На подъезде к поликлинике вдруг ожила служебная рация. Пискнув, она сообщила: «Внимание опергруппам, в отделении банка «Российский кредит» захвачены заложники, требования преступника неясны, группе захвата прибыть на место». Послышались подтверждения о принятии информации, и почти сразу запищала минирация в кармане Виктора. Кто-то из своих вызывал. Этим своим оказался Гена.

– Ты слышал? – заорала рация.

– Слышал, ну и что? – отозвался Виктор.

– Ты где находишься? – рация вела себя уже поспокойнее.

– Возле 1-й поликлиники! – ответил Виктор в беспокойную рацию.

– Это почти рядом, – обрадовалась коробка, – быстрей заезжай за мной, и двинем к банку!

– Это еще зачем? – удивился Виктор. – У нас и так дел по горло, – хотел показать рукой на теле, где беспокоили дела, но вспомнил, что говорит по рации.

– А если и это дело повесят на нас, – пытался убедить Гена напарника, – что, опять по остывшим следам на месте топтаться?

Виктор, и так уже руливший в психдиспансер, ответил:

– Не засоряй эфир своим лексиконом, – и добавил, – я уже подъезжаю!

Кинув рацию на заднее сиденье, Виктор заехал во двор диспансера и, увидев топтавшегося от нетерпения Гену, подрулил к нему:

– Только сейчас же доложи Сане, куда и зачем мы направляемся, – предупредил он Гену, прыгнувшего в машину.

Гена по своей рации вызвал старшего группы:

– Первый, ответь третьему.

– На связи! – отозвался Александр.

– Получили сообщение о банке, ваши указания, – Гена старался вести по форме разговор в эфире.

– Указания – ехать на базу, – ответил Саша.

– Сань, как на базу? – сразу забыл о служебной форме разговора Гена, – сейчас все равно нас туда направят, а мы только время потеряем.

– Третий, вы не поняли приказ, – урезонил подчиненного старший. – Отбой. – Дальше последовало лишь сухое шипение.

Гена уныло выключил рацию и кинул ее на заднее сиденье, где она с глухим звуком стукнулась о вторую рацию.

– Ты что аппаратуру портишь? – недовольно сказал Виктор.

– Да я не знал, что твоя сзади, – оправдывался Гена.

– Ну так что, рациями швыряться надо? – продолжал отчитывать Гену Виктор. Тут одна из раций зашипела, – вот, разбил аппаратуру, – тоже зашипел Виктор, – возьми посмотри, что с рациями.

Гена взял с заднего сиденья рации и протянул одну из них Виктору:

– Тебя!

– Второй на связи! – Виктор прижал коробку плечом к уху, переключая свободной рукой скорость.

– Это первый! – проорала в самое ухо рация, от чего Виктор поморщился, сразу схватив ее в освободившуюся руку.

– Да, черт, слушаю! – со злостью в ответ прорычал Виктор.

– Гена был прав, нас направляют к банку контролировать зону, – донесся из рации с хрипом голос Саши, – вы направляйтесь туда, я сейчас подъеду.

– А, что я говорил, никогда меня не слушаете! – с ехидством отозвался Гена, доставая из бардачка мигалку на магните, и через открытое окно прилепил ее к крыше.

Подъехав к перекрытой милицией с двух сторон улице, Гена показал удостоверение патрульному, который сразу их пропустил.

Несколько патрульных машин и микроавтобус с группой захвата полукругом стояли вокруг входа в отделение банка. Вооруженные патрульные прятались за машинами, держа вход на прицеле.

Гена и Виктор, выйдя из машины, подошли к бронированному микроавтобусу, в котором сидел майор ППС с рацией и старший лейтенант в комбинезоне, как понял Виктор, старший группы захвата. Представившись и показав удостоверение, Виктор сказал:

– Нас со старшим направили контролировать зону, он сейчас подъедет, – и, оглянувшись на банк, спросил: – Что тут?

Старший лейтенант, взяв в руки короткоствольный автомат Калашникова и поправив бронежилет, одетый поверх формы, ответил:

– Да псих какой-то положил всех внутри, палит по окнам и потолку из калаша, орет, что всех похоронит, – тут он расправил плечи и одел каску. – Сейчас снайперы подъедут, снимут его, – окна-то большие, – добавил он.

– А что требует? – из-за спины спросил Гена.

– Если бы что-нибудь требовал, а то орет, что не даст никому себя порешить, – встрял в разговор майор.

– Личность установили? – спросил Виктор.

– Да пока нет, – ответил лейтенант, оглянувшись в сторону входа в банк. – По словесному портрету здорово не определишь, сейчас главное – утихомирить его и обезвредить. – Не дав ему договорить, его прервала трескучая автоматная очередь, раздавшаяся внутри здания. Вслед за ней раздались крики и вопли людей. Их перекрыл истошный крик:

– Вы меня не достанете, я не позволю, – истерически орал бандит, и в его голосе слышалась злоба и отчаяние одновременно. – Вы все довели меня до этого, и я вам отомщу.

Все переглянулись.

– Так, все, ждать больше нельзя. Пока начальство подъедет да решит, что делать, катафалки придётся вызывать, – сказал лейтенант, и, взяв свою рацию, приказал, – группе захвата приготовиться к штурму.

В это время выстрелы и крики стихли и наступила тишина, нарушаемая лишь бряцанием оружия и амуниции вооруженных бойцов.

– Первый, шестой и седьмой заходят с черного входа, – отдавал распоряжения лейтенант, – второй, третий, четвертый, пятый, восьмой, девятый – главный вход. Как поняли? – лейтенант приложил рацию к уху, ожидая ответа.

– Принято, – ответил старший отделения, стоявший вместе с бойцами за машинами. Было видно, как он отдавал распоряжения бойцам, молча кивавшим в ответ. Все стали натягивать маски с дырками для глаз и рта. Пятеро, рассредоточившись за машинами, стали веером подходить ко входу, сторонясь окон, стоявших без стекол. Трое отделились от группы и побежали за дом, низко пригибаясь.

Зашипев, из рации в руках лейтенанта раздалось сообщение:

– Ворон, я первый, подошли к черному входу, дверь закрыта, закладываем заряд.

– Есть… принял, – ответил лейтенант напряженно, – по моему сигналу начнем синхронно.

– Понял, – ответил первый.

Повисла напряженная тишина, нарушаемая лишь шуршанием одежд и обуви от перемещения группы захвата. Часть бойцов медленно перемещалась к главному входу. Двое стали по обе стороны окон, прижавшись к стене. Двое, поднявшись на этаж выше, стали на верёвках спускаться вниз к окнам, и, застыв в полуметре от окна, перевернулись вверх ногами. В таком положении они стали подбираться к окну, словно пауки на паутине. Виктор и Гена стояли молча и с одобрением наблюдали за профессиональной работой ребят из спецотряда.

Рация в руках лейтенанта выдала сообщение:

– Ворон, все готово.

Лейтенант посмотрел на ребят, приготовившихся у переднего входа, и, убедившись, что они четко отреагируют на его сигнал, ответил в рацию:

– На счет три вы взрывом отвлекаете террориста, а вторая группа снимает его, – и поднял руку, держа рацию перед собой. – Внимание! – старший второй группы, находившийся перед входом, смотрел на лейтенанта, – раз, два, ТРИ! – выпалил он.

Почти сразу грохнул взрыв. Виктор скорее его почувствовал всем своим телом, чем услышал. Он как бы со стороны смотрел на всё происходящее. Стоявшие по бокам окон одновременно скользнули в зияющие проёмы, двое, лежавшие на земле, поднялись в стойку спринтеров и начали движение по направлению к входу. Но в следующее мгновение что-то пошло не так, и Виктор это сразу почувствовал по происходящему. То, что произошло потом, происходило как в замедленной съемке. Через несколько мгновений после первого взрыва прогремел второй, но уже из парадного входа. Этот взрыв вышвырнул первых двоих, ворвавшихся в окна. Они словно перышки вылетели через проемы и растянулись на площадке перед банком. Ребята, спустившиеся на канатах к окнам вниз головой, в момент второго взрыва уже целились внутрь помещения, и взрывная волна их обоих оглушила, и они повисли перед окнами, как две мишени: один, держась руками за лицо, а другой безжизненно. Те двое, что лежали на земле перед входом, поднялись и уже находились перед окнами в момент второго взрыва, который скорее не оглушил, а дезорганизовал их на какое-то мгновение. Они на миг застыли перед окнами, соображая, что делать.

Виктор, наблюдавший за этой сценой, почувствовал, что сейчас будут выстрелы, и заорал:

– Ложись!

Но иногда одного мгновения бывает слишком мало. В тот миг беспомощности, а скорее шока, прозвучала длинная автоматная очередь изнутри здания, скосившая одного из двоих. Пули били его в грудь, отталкивая невидимыми ударами назад, и он, упав на спину, так и остался лежать. Второй, подчиняясь скорее крику Виктора, нежели своему инстинкту самосохранения, резко нагнувшись, сделал кувырок в сторону и стал отползать за машину.

Двое болтались как куклы перед смертоносными окнами, трое лежали на асфальте без движения. И неистовый смех, раздававшийся изнутри, предстали мрачной картиной перед остальными. Из оцепенения всех вывел злорадный смех и крик террориста:

– Ну что, получили!

–У, ё! – схватился за голову лейтенант, не ожидавший такого поворота событий, – надо вытащить ребят из зоны поражения, – заорал он, заметавшись.

Другие милиционеры, прятавшиеся за машинами, уже подбирались к лежавшим на асфальте.

Виктор, направляясь вместе с лейтенантом к пострадавшим бойцам, спросил у него:

– Они в бронежилетах?

– Да, – ответил лейтенант и, обогнув патрульную машину, лег на землю и пополз с двумя бойцами за лежавшими перед банком. Еще четверых он послал на второй этаж втянуть обратно наверх оглушенных штурмовиков.

Виктор и Гена, отойдя за машины, переглянулись:

– Вот те на! – протянул Гена. – Боевик попался, однако!

– Кто ж знал, что он гранату бросит, – сказал Виктор, смотря в сторону окон, из которых уже исчезли висячие тела. Троих других пострадавших также вытащили из зоны поражения. Лейтенант, первый вытащивший раненого, вызывал по рации скорую, так как доктор, находившийся в таких случаях на месте, не справлялся один. Подойдя к ребятам, Виктор узнал, что серьезно пострадало двое ребят, один штурмовик-скалолаз и получивший очередь в грудь. Остальные уже приходили в себя.

Лейтенант, метавшийся около раненых, вдруг остановился, будто что-то вспомнил, схватил рацию и стал вызывать:

– Первый, ответь! – сначала тихо, потом громче повторял лейтенант. В ответ доносилось лишь сухое потрескивание пустого эфира.

– Не понравились мне эти взрывы, лейтенант, – сказал Виктор, – первый уж больно мощный был!

– Сергей! – позвал лейтенант непострадавшего бойца. – Останешься за меня, а я иду к черному входу. Там что-то не так.

Сергей снял маску, кивнул и отошел к раненым ребятам, помогая грузить их на носилки в прибывающие скорые.

– Лейтенант, мы с вами, – обратился к нему Виктор, доставая табельный ПМ.

– Мужики, – дёрнулся лейтенант, видно было, что он на пределе, – вы что хотите, то и делайте, у меня и без вас проблем хватает.

Молча обогнув здание, они вошли в распахнутую дверь черного входа. В темном коридоре им под ноги стали попадаться обломки кирпичей и штукатурки. Коридор заканчивался поворотом, из-за которого торчали ноги в черных ботинках.

Лейтенант резко остановился, увидев такую картину, показал Виктору и Гене, чтобы они были внимательнее и приготовились. Прижавшись к стенам по обе стороны коридора, они медленно двинулись к повороту, чуть освещенному слабым светом. По мере приближения они стали входить в какой-то туман. Но это был не туман, а облако пыли, образованное взрывом, раскидавшим штукатурку и кирпичи строения. Уже стали слышны крики сумасшедшего террориста, что означало, что взрыв все-таки открыл черный вход.