Коля Широков свое поражение залил, как обычно, сорокоградусным напитком и пришел к Андрею с поздравлениями. Фатькова, коварная женщина, отступать не собиралась. Всегда приветливо улыбающаяся и называющая Сергеева Андрюшенькой, написала грязную анонимку в партбюро. Анонимка касалась давно ушедших в прошлое отношений Сергеева с фельдшерицей Валей Зайковой. Правда искусно перемешивалась с ложью, и моральный облик Сергеева, если верить написанному, требовал немедленного обсуждения на открытом партсобрании. Партсобрание не состоялось, поскольку вся «Скорая» знала, что ребенок у Зайковой от доктора Тюленина, а Сергеев совершенно ни при чем. Но на партбюро Андрея вызвали. Для профилактики. После чего вышел официальный приказ о назначении Сергеева Андрея Леонидовича на руководящую должность.

Закончив проверку карт, Андрей достал толстый журнал, куда делал выписки из отобранных для диссертации историй болезни. Он давно уже должен был перенести эти записи на перфокарты6, но все время что-то отвлекало.

Методу статистической обработки материала для диссертации на перфокартах научил его Белорецкий. Метод был прост, но требовал времени, усидчивости и терпения, с чем у Андрея всегда были проблемы. Научный руководитель, профессор Скрябин, грозил пожаловаться в отдел аспирантуры на нарушение сроков работы. Поэтому сегодня Андрей пришел на «Скорую» пораньше с надеждой, что утреннюю оперативку отменят и можно будет выделить два-три часа на скучное, но необходимое дело.

В пятницу секретарша Лидочка шепнула, что у начальницы температура за тридцать восемь и в понедельник она вряд ли выйдет. Как бы не так. Что настоящему коммунисту температура тридцать восемь? Недавно назначенная главным врачом, Теплая Валерия Ивановна, бывшая секретарь парткома больницы, явилась на подстанцию, как обычно, в семь тридцать, в своих неизменных «красных революционных сапогах», служивших неиссякаемым источником вдохновения для шутников.

Оперативка затянулась на два часа. Сначала разбирали недостойное поведение доктора Баженова, позволившего себе принять от пациента взятку в виде бутылки коньяка. Затем на политинформации долго клеймили американских империалистов, не желающих ратифицировать договор по ограничению стратегических вооружений. Так получилось, что за рабочий стол Андрей вернулся только к десяти, а до журнала и перфокарт руки дошли лишь к обеду.

Взглянув на часы, Сергеев раскрыл журнал, рассудив, что лучше остаться голодным, чем объясняться с заведующей аспирантурой, теткой вредной и злой на язык. Благим намерениям не суждено было реализоваться. Дверь распахнулась, и в кабинет ввалился Неодинокий.

Вид у друга был возбужденный и довольный, из чего Андрей сделал вывод, что воскресная встреча с «приятелем» прошла на должном уровне.

– Старик, – с порога заорал Николай, – надо поговорить!

Очкастая стажерка подавилась пряником. Внезапное появление двухметрового громогласного гиганта напугает кого угодно. Виталий Исаакович постучал практикантку по тощей спине, с осуждением посматривая на Неодинокого. Сергеев поспешил вывести Колю в коридор.

– Чего ты орешь?! – Он отвел Николая в дальний конец, где никого не было. Они присели на подоконник. – Рассказывай, только не так громко.

Оказалось, что приятель Неодинокого из медсанчасти «Химприбора» поведал, что институт стоит на ушах. Пропал контейнер с радиоактивным материалом. Каким именно – приятель не знает. Сотрудников отдела, где хранился контейнер, целый день допрашивали в Конторе. Начальника отдела увезли на «Скорой» с гипертоническим кризом. Проблема гигантская: ведущий инженер умер от острой лучевой болезни.

– Ну как, интересно? – Николай смотрел на Андрея, ожидая одобрения.

– Молодец, – похвалил Андрей. – Очень интересно. И приятель твой молодец. Это не та кареглазая брюнетка, что была с тобой в кино?

– Нет, – отмахнулся Коля, – та из двадцатой больницы. Что будем делать дальше?

Андрей задумался. Собственно, ничего нового он не узнал. Инженер, как и предполагали, вынес из института изотопы, какие – по-прежнему неизвестно. Плана дальнейших действий у Сергеева, откровенно говоря, не было. Неодинокого он расхолаживать не стал, еще раз похвалил и предложил встретиться в общежитии вечером.

Николай ушел, Андрей вернулся к себе, сел за стол, тяжело вздохнул, пододвинул стопку перфокарт, но тут же убрал ее в ящик. Потому что прибежала Оксана с голодным блеском в глазах, сказала, что у нее перерыв между лекциями, очень хочется есть и спасти ее может только обед в партшколе. Андрей не стал упрямиться, утешив себя тем, что понедельник день тяжелый и не самый удачный для научной работы.

Столовая в партшколе по качеству и ассортименту блюд могла поспорить с лучшими городскими ресторанами. При этом цены там были ниже, чем в дешевых районных столовых. Работникам «Скорой помощи» пропуска в партшколу выдавали в ограниченном количестве, и ценились эти пропуска на уровне бесплатных путевок в санаторий. Андрей, пользуясь благорасположением председателя профкома, оформил целых два – себе и Оксане.

На двух подносах взятые на раздаче тарелки с блюдами не поместились, пришлось взять третий. Обедающих в зале было немного, молодые люди вольготно разместились за столиком у окна. Когда первый голод был утолен, Оксана поинтересовалась новостями «по делу». Андрей насыпал в стакан две ложки с горкой растворимого кофе, сходил за кипятком и рассказал о результатах предпринятого Николаем расследования.

– Так все это мы и без Коли знаем, – разочарованно протянула девушка. – Ничего нового.

– Ничего, – согласился Сергеев. – Зато ясно, что мы не ошиблись в оценке ситуации.

– Продолжишь поиски?

– Вечером я съезжу в гаражный кооператив.

– Где у инженера мастерская? Ты же сам говорил, что там нет изотопов.

– Изотопов нет, а след вполне может быть.

– Я с тобой поеду, – решительно объявила Оксана.

Андрей одобрительно кивнул.

– Я как раз хотел тебя позвать. Вдвоем будет легче свидетелей разговорить.

Глава 5

Те же сутки

Подполковник Дубов, импозантный мужчина, любимец незамужних сотрудниц, высокий, подтянутый, со спортивной фигурой, мужественным лицом и первыми проблесками седины, нисколько его не старящими, вошел в кабинет начальника Первого спецотдела7 Управления Комитета государственной безопасности по городу С. полковника Маркова.

– Вызывали, Юрий Иванович?

Марков посмотрел на молодцевато вытянувшегося заместителя со смешанным чувством раздражения и зависти. В свои сорок с небольшим он уже набрал лишних килограмм двадцать и на третий этаж управления поднимался с одышкой. Бегать кроссы и три раза в неделю играть в волейбол, как это делал Дубов, он заставить себя не мог, хотя неоднократно пытался. Молодые женщины не задерживали на нем взглядов.

– Присаживайтесь, Сергей Дмитриевич. – Голос начальника звучал ровно и доброжелательно. Полковник умел контролировать эмоции. Тем более что Дубов был толковым профессионалом и хорошо справлялся с поставленными задачами. – Что у нас по хищению на «Химприборе»?

– Контейнер с радиоактивным материалом вынес ведущий инженер двенадцатого отдела Зотов. Опытный специалист, имеет все допуски. Скорее всего, случайно повредил контейнер и получил смертельную дозу радиации.

– Двенадцатый отдел – это…

– Занимается разработкой нестандартного технологического оборудования по заказам министерства обороны.

– Зачем ему изотопы?

– Мы полагаем, товарищ полковник, Зотов хотел в нерабочее время провести ряд экспериментов. У него в личном гараже хорошо оборудованная мастерская.

Марков снял очки, задумчиво протер стекла салфеткой.

– Взял работу на дом, так, что ли?

– Вероятно, у них было срочное задание. Вы же знаете, министерство любит давать задания, которые нужно сделать «вчера».

– В любом случае это грубейшее нарушение инструкций. Вынести радиоактивные элементы с закрытого объекта! Совсем ученые разболтались.

– Согласен, товарищ полковник. Мы примем самые строгие меры, виновных накажем.

– Контейнер нашли?

– Пока не нашли, но найдем.

– Хорошо, Сергей Дмитриевич, ускорьте поиски и подготовьте копии всех материалов для второго отдела8.

На мужественном лице Дубова отразилось недоумение.

– Контрразведчикам-то что на «Химприборе» делать, Юрий Иванович?

– Все шпионов ловят, – махнул рукой Марков. – Приказ сверху, так что вы оформите все как положено. И не затягивайте. Но сам понимаешь…

Марков неопределенно пошевелил в воздухе пальцами правой руки.

– Понимаю, Юрий Иванович, – кивнул Дубов, – сделаю в лучшем виде.

Вернувшись к себе, Дубов снял трубку внутреннего телефона.

– Прокопенко, зайди ко мне.

Через минуту в дверь аккуратно постучали, и на пороге показался лейтенант Прокопенко. Он вытянулся в струнку, преданно глядя на начальника.

– Вызывали, товарищ подполковник?

– Сядь. – Дубов махнул рукой в сторону стула. – Материалы по «Химприбору» у тебя?

– Так точно, товарищ подполковник!

Дубов взглядом пресек попытку лейтенанта вскочить.

– Вот что, Прокопенко… – Подполковник сделал паузу, задумчиво постукивая по столу шариковой ручкой. – Надо подготовить копии для второго отдела.

– Контрразведке? – В голосе лейтенанта прозвучала смесь удивления и неприязни. Он немногим более полугода состоял в штате управления, но уже хорошо ориентировался в сложных взаимоотношениях отделов.

– Контрразведке, – подтвердил Дубов, внимательно глядя лейтенанту в глаза. То, что он прочитал них, подполковника устроило.

– Когда нужно подготовить копии?

– Быстро, но без особых подробностей. – Дубов многозначительно помолчал. – Ты понял меня, лейтенант?

– Так точно, товарищ подполковник. – Прокопенко понимающе оскалился. – Разрешите идти?

– Иди, лейтенант, работай.

Дубов откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. Ему многое надо было обдумать.

Глава 6

Те же сутки

Сторож гаражного кооператива «Химик» доброжелательно посматривал на молодую пару, примостившуюся на самодельном диванчике, сооруженном из заднего ряда сидений автомобиля «Москвич». Сквозь дерматиновую обивку сидений прорывались ржавые пружины, отчего симпатичная девушка чувствовала себя неуютно. Очкастый парень игнорировал неудобства, регулярно подливал «Пшеничную» в стакан сторожа и с участием слушал жалобы на жмота председателя кооператива, у которого зимой снега не выпросишь, а в будке буржуйка9 дымит, так что задохнуться недолго, и дверь перекосило, не закрывается…

Собираясь на разведку, Андрей кроме водки взял с собой кассетный магнитофон «Легенда 401». Приехав в кооператив, они с Оксаной не стали искать гараж инженера, а сразу направились к сторожу, справедливо полагая его самым информированным лицом. На вопрос, как найти мастера, которого им посоветовали друзья, «вот магнитофон сломался», разговорчивый сторож с готовностью поведал, что мастера они вряд ли найдут. Андреич, инженер с «Химприбора», владел тринадцатым боксом, где ремонтировал все, что ни принесут, и собирал разные механизмы. Даже самоходную машину для уборки снега изготовил. Денег брал по-божески, иногда вовсе не брал.

– Эту игрушку, – сторож ткнул пальцем в магнитофон, – ему починить раз плюнуть было.

На вопрос, что же с чудо-мастером случилось, сторож поведал, как в пятницу понаехали милиция и военные и срезали автогеном10 навесы ворот в тринадцатом боксе. Потом какие-то люди в балахонах, противогазах и с приборами в бокс вошли, а вышли уже без противогазов. После них милиция и военные что-то долго в гараже искали, но ничего не выносили. Навесы приварили на место, ворота опечатали и уехали.

– Андреича как есть повязали, – вздохнул сторож. – Хороший мужик был. Не знаю, что он там натворил, но что-то сурьезное.

– Может, у инженера помощник был? – поинтересовался Сергеев. – Не один же он машину для уборки снега делал.

– Не, помощника не было, – замотал головой сторож. – Я ж говорю, мастер был, сам все делал. Иногда только Леонтич с инструментального ему детали точил.

– Так, может, Леонтич нам с магнитофоном поможет?

Сторож задумался.

– Может, поможет, а может, нет. Леонтич больше по железкам. Мне вот ключ запасной от будки выточил и денег не взял.