До четвертого класса я посещала государственную школу и прекрасно знала, кто я и чего хочу. Мальчики запрещают девочкам играть на перемене в футбол? Прекрасно, тогда я соберу подписи и добьюсь официального разрешения от руководства школы! В итоге мальчики сдались – лишь бы я не бушевала. Часто бывало так, что я, придя в столовую, понимала: все столы заняты и мне нигде не рады. А потом, посреди года, выяснилось, что у меня хороший голос. Видимо, это сделало меня привлекательной. Итог был ожидаем: я отринула себя в попытке взобраться на вершину иерархии – стала примерять маски, силясь понять, какая мне подойдет. Меняла друзей как перчатки, покуда не достигла самой вершины иерархии нашей средней школы. И стала не уверенной четвероклассницей; не стеснительной пятиклассницей; хуже – я стала никакой. Я могла подстроиться под кого угодно, а потому целиком зависела от окружения. Друзья называли меня чудачкой – слишком уж я любила мюзиклы; вынудили бросить факультативы; говорили, что меня ценят только за симпатичную мордашку; высмеивали за феминистские взгляды и нежелание пить алкоголь. Я потеряла себя, стала «второй скрипкой» при девчонке, которая унижала меня в начальной школе. Эта девчонка унижала меня и в средней, однако на этот раз я уже не сопротивлялась. В конце восьмого класса я решила бороться с ней за пост президента класса – думала отыграться за унижения. Смехотворная мстительность. Я отказывалась сдаваться не столько потому, что мне было плевать на иерархию, сколько потому, что я думала: вот буду вести себя как взрослая и независимая – и мне отдадут больше голосов. Вы наверняка уже считаете меня бессердечной. Знайте: я понимаю, что поступала ужасно, и мне жутко стыдно. Я победила в выборах, однако осознала, что игра вообще не стоила свеч. И отказалась от победы. Отказалась от мести, популярности и соперничества. И вот уже два года стараюсь быть собой.

Популярность

Некоторые девочки уверены: популярность творит чудеса. Она – непревзойденная сила. Стоит только стать популярным, и любые твои прихоти будут исполняться по щелчку пальцев. В итоге кто-то как одержимый стремится измерять популярность всех и каждого: ежедневно анализирует информацию в соцсетях, постоянно делает прогнозы. Кто-то, наоборот, только фыркает: вам что, заняться нечем? Кто-то заявляет: «Да плевать мне на вашу популярность!» – но в глубине души ему далеко не плевать. Кто-то настолько разочаровывается в себе, что бросает любые попытки привлечь внимание.

Допустим, вы человек-невидимка. И вот вы идете за мной в кабинет, где сидит тридцать девочек (можете представить девочек любого возраста, только не младше третьего класса). Тема сегодняшнего урока – «Девичья иерархия». Вы смотрите на девочек. Они в основном разбились на группки по четыре-пять человек. Кто-то сидит на стульях, кто-то – на чужих коленях. Одна заплетает другой волосы; третья переписывается в телефоне; четвертая – читает; пятая – скучает поодаль от остальных. Кто-то вообще делает домашнее задание. В начале занятия я прошу девочек закрыть глаза. Затем предлагаю поднять руки тем, о ком хотя бы раз говорили гадости за спиной; кому запрещали с кем-то дружить; кого угрожали исключить из «круга приближенных», если та нарушит некие правила. Все тут же вскидывают руки. Я прошу девочек открыть глаза, но рук не опускать. Все оглядываются и смеются. Затем я вновь прошу девочек закрыть глаза. Говорю поднять руки тем, кто хотя бы раз сплетничал о подруге; хотя бы раз ее предавал; хотя бы раз заставлял ее подчиняться строгим правилам, угрожая в противном случае изгнать из «круга приближенных». На этот раз руки снова поднимают все, только значительно медленнее. От былой решимости не осталось и следа: кто-то и вовсе держит локоть на парте, чтобы ладонь была пониже. Я снова прошу девочек открыть глаза, но не опускать рук. Они снова оглядываются. И снова смеются, но на этот раз обеспокоенно.

А примерно через пять минут обязательно происходит следующее. Девочка, как правило, симпатичная (в общем понимании) и окруженная четырьмя-пятью подружками, вызывающе вскидывает руку и говорит: «Миссис Вайсман, не знаю, что вы видите в других школах, но в нашей никто не собирает вокруг себя „приближенных“. Да, у нас не все прямо-таки лучшие друзья, и все-таки у каждого есть своя компания. Нельзя ведь быть лучшим другом всем и каждому». Эта девочка говорит, а остальные слушают, и каждая реагирует по-своему: кто-то уперся взглядом в пол, кто-то смотрит недоверчиво, кто-то закатывает глаза. Как же хочется прямо заявить, насколько эта девочка ошибается! Однако никто не спешит с ней спорить. О такой девочке почти всегда можно с ходу сказать три вещи, и наверняка попадешь в точку. Во-первых, она главная вредина класса и в действительности только и делает, что требует от подруг, словно от приближенных, безоговорочной преданности, то есть запрещает водиться с теми, кто ей не нравится. Во-вторых, она твердо убеждена, что озвучивает сейчас общее мнение и ни капли не лукавит. А в-третьих, спроси ее родителей, и те примутся всячески защищать ее: мол, какая она вам вредина – это же ангел во плоти! Перечисленного достаточно, чтобы никто не смел ей перечить. Как в таком случае добиться от девочек искренности и узнать истину? Выход лишь один – обеспечить им анонимность.

Я прошу девочек достать по листку бумаги; сесть куда угодно, только не рядом с подругами, и, не указывая имен, написать, права ли та девочка, которая мне возразила. Пока школьницы ищут, куда сесть, очевидным становится их положение в девичьей иерархии. Каждой не терпится написать ответ, однако большинство ищут уголок поукромнее. Девочки помладше вообще могут спрятаться среди верхней одежды в раздевалке, под партой, учительским столом или даже в шкафу (если вместятся).

Когда все дописывают ответы, я прошу сложить бумагу так, как нравится. То, как школьница складывает листок, тоже говорит о многом. Кто-то сминает или складывает его до последнего, пока не получится малюсенький шарик или квадратик. Кто-то вообще ничего не складывает – мол, нате; мне все равно, кто там что увидит. Я собираю все листы в одну коробку и встаю перед классом.

Все садятся вокруг меня. В воздухе царит напряжение: каждому не терпится узнать правду. Для начала я напоминаю: наша задача – не угадать, кто что написал, а «осознать ответственность» за собственное поведение. Затем прошу всех упрямо смотреть в пол – а то еще начнут угадывать авторов по выражениям лиц. После зачитываю большинство ответов (если девочка не хотела, чтобы ее слова озвучивали, она могла оставить приписку «только никому не говорите»).

Итог оказывается предсказуемым: мнение о том, что в их классе никто не строит из себя «королеву», поддерживают лишь немногие. Приведу несколько ответов от обычных шестиклассниц.

Вот что говорят те, кто располагается внизу «иерархии».

Давайте так. Я не крутая. А популярные девочки дружат только с крутыми.

Бесит, что у нас в классе сформировались такие группировки. Популярные девчонки почему-то уверены, что могут всех унижать. Я вот дружу с девочками, которых выгнали из других компаний или вообще избегают. Мы ценим друг в друге честность и искренность, а не прически, лицо, одежду или популярность. Наша дружба – настоящая.

Вот что говорят девочки, которые занимают среднее положение.

Девочкам, видимо, так важно с кем-то дружить, что они ради этого готовы обидеть кого угодно и пойти по головам.

В нашем классе есть иерархия. Существуют даже, можно сказать, «круги избранных». Всего таких «кругов» где-то три-четыре, но по-человечески ведут себя не все. Большинство подчиняются строжайшим правилам. Нарушаешь правило – вылетаешь. Порой складывается ощущение, что я буквально обязана думать только о мальчишках, иначе позор мне.

А вот что думают представительницы «высшего сословия».

Вокруг популярных девочек, естественно, собираются другие девочки, причем все они между собой равны. Общаться с людьми за пределами своей компании никто не запрещает. Мне кажется, популярность у нас никого не портит. Никто не сплетничает и никого не подставляет.

Да, в нашем классе существует своего рода иерархия. Однако девочки редко друг друга обижают. Только, бывает, немножко повздорят.

Знаете, что имеет в виду Кэрри, когда говорит «немножко повздорят»? То, что популярная девочка жестоко унижает менее популярную. Почему же девочки так упорно скрывают правду? Что заставляет их молчать о слухах и давлении? Та самая иерархия. Если девочка обладает большим влиянием, то зачастую либо видит себя безупречной, либо находит своим ужасным поступкам оправдания – мол, я не виновата. Если же девочка большим влиянием не обладает, то боится того, что с ней сделают после признания. Девочки говорят правду лишь вернейшим подругам и там, где их никто не услышит: в школьном туалете, дома в спальне или в личной переписке. Если девочка и не боится говорить правду прямо, то настолько не вписывается в иерархию, что ей просто нечего терять.

Популярные девочки – как настоящие представительницы высшего сословия. Они в упор не видят того, что обладают преимуществом. Это преимущество было в их распоряжении с самого начала; они даже не знают, что бывает иначе, поскольку не переживали иного опыта. Им едва ли известно хоть что-то о жизни тех, кто не входит в круг их «приближенных». Как это мы кого-то унижаем? Никого мы не унижаем! Зато те, кому повезло меньше, наоборот, знают о жизни популярных девочек очень многое. Но важнейшая цель описанного выше упражнения заключается в том, чтобы дети усвоили основополагающую истину: право высказаться есть у каждого. Выслушивать необходимо всех; нельзя отмахиваться от чьего-то мнения просто потому, что его не разделяет одноклассница, которая обладает наибольшим влиянием. Стоит подтолкнуть девочек в нужном направлении, как их будто прорывает. И уже каждая стремится рассказать, что происходит в классе на самом деле. А достаточно было устроить все таким образом, чтобы они почувствовали себя в безопасности.

ОСТОРОЖНО!

Некоторые девочки ненавидят слово «иерархия» и, едва услышав его, тут же начинают доказывать: никакой иерархии в нашем классе нет. Все потому, что это слово звучит как обвинение. Если хотите поговорить с девочкой об иерархии в классе, попробуйте использовать словосочетание «положение в компании».

Милые и вредные девочки

Нет, быть популярной необязательно плохо. Однако если судить по тому, что говорят девочки, в большинстве своем из моих слов следует, что это так. Когда я только начинала преподавать, одна прелестная шестиклассница с милыми хвостиками спросила меня, вежливо подняв руку: «Мисс Вайсман, почему вы так не любите популярных людей?» Этот вопрос застал меня врасплох. Ученица открыла мне глаза на истину. Бывают же популярные девочки, которых все очень любят. С тех пор я мысленно делю «популярных девочек» на два вида. Есть милые популярные девочки, которые вызывают у окружающих искреннюю симпатию, а есть вредные, которые спасибо если не грубят, а когда злятся – туши свет. Девочки обоих видов сталкиваются с сильным давлением со стороны окружающих. Если милая девочка начнет в чем-то упрямиться и, например, прямо заявит о своей злости, в ней могут жестоко разочароваться. Если вредная девочка внезапно перестанет вредничать, то потеряет власть и уважение.

О милых популярных девочках мои подопечные, как правило, разговаривают примерно полминуты. А потом с нетерпением переключаются на вредных. Уже вскоре вопросы раздаются со всех сторон. Отчего эти девочки такие вредные? Почему их все боятся? Откуда у популярной девочки, которую никто не любит, столько друзей? В итоге о милых популярных девочках все забывают. Вот как вредных популярных девочек описывают одноклассницы:

• Она все время вредничает.

• Она тут самая главная. Не будешь слушаться – сотрет в порошок.

• Она сначала вся такая дружелюбная, а потом нанесет удар в спину – и жить не хочется.

Так каких же популярных девочек называют вредными? Полагаю, вы уже и без меня знаете ответ.

Королева и придворные

Нужно отдать девочкам должное: выстраивать иерархии им удается на славу. Лучшие политики и дипломаты не сравнятся в ловкости с девочкой, которая разбирается в хитросплетениях связей между одноклассниками и пользуется ими как трамплином для грядущего триумфа. Девичья иерархия сложная, утонченная и многослойная; у каждой девочки в ней свое место. При этом свое положение можно изменить. Девочки могут свергать друг друга и терять прежнее влияние; взбираться наверх и падать вниз. Лишь немногие остаются на одном и том же месте; почти каждая хотя бы раз его меняет, а кто-то даже занимает сразу несколько. Вот какие роли могут быть доступны вашей дочери и ее подругам:

• Королева

• Вторая скрипка

• Интриганка

• Посредница

• Угодница/подражательница

• Сторонняя наблюдательница

• Жертва

• Воительница