– Обладая большими знаниями, человек может стать Богом, – гнул свою линию мужчина, обрисовывая привлекательность перспективы.

– Что вы говорите, неужели самим Богом! – изобразила удивление Снежана Андреевна.

– Или тем, кто по сравнению с обычным человеком обладает всеми признаками и величием Бога.

– И как же стать Богом?

– Расширить сознание, открыться знаниям…

– Вы-то сами обладаете такими знаниями?!

– Частично. Но я готов поделиться этими знаниями с людьми.

– У меня, – женщина, направила на собеседника указательный палец, красный наращенный ноготь которого напоминал окровавленную пику, – есть диплом об окончании института. Мне знаний достаточно! – Последняя фраза, невзирая на свое безобидное информационное содержание в исполнении Снежаны Андреевны, прозвучала угрожающе.

– Не смею настаивать, – вежливо ответил философ. – Было приятно побеседовать. Однако нам пора выходить. Всего доброго, – разом сказали мужчины и покинули автобус.

– Всего доброго, – ответила вслед удаляющимся Снежана Андреевна, провожая собеседников взглядом.

Философ и его ученик направились через луг в сторону заброшенной деревни Упыревки, силуэты их быстро потеряли четкие очертания и, как воск на солнце, расплавились в пространстве. Автобус тронулся.

– Можно поосторожней?! – чувствуя сильную тряску, выразила недовольство Кашина. – Не дрова везете! – повысила тон женщина после очередного сильного толчка. Автобус, как лодка в сильный шторм, то подлетал вверх, то нырял вниз. – Убавьте скорость! – отдала приказ водителю Снежана Андреевна, хватаясь руками за кресло.

Кочковатая, тряская часть дороги выбила из Алексея сон, парень вынул из ушей наушники и огляделся. В матери бурлил вулкан негодования. И хотя особо дискомфортный отрезок дороги через десять минут закончился и волнение Кашину покинуло, негативный осадок остался и требовал выхода:

– Я на вас жаловаться буду! – пригрозила она водителю.

– Жалуйтесь, – сквозь зубы процедил мужчина.

– Вас уволят! – предупредила о серьезных последствиях Снежана Андреевна. – На ваше место придет другой, более ответственный!

– Отлично! – внимательно следя за дорогой, бросил собеседник. – Только от перемены мест слагаемых сумма не меняется.

– При чем здесь математика?

– Математика ни при чем, – шофер через зеркало заднего вида одарил недовольную колючим взглядом. – Я на логику намекал. От ваших кляуз дорога лучше не станет!

– Вы обязаны прислушиваться!..

– Дамочка, мы ехали со скоростью двадцать километров в час! Хотите медленней, идите пешком, – вышел из себя мужчина. – Не пейте мне кровь! Я, что ли, получаю удовольствие, прыгая по колдобинам?! Автобус не самолет, по небу не летает! Какая дорога, такое движение!

– Значит, дороги надо ремонтировать! – не унималась Кашина.

– Вот и займитесь! А я не по этой части, – ответил мужчина и добавил: – Приплыли! Конечная станция «Палашино». Всех пассажиров в срочном порядке прошу покинуть салон. Автобус идет на отстой, – он открыл окно и закурил.

– А насчет ваших безобразных дорог, – выходя из автобуса, напоследок сделала заявление Снежана Андреевна, – я приму меры, обращусь к кому следует!

– Буду вам безмерно благодарен, – не глядя в сторону женщины, безразлично ответил водитель.

– Всего доброго! – строго сказала женщина, в которой каждый раз, когда она приезжала в Палашино, просыпался дух мудрого управленца, указывающего всем и каждому, что надо сделать и на что обратить пристальное внимание. Больше всего расстраивало Снежану Андреевну безразличие местных обывателей к ее мудрым замечаниям.

– И вам, – кивнул мужчина, желая как можно скорее избавиться от недовольной.

* * *

Утренний воздух в Палашино был пропитан разного рода звуками: мычанием коров, криком петухов, пением птиц, шелестом листвы, который обеспечивал ветер, врываясь в кроны деревьев, звуком автомобильных моторов, шорохом велосипедных колес, голосами проснувшихся местных и приезжих людей.

Снежана Андреевна сидела за кухонным столом в доме свекрови Антонины Марковны Кашиной и то и дело мысленно возвращалась к событиям последних трех дней:

– Вот что значит не везет, – нарезая на мелкие кусочки свиную отбивную в своей тарелке, начала рассказ Снежана Андреевна, обращаясь к матери мужа, – с трудом достала два билета на поезд, – она попробовала мясо и, отойдя от темы повествования, сказала: – Вкусно! Так вот, – продолжила женщина, – я обрадовалась, думаю: купе, кондиционер, две нижние полки. Что, собственно, надо для счастья? И тут все начало рушиться! Жара, кондиционер не работает, входит в купе молодая мамаша с двухгодовалым ребенком и требует, не просит, заметьте, а требует от Алексея поменяться с ней местами. Естественно, Алексей без слов уступает ей свою нижнюю полку. Затем эта наглая особа достает из сумки детский горшок и усаживает на него ребенка. Жизнь есть жизнь, физиология берет свое, я все понимаю. Но всему же есть предел! Подумать только, ребенок сидел на горшке полдня! – женщина взяла паузу и, наколов на вилку молодой вареный картофель, продолжила: – Только мать хочет снять свое чадо с горшка, как тот тут же в крик и слезы! Попутчица на сутки обеспечила нас детским ревом, запахом мочи, фекалий и головной болью, – закончив первую часть рассказа, она промокнула губы салфеткой и перешла ко второй. – Сошли с поезда, сели в автобус и снова— здорово! Два ненормальных попутчика всю дорогу несли околесицу о вечности. Разговоры этих товарищей были, мягко сказать, странные, внешность не выдерживала никакой критики, и фамилия у одного из них Шалый! Чего можно ожидать от человека с такой фамилией? Ничего хорошего! Босой, с биркой на ноге…

– С чем? – переспросил Алексей.

– С ярлыком, таким, какой обычно прикреплен к новой одежде, с указанием на нем размера изделия, состава материала, названия фирмы производителя и цены, – пояснила мать.

– Круто! – усмехнулся Алексей. – Я проспал все самое интересное.

– Так, – растерянно произнесла Антонина Марковна, – Шалый помер вчера. Похороны на послезавтра назначены.

– Это, наверно, какой-то другой Шалый, родственник покойного или однофамилец, – предположила Снежана Андреевна. – Как полное имя покойника?

– Шалый Геннадий Васильевич.

– Странно, тот, что с биркой, тоже Геннадий Васильевич. Какое редкое совпадение. Чего только не бывает! Грибочки вкусные, – отметила женщина, нахваливая стряпню свекрови. – Сами солили?

– Сама, – Антонина Марковна подвинула тарелку с грибами поближе к невестке.

– А второй? – поинтересовался сын.

– Что второй?

– Который был с Шалым.

– Алексей, в твоем вопросе нет конкретики. Выражайся более точно, – попросила мать.

– Что представлял собой спутник Геннадия Васильевича Шалого? – перефразировал свой вопрос студент. – Так сойдет?

– Другое дело, – одобрила формулировку Снежана Андреевна. – Ряженый, одет в длинное льняное платье и сандалии, зовут Симон Петрович.

– Такого не знаю, – вставила Антонина Марковна Кашина. – Так они в Палашино вышли?

– Нет, они вышли посреди дороги и через луг направились в сторону Упыревки.

– Там никто не живет, – удивилась хозяйка дома.

– Я сказала, что они направились в сторону Упыревки, но куда они в итоге собирались прийти, я не знаю. Что там в той стороне еще есть?

– Леса да болота, – ответила свекровь.

– Они туристы, – предположил Алексей.

– Без туристического снаряжения? Они не туристы, – опровергла догадку сына мать. – Они сумасшедшие, поэтому, куда они шли и зачем, непонятно.

– Может, их лагерь уже разбит в лесу, поэтому они без снаряжения. А на вокзал поехали за хлебом и спичками, – развивал свою теорию парень. – Зря ты меня не разбудила, – обратился он к матери, – я бы с ними пообщался. Шалый с биркой на ноге – оригинально. Что значит эта бирка?

– Покойник, – еле слышно ответила хозяйка дома.

– Антонина Марковна, мертвые не ходят, – снисходительно сказала Снежана.

– Там, где проходят разломы земной коры, все невозможное возможно. Мой покойный муж, царствие ему небесное, в лесу случайно наткнулся на огромную глубиной трещину в земле, такую, что дна не видно…

– Может, сходим посмотрим? – оживился Алексей.

– Я дороги не знаю. Да и твой дед соваться туда запретил, опасно, проклятое место.

– Что там такого-то? – удивилась Снежана. – Эка невидаль – овраг, трещинка в земле!

– Возле этой трещины ход времени нарушается. Со слов мужа, он там пробыл минут двадцать, не больше, а на самом деле почти сутки. Усталость в этом месте на человека наваливается, состояние гнетущее, страх беспричинный, паника. Растительность вокруг оврага бедная, стволы деревьев кривые, узловатые – дурной знак. Самое плохое в таких местах то, что человека нечистый кругами водить начинает, с пути сбивает. Иван дорогу домой не сразу нашел. И не один он там петлял. Остановился Ваня, чтоб осмотреться по сторонам, собраться с мыслями, и вдруг слышит стук копыт, всадник к нему приближается. Глядь, и впрямь мужчина подъехал и спрашивает: «Эй, человек, знаешь ли ты, в какой стороне имение графа Палашина?» Муж удивился странному виду незнакомца, который был одет в короткие панталоны, чулки, туфли с пряжкой и камзол, а на боку его висела шпага. «Да не молчи, – вышел из себя чужой, – не стой как истукан, а отвечай на вопрос! У меня к вашему графу от нашего графа приглашение на бал, мне его вовремя доставить надо! Или ты и впрямь тугоух?! В какой стороне имение Палашиных? – что было сил, прокричал он. – В какой стороне?!» Иван от растерянности, сам не зная почему, махнул рукой влево. Только нарочный скрылся за кедром, как тут же из-за этого самого дерева выезжает рыцарь в латах и подъезжает к мужу. «Где, – говорит рыцарь, – дорога на Иерусалим?» Тут дед твой, Алеша, не то что дар речи потерял, он с мыслями собраться не мог, потому что рыцарь этот и нарочный – одно лицо, один человек. Места, подобные этому, старики петлей времени называли. В таких местах, говаривал мой дед, все далекое близко, прошлое, настоящее и будущее не друг за дружкой следуют, а параллельно идут и пересекаться умудряются.

– Ой, Антонина Марковна, – заколыхалась от смеха Снежана, – умеете вы страшные сказки рассказывать!

– Эврика! Я все понял! Меня вдруг осенило! – вернулся к предыдущей теме разговора молодой человек. – Эти странные мужики, которые ехали с нами в автобусе, – сталкеры, – Алексей посмотрел на недоумение родственниц. – Это такие люди, – пояснил он, – которые занимаются исследованием опасных территорий, разных там объектов и всем тем, что связано с риском для жизни. Они ищут, а возможно, уже нашли и исследуют эту самую трещину в земле. А то, что они странно выглядят и немного с пришибом, – это естественно, с аномалиями имеют дело, профзаболевания никто не отменял.

– Впечатлил! Фантазер, ты все о своем! Устное творчество тебе давалось всегда лучше, чем письменное. Я не понимаю, почему школьные сочинения вызывали у тебя сложности? – разговор об аномалиях мать Алексея начинал утомлять. – Помню как сейчас, тема сочинения: «Как я провел лето». Наш умник уложился в одно предложение: «Лето я провел у бабушки».

– Ба, – обратился Алексей к Марковне, – спасибо за обед, было вкусно. Пойду в свою комнату, вещи распакую.