Ведро, тряпка и немного криминала (страница 15)
Какое-то время я сижу смирно, сложив ручки на коленях, и созерцаю следака, который стоит под чудовищно мерзким дождём и чего-то там обсуждает со своими помощниками. На меня он эпизодически кидает пламенные взгляды – не то потому, что желает проверить, не затеваю ли я какой-нибудь гадости – не то в силу своей природной подозрительности. Чего это он? Не знаю. Не собираюсь я никуда лезть! Ну правда, не собираюсь. Дойду до этой дачи и просто взгляну, что к чему.
А, может, не стоит его провоцировать?
Какое-то время сижу смирно, но потом понимаю, что просто обязана посетить место обнаружения физикова телефона. Причём со своими, исключительно коварными целями…
Заметив, что доблестные стражи правопорядка зачем-то собрались вокруг труповозки, осторожно вылезаю из машины и отправляюсь на поиски места уединения. Обнаружив искомое, долгое время критически его созерцаю. Старые, подгнившие доски, немного наклонная крыша из зеленого профнастила (интересно, почему он не покрыл таким дачу?) и небольшое окошечко в форме стилизованного петуха. Эстет, блин! ещё бы писающего мальчика вырезал. Рядом с рулоном туалетной бумаги я обнаруживаю стопку аккуратно нарезанных бумажек, исписанных знакомыми формулами, примитивными и, зачастую, неправильными расчётами, кривыми графиками… Разглядываю их повнимательнее. Похоже на разрезанные по листочку тетради с контрольными работами. Судя по датам, прошлогодние. Обычно учителя раздают их обратно, а физик не стал – похоже, запасливый, как хомяк.
Вот как бы исхитриться произвести обыск у него на даче, да так, чтоб менты не заметили? Может, наткнусь на какую-нибудь улику, подсказку, пойму, где копать дальше, раз уж Галькина мама ничего не сказала. Зараза…
Да ладно, чего уж там, будем говорить откровенно – хотя бы сама с собой –отделаться от ментов и спокойно осмотреть злосчастную дачу у меня не получится. Да и едва ли на ней осталось что-нибудь интересное – всё, что было, уже у ментов. Печально, но мы не будем впадать в депрессию, а попробуем порассуждать логически. Конечно, мой муж говорил, что у меня не тот склад ума (он называл его «баба-дура»), но сотни прочитанных детективов не могли не оставить свой след.
Начнём с конца. Кому могла понадобиться смерть гнусного физика? Кроме меня, разумеется… может, гадёныш тоже кого-то предал? Кого-нибудь не такого безобидного? Бандита, маньяка, убийцу?
Потом, собирались ли физика убивать? Возможно, его изначально хотели лишь ранить и вывести из игры…а, может, ввести в неё? Тяжёлая рана – отличное алиби. Могу припомнить с десяток криминальных романов, в которых такая вот мнимая жертва успешно водит за нос всех остальных, включая и главного героя. А если героев несколько, водить их становится ещё интересней, потому, что вместо того, чтобы объединиться и вычислить гада, они начинают плести интриги друг против друга. Бесценный во всех отношениях детектив Кристи «Десять негритят» как раз об этом и написан. Я, кстати, слышала, что в отдельных странах не рискуют именовать шедевр его подлинным названием и выпускают под убогим «И никого не стало». Вот нахрена так делать? Если так жалко негров, могли бы назвать «десять русских», а не безбожно раскрывать содержание книги.
Десять россиян пошли купаться в море.
Десять россиян резвились на просторе…
Ну и так далее. А ещё можно сразу переименовать книгу в «Убийца-дворецкий». То есть там не дворецкий, но я тоже не собираюсь раскрывать содержание.
Так вот, о чём это я? Странные совпадения, которые, может, и вовсе не совпадения. И это не только недоубийство физика, но и ещё одно… почти такое же. Напали на женщину, милую, тихую, безобидную и без денег, проткнули ножом и ушли, позволив добраться до помощи и дать показания. Ну я-то понятно, себя не заподозрю, а Хучик? Он просто обязан проверить все версии.
Допустим, что на момент покушения на физика у меня есть алиби (а, может, и нет –узнать бы ещё, когда на него напали), но Гальку мог убить кто угодно – подсыпал ей в чай какое-нибудь сильнодействующее лекарство и жди, пока не начнёт загибаться. Сейчас я даже и не уверена, что это сделала жертва её шантажа, хотя всякое может быть.
По поводу дворника тоже не ясно. Хотелось бы выяснить точное время смерти – а Хучик, наверно, не скажет… а, может, и скажет, но точно что-нибудь заподозрит.
И только убийство несчастного школьника мне не пришить. Бедняжку убили первым, но в плане расследования его смерти ни я, ни менты не продвинулись ни на шаг. Хотя… да постойте! Похоже, что раньше всего умер дворник – на следующий день после смерти мальчишки он уже почему-то вонял. Разлагался. Вот только кому мог вообще помешать этот тип и связана ли его смерть с остальными кровавыми происшествиями? Это нужно как-нибудь выяснить.
Немного поломав голову, я возвращаюсь в машину и спокойно сижу там ещё минут сорок, пока менты не решают вернуться назад. По настоянию Хучика меня довозят до дома, тем более, что это близко. В отместку приглашаю ментов на чай с печеньками, доблестные стражи правопорядка дружно отказываются, и правильно. Уже потом вспоминаю, что эти печеньки лежат в том шкафу ещё со времён моего развода, поэтому закалились, окаменели и превратились в настоящий антиквариат вроде топора времён неолита. Примерно такой же убойности.
Пытаюсь вспомнить, когда я в последний раз видела Петьку, и понимаю, что довольно давно. Большая пауза, очевидно, произошла из-за того, что я лежала в больнице. Стучу по дереву, чтобы не накаркать новый визит. Такого счастья нам не надо!
12
Следующий день я посвящаю почившему дворнику: как говорится, вечная память.
Сначала пытаюсь опросить ту тётку в цветастом халате, вместе с которой мы обнаружили труп. Она ничего не знает и знать не желает, ни про дворника, ни вообще. Остальные жители коммуналки тоже не желают делиться со мной никакой информацией. Зато все хором предлагают отправиться к бомжам, с которыми бражничал искомый субъект. Не знаю, всерьёз они или нет, но предложение дельное. Павлыч вполне мог поделиться с друзьями своими подозрения или, хотя бы, по пьяной лавочке разболтать то, что поможет мне пролить свет на цепочку смертей. В глубине души я, конечно, подозреваю, что ничего не добьюсь, но попытка не пытка. Кому говорю, «не пытка»! Меня не слишком вдохновляет перспектива общаться с алкашами, но других вариантов вокруг как-то и нет.
После холодного приёма в коммуналке я понимаю, что для общения с друзьями Павлыча придётся маскироваться «под нормального человека». А то меня, кажется, приняли за тайного агента наших ментов.
Перерываю весь дом в поисках самых рваных и грязных вещей (униформа уборщицы тут не годится) и страшно радуюсь, обнаружив в шкафу скромный косметический набор времён Брежнева. Набор остался от мамы – сама я ничем подобным не пользуюсь, благо привлекательнее всё равно не стану (только страшнее).
Внимательно разглядываю добычу: помада выглядит так, что можно декорировать ею зомби, а тушь засохла, наверно, ещё в прошлом десятилетии. Зато румяна и тени ещё ничего. Обильно украшаю себя голубыми тенями – над глазами и немного вокруг, не менее щедро обмазываюсь румянами. Не помню, куда конкретно их наносить, поэтому распыляю по всей физиономии. Больше всего приходится на щёки и губы (а что, надо же их как-то накрасить). В зеркале отражается страшная рожа не то хронической алкоголички, не то престарелой путаны. Сильно престарелой. Можно сказать, мечты геронтофила.
С помощью удачно подобранных аксессуаров акцент удаётся сместить в «алкоголичкину» сторону, и я, выходя из дома, ловлю на себе брезгливые взгляды всех встречных соседей. Хотя пару раз попадаются и сочувствующие – по-советски бесформенная коричневая юбка, торчащая из-под куртки цвета перележалых слив определённо наводит знакомых на мысли о том, что я превращаюсь в копию бывшего мужа.
Но это ещё не всё! Фальшиво насвистывая «Февраль» Вивальди (ох, он, наверно, в гробу переворачивается), спускаюсь к магазину бытовой химии. Придирчиво изучаю ассортимент. Тут много отличных вариантов, но я выбираю классику – не стареющий и не особо дорожающий со временем одеколон «Тройной». Выхожу из магазина и обильно душусь этой мерзостью. Похоже, я первая, кто использует данный товар по прямому назначению.
Распространяя удушающие миазмы, я покупаю самую дешёвую водку и отправляюсь «на дело». Найти дружбанов почившего дворника не составляет труда – соседи мгновенно «сдают» двух приятелей-алкашей из соседнего подъезда. Один из них очень удачно оказывается в гостях у другого. Правда, на этом везение заканчивается и начинается всякая ерунда.
Начнём с того, что возле дома таинственным образом обнаруживается знакомая машина. Чёрт… Хучик! Похоже, что наши мысли идут в одном направлении… но я не хочу с ним встречаться! Пытаюсь позорно слинять, не успеваю – пока решаю, в какую сторону драпать, искомый мент выходит из подъезда и натыкается на меня. Вот незадача! Спасаться бегством бессмысленно, мне остаётся лишь выйти вперёд и поприветствовать его широкой улыбкой. При виде неё мент слегка вздрагивает и сбивается с шага. С чего это вдруг? Вроде зубы на месте, я не рискнула закрасить их чёрным (хотя собиралась). Наверно, его поразил весь облик, целиком.
– Марина?
– Здравствуйте, Фёдор Иванович!
Следак подходит ко мне и, подозрительно прищурив глаза, вдыхает «божественный» аромат дешёвого одеколона. Ну и зачем было подходить? От меня же разит за три метра.
– Что это с вами? Вы пили? Или облились?
Светло-голубые глаза пронзают меня насквозь. Ощущения малоприятные. Пытаюсь не встречаться взглядом с этим излишне проницательным субъектом, но тут вспоминаю, что именно так ведут себя люди, которым есть что скрывать. Мгновенно нахожу его глаза – даёшь прямой немигающий взгляд – и понимаю, что вот теперь точно повела себя как преступница. Уф!
– Ничего такого, Фёдор Иванович. Не обращайте внимания.
– Да? – скептически хмыкает мент. – Тогда почему вы выглядите так, будто… – жуёт губами, пытаясь подобрать сравнение, – решили уйти в запой?
Ага! Маскировка работает! Опускаю глазки к земле.
– Ну… просто мне захотелось пообщаться с друзьями… – с чьими конкретно, не уточняю. – Да и вообще… – резко меняю тон с раболепного на несколько возмущённый. – За последний месяц меня проткнули ножом, убили двоих знакомых, третьего ранили, а четвёртого сбросили мне на голову! Могу я немного расслабиться?
Мент закатывает глаза и явно проглатывает так и рвущиеся с языка нотации. Определённо он хочет наставить меня на путь истинный. Хах, знал бы ещё, в чём именно заключается «расслабление»…
Справа мелькает высокий парень в кожаной куртке – Вадим. Надеюсь, в его присутствии Хучик не станет рассказывать мне о вреде «Тройного» внутренне и наружно. Уверена, мент способен отличить вонь дешёвой туалетной воды от неземного амбре перегара, и, наверное, понимает, что я пока не пила – но, с другой стороны, он не мог не заметить бутылку в пакете.
– О, Марина.
– Здрасьте, Вадим. До свиданья.
Я виновато пожимая плечами а-ля «хочу поболтать, но опаздываю», обхожу их машину и проскальзываю в подъезд. В двух шагах от двери оборачиваюсь в надежде, что стражи правопорядка уехали… как бы не так! Стоят, сердешные, смотрят мне вслед.
Ну нет, не смотрят, поглядывают так… искоса. Стажёр с любопытством, а мент с подозрением. Вот блин! Говорил же внутренний голос, не надо бежать сразу в нужный подъезд, поброди по двору, отведи подозрения! А я…эх… да Шерлок бы за такое…
Ну ладно, чёрт с ними. Пускай стоят. Не бегут же за мной… ну, пока не бегут. Не стоит давать им повод для подозрений, пойду по своим делам.
Поднимаюсь в подъезд и без особого труда нахожу необходимую дверь. Это просто. Находишь самую загаженную лестничную площадку, выбираешь наиболее обшарпанную дверь, желательно без звонка и… шучу, у меня был их адрес. Но приметы совпали.