, и уставился на Марьяну немигающим взглядом. Второй, пониже и поквадратней, бродил по периметру, проявляя интерес ко всему, кроме Марьяны с Ваней, и постоянно улыбался.

– Ты Марьяна? – наконец спросил немигающий.

– А Вы здесь видите еще варианты? – стараясь казаться спокойной, парировала та.

– Веселая! Это хорошо, – одобрительно отреагировал улыбчивый.

– Мы от Эдуарда Ашотовича, – продолжил немигающий шкаф. – Вы тут ему поездку похерили, но он прощает. Вернешь только то, что уплачено. Тащи лавэ.

– Простите, Вас как зовут? – Марьяна держалась изо всех сил.

– Ярик.

– А я Валёк, – откликнулся улыбчивый.

– Видите ли, Ярослав, я так понимаю, и Валентин, дело в том, что так как отказ от тура произошел не по нашей вине, условия договора предусматривают стопроцентные… эээ… удержания. Вот кстати, Иван, наш юрист и по совместительству мой муж, он сейчас пояснит.

– Пояснять он будет тебе дома, если дойдет до него. Деньги неси.

Однако Ваня уже выступил на авансцену.

– Позвольте, Ярослав, я все же поясню. Я понимаю, что Вы апеллируете к отсутствию договора, точнее, подписи в нем. Однако в практике делового оборота приняты так называемые конклюдентные действия, договор может быть заключен посредством совершения конкретных (Ваня запнулся) действий, и согласно статье 158 Гражданского кодекса…

– Смешной парень какой-то, и говорит смешно, – Валёк, не переставая улыбаться, сделал легкое движение к Ване, и в следующий миг тот увидел перед собой только ботинки визитёров. Было не столько больно, сколько ужасно стыдно.

Ярик поднялся со стула.

– Деньги привезешь завтра в офис Эдуарда Ашотовича, адрес здесь. – У Ярика, оказывается, имелась не только визитка, но и отчество с фамилией. Тебя встретят. Если твой штымп вписывается за тебя, пусть тоже приходит.

Когда визитеры покинули офис, свободное пространство увеличилось чуть ли не наполовину.

– Ну вот видишь, даже если бы ты подписала договор, ничего бы не изменилось, так что все хорошо, – сгорающий от стыда Ваня пытался казаться бодрым и уверенным.

– Ничего хорошего. Если бы я все оформила вовремя, это была бы проблема директора и Люси. А теперь они все это скинули на нас. Точнее, на меня.

– На нас, – с нажимом поправил Ваня. – Пошли домой, там все обсудим.

От ужина Марьяна отказалась. Ваня принес чай и коротко спросил: Большая сумма?

Марьяна назвала. Ваня покачнулся и вышел из комнаты.

Вернулся он не сразу, и поставил на стол синюю шкатулку в виде книги. Каждый год кто-нибудь дарил ему шкатулку в виде книги, в квартире они валялись по всем углам. Но эта… Марьяна дернулась. Эта была сделана под «Мастера и Маргариту». Сюда откладывались марьянины комиссионные и премии, ванины гонорары, доходы от репетиторства и летних приработков, подарочные и то, что удавалось выкроить из отпускных. Здесь, под крышкой, лежали надежды на будущий ремонт, новые путешествия, машину, но главное… если вдруг, если не дай Бог, если все же вернется… это страшное, невыносимое время, когда приходится просыпаться каждые пятнадцать минут и проверять, дышит ли он… Чтобы, если вдруг все же вернется, не бегать, не унижаться, не просить, не занимать, не трястись над каждой копейкой.

– Не вернется, – негромко сказал Ваня. Если ты рядом – ничего не вернется. Все чаще им не нужно было слов, чтобы слышать друг друга. Сколько же времени они вместе!? У Марьяны сжалось сердце. А ведь тогда она действительно была готова к тому, что – полгода. Всего лишь половину уродского, жуткого, нелепого, безысходного и такого счастливого года…

Конклюдентные действия

Марьяна прижалась щекой к Ваниному животу. Ваня гладил ее по рыжим волосам, руки его дрожали. Наконец отодвинувшись, он виновато сказал:

– Почти пяти тысяч не хватает! Может, займем у кого? Если по сто, по двести, то дадут. Но это время. Завтра с утра побегаю.

Но Марьяна уже вытирала слезы.

– Не надо, родной! Конечно, займем! Все и сразу. Я даже знаю, у кого! Идем спать.

Утром Марьяна убежала на работу пораньше. Выйдя из подъезда, достала мобильник и набрала номер с визитки.

– Алло, Ярослав, то есть Ярик? Доброе утро! Это Марьяна! Надо встретиться. Нет, не за отсрочкой. Есть разговор. Давай кафе рядом с нашим офисом. Через полчаса? Хорошо!

Когда Ярик плюхнулся на стул и уставился на Марьяну своим немигающим взглядом, не произнеся ни слова, Марьяна выждала паузу и, также стараясь не мигать, отчеканила в каменное лицо:

– Деньги приготовили. Но у нас не хватает пяти тысяч евро! Бегать занимать, объясняя каждому, зачем нужно – лишний шум. Все равно узнают, а Ашотовичу такое паблисити, ну в смысле, звон, вряд ли нужен. У меня деловое предложение. Ты занимаешь мне пять тысяч на полгода, но не просто так, это будет твой депозит. Ну, в смысле, это твоя предоплата за поездки, куда хочешь. Буду твоим персональным турагентом. Я оформляю тебя с большой скидкой, убирая комиссию туроператора, плюс дополнительные бонусы, как – тебе знать не обязательно. Часть стоимости тура вношу за тебя в счет долга, полный отчет у тебя будет. Ровно через полгода я с тобой рассчитаюсь. Нет – тогда за базар, или как там у вас, отвечу. Но отвечу сама. Мужа не трогайте. Если согласен, неси деньги. Договор, я так понимаю, – Марьяна криво улыбнулась, – подписывать смысла нет, поверишь мне на слово? Оформим все, так сказать, конклюдентными действиями?

Ярик, продолжая смотреть на Марьяну немигающим взглядом, ничего не отвечал. Так и не произнеся ни звука, поднялся и вышел прочь. Марьяна поплелась на работу.

Через час Люся, выйдя из своего бухгалтерского закутка, увидела, как в офис завалил улыбающийся квадратно-гнездовой крепыш и, восхищенно покачивая головой, протянул Марьяне конверт. Та, не считая, сунула его в сумку и вытащила мобильный телефон. На все язвительные вопросы Люси Марьяна отвечала ледяным молчанием.

В офис к таинственно-криминальному Ашотовичу Ваня поехал один. Марьяна, передав мужу конверт, сказала, что у нее толпы туристов, Люся висит над душой и вообще это все мужские дела, тем более он уже за нее «вписался». Приехав по нужному адресу, Ваня вошел в офис, переделанный из бывшего НИИ. В отделке доминировали лепнина и золото. Ярик сидел в отдельном кабинете и, увидев Ваню, молча поднялся и повел его длинным коридором. В приемной Эдуарда Ашотовича царили, помимо все той же лепнины и золота, две ослепительных секретарши. Одна из них кивнула на дверь, и визитеры переступили порог кабинета. Шкафы красного дерева были забиты книгами, однако, наметанный глаз Вани тут же определил, что это фальш-панели с изображением корешков. Почувствовав моральное превосходство, Ваня поставил на стол все ту же синюю шкатулку. Эдуард Ашотович вопросительно взглянул на Ярика, тот качнул головой.

– Надеюсь, мы в расчете? – Ваня не был уверен в правильности постановки вопроса, но владелец кабинета лишь показал подбородком на дверь. Внезапно Ваней овладела какая-то отчаянная ярость, и он тихо, но настойчиво произнес: Шкатулку верните!!!

Эдуард Ашотович удивленно и надменно вскинул голову, но Ярик с неожиданной ловкостью подскочил к столу, аккуратно извлек деньги и выволок Ваню в приемную. Уже в коридоре, почувствовав пустую шкатулку подмышкой, кандидат филологических наук в последний раз в жизни услышал голос Ярика:

– Правильная девочка тебе, дураку, досталась! Держись ее, может быть, уцелеешь. А то слишком много говоришь…

Ровно через полгода Марьяна положила на стол Люсе (директриса переживала измену молодого янычара и закатилась в какой-то экзотический рекламник) заявление об уходе. Долг перед Яриком был закрыт и даже перешел в положительное сальдо. Марьяна надеялась, что больше их пути не пересекутся. Ровно через месяц работы на новом месте в дверь офиса протиснулась знакомая шкафоподобная фигура. Ярик, как всегда, не выражая особых эмоций, забронировал очередной тур. Марьяна через год ушла в другую фирму, взяв с сотрудников слово никому не говорить, куда именно. Ярик нарисовался на ее новом месте работы недели через три. Так повторялось каждый раз, когда Марьяна переходила на новое место. Устав бороться, Марьяна отменила Ярику все скидки и делала чудовищные наценки, с лихвой окупив взятое в долг. Ярик даже не повел своим сломанным ухом. Иногда он просто приходил в офис и, привычно оседлав стул, слушал, как Марьяна заливается соловьем перед очередными туристами. «Я перед ним как птица-говорун», – жаловалась Марьяна коллегам.

Однажды, во время внеочередного затишья между туристами и бронями, Марьяна услышала, как две сотрудницы отдела взахлеб рассказывают друг другу о том, что знаменитая Горячева из знаменитого «Сюрприз-Тура» вышла замуж и уехала жить в Италию, сделав, таким образом, вакантной должность старшего менеджера. «Сюрприз-Тур» был одной из самых старых и крупных компаний, являлся одновременно и туроператором, и турагентством, там работала элита туристской тусовки. Марьяна отпросилась с работы на час раньше и тем же вечером переступила порог легендарного офиса. При ее появлении все три отдела уставились на Марьяну двадцатью парами глаз.

– Мне к директору, – безапелляционно заявила визитерша.

– Вы договаривались? – спросила Марьяну девица, с ног до головы прикинутая в Dolce&Gabbana.

– Да, – не моргнув глазом, соврала та.

В кабинете, вытащив резюме и не давая директрисе опомниться, Марьяна изложила доводы, по которым та просто обязана была взять ее на работу. Профессиональный английский, знание всех систем бронирования, опыт продаж. Знание всех юридических тонкостей и четкая работа с документами, особенно с договорами туристов.

– Конечно, опыта у меня еще не так много, да и в рекламниках я мало где побывала, – заливалась Марьяна! – Ну, Турция, Египет, Чехия. В Португалии была, случайно попала, девочка, которая должна была лететь, ногу сломала! Из нашего города, правда, рейсов нет, я с вылетом из Москвы иногда бронирую. Но вообще я могу продать даже то, где не была! Коммуникабельная! Могу выйти пока с испытательным сроком, без оплаты.

– У нас вообще-то правило, – перебила директриса, – мы берем только тех, кто имеет опыт работы в крупных компаниях с туроператорскими функциями и определенную географию рекламников. Так что, наверное, нет. Ты ведь, я так понимаю, работала только в небольших фирмах? Каких, кстати?

Директриса углубилась в марьянино резюме. Вскинув бровь, подняла глаза на Марьяну и улыбнувшись, спросила:

– Я тут увидела твое первое место работы. Это на тебя, что ли, наезжали дуболомы Ашотовича?

– Откуда Вы знаете? – прошептала пораженная Марьяна.

– В нашей тусовке всё всегда становится известным, рано или поздно, – усмехнулась директриса. – Выходи хоть с завтрашнего дня. Без испытательного. На место Горячевой, с такой же оплатой.

Так в жизни Марьяны (и Ванечки) появилась Ольга Аристарховна.

Та сразу поняла, какой алмаз попался ей в руки, и приступила к его тщательной огранке, а «огранила» за свою жизнь Ольга Аристарховна столько, что хватило бы на небольшую ювелирную биржу. Марьяну она сразу полюбила за то, что так ненавидела Люся, плюс за дикую работоспособность, умение уговорить любого клиента («она даже фонарный столб, если надо, отправит») и изобретательность, с которой та выходила из любой нестандартной ситуации, а стандартных в туризме никогда не было. На Марьяну сыпались рекламники, она быстро обрастала связями, всегда улыбалась своей лучезарной улыбкой, и, когда пришло время назначить нового начальника международного отдела, даже те, кто пришел в компанию задолго до Марьяны, не оспаривали выбор директрисы.