28

Может, это любовь? Зачем тогда избегать того, что ищут многие. Та самая, взрослая и осознанная. С пониманием и принятием другого человека, когда ты не пытаешься его перевоспитать, переделать, не будешь изменять себе что бы понравится.

Ксения не спала, она думала почти о том же самом, растворилась в этих ощущениях покоя и нежности. Уже давно она не чувствовала таких хороших положительных эмоций. Ей нравился он, секс с ним, пить кофе и разговаривать, это была еще не любовь в том смысле как ее изображают в книгах, это была – влюбленность. Она была уже немножко влюблена. И вздохнув приняла – это чувство. В нем все прекрасно.

Воскресенье прошло мирно. Молодые люди проснулись уже после обеда. Так как планов у обоих никаких не было, ограничившись заказом пиццы и бутылкой вина на обед, они приняли душ и сели напротив телевизора.

– Честно говоря, я не понимаю как при таком количестве каналов выбрать, что посмотреть.

– Я часто включаю его фоном, – сказал Леша. – Шумовой эффект. Иногда в квартире очень тихо.

– Потому что она огромная, – Ксения отхлебнула вино. – Как давно ты тут живешь?

– Года три, около того.

– Ремонт я так полагаю под ключ?

– Да, – парень хмыкнул. – Тебе не нравится?

– Ну почему? Диван очень удобный, например, и спальня нормальная. Хотя больше всего мне нравится идея с барной стойкой. Действительно круто.

– Спасибо, но, по правде, я просто ткнул пальцем в понравившийся дизайн. Сестре не понравилась квартира, сказала вылизанная.

– Не знала, что у тебя есть сестра, и разделяю ее мнение. Мне кажется у тебя пунктик на чистоте, машина даже в дождь идеально чистая.

– Возможно, – он хмыкнул. – Да есть сестра, младше меня на одиннадцать лет, она сейчас в США.

– Ого, у меня никого нет, – девушка вздохнула. Она врала, у нее были сестры и брат по отцу, но так как она с ними не общалась, предпочитала говорить, что у нее никого нет.

– Сестра – это здорово, хотя иногда она меня доставала. Знаешь, ей почти двадцать, но иногда, мне кажется, Ника умнее. – Алексей внимательно смотрел на девушку, ему хотелось рассказать о своей семье, о Нике, сестру он действительно любил, они бы точно поладили.

– Красивое имя. Вы, наверное, были счастливой семьей? – Леша напрягся.

– Не совсем, родители развелись сразу после того, как ей исполнилось шестнадцать, – он долил в бокалы вина, он не хотел ей врать, но и сказать правду почему—то не боялся, пристально глянув на девушку добавил. – Не могу сказать, что мы были сильно счастливы. Обычная семья, ссоры, слезы. Родители развелись несколько лет назад.

– Мои развелись, когда мне было около трех, вроде бы. Я росла только с мамой, которая очень любила работать.

Леша продолжал смотреть на девушку, при упоминании ее матери, в его груди появился давящий комок, он пару раз глубоко вздохнул, чтобы успокоится. Ксюша поднесла бокал к своим губам, сделав глоток, блаженно зажмурилась и продолжила.

– Я не могу сказать, были ли мы сильно счастливы, но у меня было вполне нормальное детство, – она прогнала прочь воспоминания. – Мама работала, я доставляла мелкие неприятности, все как у многих.

– А твой отец? – невидимая рука подталкивала его к этим вопросам, он хотел знать, как жила эта девушка напротив, которая сильно начала ему нравится. Лежа утром с ней в обнимку, он осознал, что за это время она стала важна.

– Насколько знаю, он женился во второй раз, у него есть дети. Мы не общаемся. Иногда он звонил, но потом все реже.

– Тебе было одиноко? – он уже знал ответ на этот вопрос, догадывался.

Ксения была одинока с самого детства. Мать одержимая своей карьерой, взлёт, которой, был прерван именно рождением ребенка, уперлась в работу. Получая параллельно второе высшее образование, Маргарита была самой отстранённой матерью. Она выходила на больничный, если Ксюша болела, если температуры не было, девочку она просто брала на работу или в университет. После того, как они переехали, большинство времени Ксения проводила среди аудиторий университета, потом в офисных зданиях, в кабинетах, она научилась тихо сидеть в коридоре если шло совещание, не беспокоить маму, если болел живот, носить с собой свою запасную одежду, делать уроки в кабинете мамы. После Ксюша просто возвращалась после школы в квартиру, убирала, готовила, садилась за учебники, сама себе находила кружки по интересам, ходила в магазин, покупала цветы в квартиру. Единственное, на чем настаивала Маргарита – это учеба, отличные оценки, прекрасное знание, хотя бы, английского языка. Ксюша действительно старалась, она очень хотела, чтобы мама ей гордилась, хвалила, радовалась. Конечно, Маргарита Сергеевна не была совсем бездушной, она относилась к тем женщинам, которым сложно иметь детей. Она не умела утешать или жалеть. Дочь, получившая, хорошее образование, и по факту не имевшая ограничение в свободе действий, не имела какой—то особенной нежной связи с матерью. Была ли Ксюша одинока?

– Наверное, как многие единственные дети в семье. Так я не знаю, что такое расти в большой семье, сказать мне сложно. Но я бы хотела иметь сестру, хотя мне нравятся мои подруги, в этом плане я везучая.

– Да, семью не выбирают, в отличие от друзей.

– За друзей! – Ксения подняла бокал.

– За друзей! – сделав глоток, молодой человек, закинул руки за голову и скользя по телу, сидящей напротив девушки. – Я не могу понять, какая ты.

– В смысле?

– Ты достаточно замкнутая персона, знаешь об этом?

– Слышала, поверь это не самое обидное. Меня молодые люди называли и скучной, и заносчивой, а еще фригидной.

– Серьёзно, – губы Алексея растянулись в улыбке. – Ты точно не фригидна. И не скучная.

– Спасибо, – Ксения величественно склонила голову.

– Мм… в тебе есть что—то высокомерное, будто ты лучше других.

– А вот это вообще не новость.

– Ты этим пользуешься, – он сузил глаза, и чуть придвинулся к ней.

– Да, людей выбешивает, когда на них смотришь как на что—то незначительное, твою бывшую взбесило. Честно говоря, это момент, скорее воспитания. Мама мне всегда внушала, что нужно себя уважать и не показывать свои эмоции на людях – это проявление слабости. Нельзя давать себя в обиду, позволять с собой разговаривать по—хамски, если поведение оппонента вызывает раздражение, смотреть надо сверху вниз…

Ксюша смотрела на бокал, который крутила в руке. Перед глазами встала картина десятилетней давности.

– Ты не должна быть заурядной и такой как все. Уважай себя, не смей никому тебя обижать. – Маргарита сурово смотрела на заплаканную дочь, которую бросил парень. – Запомни, Ксюша, ты имеешь полное право на эмоции, но не показывай их никому. Будь выше этого. Ты всегда должна быть горда собой, несмотря ни на что. Ты – самый ценный человек в твоей жизни, и что бы ты не сделала никто не смеет тебя осуждать или принижать. Никогда не унижайся. Всегда высоко держи голову.

Ксения порывалась позвонить бросившему ее парню, но так и не решилась. Она смотрела на маму, которая спокойно пила кофе и курила на балконе. После того дня, как она напилась таблеток, прошло несколько лет, и даже тогда, девочка не помнила, чтобы мама плакала, она разозлилась, что вызвала скорую, но не более. Ксюша вернулась в свою комнату, удалила номер парня, стерла все сообщения, умылась и легла спать, на утро она пошла в школу, как ни в чем не бывало.

– Прости, я задумалась. – Она подняла свои большие карие глаза на парня.

– Ничего страшного, – он улыбнулся одними губами, точно зная, что она скрывает что—то важное. – Знаешь, именно это в тебе и привлекло. Первая встреча в лифте. Ты сначала со мной говорила, а потом вышла. Даже не попрощавшись.

– Хм… помню—помню, но ты удивишься, но твоем голосе было столько высокомерия, что стало страшно.

– Врешь, я милый.

– Да, милый, ты очень милый. – Ксюша закинула ему на плечо ногу. – А теперь, принеси даме еще манго.

– Нет, – он хмыкнул и хотел продолжить, но разговор был прерван звонком телефона.

Глянув на входящий вызов, лицо парня просветлело.

– Извини сестра звонит, я отвечу. – и вышел на балкон.

Ксения задумалась, как это, наверное, здорово иметь такого родного человека, радоваться его звонкам, чтобы делиться какими—то сокровенными мыслями. Она вздохнула и долив бокал вина, решила выйти на балкон, чтобы покурить. Балкон спальни и зала был единым помещением, имеющим два входа. Это было большое угловое пространство, одна сторона которого, смотрела на окна ее квартиры. Так же, как и у нее, он не был застеклен, на полу лежала плитка цвета мокрого асфальта, которая уже прогрелась полуденным солнцем. Девушка, предварительно взяв подушки, которую покидала на плитку, села, поставив рядом бокал с вином, вытянула ноги и зажмурилась, наслаждаясь теплыми лучами.

Вдалеке было слышно голос Алексея, Ксения, уважая частную территорию, и начала прислушиваться к шуму города. Где—то пели птицы, ехали машины, доносились звуки серен, цоканье каблуков по асфальту и крики детей.

– Да, я помню, конечно, встречу, – сказал молодой человек, глядя в экран телефона.

– Отлично, слушай, я могу у тебя остановиться? Как—то ни с мамой, ни с папой нет желания жить.

– Уступлю тебе кровать. Что ты сделала со своими волосами опять? – Леша придирчиво смотрел на сестру.

– Это называется каре, балда. Стильно и модно.

– Современно. – Он прошел дальше по балкону, в поисках пепельницы, и увидел Ксению, которая блаженно полулежала на подушках с его дорого дивана.

– Именно… ЭЙ! Псс! Я тут! Ты чего замер?

– Прости, …тут …

– Ты не один что ли? – зашипела в трубку Ника. – покажи! Покажи! Покажи!

– Я не один, – он посмотрел на сестрицу, которая улыбалась во все свои зубы.

– Поверни телефон, – Леша послушался, но ника только увидела ноги, и кусок футболки, но даже этого ей хватило. – Судя по ногам, это не швабра Алиса, с чем тебя и поздравляю. Кто она?

– Она…

– Так потом расскажешь…. – сестра резко матернулась на английском. – Я пошла, у меня вылет через пять часов, а я не готова. Развлекайся и надеюсь ты нас познакомишь.

– Беги, – попрощавшись с сестрой, парень сел на корточки около Ксюши. Убрав с лица ее, пряди, которые почти полностью закрыли ее лицо, он провел по щеке костяшками пальцев. Девушка открыла глаза.