– Что с твоей рукой? – спросил парень, развернув мою ладонью. Его длинные пальцы были теплыми и шершавыми.

– Об-бодрала при падении.

– Надо бы обработать.

Он подошел к шкафу и достал оттуда синюю коробку из-под обуви. В ней оказались различные лекарства, бинты и подобные вещи. Взяв два пузыречка и вату, парень сел передо мной на одно колено и, открутив крышку белой бутылочки, вылил жидкость на кусочек ваты.

– Это перекись, – сказал он, промакивая ранки. Перекись зашипела. – Не больно?

– Нет, нормально.

Крышечка на маленьком темном пузырьке не хотела отвинчиваться, поэтому парень попытался открыть его зубами. Только сейчас я заметила, что у него разбита губа, видимо, ко мне вернулась способность фокусировать внимание.

– У тебя кровь, – хрипло произнесла я, машинально дотронувшись кончиком пальца до уголка его рта, недалеко от болячки. Молодой человек вздрогнул и на секунду замер.

– Ерунда, потом вытру.

Нанося зеленку на две самые глубокие царапинки, он спросил:

– Щиплет?

– Немного.

Парень подул на мою ладонь, как в детстве всегда делала мама.

– Спасибо тебе…

– Есть еще травмы? Тебе не успели ничего сделать?

– Только по ребрам ударили.

– Уроды… – процедил он со злостью. – Можешь показать?

Я встала и задрала футболку до груди. Справа на боку красовался большой синяк.

– Ох… Болит? – в изумрудных глазах читалось сочувствие.

Молодой человек протянул руку к моим ребрам, но, будто опомнившись, отдернул её, так и не коснувшись кожи пальцами.

– Да так, несильно, ничего страшного.

– Йода у меня нет, закончился…

Я села обратно на диван. После небольшой паузы парень ласково добавил:

– Надо снять мокрые вещи, я поставлю чайник и нарву мяты, а ты переоденься, хорошо?

– Хорошо. Спасибо тебе большое.

Когда он вышел, я сняла свою одежду и надела теплый свитер, от которого исходил легкий приятный запах, такой же, как и от его обладателя, но вперемешку со стиральным порошком. На спортивных штанах пришлось потуже затянуть веревочку, так как они были великоваты, и подвернуть штанины.

Через несколько минут зеленоглазый красавец постучал в дверь комнаты.

– Входи… – пискнула я.

– Переоделась? – он окинул меня взглядом. – Отлично. Я повешу твою одежду и налью горячий чай. Пойдем на кухню?

– Хорошо. Спасибо.

– Проходи туда, я сейчас подойду.

Рычащие раскаты грома звучали всё ближе, завывания ветра сопровождал шум от удара капель по крыше. Я зашла на кухню и, тяжело вздохнув, села на старый табурет, стоящий в углу. Голова просто раскалывалась, а от звука грозы было как-то не по себе.

Молодой человек поставил передо мной большую чашку горячего чая, в котором плавало несколько листочков мяты.

– Ты есть хочешь?

– Нет, спасибо, – ответила я. – Вель… э-э… – его имя вылетело у меня из головы, хотя, конечно, я слышала раньше об этом мифическом существе.

– Вельзевул.

Всё же, его назвали очень странно. Может, это кличка?

– Да, извини. Вельзевул, спасибо тебе большое, ты спас мне жизнь…

– На моем месте любой поступил бы так же, – почему-то сердито ответил он.

– Нет, правда, если бы не ты, я…

– Хватит, я понял, что ты благодарна, – прервал меня парень уж больно резко. Я смутилась.

– Извини… А почему тебя так назвали?

– Родители много пили и имели больное воображение.

– Оу, понятно, – я перевела взгляд на чашку.

Гроза была уже совсем рядом, дождь продолжал отбивать чечётку по кровле. Сделав несколько глотков сладкого горячего напитка, я почувствовала, как тепло растекается по телу. Напряжение понемногу спадало.

– Я пошутил.

Его лицо было спокойным и не выражало никаких эмоций.

– Что? – не поняла я.

– Я пошутил. На самом деле меня зовут Юлий.

– Оу… Красивое имя. Тебя назвали в честь Цезаря?

– Да, мама очень любила этот салат.

Я удивленно посмотрела на парня. Он был серьезен.

– Шучу.

– Признайся, тебя назвали в честь коня из мультика про богатырей? – тоже попыталась пошутить я, чуть улыбнувшись.

– Нет, я родился раньше, чем вышел этот мультик. Рад, что ты улыбаешься. Тебе лучше?

– Да, спасибо большое, – в очередной раз поблагодарила его я.

Чуть помолчав, Юлий произнёс:

– Меня назвали в честь прадедушки.

– О, понятно. Кстати, откуда ты знаешь, что меня зовут Ника?

– Услышал как-то, – ответил он, проведя рукой по своим угольно черным волосам. Они все еще были влажными, собственно, как и мои.

Допив чай, я поставила чашку на стол. Погода продолжала бушевать, но в тепле и уюте это больше не пугало. Юлий закинул ногу на ногу и крутил в руках браслет-цепочку, казалось, он о чем-то задумался. Глубоко вздохнув, я прислонила голову к стене и прикрыла уставшие глаза. Наконец пришло расслабление, а с ним – понимание того, что страх и стресс вымотали полностью.

– Надо бы спать ложиться, сейчас постелю тебе. – Парень вышел из кухни, оставив меня одну. Почему-то сразу стало немного не по себе, захотелось, чтобы он скорее вернулся.

Я решила помыть чашки, чтобы хоть как-то ответить на гостеприимство, но раковины и умывальника в доме не обнаружилось, видимо, они находились снаружи.

– Можешь спать в свитере или надеть это, – сказал Юлий, протягивая мне сложенную клетчатую красно-черную рубашку. – Я постелил тебе на большой кровати во второй комнате, сам лягу на диване, к тебе заходить не буду, можешь не волноваться.

– Спасибо тебе большое. – Сжимая в руках рубашку, я посмотрела на него глазами полными благодарности.

Снова потекли слезы.

– Эй, ну ты чего? Все же позади, все хорошо, – сочувственно сказал он, тут же прижав меня к себе.

Уткнувшись в широкую теплую грудь парня, я тихо плакала, но теперь скорее от облегчения. От него пахло ментолом, кофе и сигаретами. Всё тот же знакомый запах.

– Спасибо, спасибо, спасибо… – крепче прижавшись к молодому человеку, повторяла я, продолжая при этом плакать.

Настоящая, искренняя забота, ласка и поддержка нужны каждому человеку, тем более в трудные моменты. Мне очень не хватало этого, особенно после отъезда мамы. Юлий спас меня, позаботился, проявил тепло. Это было невероятно приятно, и теперь так непривычно.

– Ты смелая, сильная девочка, – он гладил меня по спине, – ты молодец. Теперь всё позади, эти плохие дяди больше тебя никогда не тронут, обещаю. – Глубокий, спокойный голос молодого человека успокаивал, сильные руки, обнимающие меня, давали чувство защищенности. – Ну всё, тихо, успокаивайся, малыш. Пора спать. Этот сложный день должен уже закончиться, согласна?

Войдя в комнату, я заметила, что на соседней кровати лежал мой рюкзачок, изначально оставленный на диване в гостиной.

– Юлий, – обратилась я к парню, поджав губы.

– Да?

– А где здесь туалет? – мой голос явно выдавал легкое смущение.

– Туалет в конце участка, умывальник за домом. На комоде фонарь. Куртка висит на терраске, можешь надеть, на улице дождь, – четко произнес он.

– Спасибо.

Я взяла большой желтый фонарь в правую руку.

– Я тоже выйду, покурю на улице, если испугаешься чего – кричи.

– Хорошо.

– Юлий? – вновь обратилась я к парню, остановившись у терраски.

– Да?

– Извини меня, пожалуйста, за… за то, что я заходила к тебе. Без тебя.

Мне действительно было жутко стыдно за свой поступок. Нельзя нарушать личное пространство и влезать в дома к чужим людям, даже если ты их в чем-то подозреваешь. Если честно, мне было стыдно и за эти свои подозрения. Парень оказался таким чутким и заботливым, что невозможно было теперь считать его маньяком. Он мне жизнь спас. Какой убийца спасает жизни? Хотя, может, и такое бывает…

– Поговорим об этом потом. Идём, – он мягко подтолкнул меня к выходу.

Когда мы вернулись в дом, Юлий проводил меня в комнату, пожелал спокойной ночи и вышел, закрыв за собой дверь. Без него снова стало как-то тревожно. Одиночество никогда раньше не угнетало меня, наоборот, мне часто нравилось побыть одной, особенно после тяжелых моментов, но в этот раз всё было по-другому.

Скрипнула половица, видимо, парень зашел в гостиную. Из груди вырвался печальный вздох.

«Он рядом, за стенкой, всё хорошо», – мысленно обратилась к себе я, стягивая свитер и штаны.

Несмотря на бушующую за окном стихию, в доме было достаточно тепло. От клетчатой рубашки чувствовался тот же приятный запах, что и от другой одежды. Погасив свет, я нырнула под одеяло. Тело никак не хотело расслабляться, мышцы оставались окаменевшими, а мозг вспышками отправлял под опущенные веки неприятные воспоминания о сегодняшних событиях.

Привыкнув спать с игрушками: дома это была большая собака, а на даче старый мишка, обычно, мне было сложно заснуть, не обнимая что-то. Игрушек в комнате, к сожалению, не было, но, вскоре, беспокойный сон всё же пришел.

Жуткие картины сменяли одна другую, четкого сюжета у кошмара не было, но страх и паника четко ощущались. Подсознательное отыгрывалось за стресс по полной.

После очередного страшного момента во сне я вскочила. Сердце бешено колотилось в груди, словно пытаясь выбраться наружу, руки тряслись. Раздался жуткий грохот. Я никак не могла понять, где нахожусь. Воздух казался теплым и вязким, стало сложно дышать. Паническая атака приближалась, нарастало желание побежать без оглядки. Зашумело в ушах. Усилием воли я взяла себя в руки, попыталась выровнять дыхание и заставить мозг трезво мыслить. Комнату на мгновение осветило, снова раздался грохот.

Постепенно пришло осознание, что всё в порядке, что я в комнате двадцать седьмого дома, а грохот – это сильный гром. Остальное – лишь ночной кошмар.

Немного успокоившись, я попыталась снова уснуть, но ничего не получалось. Волнение и тревога не давали расслабиться в полной мере, пульс оставался учащенным. Было не по себе. Очередной раскат грома усилил это чувство, заставив поёжиться.

Будить Юлия не хотелось, но вдруг он не спал? Вздохнув, я спустила ноги с кровати и направилась к гостиной. Несмотря на мои попытки передвигаться как можно тише, у входа в комнату громко скрипнула половица, казалось, звук пронесся по всему дому.

– Черт, – одними губами произнесла я, и замерла, боясь пошевелиться.

– Ник, входи, – послышался хрипловатый голос из-за двери.

Вспышка молнии осветила даже коридор.

– Ты не спишь? – тихо спросила я, заглянув в комнату.

Взгляд Юлия был направлен в потолок, парень лежал на спине, согнув ноги в коленях, – небольшой диван явно оказался слишком коротким, чтобы их выпрямить.

– Спал, но гром разбудил. Что такое?

– Мне… Мне кошмар приснился… – Мои пальцы вцепились в дверь, будто она могла спасти от этой неловкой ситуации.

– Как мило, – сказал он, садясь, – проходи, чего стоишь.

Я вошла в комнату и села рядом с Юлием, прикрыв обнаженные ноги уголочком одеяла. Рубашка их почти не закрывала.

– Так, ну и что мы будем делать? – уставшим голосом спросил он.

– Может… ты тоже ляжешь в той комнате? Мне страшно, – почти шепотом попросила я, сжимая пальцы в замок.

– Хорошо, не вопрос.

Парень отнес подушку с одеялом на соседнюю кровать, и мы легли. Гроза продолжалась, но раскаты грома становились чуть тише. По дороге пронеслась машина. Интересно, куда так поздно отправился водитель? Да еще и в такую погоду.

– Знаешь, когда я была маленькой, – тихо начала рассказывать я, вглядываясь в темноту, – мне очень нравилось засыпать, когда мама что-то делала на кухне. Ну, я лежала в кровати, светил ночник, а мама собирала обед на завтра, мыла посуду, всё такое… Было спокойно.