– Не хочу его пока вмешивать, – честно признаюсь. – Если ситуация выйдет из-под контроля, то обязательно обращусь, но сейчас я надеюсь, что всё обойдётся.

Вот почему-то мне кажется, что Егор Данилович проблем нам создавать не будет. Может, конечно, поорать и сказать, что мы дуры, но отчислять, а тем более сажать не будет.

Не знаю, почему так решила, но он создаёт образ такого раздолбая, добряка и бабника. А такие в крысу не играют.

– Ты не знаешь Громовых так, как их знаю я, – бросает Сара расстроенно.

– Всё будет хорошо, – обещаю ей и выскакиваю из машины, прежде чем она вновь плакать начнёт.

Перехожу дорогу и иду в сторону продуктового магазина. Там аптека у кассы есть. Но, взглянув ещё раз на подругу, понимаю, что простым успокоительным здесь не обойдёшься. Надо что-то крепче и быстрее.

Вздыхаю и вхожу в магазин. Иду вдоль рядов в поисках нужного отдела, отмечая, что давно сама не ходила за покупками. Обычно мы с Зинаидой, так звали мою няню, а в последующем помощницу по дому, вместе продукты через доставку заказывали. А всю молочную продукцию, мясную и овощную нам один фермер из пригорода сам лично домой привозит.

– Да, папуль, – отвечаю на вызов, найдя интересующее. – Что-то случилось?

– Нет, у нас всё хорошо, – тянет родитель, а на фоне звучат мультики про принцесс. – Я Алёне фруктиков нарезал, и мы играем в салон красоты. А ты как? Как первый день в академии? Церемония уже закончилась ведь? Я вовремя позвонил?

– Закончилась, – произношу, выбирая, что именно взять для успокоения Сары. – День прошёл… я бы сказала… незабываемо. Долго помнить это буду.

– Ну, я рад! Уже едешь домой?

– Да, насчёт этого, – поджимаю губы, не зная, как отпроситься у него. Нет, он будет не против, если я расслаблюсь немного, но ведь у него планы есть. – Пап, а ты можешь ещё немного с Алёной посидеть? Мы с Сарой решили отметить первый день. И… А при Алёнке мне как-то неловко.

– Могу, но… – соглашается, но в его голосе звучит явная неловкость. – Как же не вовремя Зинаида от нас ушла.

– У неё уже возраст не тот, чтобы за Алёной следить. Почитай она меня вырастила и с Алёной мне помогла, – отмечаю, и отец со вздохом соглашается. – Папуль, ты не переживай! Я к шести вернусь. Я помню, что ты приглашён на мероприятие.

– Тогда хорошо! Отдыхай! И всё, пока, Милена! У меня запись на ноготки в салоне, – прощается сразу же после слов моей малышки, что сейчас она будет делать ему маникюр.

Моя девочка! Звёздочка! Модница! Принцесска!

– Спасибо, – кидаю и отключаюсь.

Пробиваю покупки и с бумажным пакетом выхожу из магазина, надеясь на то, что у Сары хоть немного спала истерика. И до её дома мы доедем спокойно.

Аккуратно, на по-прежнему высоких каблуках, спускаясь по ступенькам. Кидаю взгляд в сторону бордюра, около которого припарковала машину, чтобы проверить ситуацию, и понимаю, что машины там нет.

Страх за подругу и детку, которую мне папа только неделю назад подарил в честь учебного года, накрывает с неистовой силой.

Оказавшись внизу, начинаю глазами бегать вокруг в поисках хоть кого-то.

Ладно, тачка! Но Сара должна была где-то остаться! Или мою детку угнали, а подругу взяли в заложники? И, судя по везучести Сары, такое произойти могло.

Несколько минут, за которые, мне кажется, вся моя жизнь пролетает у меня перед глазами, продолжаю поиски. И к своему счастью, узнаю передний бампер своей детки, торчащий из-за поворота.

Наверное, там, где я припарковалась, парковка была запрещена, хотя такого знака я там не увидела. И чтобы я не получила штраф, Сара решила перепарковаться.

Медленными шагами подхожу к машине, но, взглянув в салон, понимаю, что нашла всего одну пропажу. Сары в ней нет.

– О господи! Твою мать! – восклицаю уже от своей личной везучести. – Сара?! Где ты?! – причитаю и уже достаю телефон, чтобы её набрать.

– Псс! – звучит со стороны багажника. – Псс!

– Сара? – вопросительно уточняю, и девушка приподнимается с таким же заплаканным, но испуганным взглядом. – Ты что там делаешь? – шиплю на неё.

– Там полиция ехала. И мне показалось, что они за мной. И за нами вообще следили всё это время. Я решила перепарковаться и убрать машину с видного места, – рассказывает она сбивчиво и по-прежнему паникуя.

– А-а-а, поняла, – кидаю параноику. – Вылезай и поехали! Отвезу тебя домой и буду успокаивать, – демонстрирую пакет со своими покупками.

– Не могу, – мотает головой и кидает взгляд куда-то себе под ноги. Виновато возвращает его на меня, и её взгляд не обещает мне ничего весёлого. – Тут такое дело… Я, когда парковалась, была не в себе и…

Разбила мою машину? Да? Скажите, что да! Если так, то ладно! Починить можно! Пусть скажет, что детка пострадала! Только машина и никто больше!

– Я, правда, не заметила, – тянет и начинает плакать. – Он сам выскочил! Я не хотела! Правда, не хотела!

Твою мать! Только не это! Одного несчастья на сегодня не хватило?

Глава 7

Милена

Обхожу машину, искренне надеясь на то, что там котик или собачка. Мы отвезём её в клинику, оплатим лечение и забудем.

Но нет! На асфальте рядом с багажником моей детки сидит худенький, заросший и пожилой дедушка в потрёпанной одежде. Благо сидит, а не лежит, как Громов совсем недавно.

И искренне надеюсь, что у него такая была одежда, а не из-за аварии и падения она такой стала.

– Сара… – шиплю на неё, скуля от произошедшего. – Как так?! – спрашиваю сквозь зубы.

– Да я сам, – отмахивается дедушка, кривясь от боли. – Считал, сколько у меня копеек, и попал под машину, – указывает рукой в сторону рассыпанных монет.

– Он сам. Видишь, – сглатывает подруга. – Не я одна. Я не видела! Он просто шёл, а я ехала и…

– Ничего не болит? – обращаюсь к пострадавшему, присев рядом с ним на корточки. По обдавшему меня характерному амбре понимаю, что передо мной бездомный. – Всё цело? – спрашиваю, а взгляд цепляется за грязные руки, слегка в крови.

– Да вроде нормально, – пожимает плечами и кидает сочувственный взгляд на Сару. Он будто не винит её, а, наоборот, поддержать хочет. Сказать, что ничего страшного и не надо плакать. – Рука только когда двигаю, стреляет болью. И бедро. Оно весь удар приняло от машины. Но не знаю. Ушиб у меня, девочка. Бывает.

– Ясно, – поджимаю губы и достаю кошелёк. Вынимаю пару купюр и протягиваю их мужчине. – Это вам! Мы вас сейчас в больницу отвезём. Там посмотрят, и я вам ещё дам.

– Да не надо! Кто со мной возиться будет? – прыскает и, оперевшись на здоровую руку, пытается встать. – Заживёт! И не такое бывало. На мне всё как на собаке заживает.

– Деньги-то возьмите, – протягиваю купюры, пойдя за ним следом. – Здесь на обезболивающее и мази хватит. И ещё останется. Моральная компенсация.

– Нет, – мотает головой. – Не надо! Девочка не специально! Видно же по ней, что сама не своя, – инстинктивно пытается взмахнуть рукой, но выбирает не ту руку и тут же начинает шипеть от боли. – Ой! С-с-собака!

– Ясно, – поджимаю губы, обернувшись на свою детку. – Садитесь в машину! Я вас в больницу отвезу! И лишь когда мне скажут, что с вами всё в порядке, я от вас отстану. Видно же, что-то не так.

– Да никто возиться не будет, – говорит, а самого перекосило от боли.

– Возьмётся, – важно заявляю и открываю заднюю дверь своей машины. – Садитесь сами, или мы вас насильно в неё посадим, – недовольно ворчу на него. – Живо! Я вас ещё и накормлю вкусным обедом.

– Да я грязный, – произносит он с неловкостью и смущением. – А у тебя машина вон какая. Красивая. Чистая.

– Химчистка есть, – бросаю ему. – Садитесь.

– Ну ладно, – всё же сдаётся, но перед тем, как всё же сесть, расстилает на сиденье газетку, которая в одном из карманов плаща была. Газетку-рекламу из магазина, в котором я только что была.

Передаю дедушке бумажный пакет с успокоительным, прося положить в сторону, и закрываю за ним дверь. После чего подхожу к настороженной Саре.

– Идём! – кидаю ей. – Полиция точно не за тобой.

– Он же бомж, – шепчет она мне, указывая на дедушку.

– И что? Не человек? – хмыкаю, разведя руками. – Включим вентиляцию воздуха на максимум и всё. А потом в химчистку машину отвезу. Проблем-то! А вдруг у него перелом? Не дай бог!

– Блин! – чертыхается она ещё. – Ну что такое сегодня со мной?

– Сегодня? – с сомнением переспрашиваю. – По-моему, неприятность – это твоё второе имя, Сара. Пошли! При переломе нельзя долго тянуть. Там бывают последствия. Не мне тебе объяснять! Это у тебя папа врач.

– Хорошо, – кивает и в одну секунду оказывается в салоне.

Благо это небольшое происшествие её успокаивает. Она больше не плачется о том, что её отчислят. Наоборот, всю дорогу разговаривает с мужчиной и спрашивает его о том, что у него болит, как болит и не усиливается ли. Наконец-то передо мной дочь врача, а не «тридцать три несчастья и тележка вдогонку».

Не было бы счастья, да несчастье помогло.

До больницы, в которой работает отец Сары, доезжаем быстро. Там звоним дяде Диме и просим принять нас вне очереди. Коротко описываем произошедшее около магазина, но заменяем главное лицо с подруги на моё.

Дмитрий Александрович, забрав пострадавшего, уходит осматривать его, а мы с Сарой остаёмся в ожидании диагноза. Всё это время подруга молчит и смотрит на телефон, ожидая, что позвонят с деканата и сообщат об отчислении. Или из полиции. Но мне врёт, говоря, что просто время засекает.

– Девочки, – наконец отец Сары появляется в приёмном покое и подходит ко мне. – В общем, вывих запястья у него. Не страшно. Уже занимаются этим. А вот бедро бедовое.

– Что там? – сразу же спрашиваю, нахмурившись и готовясь к худшему.

– У него там… – поджимает губы, пытаясь для нас всё на русский и понятный простым смертным язык перевести. – У него протез тазобедренного сустава. И что-то мне не нравится то, что снимки показывают. Вроде бы и на месте всё, но что-то… Не знаю я. Надо это дело смотреть глубже.

– Ну так посмотрите, – не понимаю, о чём он.

– Чтобы смотреть, надо, чтобы он у нас лежал, – понижает голос и отводит нас в сторону. – А я сделать этого никак не могу. Ещё на сутки я его здесь смогу задержать и договориться с начальством, но этого времени будет мало. Платное лечение он не потянет, а на бесплатное у нас очередь. И у этого мужчины нет страховки и паспорта. Можно, конечно, пойти в государственную больницу, но никто его не примет без документов.

– А от удара у него с протезом такое могло произойти? Мог протез от этого повредиться?

– Думаю, удар тут ни при чём, – задумчиво начинает. – Просто усилил эффект. От ДТП у него только вывих, по сути.

Можно, конечно, так и оставить человека. Последствия аварии мы минимизировали, но, чёрт возьми! Совесть не позволяет. Не такому меня папа и Зинаида учили.

– Осмотрите его, Дмитрий Александрович, – решительно прошу. – Я всё оплачу. И дополнительно отблагодарю, если медсёстры его помоют, подстригут и приведут в порядок. Мы с Сарой сейчас пойдём, во что ему переодеться, купим, чтобы он ничем не отличался от ваших пациентов.

– Ты решила ему помочь? – удивлённо задаёт вопрос Сара.

– Ну да, – пожимаю плечами. – Он такой же человек, как и мы. Просто невезучий, как ты. Оттого, что я немного потрачу папиных денег на благое дело, с нас не убудет. Наоборот, плюсик в карму, и я сама буду довольна собой.

– То есть я зачисляю его? – уточняет Дмитрий Александрович. – Я ещё скидку свою медицинскую проведу, и сумма выйдет не очень большой. Вести буду его сам и… кое-где да сэкономим.

– Зачисляйте, – достаю свой паспорт и отдаю его ему. – Мы потом к вам в кабинет поднимемся, дядь Дима. Вещи купим и придём.

– Я пока оформлю всё, – кидает и уходит с моим паспортом.