Одним из немногих достоинств съеденного драконами Тангура Кога была его страсть к полному порядку. За двадцать пять лет своего правления он выстроил настолько чёткую иерархию и систему преемственности должностей, что развалить её в одночасье было невозможно. А ещё он не имел намерения делать Акильфадию независимым королевством – Тангур пестовал только собственные амбиции, а что будет после его смерти, вождя мало интересовало. Кресло главы клана унаследует сын. Не сможет удержать – его проблемы. Очень многие законы, которые Ког ввёл, потеряли смысл одновременно с его кончиной, но люди продолжали им подчиняться, потому что в их головы буквально вколотили непреложность каждого правила.

Лесс погиб, и главой клана после него по старшинству должен был стать старейшина прилегающих к замку земель. Элеот. Не Амри, который был главнокомандующим. Не кто-либо ещё. Убийство Грэна с точки зрения установленных Тангуром Когом правил было бессмысленным, поскольку Грэн являлся прямым потомком предыдущих вождей, и по указу короля Эгдана Справедливого он и его наследники навсегда лишались права управлять кланом. Всё, что требовалось в этот день от Совета старейшин – это признать главенство Элеота и обсудить способы решения насущных проблем, а они…

Но ведь никто, кроме Веи, Элеота, Грэна и трёх скрывшихся в неизвестном направлении бунтарей, не знал о том, что происходило на Совете. Это закрытое собрание, после которого только оглашаются принятые решения.

– Согласно законам Акильфадии на правах нового главы клана объявляю старейшин Сагро, Тауда и Брэдерика опасными мятежниками до выяснения обстоятельств смерти Грэна Фаргадана, – вынес вердикт Элеот, успев перед этим предупредить Вею, чтобы она помалкивала и ни во что не вмешивалась. – У нас нет времени искать эту троицу. Новые старейшины для южных селений будут назначены после того, как это обретёт смысл. Сейчас нам нужно выжить, и это основная задача.

Элеоту уже давно перевалило за седьмой десяток. Магия Акильфийских земель поддерживала здоровье старика, но годы всё равно брали своё. Он устал, и управление кланом было для него тяжким бременем, поэтому правой рукой и отражением его воли была названа единственная дочь Тангура Кога. Фактически он разделил с Веей главенство над кланом, что пришлось по душе далеко не всем, но оспорить законность решения нового вождя никто не мог – закон с момента гибели Лесса всецело находился исключительно в руках старика Элеота.

Недовольны были воины – им претило подчиняться женщине, поэтому командование Элеот взял на себя, а Вея активно занялась организацией переселения жителей Акильфадии на восток полуострова. В Лунных горах было много пещер, которые когда-то очень давно служили жилищами золотым драконам, и лучшего убежища от чёрной напасти было не найти. В одной из таких пещер жила мать Веи Аллелия, и она даже не видела драконьих проводников, хотя маленькие кровожадные чудовища за последние четыре дня два раза прилетали в земли Акильфов огромными тучами. Драконы атаковали северную часть полуострова, а потом на севере же убирались обратно за хребты Лунных гор. Надеяться на то, что в следующий раз они не тронут юг, было бы глупо, но до южных пещер большинству выживших акильфов добраться было проще.

– Первый раз они напали четыре дня назад, – объясняла Вея причины своего решения людям, которым полагалось стать гонцами в южные деревни. – Вторая атака была сегодня утром, и это значит, что большой чёрный дракон у нашего врага только один. На восстановление сил ему понадобится два полных дня, и проводники летают очень быстро. У нас в запасе есть эта ночь и весь завтрашний день, чтобы спрятаться. Возможно, и следующая ночь тоже, но я бы не стала на это рассчитывать.

– Не успеем, – покачал головой один из гонцов. – Даже верхом мы доберёмся до южных селений только утром. Плюс день на то, чтобы перевезти жителей… Дальняя деревня не успеет точно, а в ближней к горам придётся бросить стариков, чтобы они не замедляли передвижение.

– Никого бросать мы не будем, – сурово сдвинула брови девушка. – И всё успеем. У нас есть лошади и повозки. Пусть первыми уходят женщины и дети, а оставшихся перевезём чуть позже.

– А хутора? – хмуро поинтересовался другой мужчина.

Этим нескольким воинам Элеот приказал внимательно выслушать молодую госпожу и сделать всё в точности так, как она скажет. Он специально выбрал тех, кто был старше тридцати пяти лет и родился в Акильфадии – многие старожилы ещё помнили уважение к женщинам, которое царило в клане до появления здесь Тангура Кога. Мужчины слушали Вею и делали замечания, но не из чувства противоречия, а для того, чтобы понять детали её плана. У большинства из них в южных селениях и на хуторах жили родственники, поэтому беспокойство за жизни близких перевешивало всё остальное.

Вея разложила на столе карту акильфийских земель и каждому из гонцов подробно объяснила маршрут его пути. Им надлежало двигаться напрямик к большим деревням, делая остановки только в тех хуторах, которые были близко к дорогам. Попутные хутора, большие селения, и только потом – одиночные хижины, разбросанные по окрестностям. Девушка не могла просчитать всё это заранее, поскольку тоже оказалась не готова к свалившейся на Акильфадию беде, но она очень хорошо знала полуостров и его жителей. Маршруты она прокладывала таким образом, чтобы к утру гонцы успели оповестить всех, кто жил к югу от замка.

– Мы бросаем север на произвол драконов? – с мрачным видом уточнил воин, который прибыл в замок из единственного уцелевшего северного селения вместе с Грэном, а теперь был вынужден подчиниться приказу нового вождя, забыть о семье и спасать южан.

– Нет, Аарек, мы не бросаем никого, – уверенно покачала головой Вея. – От вашего селения до южных пещер больше двух дней пути, поэтому я спрячу всех здесь. Ты вернёшься домой, соберёшь людей и приведёшь их в замок. Всех. Вы точно успеете. Места хватит, провизии тоже.

– Мы можем укрыться в пещерах на северных отрогах.

– Тогда вам придётся везти туда всё необходимое для жизни, а сюда вы сможете добраться налегке, и это будет намного быстрее, – возразила девушка.

Аарек по возрасту в отцы ей годился и мог бы сказать, что выросшая в четырёх стенах девчонка не в состоянии понять тех, кто не привык к такой жизни, но он промолчал. Пещеры ничем не лучше замковых залов. Здесь хотя бы тепло. И дочь Тангура права – налегке люди доберутся сюда быстрее. В его селении чуть больше полусотни человек, половина из которых – старики и дети. Их жизни куда важнее привычек, от которых не будет проку, если все погибнут.

Холодное зимнее солнце едва успело скрыться за горизонтом, а в акильфийском замке на утёсе над бушующим Грязным морем уже не осталось почти никого. Вея предоставила людям выбор – уйти на юг и спрятаться там или остаться под защитой замковых стен и дожидаться своей участи здесь. Они предпочли уйти. Акильфы не готовились к обороне – они пытались выжить. В столицу Сеаркаты всё же улетела птица-вестник, но шанс на то, что по пути её не съедят драконы-проводники, был мизерным. Два добровольца на свой страх и риск отправились горной тропой вниз по течению реки, чтобы попытаться доставить послание для короля Эгдана Справедливого вторым доступным акильфам путём, но и эта затея казалась бессмысленной – они не успеют. Или погибнут раньше, чем донесут весть. Путь зимой к сторожевым башням у подножия Лунных гор сам по себе опасен, но это ещё и прямое нарушение запрета на возвращение в Сеаркату. Служба в Акильфадии была пожизненной, и запрет распространялся даже на воинов, прибывших сюда по указу короля. Добровольцы-посланники шли на верную смерть, и они прекрасно это понимали.

Горе от потери родных и близких, страх перед неизвестностью, новость о мятеже старейшин – всё это не добавляло акильфам оптимизма. Вее едва удалось сдержать слёзы, когда она увидела, как бережно Аарек укладывает на телегу тело старшего брата, подло убитого ударом меча в спину. Она знала, что Грэн приходится Аареку родственником, но никогда не пыталась выяснить степень этого родства. Для неё в Акильфадии не было чужаков, девушка каждого соклановца считала родным, и поэтому за каждого ей теперь было невыносимо больно.

Она предлагала Аареку сложить погребальный костёр для Грэна после того, как семья воина прибудет в замок, но он только головой покачал – у брата есть дом, где его возвращения ждут. Грэн должен вернуться. Печальный груз задержал бы гонца в пути, поэтому Аарек умчался в своё селение первым, а телега с телом отправилась туда позже, сопровождаемая другим воином. Вея понимала, что семья Грэна в замок не придёт – они останутся в селении, чтобы попрощаться с павшим. Внуков старейшины, возможно, и отправят с другими селянами, но его жену ритуал прощания точно задержит. С ней наверняка останутся дети. И Аарек. Это ещё несколько бессмысленных смертей, которые невозможно предотвратить, потому что спрятаться от драконов в самом отдалённом северном селении просто негде.

Оставшись наедине со своими переживаниями и невесёлыми мыслями, Вея настолько глубоко погрузилась в них, что даже не услышала, как на широкую лавку рядом с ней присела провидица Иола.

– Если ты вознамерилась оплакивать каждого, то лучше сразу спрыгни с утёса, потому что на второй сотне твоё сердце всё равно разорвётся от горя, – спокойно посоветовала женщина и протянула госпоже кусок сыра. – Поешь. С утра, небось, даже глотка воды не сделала за всей этой суетой.

– Не хочу, – покачала головой девушка.

– Значит, мне больше достанется, – пожала плечами провидица, но есть сыр не стала, а положила его на стол, вытерла руки о край своего тёплого плаща и пальцами приподняла подбородок Веи так, чтобы девушка смотрела ей прямо в глаза. – Не вздумай реветь при людях, поняла? Им сейчас сила твоего духа нужна, а не слёзы. Ты дочь Тангура Кога, который не показывал своей слабости даже тогда, когда действительно был слаб. Помни об этом и держи себя соответствующе.

Иола любила своего вождя всем сердцем, хотя этого человека даже уважать было не за что. А Тангур всегда любил только себя. Он просто пользовался благосклонностью провидицы, которая ни в чём не могла ему отказать. Вея этого не понимала – как можно любить того, кто тебя и за человека-то не считает? Но Иоле каким-то непостижимым образом удавалось даже гордиться своими чувствами, а в Коге она умудрялась находить достоинства, разглядеть которые за его бесчисленными недостатками было просто невозможно.

– Я не хочу быть похожей на отца, – зло сообщила Вея, смахнув с подбородка цепкие пальцы женщины, которую привыкла считать не совсем нормальной.

– А ты на него и не похожа, – усмехнулась Иола. – Ты уродилась в мать, только глаза у тебя особенные.

– Ты пришла, чтобы обсуждать цвет моих глаз?

– Я пришла спросить, откуда тебе столько известно о чёрных драконах, – сообщила провидица. – Слышала, как ты рассказывала о них гонцам. Эти чудовища здесь никогда не водились, и даже пришлые воины знают о них только понаслышке.

– Я у мамы о них спросила, – честно призналась девушка.

– Ах, вот оно что, – понимающе кивнула Иола. – Твоя мать была замужем за одним из тех, кто на этих тварях летает.

– У Аллелии был муж? – удивлённо распахнула глаза Вея.

– А ты не знала? – улыбнулась ей провидица. – Муж, который её предал, и сын, которого она больше никогда не увидит. Я думала, она расскажет тебе об этом.

– Нет, – покачала головой девушка и снова загрустила. – Она ничего не помнит. И меня забывает сразу же, как только я от неё ухожу. Про то, что я её дочь, даже слышать ничего не хочет. Я знаю о ней только то, что ты мне рассказала.

Иола родилась в клане. Она была немного старше Аллелии и влюбилась в Тангура Кога задолго до того, как в Акильфадию привезли рыжеволосую красавицу-колдунью. Вождю нравились длинные каштановые волосы провидицы, загадочный взгляд её тёмно-карих глаз и нежное, податливое тело, но если любовь Иолы была для него ласковым прибоем, то Аллелия ворвалась в его сердце огненным смерчем и своей непокорностью выжгла и без того чёрствую душу дотла.