Ладно, решил Пётр, пусть живут, не жалко. Тем более что он уже решил по ходу разговора с аксакалами, чего с них можно взять. Деньги, как деньги Петра не интересовали, а вот заказать на эти деньги в разных местах Европы рельсы для конки, а в дальнейшем для паровоза, это совсем другое дело. Проблема больших поселений это коммуникации, вот в них пусть господа купцы и вкладываются. Нужен транспорт, нужен водопровод и нужна канализация. Отдадим транспорт на откуп флорентийцам.

Напоследок остались нанятые в Италии и Испании наёмники. Испанцев было двадцать, а итальянских «карабинеров» аж двадцать пять. Ну, правильно, Буксбаум в отличие от своего товарища «путешествовал» по охваченной тридцатилетней войной Европе. Оказавшийся тут как тут Шварцкопф принялся уговаривать иноземцев влиться в ряды его «иностранного легиона». А что, в отряде рейтар были немцы, французы и даже один голландец. Сын аптекаря Янсена не захотел возиться с пробирками, повоевать молодому человеку захотелось, и украсить грудь медалями. Пусть. Пусть перебесится, получит пару медалей. А потом вернётся в семейный бизнес. Аптекари Петру в сто раз нужнее солдат. Солдат полно, а аптекарей двое, если Ротшильда не считать. Но тому сейчас не до пробирок, опять укатил в Испанию за платиной и какао.

Семена бобов и сладкого перца Петра обрадовали больше даже чем ламы. Хотелось вспомнить вкус фаршированных мясом перцев. Боже, как давно это было. В другой жизни.

Глава 7

Событие шестьдесят шестое

Перед отъездом в Вершилово Патриарх Филарет зашёл к сыну и рассказал ему о доносе митрополита Нижегородского Никодима на «Петрушку Пожарского». Михаил закаменел лицом. И что им всем спокойно не живётся, то Салтыковы его невесту травят, то Колтовский на Петрушу злоумышляет, а теперь вот ещё и митрополит.

– И что ты решил? – посиневшими губами выдавил Михаил.

– Да я бы его сразу на кол посадил, но …

– Петрушу?!

– Тьфу, на тебя! Отца Никодима, понятно. Только вдруг, кто за ним стоит, съезжу с ним и митрополитами Смоленским и Новгородским в Вершилово и по дороге попытаюсь разговорить этого сребролюбца. Кроме того самому тоже охота на чудеса вершиловские своими глазами взглянуть. Ну и верующих поддержать надо, а то на самом деле, два храма построили, а на освящение никто не прибыл. Есть от чего православным волноваться. Успокою верующих.

– А с Петрушей, что будет? – продолжал волноваться Государь.

– А что с ним будет? В митрополиты он не пойдёт, да и не нужен нам такой митрополит. Нам князь Пётр Дмитриевич Пожарский на своём месте нужен, – засмеялся патриарх.

– А я уж испугался, что ты его в железа брать поехал, – выдохнул Михаил и отошёл к окну.

Окно было застеклено новыми стёклами, присланными из Вершилова. Эти были гораздо прозрачнее. Их и видно-то не было, словно вон и сосульку рукой можно взять. Весна уже вовсю топила снег и почти с этим справилась, но тут опять похолодало и даже снег выпал. Михаил волновался, как бы опять холодные лета, как при Годунове не начались. Только-только Русь стала выправляться после двух десятилетий смут и чехарды на престоле. Он истово молился о тёплом лете и хорошем урожае.

– Такого возьмёшь в железа, – как бы сам с собой вдруг заговорил отец.

– А что случилось? – вынырнул из раздумий Михаил.

– Сколько с Петром воинов было, когда он шведов побил? – спросил Филарет и сам же и ответил, – Две с половиною сотни. Причём это был их первый бой. Шведов они побили больше тысячи, а своих почти ни одного не потеряли. А под Витебском он с пятью неполными сотнями хотел пятитысячное войско ляхов во главе с коронным гетманом Радзивиллом остановить. Просто гетман раньше в плен попался, и сражения не произошло. А произошло бы, так и разбил бы в десять раз большее войско. Даже не сомневаюсь, – Филарет подошёл к сыну стоящему у окна и пристально посмотрел тому в глаза.

Михаил отвернулся и снова в окно стал смотреть.

– Я вот думал на днях, а что будет, если на Петра нам придётся войной идти, – усмехнулся патриарх, – Получается, что если все стрелецкие полки из Москвы на него двинуть, то он от них шутя, отобьётся. А что при этом два других Пожарских делать станут? Кликнут, что царя подменили бояре и нужно собирать ополчение и на Москву идти. Если они против ляхов семь тысяч собрали, то против бояр и десять соберут. А что будет делать боярин Долгоруков? Неужто за жизнь дочери и зятя не вступится. Ринется в Смоленск ополчение поднимать. Царя де подменили, а самозванец хочет всех охолопить и налоги ввести огромные. Тысяч пять легко поднимет. А ведь есть ещё князья Пронин и Бутурлин. Эти точно на строну Петра вместе с гарнизонами перейдут. А ещё есть князь Разгильдеев. Он махом одним татар поднимет, тысяч пять поднимет, а этот князь ни одного сражения не проиграл, – Филарет спокойно уселся в кресло около окна и продолжил, – Вот и получается, что даже если очень сильно захотеть, то с Петром Дмитриевичем Пожарским нам не справиться. А ведь всего семнадцать лет ему. А что в тридцать будет?

– А зачем нам на Петрушу войной идти? – после тягостного молчания произнёс Государь.

– Не зачем. Никто и не собирается. Одна только польза от молодого Пожарского, как и от старшего тоже.

– Я и сам как-то Господа просил ещё пару Пожарских, – вспомнил Михаил.

– А и вправду, вон втроём ляхам так наваляли, что те не знали, куда и бежать. А ведь сейчас Пётр младшего брата Федю всему учит. Скоро четверо станет. Тяжело Адольфишке придётся через два года. Сигизмунда три Пожарских било, а ему от четверых достанется, – рассмеялся Филарет.

Михаил тоже от души посмеялся. На сердце полегчало, выглянуло солнце и принялось со всем жаром топить наросшие сосульки. Должно быть, в этом году хорошее лето. И урожай вырастит отменный, тем более что «полуяровка» уже и до Москвы добралась. Как хорошо, что Петруша этого купца нашёл и к такому важному делу приставил.

– Мало для Никодима этого кола. Колесовать нужно на Лобном месте, чтобы вся Москва видела, а потом тело ещё и по городам провезти, – зло выпалил царь.

– Успокойся, Миша, так и сделаем, – погладил его по плечу отец.

Событие шестьдесят седьмое

У Петра Дмитриевича было запланировано на сегодня огромное количество дел, но вот это первое – самое важное. Он отправлял десять рейтар Шварцкопфа в Лифляндию. Все они были немцами, как раз из Риги и близлежащих городков. Отправлялись рейтары по двое. Одна пара ехала в саму Ригу, вторая в Динабург, третья в Венден, четвёртая в Дерпт и пятая в соседнее герцогство Курляндское в Митаву. Заданий у всех пар было два: первое – навербовать молодых немцев для службы в отряде Шварцкопфа, и второе – пригласить и сопроводить до Вершилова переселенцев.

Пожарский надеялся, что после войнушки и двух штурмов Риги и Дерпта желающих покинуть те места будет не мало. Приглашать переселиться, нужно было не в само Вершилово, а в новые городки на реке Белой и в Миасс. Нужны были любые мастера: и плотники, и печники, и кожевенники, и ткачи, одним словом – все. Нужно было делать Белорецк, Михайловск и Миасс экономически независимыми поселениями. Не ездить же за штанами с Михайловска на рынок в Уфу. Золотые выйдут штаны. Особое внимание Пётр наказывал уделить кузнецам, в Миассе нужны металлурги, а из кузнецов их переучивать проще всего, люди уже привычные к горячему металлу.

Кроме мастеров рейтарам нужно было поискать и обычных земледельцев. Только эту категорию стоит сначала проверить, поспрашивать у соседей, не лодыри ли. Тут с прошлым потоком переселенцев такая семейка бездельников как раз из Риги и приехала. Пришлось мужу отрезать одно ухо, а жену прилюдно на площади выпороть, только после этого за ум взялись, да и то их чуть не ежедневно навещали милиционеры и проверяли, как скотина обихожена, да порядок ли в доме. Проще, конечно, выгнать на все четыре стороны, но был в их присутствии в Вершилово и положительный момент. Это был пример. Вот как у нас поступают с тунеядцами и прочими разгильдяями. Положительные примеры для воспитания подрастающего поколения тоже важная вещь. Но вот больше таких не надо. На это князь Пожарский своим эмиссарам указал особо.

Каждой паре было выдано по пятьсот рублей. Просто огромные деньги для простого человека, поэтому рейтар, отправляющихся в Лифляндию и Курляндию, выбирали тщательно. Люди должны быть семейные и непьющие. Это в Вершилово со спиртным проблема, а во всём остальном мире море разливанное, пей – не хочу. Кроме того людям пообещали: во-первых сделать их десятниками, а это повышение зарплаты в полтора раза, и премию за каждого доставленного переселенца в размере одного рубля. Привезёшь сто человек, вот тебе новая золотая сторублёвка с сапфирами.

Всем желающим переселиться из Лифляндии и Курляндии обещались все те блага, что имел каждый вершиловец, дом с двумя печами, баню, коровник, конюшню и естественно по два обитателя для последних, то есть по две лошади и две коровы, ну и коз или овец штук пять.

Покидал Пётр совещание с эмиссарами вполне довольный. Немцы подобрались серьёзные, и вопросы задавали правильные. Должно у них всё получиться. Тем более что все знали, перемирие заключено всего на два года, и шведы снова полезут в Лифляндию.

Второе мероприятие, запланированное на этот день, было попроще. Князь решил посетить Рене Декарта. Французы прибыли в Вершилово пять месяцев назад, в день отъезда Пожарского на польскую войнушку. Профессор Мёстлин выделил математикам кабинеты в Академии наук, Зотов выделил терема семейным и дома холостым, а мэр Коровин обеспечил посудой, тёплой одеждой и прислугой на первое время. Математиков отвели к травницам и приставили из молодых парнишек личных тренеров. Некоторые бегать попробовали отказаться, но посмотрели, как бегает великий Рубенс и не менее великий Кеплер и тоже втянулись. За это время книг они написать, ещё не успели. У французов шла ломка стереотипов и изучение того, что вершиловские дети проходят в школе. Учебник астрономии у всех без исключения математиков вызвал шок. Они там, в Европе разбились на два с половиной лагеря и доказывают друг дружке, кто прав, Коперник или Аристотель, а может, Тихо Браге. А здесь детям в первом классе школы преподают строение Солнечной системы. Какие такие коперники, если дети знают точно, что вокруг чего вертится и с какой скоростью.

А ведь кроме астрономии была ещё и физика. Французы прочитали учебник по Оптике и окосели. Увидели учебники по математике за три класса, и выпали в осадок. А когда прочитали черновики учебника по физике, что писали Кеплер с товарищами, то отказались в это верить. Вот пять месяцев они, и приводили свои знания к вершиловским образцам.

Единственный, кто сделал что-то полезное за пять месяцев, это Клод Гаспа́р Баше́, сьер де Мезириа́к. Клод с помощью Симона Майра перевёл на русский свой учебник занимательных задач по математике, и сразу начал перевод своей великой книги «Арифметика Диофанта с комментариями». Сейчас барон Шваб готовит учебник занимательных задач к печати.

Пожарский на встречу с Декартом взял с собой переводчика. Толмачом был Васька Шустов, четвероклассник вершиловской школы и по совместительству сын гончара Шустова, что переселился в Вершилово одним из первых. У Василия был талант к языкам. Французский у него отскакивал от зубов, будто он всю жизнь провёл где-то на Лауре. На свой правильный немецкий князь Пожарский больше не надеялся, если немцы его с трудом, но понимали, то француз поймёт ещё меньше. Вот вдвоём с Василием они к господину Декарту и вломились.

Рене оказался на высоте – сидел за учебником русского языка. Но дальше всё пошло как-то не так. На простой вопрос: «Как дела»? Декарт понёс какую-то ересь том, что всё в мире движется и что человек это тоже движущийся механизм. Пётр слушал сбивчивый перевод Васьки и думал, что может в будущем этого Декарта просто перехвалили французы, так как больше хвалить у них было некого.