10

Мощную фигуру напарника Марат Валеев заметил за квартал от перекрестка. Капитан притормозил, и Иван Майоров втиснулся на переднее сиденье.

– Встретил поезд, Ваня? – поинтересовался капитан.

– Проводница опознала Дмитрия Мальцева по фотографии. Во время убийства он пьянствовал в поезде.

– А на обратном пути продолжил. Дряблый результат возлияний я доставил Петелиной.

– И зачем он только деньги на билеты тратил? – вздохнул Ваня, вспомнив о своем скромном жалованье. Он заметил, что капитан направляет машину вовсе не в отдел. – Куда теперь?

– Все туда же. Дворника вчера мы так и не нашли.

– Ох, и въедливая же эта Петля! Другие «следаки» даже на место происшествия не выезжают, по бумажкам работают.

– Для тебя, Ваня, она Елена Павловна. Усек?

Честно говоря, Марат был бы не прочь, чтобы отличница Ленка Грачева так и осталась Грачевой, а не выскочила замуж за Серегу Петелина, с которым он дрался в школе.

– Да я что? В Следственном комитете ее знаешь, как костерят? Затягивает сроки, назначает лишние экспертизы, гоняет оперов…

– Да, гоняет, но по делу. Мы для того сейчас и едем, чтобы процесс ускорить. За прошлый квартал премию получил?

– Было дело.

– Вот! А кому нужно сказать за это спасибо? Петелиной!

– Я даже не понял, откуда у нас столько баллов набралось.

– У следователя отчетность идет по уголовным делам, переданным в суд, а у нас – по эпизодам. Эпизоды – это отдельные преступления в рамках одного дела. На кого их следователь запишет, тому и будет счастье. Помнишь, мы брали бригаду, которая бензин с нефтеперерабатывающего воровала?

– Да, мы поехали за ними и повязали на сбыте.

– Общая сумма ущерба – около пяти лимонов. Разбиваем на сто эпизодов по пятьдесят тысяч – вот тебе и баллы в отчетность.

– Да ну!

– Со следователем надо дружить, Ваня.

– Ну, я не против. Только далось ей это пальто! Дело же очевидное. Взяли на месте, Головастик улики нарыл. Нажми на эту Мальцеву, она и расколется! Зачем только время тратим?

– Не могу я отказать красивой женщине, Ваня, не могу!

В том, что касается женской красоты, Майоров готов был привести другой пример – ярче, моложе, с приятными выпуклостями в нужных местах. Он нарочно записал адрес проводницы Семеновой. Теперь будет повод зайти в паспортный стол и поинтересоваться у Гали Нестеровой, там ли на самом деле проживает гражданка с синяком. А с собой он возьмет шоколадку. Или розу? Цветок, конечно, лучше, но как-то неловко. Если мужчина дарит женщине цветы, это же равносильно признанию в любви! Вот если бы у Гали был день рождения… Как узнать, когда она родилась?

Валеев будто прочитал мысли своего молодого напарника.

– Я вспомнил, Ваня, что сказал вчера Галке из паспортного.

– Что? – Майоров всем корпусом развернулся к капитану.

– Сейчас или никогда.

– Говори, чего тянуть!

– Я уже сказал.

– Не понял.

– Это самое и сказал: «Сейчас или никогда!»

Ваня округлил глаза и приоткрыл рот. Прошло не меньше минуты, прежде чем он выдохнул:

– Почему?

– Первое, что в голову взбрело, то и ляпнул.

– И что это значит?

– Сейчас – значит сейчас! А никогда… – Капитан неопределенно помахал ладонью в воздухе. – Мы поймаем преступника сейчас или никогда!

– Ты уверен, что Галя именно так все и поняла?

– Мы же на место преступления ехали.

– Но Галя об этом не знала!

– Да, неувязочка… Вообще, каждый думает в меру своей испорченности.

Ваня вспомнил пылкий взгляд Гали Нестеровой, предназначенный капитану, и взгрустнул.

– Мне кажется, она подумала совсем о другом.

Валеев свернул в уже знакомый двор и сразу увидел дворника.

– На ловца и зверь бежит! Давай, Ваня, попрактикуйся в таджикском.

– Я?

– Чего застыл? Вылезай! Вдвоем мы его испугаем, а ты у нас дипломат.

Валеев с удовольствием выкурил сигарету, наблюдая за тщетными попытками стадесятикилограммового «дипломата» объяснить худенькому съежившемуся дворнику, что от него хотят.

Настало время вмешаться старшему по званию.

– Слушай сюда, брат. – Валеев с улыбкой похлопал дворника по плечу. В следующий миг капитан выпучил глаза и вытянул шею. – Если сейчас не отдашь пальто, завтра я отправлю тебя домой! На родину! И больше тебя в Россию не пустят. Никогда!

Упоминание святых слов «Россия» и «родина» возымело удивительное действие. Спустя пять минут оперативники рассматривали груду шмоток в подвале дворника и слушали сбивчивый рассказ о богатых жильцах, выбрасывающих «совсем новый вещь», о наглых бомжах – «совсем нахальный пошел» – и о строгой начальнице – «совсем тихо говорить не умеет».

Покинули «Совсем Совсемыча» оперативники не с пустыми руками.

11

Инна Мальцева расслабилась и с закрытыми глазами откинулась в кресле. Ее руки безвольно покоились на подлокотниках. Раскрытая ладонь Аркадия Красина лежала на лбу женщины, другая рука психиатра поддерживала ее затылок. Он почти касался длинным носом ее виска и говорил мягко и проникновенно:

– Инна, ты ощущаешь, как тепло моих рук проникает в тебя. Страх отпускает, ты чувствуешь себя все лучше и лучше. В твоей жизни не произошло ничего непоправимого. Случилась маленькая неприятность. Мы здесь для того, чтобы разобраться и помочь тебе выйти из этой ситуации. На счет «три» ты откроешь глаза и увидишь женщину. Она твой друг. С ней надо говорить откровенно. Ничего не скрывай. И тогда она тебе поможет.

Красин посчитал до трех, сделал круговое движение ладонью перед лицом пациентки, и глаза Инны открылись.

Психиатр шепнул следователю:

– Можете задавать вопросы.

Петелина сидела за столом напротив Мальцевой. Она сложила ладони перед своими сжатыми губами и задумчиво наблюдала за погружением в гипноз. Инна преобразилась; теперь это была бесхитростная, безмерно уставшая женщина. Ее распахнутые чистые глаза ждали помощи.

Елена медленно опустила руки и незаметно включила диктофон. Она старалась формулировать вопросы как можно тактичней.

– Инна, вы помните вчерашний вечер?

– Да, конечно.

– Расскажите, что вы делали.

– Ждала.

Возникла пауза. Взгляд Мальцевой подернулся туманом: она погрузилась в воспоминания.

– Вы ждали удобного момента? – попробовала подсказать следователь.

– Да.

– В чем заключался этот момент?

– Я хотела подойти незаметно.

– К кому?

– К человеку, которого собиралась убить.

– Вы заранее задумали убийство?

– Да.

– Вы планировали, как будете действовать?

– Я подготовилась.

Петелина не могла поверить, что Мальцева с таким упорством топит себя, и сформулировала вопрос иначе:

– Инна, хорошо подумайте, прежде чем ответить. Вы хотели, чтобы в результате ваших действий человек умер?

– Конечно, – прямолинейно ответила Мальцева.

Елена сжала губы. На лице следователя промелькнула досада. Умышленное убийство – совсем не то, что она собиралась предъявить несчастной женщине, измученной нереализованной мечтой иметь ребенка. Статья сто пятая, часть первая – от шести до пятнадцати лет, а сто седьмая, убийство в состоянии аффекта – всего до трех лет. Если суд решит, что Мальцева действовала с особой жестокостью, ее дело переквалифицируют на сто пятую, часть вторая. По ней светит большой срок вплоть до пожизненного.

Елена подавила жалость. Психиатр верно подметил: ее расследование бьется между утесом разума и волнами эмоций. Волны могут сгладить острые выступы, но твердую опору под ногами обеспечивает только камень, а не волнующееся море. Нужно отбросить эмоции и выяснить истину. Изложить ее в виде четких доказательств и отдать суду на рассмотрение. Такова ее работа. А чувства при расследовании только мешают.

– Расскажите, как вы осуществили задуманное? – холодно спросила Петелина, заранее зная ответ: картина преступления и орудие убийства в виде кухонного топорика не оставляли простора для фантазий.

– Я подошла сзади.

– Незаметно?

– Да.

– Продолжайте. Вы подошли сзади и…

– И выстрелила.

Выстрелила?! Тихо произнесенное слово имело эффект разорвавшейся бомбы.

Петелина отшатнулась и вопросительно посмотрела на психиатра. Красин оставался невозмутимым. Он что-то черкнул на листе бумаги и предал его следователю. Елена прочла: «В состоянии гипноза она не может фантазировать».

Елена посмотрела на Мальцеву. Открытый взгляд, ни тени лукавства или ухмылки. Она ответила и ждет.

Неужели Мальцева сказала правду? Но это невозможно!

– Инна, давайте еще раз по порядку. Вы решили убить. Подошли сзади. А дальше? Вы точно помните про выстрел?

– Да.

– Тогда у вас должно быть оружие.

– Пистолет. – Мальцева посмотрела на свою руку, подняла ее, вытянув указательный палец, и произнесла: – Я выстрелила. Вот так.

Инна согнула палец. Ее рука дернулась, словно от отдачи, и упала на колени.

Елена не понимала, что происходит. Мальцев убит топором, это подтвердило вскрытие. Не было никакого пистолета! Никаких пуль! Что несет подозреваемая?

Петелина посмотрела на работающий диктофон и машинально задала следующий вопрос:

– Куда вы стреляли?

– В голову. Я выстрелила, и она упала.

– Она?!

12

Капитан Валеев сложил одежду в пакет и объяснил дворнику свои действия:

– Это важная улика. Я ее забираю.

– Совсем?

– Совсем-совсем.

Дворник-таджик охотно закивал, предлагая и другие вещи. Он успел понять, что свидание с родиной откладывается, и был благодарен доброму начальнику за мудрое решение. Валеев передал пакет Майорову, и оперативники покинули подвал.

Во дворе капитан заметил Дмитрия Мальцева, который, похоже, спешил.

– Какие люди, и на свободе! – воскликнул Валеев.

Мальцев вздрогнул, словно наткнулся на невидимое препятствие.

– Меня отпустили, – промямлил он.

– Вытрезвитель переполнен. В следующий раз милости просим.

– Да я… Это вышло случайно. – Мальцев с горестным видом махнул рукой и спросил: – А где Инна, моя жена? Домашний телефон не отвечает, мобильный тоже.

– Все вопросы к следователю.

– Ее арестовали?

– Вы что, глухой? Все вопросы к следователю!

– Да, конечно. – Мальцев осекся и неуверенно показал на подъезд: – Я могу… в свою квартиру?

– Если ключи не потеряли, валяйте.

– Но там же…

– Опознания проводят в морге, там комфортнее. Говорят, вы уже участвовали в подобной процедуре. После неудачной охоты.

В глазах Мальцева промелькнул огонек гнева. Мужчина сжался, словно из него выпустили весь воздух, и отвернулся. Сутулая фигура человека с несвежим лицом потащилась в сторону подъезда.

– А мы куда? – спросил Майоров у капитана.

– В машину, Ваня, в машину. – Валеев подтолкнул напарника, прикидывая, как доложить Петелиной о встрече с дворником: лично или по телефону?

У следователя Петелиной голова шла кругом. О чем рассказывает Инна Мальцева? Что она несет? Выстрел, а не удар! Пистолет, а не топор! Она, а не он! Да это бред какой-то! Все произошло совсем не так!

– Продолжайте, – шепнул Аркадий Красин и отошел.

Однако на лице психиатра уже не было прежней уверенности в чудодейственных свойствах гипноза.

Елена отбросила тактичность и заявила прямо:

– Мальцева, вчера вечером вы не стреляли, вы ударили топором!

– Нет. Я выстрелила в нее из пистолета.

– В кого «в нее»?

– В женщину на красной машине.

– Какая еще машина?

– «Вольво» красного цвета.

– В тот вечер вы находились в своей квартире!

– Я поджидала ее в Апрелевке.

– В Апрелевке. – Елена беспомощно покачала головой. – Допустим. Где именно?

– У дома двадцать четыре на Дорожной улице.

– Вы уверены?

– Да. На заборе была табличка: «Двадцать четыре».

– В кого вы стреляли?