– Это точно, – подтвердила Катины слова Полина. Народу в последний месяц прибавилось.

Когда наступил конец рабочего дня, Полина с облегчением выдохнула. Завтра первый выходной, а послезавтра должен приехать Сергей. И вот его приезда она ждала с нетерпением. Вечер, как и все другие вечера, прошёл одинаково. Купание дочери, кормление. Домашние дела Полина оставила на завтра. После рабочего дня сил не было. Завтра ещё предстоит поход в магазин. Холодильник был пуст от слова совсем. Ложась спать, она и представить не могла, что завтрашний день принесёт ей небывалые проблемы.

Громкий звонок в дверь, который пронёсся по квартире, разбудил Полину. Она тут же подскочила на кровати и посмотрела на настенные часы, которые показывали восемь утра. Кто мог заявиться в такую рань, она и представить не могла. Быстро накинув на себя халатик, Полина подошла к двери и посмотрела в глазок. За дверью стояли две тучные женщины с туго затянутыми пучками на голове, в норковых шубах и строгими лицами, от взгляда которых мороз по коже проходил. Звон повторился, и Полина, наконец-то, открыла дверь. Женщины смерили её недовольными и брезгливыми взглядами.

– Назарова Полина Захаровна? – спросила та, что стояла ближе.

– Да. А вы кто?

– Опека, – ответила ей всё та же женщина, и не успела Полина ещё хоть слово сказать, как её наглым образом оттолкнули в сторону и вошли в квартиру без приглашения. За спинами этих двух дам стоял мужчина в полицейской форме.

– Простите, а что вам нужно? – быстро затараторила Полина, когда отошла от шока и прикрыла полы халатика на себе.

– Жалоба на вас поступила. И смотрю, не зря, – грубо ответила всё та же женщина, проходя в своих грязных сапогах в квартиру, вглубь коридора и заглядывая в комнату, где спала дочь.

– Простите, но не могли бы вы быть потише. И разуться хотя бы.

– Разуться?! – фыркнула первая. – Я не собираюсь топтаться по этой грязи, да и не думаю, что много времени займёт проверка. Здесь уже всё ясно.

– Что вам ясно? И от кого вообще жалоба поступила?

– От анонима. Та-а-ак, Зина, записывай, – проговорила та, что общалась с Полиной. И, кажется, она здесь главная. – В доме грязь.

– Что? – перебила её Полина. В квартире не было грязно. Полы она мыла пару дней назад, а пыль протирала практически каждый день. Все вещи лежали на своих местах. Да, квартира была со старым ремонтом, но чистая.

– А я говорю – грязно. Вы на стены свои посмотрите. Когда ремонт последний раз делали? – Словно мысли прочитала.

– А какая разница, какие обои на моих стенах? Да, они старые, но не отклеены, да и чистенькие, – возразила Полина, но это было, кажется, без толку.

– А это что? Грязный подгузник! – Ткнула женщина пальцем на пеленальный столик, на котором Полина оставила подгузник дочери, но он был чистый. Она хотела в его переодеть, но замоталась и всё-таки взяла другой, забыв про этот.

– Он чистый!

– Вы уверены? – хмыкнула женщина, и тут Адель заплакала. Полине пришлось отвлечься на дочь, беря её на руки и укачивая. Время подошло к кормлению, и если сейчас кроху не покормить, она будет реветь, пока не получит желаемое. Но не могла же она кормить дочь на глазах у этих…

– Вы успокоите ребёнка или нет? – рявкнула главная.

– Мне нужно её покормить.

– Так кормите. Слушать её крик, знаете ли, не приносит никакого удовольствия.

И все трое вышли из комнаты и пошли на кухню. Только сейчас Полина вспомнила, что холодильник пуст и, кажется, с ночного кормления в раковине грязная бутылочка стоит. Глухо застонав, она принялась кормить дочь, не обращая внимания, что по её квартире ходят посторонние люди. Не прошло и пяти минут, как в комнату ввалилась всё та же женщина. Хорошо, что она была одна, и за ней не последовал сопровождающий из полиции.

– Как покормите, одевайте ребёнка. Мы его забираем, – сказала она и уже хотела выйти из комнаты, как Полина вместе с дочерью вскочила с дивана.

– Что? Как забираете? На каких основаниях?

– Милочка, ваша, – женщина обвела рукой комнату и поморщилась. – Квартира не предусмотрена для проживания ребёнка. Мы забираем, а вы будете ждать повестки в суд. Думаю, вас лишат родительских прав.

– Что? – от услышанного из глаз брызнули слёзы. – Вы не имеете права! Я не отдам вам дочь!

– Не отдадите по-хорошему, заберём по-плохому, – строго припечатала женщина, но Полина не собиралась сдаваться. Это её дочь, и никто не смеет её отбирать. Утерев рукой слёзы с щёк, Полина согласно махнула головой, а женщина с победной улыбкой вышла из комнаты. Полина слышала, как женщина распорядилась своей напарнице принести какие-то документы из машины, как сопровождающего тоже попросила выйти на улицу и подождать в машине. На какое-то время в квартире повисла тишина. В квартире находились только Полина с дочкой и соцработник. Зазвонил телефон. Женщина, отвечая на звонок, вышла из квартиры, не до конца прикрыв за собой дверь, и Полина, положив Адель в кроватку, осторожно выскользнула в коридор и, убедившись, что соцработник отошла к окну на лестничной клетке и в квартире остались они одни с дочерью, быстро закрыла железную входную дверь, запирая на все возможные замки. Когда Полина надела цепочку на дверь и сделал шаг назад от двери, то послышался первый удар и крик соцработника.

– Открой немедленно, или я наряд вызову!

– Вызывай кого хочешь, – тихо сказал ей Полина и побежала к телефону. Она знала, кому звонить. Знала, что он поможет. Номер Сергея стоял первым в списке. Набрав его, она затаила дыхание и стала ждать. Первый гудок, второй, третий, а потом вызов сбросили. Полина с удивлением посмотрела на экран погасшего телефона и снова нажала на кнопку вызова, но и его тоже отклонили. Только на пятый раз Сергей взял трубку.

– Полина, мне некогда, я перезвоню позже, – строго отчеканил он.

– Серёжа! – закричала Поля, пока он снова не сбросил вызов. – Адель! Её забирают, – сказала и всхлипнула. А так пыталась держать себя в руках, но слёзы оказались сильнее.

– В смысле, забирают? – В голосе Сергея послышались тревожные нотки.

– С утра пришла опека и сказала, что мои условия не подходят для жизни ребёнка и что родительских прав лишают. Я не знаю, что делать, – последовал новый всхлип.

– Так, успокойся и не реви. Поняла? – Полина согласно мотнула головой, но, поняв, что он её не видит, проговорила:

– Да.

– Где сейчас работники опеки?

– На лестничной площадке. Я заперлась изнутри, но они грозят вызвать наряд и силой забрать.

– Не открывай им. Я сейчас во всём разберусь. Поняла?

– Да, – ещё один всхлип и вызов сбросили.

Дочь словно чувствовала, что мамочке сейчас не до неё, и лежала молча в кроватке, смотря, как крутится эмодзи, а Полина в то время переоделась в домашний костюм, заправила кровать. Сходила умылась. Привела себя в порядок. Убрала чистый памперс, который возмутил работницу опеки, помыла бутылочку и включила чайник. От мыслей, что Сергей не сможет договориться и дочь заберут, становилось плохо. Минут через пятнадцать возмущённые крики за дверью и удары по ней прекратились, и наступила тишина. Осторожно подойдя к двери, Полина посмотрела в глазок и заметила, что лестничная площадка пустая. Не было никого. Плохо, что окна выходили на задний двор, а то бы она могла бы точно убедиться, уехали они или нет. Подумала о том, что, возможно, они поехали в полицию и сейчас приедет машина бойцов и вынесут ей дверь, чтобы забрать ребёнка. Но, встряхнув головой, отбрасывая все мысли, Полина вздрогнула, когда в кармане штанов зазвонил её телефон.

– Алло! – Она тут же ответила на звонок.

– Всё хорошо, не переживай. Они больше к тебе не придут. – Как бы Сергей ни пытался быть вежливым, в голосе его проскальзывали злые нотки.

– Хорошо. Спасибо. А ты не узнал, от кого поступила жалоба?

– Нет, – резко ответил он, и Полина поняла, что он соврал. Он знал. Он прекрасно знал, кто это, но сейчас она не стала допытываться. Главное, что дочь осталась с ней. – На всякий случай ты никуда из дома не выходи. Если что-то нужно, закажи доставку, а завтра утром я уже прилечу.

– Спасибо тебе, Серёж.

– Я люблю тебя, родная, и никому не дам причинить тебе или дочке вред. А сейчас мне нужно ещё кое-что решить. Я позвоню позже, хорошо?

– Хорошо. Я тоже тебя люблю.

Сбросив вызов, Полина облегчённо вздохнула и прислонилась лбом к прохладной поверхности двери. На губах расцвела улыбка. Как же хорошо, когда есть кому защитить и побеспокоиться. Сегодня она из дома не выходила. Заказала продукты на дом, которые привезли меньше чем через час. Приготовила обед, прибралась дома и занялась подработкой, которую ещё не бросила.

Глава 22

– Сергей Олегович, подпишите здесь. – Мужчина указал кончиком ручки на строку для подписи, и Сергей, не мешкая, поставил свою подпись. Телефон уже несколько минут вибрировал от входящих вызовов от Полины, но он не мог взять трубку. И с каждым её звонком становилось не по себе. Явно что-то случилось. Не могла она так настойчиво названивать, тем более после того, как он сбросил вызов.

– От меня ещё что-то требуется? – проговорил Сергей, доставая телефон.

– Нет. Все формальности мы с вами уже уладили. Квартира полностью ваша, и можете заезжать.

– Спасибо. До свидания, – попрощался Сергей с мужчиной и вышел из кабинета, попутно отвечая на звонок.

Слова любимой заставили его взволноваться. Ещё несколько минут назад утро казалось ему удачным. Он решил все проблемы с налоговой. Подписал документы о покупке новой большой квартиры, в которую перевезёт любимую и дочь, а тут такое. Сев в машину и сбросив звонок от Полины, с которой он только что разговаривал, Сергей задумался.

– Кто бы мог это сделать? – проговорил он вслух, барабаня пальцами по кожаному рулю, а главное, к кому обратиться за помощью? Позвонить отцу? Нет, он никогда этого не сделает. Тем более у него самого много знакомых со связями, только вот кому именно из них позвонить? И в голове вспыхнула картинка разговора с матерью, когда она говорила, что хочет сама воспитывать внучку. И как бы он ни пытался избавиться от картины этого разговора, не мог. Очень надеялся, что мать не причастна к появлению опеки, но с каждой секундой уверенность таяла. Снова взяв телефон, он набрал номер родительницы. Та ответила не сразу. Пришлось ещё несколько раз набрать номер матери, чтобы та, наконец-то, взяла трубку.

– Сынок, что-то срочное? Мне некогда, – проговорила мать уверенным голосом, но Сергей не спешил выдохнуть от облегчения, думая, что она здесь ни при чём.

– А что ты делаешь? – спросил он не здороваясь. В трубке повисла тишина, которая длилась несколько секунд, за которые Сергей всё прекрасно понял.

– Я-я… У знакомой. Кое-что важное обсуждаем.

– Надеюсь, это не то, как забрать мою дочь?

– Что? Что ты такое говоришь? – голос матери дрогнул, разрушая тонкую нить сомнений.

– Знаешь, мам, я не ожидал, что ты окажешься такой… – Он хотел сказать «мерзкой сукой», но матери такое говорить нельзя. Она же мать. Только вот эта мать не думала, когда шла отбирать у его любимой ребёнка. Кто бы знал, как трудно было ему сдерживать себя в руках. Сергей сильнее стиснул зубы и заговорил снова. – Зачем, мама? Просто скажи мне, зачем?

– Я не понимаю тебя, сын. Что случилось?

– Я просто хочу спросить, отчего ты так меня ненавидишь?

– Что ты такое говоришь?

– Знаешь, если бы ты меня любила, как любят все матери своих детей, ты бы не пыталась сделать мне плохо. Но нет же! Всю жизнь ты делаешь так, как тебе нужно, и даже не думаешь о том, что мне это не нужно. Ты прёшь, словно чёртов танк, напролом. Скажи, за что? Разве я был плохим сыном? Разве я вам с отцом сделал что-то плохое? За что ты так со мной, мама? – на последних словах он сорвался на шёпот.