– Вера… ну как ты представляешь… – смутился отец.

– Думаю, это будет правильно.

Дорожка к крыльцу была выложена каменной плиткой, но из трещин в ней росла жесткая трава – щетина, похоже, не так давно ее скашивали. Неужели Альго позаботился перед нашим приездом? Я подошла к крыльцу и склонила голову.

– Дорогая бабушка Анна, мне бы, конечно, хотелось повидаться с тобой при жизни, но почему-то от меня скрывали и тебя и этот чудесный домик в Динаве. А ведь я могла бы навестить тебя прошлым летом вместо поездки на фестиваль в Латице. Я честно скажу, я всегда переживала, что расту без бабушек, совершенно несправедливо… И вот я здесь, а тебя уже нет. Это грустно. Я почти ничего о тебе не знаю – твои любимые блюда, увлечения, какой у тебя был характер… Дорогая Анна! Разреши нам немного пожить у тебя и не обижайся, если что-то сделаем не так. Подсказывай нам, как сможешь. Видишь, даже не получается войти.

Я ступила под навес на порог, взялась за дверную ручку и глубоко вздохнула, чтобы не расплакаться слишком сильно. И даже зачем-то принялась жаловаться вслух.

– Знаешь, Анна, господин Хозар назвался твоим другом, а меня заставил ехать сюда в гробу. Несносный человек! Признался, что имеет старые счеты с Малиновичами на основе местных преданий. Разве так можно? И отказался открывать твой дом, сославшись на отсутствие ключа. Я уверена, он просто обманщик. И как ты с ним разговаривала? Он жуткий зазнайка.

Позади меня шумно высморкался отец, я решила завершать маленькую церемонию, еще раз погладила дверную ручку и уже начала оборачиваться, чтобы сойти со ступеньки, как вдруг доска подо мной треснула и правая нога рухнула вниз. Не очень страшно на самом деле, но крайне неприятно.

– Пап, не волнуйся, я выберусь сама. Ух, придется зашивать джинсы, а царапины до свадьбы заживут. Принеси, пожалуйста, дезинфицирующие салфетки. И телефон! Там внизу что-то есть и немного хрустит, будто я давлю пяткой осколки стекла.

Я держалась спокойно, чтобы не пугать отца, но на самом деле лодыжка горела, как от ожога, и руки дрожали. Пришлось сесть на уцелевшую часть крыльца, закатать штанину и обработать ранки. Но меня не оставляло любопытство.

– Сможешь заглянуть вниз? Посвети фонариком с телефона.

На крышу сарая села крупная черная птица. Внимательно разглядывала нас, поворачивая голову из стороны в стороны, перебирала лапами, подкрадывалась ближе. Изучала.

Отец страдальчески наморщил лоб и поддернул на нос очки.

– Веруша, может, мы приехали зря? Господин Хозар был прав – это место глухое, а мы совершенно не приспособлены к деревенской жизни. Я… я никогда не видел таких больших ворон. Какое страшилище.

– Предлагаешь сбежать на радость всем предкам Хозаров? Посмотрим-посмотрим… Нам надо продержаться сегодняшнюю ночь и трое суток за ней. И разузнать, где именно останавливается автобус в Динаве.

Ворона издевательски каркнула и захлопала крыльями, а мне почудилось, что на крыше сарая сидит маленькая сгорбленная старушонка – смеется над нами, издевательски аплодирует.

– Пап, расслабься, просто представь, что у нас летнее приключение. Не сможем открыть дверь, попробуем распахнуть ставни и забраться через окно.

– Пожалуйста, осторожнее!

Я запустила руку в дыру на крыльце и скоро извлекла на свет предмет, показавшийся мне хрупкой чашкой. На самом деле это был череп небольшого грызуна – теменные кости раздавлены, зато резцы уцелели. И зачем я все еще держу его в руке…

– Ой! Пап, дай еще одну салфетку. Боюсь дальше заглядывать, вдруг там прячется целый кроличий остов.

– Веруша, что это?

Мы вместе склонились над сломанной доской и при свете фонарика разглядели внизу небольшой деревянный ящик. На его пыльной крышке тускло поблескивал ключ. Я издала победный визг, а потом чмокнула отца посреди взмокшего лба и, прикрыв глаза, с чувством пробормотала:

– Спасибо, дорогая Анна! Я знала, что ты не оставишь нас ночевать под кустом.

– Но, Веруша, может, он не подойдет…

– Сейчас проверим!

Пока я ворочала в замке ключом сердце мое трепыхалось в груди, как у бедняжки Кристин, когда она бежала на тайное свидание с Эрландом. Зрелый мужчина умел присесть на уши юной особе.

«Я помню, как ты принадлежала мне в первый раз и каждый раз потом; но владеть тобой – все равно, что вечно справлять рождество или вечно охотиться на птиц в зеленеющих рощах!..»

Теперь главный герой романа Сигрид Унсет почему-то виделся мне в облике Альго Хозара. Такой же внешне спокойный и невозмутимый аристократ, знающий себе цену, но с бурями неукротимых страстей внутри. Не слишком красивый, но притягательно желанный. Высок. Хорошо сложен.

Коварный, противный тип! Женщинам от таких одна морока, бессоница и потеря аппетита даже при отличной фигуре.

«Наконец тяжелый амбарный замок сдался и с гневным лязгом разомкнул стальные челюсти». Начитавшись старых романов я обычно начинаю строить в уме высокопарные выражения на современные бытовые темы.

– Ну, вот и без нотариусовв обошлись. Вперед, папочка! Коробку откроем потом.

– Веруша, там книги.

Теперь я не смогу зайти в дом, пока хоть одним глазком не пробегусь по названиям. Но пришлось разочарованно вздохнуть – верхние потрепанные издания были на русском языке. Что еще раз доказывает русский след в папиной биографии! Сверху лежала тонкая книжка с изображением черной курицы на обложке.

– Так, пока в сторону…

Дальше шла книга потолще, несколько пьес за авторством господина Чехова, на развороте я увидела иллюстрации вишневого сада, а за ней красочный альбом картин русского художника Билибина. Мне бросилась в глаза русоволосая девушка с черепом в руках и косматая ведьма в ступе.

– Детские сказки. Пап, поможешь с переводом, если сама не осилю?

Отец осуждающе покачал головой.

– Зная тебя, готов поверить, что ты предложишь начать прямо сейчас. Но мы еще не ужинали и неизвестно, где здесь супермаркет.

– Угу! И работает ли он круглосуточно – вот в чем вопрос!

Я аккуратно уложила книги обратно в ящик и уже собиралась подняться, как заметила, что возле сарая разгуливает черная курица. Грациозно покачивает маленькой головкой, ковыряясь в траве, разгребает лапами землю.

– Зато ворона исчезла, – задумчиво прошептал отец. – Мне все это не по душе. Как будто полетела с докладом…

Я покосилась на разбитый череп в траве, потом на вишневые заросли у забора и тоже поежилась. Странные совпадения. Ничуть не удивлюсь, если скоро здесь появится вредная карга из альбома с рисунками. Руки мои потянулись за следующей книгой, словно по ней можно угадать будущее.

– Веруша, пойдем! – торопил отец.

Но я успела прочитать название над изображением красноглазого монстра: «Дракула» Брэм Стокер.

Этого еще не хватало!

Захотелось немедленно забаррикадироваться в доме бабушки Анны. Ни в коем случае не открывать ставни на ночь и обложить постель связками ядреного чеснока. Но мой любимый папочка голоден и без сытного сандвича просто не сможет заснуть.

Может, поймать и ощипать единственную в хозяйстве курицу? Я представила себя хромающей по двору с топором в руках… С таким же успехом можно побегать с подойником за козой на лугу. Должен быть вариант цивилизованнее. Раз есть курица, должны быть и яйца. Сейчас быстренько осмотрю дом, потом загляну в сарай, а папу отправлю искать хозяев козы. Нет, не выйдет! Он непременно заблудится. Значит, пойдем вместе.

– Видишь, бабушка! – вслух рассудила я. – Твой якобы друг господин Хозар даже не поинтересовался, как мы устроимся у тебя в гостях. А мог бы подбросить до местного магазинчика или сам завести продукты на первое время.

«Может, в доме остались какие-то припасы…»

– Пап, подожди меня, не поднимайся на второй этаж, вдруг там тоже хлипкие ступеньки. Сначала проверю я.

Глава 4. Рога изобилия

Первое, что меня поразило и восхитило в доме Анны – это настоящая печь – очаг посредине залы первого этажа, стенки ее облицованы голубой керамической плиткой с изображением экзотических животных. Все, как в старинных романах – котел на крюке и сбоку на полке коллекция закопченных горшков и крынок разных размеров.

Даже дрова небрежно брошены на железный лист, будто их только что принесли и не успели сложить в стопку. Клюка и щипцы для углей приставлены сбоку, ждут хозяйских распоряжений. А на стене висит изогнутый бычий рог, наверно, для красоты.

Я припомнила разговор нотариусов о таверне, которую Анна держала в Динаве. Если были постояльцы, значит, поселок не так уж мал или сюда частенько заглядывали проезжие. «А в кошельке их весело звенели монеты… тир-ля-ля…»

Справа от входа за кирпичной перегородкой размещалась кухня, а слева у окна находились два длинных стола с лавками. И еще один поменьше и повыше стоял ближе к очагу. Все накрыты ткаными скатертями с геометрической вышивкой по краям, на лавках тоже накидки в пол, только темнее по цвету и без рисунка. Зато премилые складочки их тоже были обшиты золотистой тесьмой.

Потолок высокий, в трех местах укреплен массивными балками и выкрашен белой краской, которая от времени покрылась ветвистой тонкой сеточкой трещин. Две широкие люстры свисали на цепях над столами, нужно будет искать лестницу, чтобы снять с них пыльную вуаль паутины.

Пол выложен крупной темно-серой плиткой, чуть выпуклой в центре и с заметными промежутками скрепляющего раствора, прекрасно передает атмосферу средневековой харчевни. Вот только хозяйской стойки я не увидела, может, ее роль как раз выполнял отдельный высокий стол?

Чистенько, уютно, но старомодно. Такое размещение мебели больше подходит для сборищ большой дружеской компании или корпоративных праздников. Членов одной секты, исторических ролевиков… Фантазия моя разыгралась не на шутку, а папа уже успел что-то уронить в кухне. И тут же раздался его горестный клич:

– Веруша, я нашел, где включается свет, но шкафы пусты! Холодильник открыт. Воды в кране тоже нет. Что мы будем пить? Что будем есть?!

Я рысью помчалась на зов голодного путешественника и ахнула от восторга при виде обстановки. Помню, за подобный бежевый гарнитур мамин знакомый с киностудии отвалил кучу денег, а рейтинг «Итальянского любовника» сразу пошел в гору, как шутливо отметил продюсер.

Три сезона подряд женская половина страны облизывалась на главного героя, который высоко закатав рукава (чтобы обнажить крепкие загорелые бицепсы) взбивал жирные сливки для клубники, а потом заливал кремом остывший бисквит. Мечтал накормить худышку-героиню, которая сладко дрыхла до полудня, а потом занималась шопингом и планировала подсидеть злого босса.

Я благоговейно коснулась желтых ромбиков плитки на стене – некоторые лежали неровно, двигались под пальцами, словно пазлы древней мозаики, грозились покинуть ячейки – придется раздобыть клей и укрепить, потом открыла ближайший шкафчик с посудой и мысленно застонала:

«Настоящее дерево – светлое, пожелтевшее от времени, теплое, живое… изогнутые ручки под слоновую кость, решетка из тонких реечек на стекле… Керамика, фарфор и хрусталь… Анна знала толк в красивых вещах, наши вкусы сходятся. Виват Малиновичам!»

– Пап, оцени. Прелестный винтаж. Ты не представляешь, сколько труда и опыта надо, чтобы искусственно состарить мебель и подобрать нужный декор! Нам досталось сокровище. Я уже влюблена. Надо скорее открыть окна и впустить вечернее солнце.

Морщась от облачка поднявшейся пыли, я дернула зеленую штору и тут же прыгнула назад, зацепив на полу плетеный короб. Исцарапанная нога тут же напомнила о себе, так что пришлось присесть на корточки и с опаской выглянуть в окно.

Один ставень оказался распахнут и теперь со скрипом покачивался, а на нем сидела та самая большая ворона – пялилась на меня черничными глазками, топорщила крылья, силясь удержать равновесие.