У Firestar уже были проблемы из-за прогулов в прошлом году, и я не хотела, чтобы они это делали.

«Нет у нас кого-нибудь на домашнем обучении? – спросила я. – Чтобы не пришлось прогуливать?»

«Я, – сказали ЧеширКэт. – Мне ничего не надо прогуливать. И я обещаю говорить только то, что одобрили бы Firestar».

«Пожалуй, я тебе доверяю, но мне нужно ВИДЕО, – сказали Firestar. – Я знаю, что у тебя нет смартфона, БЛМ, но может, у твоих друзей есть?»

«Это вообще возможно?» – спросила я.

«Надо будет подключить его к интернету, – сказал Ико. – Можно это сделать с помощью флешки “Вингиц”, там есть чип “интернет повсюду”, с ним получится. А чтобы залезть в дрон… Я точно могу разобраться, как это сделать. Дай мне несколько дней».

«Это будет весело, – сказали ЧеширКэт. – Пойду почитаю инструкцию, чтобы хотя бы поначалу звучать как робот».

* * *

Той ночью я вылезла из комнаты, чтобы посмотреть Нью-Кобург.

Мама любила баррикадировать дверь на ночь. Не просто запирать, а ставить перед дверью мебель, отчего мне всегда было не по себе. Что, если случится пожар? Первый раз, когда я вылезла из комнаты через окно, это было чисто практическое решение: я хотела опробовать путь эвакуации, на случай если он вдруг понадобится. Мама не только баррикадировала дверь, но и жить предпочитала на втором этаже, так что я научилась очень хорошо лазить.

У этого дома было большое крыльцо, а мое окно находилось как раз над ним, поэтому я легко могла и залезть, и слезть. Убедившись, что мама спит, я положила фотоаппарат и штатив в рюкзак, открыла окно и выбралась. Если слезать по крыше, то как раз на расстоянии вытянутой ноги на крыльце были хорошие крепкие перила. Я надела пальто, но спустившись, сразу пожалела, что не взяла шапку. Комната совсем остынет, когда вернусь.

Мое самое любимое ночное животное – это летучая мышь. Я их просто обожаю. У меня есть книжка-картинка «Стеллалуна»; история про маленькую летучую мышь, которая потерялась и попала к птицам. Они рады были пустить Стеллалуну в свою семью, но без конца говорили, что не надо висеть вверх ногами. В школе я всегда чувствовала себя как Стеллалуна – как будто я летучая мышь, которую просят вести себя как птица. Правда, Рейчел тоже как будто немного похожа на летучую мышь, пытавшуюся жить с птицами. Уже это в ней нравилось.

Мое второе любимое ночное животное – еноты. Они чем-то похожи на кошек, если бы у тех были отстоящие большие пальцы. Своими лапками еноты умеют открывать мусорные баки и даже могут открутить крышку, если она не слишком тугая. Еще у них очень милые мордочки. Пусть они и паразиты, которые везде устраивают бардак и вообще не уважают человеческую собственность. Еще, в отличие от летучих мышей, они иногда замирают, и их можно сфотографировать.

Чтобы увидеть енотов, надо найти открытую помойку с едой. В любом городишке есть ресторанчик и хотя бы один бар (а иногда два или три), а за любой забегаловкой с едой наверняка тусуются еноты. Только не сразу после того, как вывезли мусор. В Нью-Кобурге была центральная улица, и там же наверняка была забегаловка. Из всех городов, где я жила, только в одном по-настоящему следили за мусором – там на баки совершали налеты черные медведи. Найти енотов там было куда труднее.

Забегаловка оказалась между магазином хозтоваров и пустой витриной «Молочные дни Нью-Кобурга» с огромной выцветшей коровой из папье-маше. Когда-то корова была тщательно выкрашена, но теперь покрылась пылью.

Я зашла за угол и оказалась на заднем дворе. Тут было чисто и прохладно, на углу гудел фонарь. Мне повезло: штук шесть енотов как раз атаковали помойку. Я тихонько сняла рюкзак и установила штатив и фотоаппарат.

При съемке ночью лучше не использовать вспышку; лучше поставить длинную выдержку. Вспышка – вообще ужас по разным причинам. А если снимаете животных, она их отпугнет, и они разбегутся. Но проблема с длинной выдержкой в том, что так лучше снимать что-то совсем неподвижное, типа здания. Поэтому очень трудно фотографировать летучих мышей. Они очень быстро двигаются, когда охотятся. На фотографиях, снятых с длинной выдержкой, они похожи на маленькие и очень темные полоски на темном небе. Еноты чаще замирали, но когда я садилась на гравий, поправляла угол фотоаппарата на штативе и снимала, то понимала, что большая часть снимков выйдет смазанными.

Это была семья енотов: наверное, мама и четверо детей. Детеныши были меньше матери, но уже не крохи. Они шмыгали в бак и обратно, грызлись из-за найденных объедков и двигались слишком быстро, чтобы выйти на снимках. Маме наконец перепала полуобглоданная жареная курица, и она спустилась на землю, чтобы спокойно погрызть ее без детей – а то еще сопрут. Один все-таки шел следом. Может быть, эти кадры получатся?

Потом вдруг хлопнула дверь, еноты разбежались и исчезли. Я схватила штатив и фотоаппарат и попыталась скрыться в тени, но вместо этого врезалась в человека, который выходил из дома на углу с мешком мусора. Я-то думала, кто-то вышел из забегаловки, и даже не смотрела в его сторону. Он удивленно пялился на меня сверху вниз, и тут я испугалась. Вцепившись в штатив, я понеслась через двор, на улицу, и не к своему дому (вдруг он следит за мной), а в другую сторону. Через несколько кварталов я оглянулась. Там никого не было. Я остановилась отдышаться. Я оказалась у боулинга.

Я понимала, что могла бы просто сказать «Извините», а не убегать как воришка. Я снимала дикую природу; нет ничего незаконного или плохого в том, чтобы фотографировать енотов. Это не я оставила помойку открытой. А поскольку я убежала, он, наоборот, решит, что я что-то задумала. Прислонившись к стене, я попыталась успокоиться, а потом сложила штатив и засунула его в рюкзак.

– Эй, Стеф?

Я подпрыгнула чуть не на метр, хотя говорила девочка, и первое, что я увидела, когда обернулась, была маленькая пушистая собачка, которую она выгуливала. Поводок держала Брайони, та самая темная девочка.

– Ага. То есть привет, – ответила я.

– Кажется, ты только что напугала моего папу, – сказала она. – Зачем ты пряталась за старушкой Энни?

– Какой старушкой?

– Ну за бывшим магазином.

– Я снимала, как еноты воруют мусор.

Брайони искренне удивилась. Потом пожала плечами.

– Ладно, – сказала она. – Ты могла бы делать и что-то более странное. Я сказала папе, что ты, наверное, там курила тайком.

– В смысле сигареты? Фу.

– Твоя мама любит боулинг? – спросила Брайони.

– Любит что?

Я поняла, насколько это тупой вопрос, когда она показала на боулинг, у которого мы стояли.

– Нет.

– Жаль.

– Как ты догадалась, что это я? – спросила я.

– Мой папа не знал, кто ты, – ответила она. – Поэтому он и решил, что ты новенькая.

Я направилась домой, Брайони шла рядом, а ее маленькая собачонка бегала туда-сюда, обнюхивая деревья, опавшие листья, таинственное пятно, пакет от сэндвича. Я пыталась придумать, как избавиться от Брайони, пока мы не дошли до дома. Но у нее не было других планов, кроме как выгулять собаку, а мой дом для этого подходил не хуже всякого другого.

– А, ты живешь совсем рядом с Рейчел, – сказала она, когда мы подошли. – Вон ее дом. – Дом Рейчел был покрашен в ярко-голубой. Довольно необычно для дома.

– Чтобы ты знала, – сказала я, когда мы дошли, – я вылезла из окна, когда уходила. Обратно я тоже полезу через окно, но я влезаю не в чужой дом.

Она покосилась на меня.

– Ладно, – сказала она. – Увидимся завтра?

– Наверное, – ответила я и забралась обратно. Она все еще наблюдала за мной снизу, когда я влезла в окно и подняла штору. Я захлопнула окно, опустила штору и зажгла свет.

У меня на кровати сидело животное.

От неожиданности я ахнула. На секунду показалось, что это один из енотов, за которыми я наблюдала, но потом мои мозги сообразили, что это кот. Перестав паниковать, я поняла, что это рыжий кот с темными полосками на морде. Он свернулся кольцом прямо около моей подушки и смотрел на меня так, как будто живет тут.

А потом он мяукнул, один раз. Довольно жалобно.

Я уселась рядом и погладила его. Нерешительно, потому что, когда я была маленькая, меня несколько раз отчитывали за то, что я пыталась погладить животных на улице. (Правда, довольно часто я пыталась погладить белку или бурундука.) Кот потерся головой о ладонь и замурчал. Когда я провела рукой по его спине, то под мехом почувствовала ребра. Я не знала, насколько худыми положено быть котам, но этот казался слишком худым, хотя был довольно большой.

Я заперла кота в комнате и отправилась на разведку на кухню. У нас не было кошачьей еды, но зато была пара банок тунца, что мама купила для сэндвичей. Я открыла банку и набрала кружку воды из-под крана – на случай, если кот захочет пить. Отнесла все к себе в комнату.

Кот спрыгнул с кровати, едва учуяв запах тунца, и, мурлыча, стал тереться о мои ноги. Я закрыла дверь и поставила еду на пол.

Я уселась на кровать и стала смотреть, как он ест. Потом сделала несколько фотографий, потому что, хотя для Кэтнет подходили любые животные, картинки с котиками определенно ценились больше. Снимать животное, которое мало шевелится и даже иногда смотрит в объектив, было прикольно. Тем более при хорошем освещении.

Мама убьет меня, когда узнает.

7
Котаун

БураяЛетучаяМышь: Всем привет, а у меня, похоже, завелся кот.

{фото}

Может, у меня нет кота? Но он, кажется, считает себя моим.

Firestar: Уаааааааау! Котик!

Гермиона: Какая у него пушистая рыжая шерстка. Красавец.

БураяЛетучаяМышь: Да, но мама не разрешит мне его оставить.

Икосаэдр: Просто не говори ей.

БураяЛетучаяМышь: Думаешь, она не заметит, что в доме живет кот?

ЧеширКэт: Почему она не разрешит тебе оставить кота? У нее аллергия, или дело в том, что переезжать с котом будет сложнее?

БураяЛетучаяМышь: Дело не в аллергии. Может, в переездах. Не знаю.

Firestar: Ладно, сделай вот что: оставь кота, но не говори ей.

БураяЛетучаяМышь: Рано или поздно она все равно заметит!

Firestar: Она же никогда не заходит к тебе в комнату ночью? По-прежнему?

БураяЛетучаяМышь: Пока да.

Firestar: Тогда утром выставляй кота на улицу. А ночью впускай.

БураяЛетучаяМышь: Он не убежит?

Firestar: Ты его КОРМИШЬ. К тому, кто кормит, всегда возвращаются.

МегаШторм: Подтверждаю.

Гермиона: А ты не можешь просто попросить разрешения оставить кота?

Firestar: омг Гермиона, дай ей оставить кота! Я за кота!

Икосаэдр: Да, не спрашивай. Если спросить, всегда можно получить в ответ нет.

ЧеширКэт: Я тоже за кота. Что худшее может случиться, если ты его оставишь?

БураяЛетучаяМышь: Мама все узнает и заставит меня его выгнать.

ЧеширКэт: Значит, не важно, скажешь ты маме или нет, – в конечном счете тебе и так, и так, возможно, придется избавиться от кота?

БураяЛетучаяМышь: Мне в любом случае придется рано или поздно переезжать, и мама вряд ли позволит мне взять его с собой.

ЧеширКэт: Если сейчас у кота нет дома, ему будет хуже, если три месяца он поживет дома, а потом опять на улице?

Гермиона: Я все-таки не понимаю, а почему попросить разрешения не вариант?

БураяЛетучаяМышь: Думаю, мама скорее разрешит его оставить, если я уже несколько месяцев его кормила и он явно стал моим.

Firestar: Дааааааваааааай уже.

Марвин: Я за Firestar.

Икосаэдр: И я. Ясное дело.

БураяЛетучаяМышь: Она заметит, что я все время краду тунец. Придется купить кошачью еду и где-то ее прятать.