Я, они и тьма (страница 16)
Я смотрела в потолок и пыталась отдышаться. Тьма, в которую я окунулась с головой, расплывалась рядом со мной черной дымкой, но теперь я ее не боялась. Я познакомилась с ней, узнала ее. Я сопереживала ей, несчастной умершей богине, превратившейся вот в это. В темную тень, которая потеряла саму себя.
Я же видела ее смерть. Она не смогла быть частью изменившегося мира и истаяла, но ее сила с частью сознания осталась здесь – мечущаяся, испуганная, в агонии, не понимающая, кто она и зачем она. Провожая шестнадцать богов, тень прежней богини нашла, как ей казалось, свое предназначение. Она помогла жрице, исполнила ее желание. Она разделилась на осколки, на части, чтобы творить справедливость, чтобы помогать тем, кто отчаянно нуждался в ней. Только вот эти осколки с раздробленным сознанием не могли ощущать полутона. От этого и случались беды, из-за этого женщин, одержимых тьмой, боялись.
Но сейчас, спустя почти сто лет покоя, тень богини почти полностью соединилась в Йоле – и во мне. Она слилась в единое, за исключением пары потерянных где-то осколков.
Она осознала себя, она говорила со мной и была сильна, как никогда. И вместе с тем она была мне подконтрольна. Я сейчас принимала ее просто и естественно, как принимают в старости седые волосы или морщины. Мне хотелось ее жалеть. А она ластилась ко мне, касалась кожи.
Она впервые осознавала себя, была не сгустком злого рока без сознания. Она была личностью.
Я решилась открыться и ей тоже. Я вспоминала книгу Марты, несчастной женщины, которая четырнадцать лет жила с тьмой, вспоминала заметки и вырезки из газет, и тьма откликнулась, влилась под кожу, наблюдая за тем, что я ей хотела показать.
Это был миг абсолютного единения.
«Я совершала зло, – бесцветно шепнуло в голове, когда я закончила. – Береги свое сердце и не позволяй мне больше совершать зло».
– Не позволю, – ответила я, закрывая глаза и чувствуя, как скользят по вискам слезы.
Мне надо было отдохнуть. Я была эмоционально выжата, даже, скорее, высушена. Еще одно переживание, и я впаду в банальную истерику. А эмоциональная стабильность все же важна – во мне живет самая настоящая богиня, пусть и умершая много сотен лет назад. М-да. Звучит, конечно, жутко. Ладно, будем считать, что во мне живет дух богини. Так красивее.
Думая о всякой чепухе и успокаиваясь, я начала уплывать в сон.
Но заснуть мне было не суждено. Жуткий звук очередного взрыва поднял меня с постели. Я подскочила, выглянула в окно.
Со стороны императорского дворца поднимался в небо столб огня.
– Дерек! Взрыв! – заорала я, спускаясь по ступенькам. И только через пару минут поняла, что в доме я одна. Дерека Ват Йета не было.
***
Западное крыло дворца кануло в небытие. Это было крыло для делегатов, послов, для гостей императора и гостей его семьи. Взрыв был такой силы, что из противоположного крыла выбило стекла. Досталось даже Шпилю императора – башне посередине.
Мобили с лекарями, кричащие и плачущие люди, разруха, кровь… Скандал уже начал набирать обороты. Погибли люди и, что самое неприятное, разнесло в щепки посольства двух дружественных стран, с которыми был подписан мирный договор.
В кабинет императора бились клювами железные птицы, но окно ему не позволяли открыть – безопасники берегли властителя, как зеницу ока. Взрыв во дворце – шутка ли? Это какими навыками и умениями надо обладать, чтобы такое устроить?
Правда, император был не рад такому контролю за своей персоной. Он был в гневе. Еще бы: на его территории, в его доме – и такое! Он, мечась по своему кабинету, кричал на людей, которые собрались по его приказу. Маршалы, безопасники, управляющий… В общем, те, кому приходилось отвечать за взрыв.
– Как?! Объясните мне. Как они вообще смогли пробраться во дворец? Ват Йет! Савар! Это ваша ответственность! Два безопасника, а толку как молока от мухи! Люди пострадали! Чем вы занимались? Почему дворец в уязвимом положении?! Как это вообще могло произойти?!
– Я предупреждал, что Дигон нападет снова, – спокойно сказал Ват Йет. – Источник богов, который они нашли, открывает перед ними большие возможности. Даже я не знаю всех.
– Я отправил Дигону письмо! Я согласен отдать Дигону земли! Я удовлетворил их ультиматум! Этого не должно было случиться!
– Я предупреждал, что Дигон никогда не удовлетворится, – снова сказал Дерек Ват Йет, продолжая гнуть свою линию.
– И что мне от того, что ты предупреждал?! – не сдержался император, смахивая на пол со стола чашку с успокаивающим отваром. Эту чашку на яды проверили вообще все, кто был допущен в кабинет императора. – Как оправдаться за погибших послов?!
– Не надо оправдываться. В их гибели виноват Дигон, – невозмутимо ответил Дерек Ват Йет, жестом подзывая к себе секретаря с писчими принадлежностями.
– Я знаю, что писать, сам все понимаю, – огрызнулся император, вырывая грифель из рук секретаря. Он уселся, выдохнул и начал быстро писать размашистым раздраженным почерком. Ему надо было натравить страны пострадавших на Дигон, и натравить правильно, грамотно, красиво. Так, чтобы спрашивали с Дигона, а не с него. Копия ультиматума императора Дигона, ментальный слепок оригинала – готово.
Железные птицы взметнули крыльями.
– Свободны. Дерек, останься, – сказал император, глядя вслед росчеркам медных крыльев почтовых птиц. Сгорбил спину, опустил голову на сцепленные в замок руки.
– Ты предусмотрел. Ты знал. Война так уж необходима?
Дерек Ват Йет кивнул.
– Нам нельзя медлить. Чем быстрее мы выдвинем войска, тем проще будет победить. Подпишите указ сейчас, и я начну действовать.
Император посмотрел на него долгим нечитаемым взглядом.
– Мы не объявим войну до тех пор, пока нам не придут ответы из других стран. Мы не пойдем на Дигон с войной. Пока что.
– Но…
– Я тебя услышал. Но выводы сделаю сам. Свободен.
Император указал Ват Йету на дверь. Ему надо было хорошенько все обдумать. Войну развязать никогда не поздно. А вот расплачиваться за нее поздно всегда.
Глава 11
Я успела нервно послоняться по дому Ват Йета в ожидании новостей. Опять взрыв! Диверсия другого королевства, Дигона, насколько я поняла. Только бы все были живы… Отсутствие Ват Йета меня напрягало – ведь он действительно старался не спускать с меня глаз, ну, за исключением пары моментов. А тут его нет дома. И записки нет. И вообще никого нет.
Я нервничала, поэтому решила отвлечься, найти на кухне продукты и соорудить завтрак. Оладьи из скисшего молока прекрасно удались. Я устроилась на кухне с книгой – читать получалось не очень хорошо, но в целом сносно. А вот писать… Рука помнила, что и как надо делать – видимо, моторные реакции остались. Но стоило только задуматься над тем, как пишется то или иное слово, происходил затуп. Вместо красивой вязи букв получались непонятные кракозябры, а значение слов и вовсе начинало ускользать. Меня это расстраивало. Еще больше меня расстраивала неопределенность – отвлечься выходило скверно, а выходить на улицу я опасалась. Памяти Йолы у меня в полной мере нет, и мало ли с чем или с кем я там, за пределами дома Ват Йета, встречусь.
Наконец стукнула входная дверь, и я подскочила, выбегая в прихожую. Облегченно вздохнула, увидев Дерека.
– Взорвали гостевое крыло дворца, – спокойно сказал он, вешая курточку на плечики. Он вообще был весьма аккуратным. Развернулся, посмотрел на меня своими красивыми, ничего не выражающими глазами. – Я был в императорском Шпиле. Сейчас будет много работы. Я зашел за тобой, собирайся… И тут очень приятно пахнет. Выпечка? Приходила кухарка? Что-то рано она.
– Никто не приходил. Я сама испекла, – опешила я. Смена темы была настолько неожиданной, что я молча прошла на кухню, выложила на тарелку горку оладий. Плеснула в чашку воды, машинально кинула в нее бумажный ароматный пакетик из деревянной коробочки. Поставила на стол.
– Поешь. Тебе, наверное, было не до завтрака.
Ват Йет удивленно посмотрел на меня, перевел взгляд на «завтрак», подошел и осторожно посмотрел на мои оладьи. Внимательно оглядел их, понюхал, поковырял пальцем…
– Не отравлено, – не выдержала я, почувствовав себя оскорбленной. На что Ват Йет хмыкнул и шелкнул пальцами по чашке с чаем.
– Я не знаю, чего ждать от человека, который заваривает для меня в стакане яд от круповых жучков. На меня, конечно, иногда покушаются, но вот так нагло – впервые. Хотя пахнет действительно вкусно.
Я ощутила, как мои щеки вспыхнули краской. Нет, ну кто, какой дурак ставит на полку с крупами яд?! Это ж надо! Налить отравы в чашку и подать с завтраком!
Вот теперь я в полной мере начала ощущать, каково это – в новом мире без памяти. Да я же сахар перепутаю с какой-нибудь местной отравой. Запросто! Но мне сейчас надо срочно как-нибудь реабилитироваться, и я, опустив глаза в пол, промямлила:
– Я слышала взрыв… Нервничала, переживала. Вдруг и ты бы погиб?
Дерек Ват Йет хмыкнул еще раз и отодвинул тарелку. В его пустых глазах сверкнули на миг смешинки. Я даже моргнула, подумав, что мне почудилось. Но он уже выплеснул свой «чаёк» в раковину и отправился наверх.
– Поедим во дворце. Мобиль уже ждет, я спущусь через минуту, и ты поторопись. И возьми с собой писчие принадлежности.
Писчие принадлежности! Главное, не взять вместо них вантуз и ершик для унитаза – мало ли как они тут выглядят. Я зло ругнулась про себя и отправилась собираться.
***
Дерек Ват Йет привел меня в кабинет, который в спешном порядке подготовили для нужд управления. Кабинет был весь забит коробками, бумагами, людьми, которые суетились, что-то писали, кричали и ругались. Сав видел за столом прямо перед входом, что-то записывая на гербовой желтой бумаге и не обращая внимания на кавардак и бедлам.
– Сав! Привет! – радостно сказала я, приближаясь к мужчине. Он обернулся и тепло улыбнулся в ответ. Уставший, с отросшей щетиной, помятый – видимо, взрыв поднял и его. Сав махнул рукой, в которой был зажат карандаш, и поднялся, направляясь к смежной двери. Тут было что-то вроде семейных покоев в несколько комнат, которые были соединены между собой. Здесь, видимо, была спальня, только на кровати вместо кокетливых подушечек валялись кучи бумаг.
– Мы тут с ума сходим… Все перекрыто, охрана на каждом углу, нас с утра уже всех по пять раз проверили. Даже менталисты в голову влезли, – пожаловался он мне и обратился к Дереку. – Дигон?
Ват Йет кивнул.
– Они же провоцируют войну. Я не понимаю…
Сав стоял посередине комнаты, сжав в руках лист бумаги и даже не замечая, что мнет его.
– Если дашь зарок молчать, я расскажу тебе. Темная, тебя это тоже касается, – сказал Ват Йет.
Зарок… Как он дается-то? Надо колоть пальцы, грызть ногти, клясться в верности? Пока я мысленно паниковала, Сав коротко поклонился и произнес с десяток трескучих слов, и вместе с ними из-под его кожи вырвался жар магии, который ощутила даже я. Я же так не умею! Что делать? Повторить? Да я не запомнила ничерта!
На меня уже недоуменно смотрели Сав и Дерек.
– Клянусь никому и ничего не говорить. Честно слово, вот вам крест, – брякнула я.
На это Дерек Ват Йет хмыкнул, и Сав посмотрел на меня, как на заморскую диковинку.
– Я рабыня, нас такому не учили, – попробовала отмазаться я. Последняя попытка. После нее останется только признаться, что я – иномирянка. Или амнезичка. Второе лучше, первое – страшно.
Но неожиданно все получилось. С лица Сава ушло напряжение, а Дерек Ват Йет хмыкнул снова.
– Принимается.
С этими словами он встал, раскинул руки в разные стороны – по комнате потек горячий воздух его магии. Он сконцентрировался у стен, дверей, окон.
Сав уважительно присвистнул, а я скорей по наитию догадалась, что теперь нас не подслушают. Дерек обернулся к нам, устроился в кресле и сказал: