– Мне дал наводку друг. Сказал, здесь хорошая зарплата и условия.

Прижимаю пальцы к губам. Полина казалась такой невинной овечкой, но теперь все понятно. Артур говорил о рекомендации знакомого, а не коллеги. Вероятно, Полина подцепила кого-то из наших постоянных гостей, вот ее сюда и определили. Неплохо, все задатки обольстительницы налицо. Может, ее потом переманят, как и меня. Главное, чтобы не накосячила.

– Отношения с гостями в рабочее время запрещены, – серьезно говорю я, – с этим строго. Все личное только за пределами этих стен.

Полина округляет глаза, сквозь плотный слой тональной основы просвечивает естественный румянец:

– Конечно! Я все понимаю!

– Надеюсь, что так. Идем, скоро открываемся. Я побуду рядом несколько часов, а потом мне нужно на сцену.

Она сводит широкие темные брови к переносице и удивленно спрашивает:

– Ты не хостес?

– Уже нет. Мои ноги шикарно смотрятся в стрипах рядом с шестом. Такое добро не должно пропадать.

– А так и не скажешь, что ты… – Полина кривит губы в подобии улыбки.

– Кто? – Мой голос звенит ледяными осколками.

В ее глазах загорается легкое пренебрежение, а подбородок взлетает вверх:

– Стриптизерша.

– Ты ведь не это хотела сказать. – Делаю шаг вперед и нависаю над ней, глядя в глаза. – Осторожно, Полина. У нас дружный коллектив, но по большей части женский, а значит, змеиный. Кусаем быстро – умираешь медленно. Я тебя прощаю, но не вздумай кому-то из девочек ляпнуть подобное. Ясно?

– Д-да…

– Вот и отлично! – весело подмигиваю ей. – Идем!

Рабочие ночи летят с сумасшедшей скоростью, дни проходят в полусне. Первые четыре смены я отрабатываю налегке, пятая уже дается с трудом, а шестая… даже говорить нечего. Одно только радует – она последняя на этой неделе.

После полуночи энергия стремительно близится к нулю, а впереди еще большая часть трудовых часов. Заканчиваю номер и тороплюсь в гримерную, чтобы перевести дух. Падаю на диван, обмахивая лицо ладонями, и с удовольствием вытягиваю ноги, звенящие от напряжения в мышцах. В нос ударяет резкий запах лака для волос, и я недовольно вскрикиваю:

– Ната! И так дышать нечем!

– Дыши маткой, – смеется она, разворачиваясь на стуле. – Пройдешься со мной по залу? Выпьем, перекусим. Я там присмотрела парочку приличных вариантов. Женаты, и бабла немерено. Может, расскажут что-нибудь интересненькое.

– Давай чуть позже. Что-то я с ног валюсь.

– Сколько у тебя еще выходов на таблетку (на сцену. – Прим. авт.)?

– Один. И потом еще в ВИПе.

– Хочешь, подменю?

– Я не зарабатываю столько, чтобы купить твой танец.

– Да ну тебя! – усмехается Ната, изящно махнув рукой. – И на фига ты так пашешь? У тебя же мужик есть.

– Есть. И он тоже пашет, чтобы встать на ноги. Я ведь не собираюсь всю жизнь работать стриптизершей. Разберусь с проблемами, куплю квартиру и буду печенье для котиков печь, пока мой мужик зарабатывает миллиарды.

– Милая, я здесь уже пять лет и первый год так же, как и ты, заливала про «заработаю миллион и уйду на пенсию». А теперь посмотри на меня… – Наташа поднимается на ноги и закидывает руки за голову, демонстрируя крышесносный наряд и потрясающее тело.

– Отлично выглядишь… для своих тридцати.

– Спасибо, но я все еще незамужняя стриптизерша. Подумай об этом.

Она бросает еще один взгляд в зеркало и шагает к двери.

– Ты просто хочешь избавиться от конкурентки! – кричу ей вслед.

– Ну да, ну да! – поет она и выходит из гримерной.

Усмехаюсь, качая головой. И чего они все ко мне пристают? Будто наличие мужика – панацея от всего. Женщина – такой же участник отношений, как и мужчина. Все эти гендерные обязанности и разделения уже давно устарели.

Подхожу к шкафчикам, где храним личные вещи. Достаю телефон и проверяю уведомления, пока есть время. Улыбаюсь и открываю сообщение от любимого. За эту неделю я видела Виталика от силы раза три, и то мельком, когда выскакивала из дома.

Виталя: «Таня передает тебе привет) *фото*».

С экрана смотрят две пары счастливых глаз, но я задерживаю внимание только на лучшей подруге своего парня. Ее обычно пушистые и волнистые темные волосы гладкими прядями обрамляют лицо. Нет больше пухлых щек, да и по руке, обнимающей Виталика, видно, что она похудела килограммов на пять точно. Узнаю обои – кухня Тани, а внизу кадра торчит горлышко от бутылки. Ну хоть кто-то из нас отдыхает.

Влада: «Ей тоже привет! Скажи, что она отлично выглядит, и я хочу к ней на курс по похудению! Как у тебя дела? Как с турниром все проходит?»

Виталя: «Не очень, но ты не волнуйся. При встрече расскажу. Как ты? Завтра ведь выходной? Может, придумаем что-нибудь?)))»

Влада: «Я нормально. Завтра свободна *вспотевший смайлик* Увидимся утром и все обсудим *поцелуйчик*».

Убираю мобильник обратно в шкаф, взгляд улетает в пустоту. Память подкидывает сцены трехлетней давности: битая посуда, я в слезах. Виталик орет во все горло, повторяя одну и ту же фразу: «Она просто подруга!»

– Лена!

Встряхиваю головой, вырываясь из плена воспоминаний. Ира зевает, закрывая дверь, и показывает пальцем за спину:

– К тебе пришли.

Поворачиваюсь к зеркалу, чтобы проверить внешний вид:

– Кто?

– Золотой Брют. Он уже за своим столом.

– Сейчас подойду.

Наклоняюсь к отражению и провожу кончиками пальцев под глазами, чтобы растереть собравшийся в складках век тональный крем. Поправляю волосы у лица и тонкие бретели облегающего полупрозрачного платья.

– Лен, давно собираюсь спросить, где волосы красишь. Хочу стать блондинкой, а у тебя такой красивый медовый отлив.

– Это мой натуральный цвет, – подмигиваю Ире и открываю дверь.

– Теперь я ненавижу тебя еще больше! – весело кричит она. – Нельзя быть такой идеальной! Ведьма!

Шагаю через основной зал, даря улыбки гостям. Почти все столики заняты. Мужчины разных возрастов и статусов, но все с расслабленными лицами и горящими глазами. Хрустальные люстры и торшеры, украшенные искусственными драгоценными камнями, блестят во вспышках цветных огней, но самая яркая деталь – девушка, танцующая на круглой сцене в мягких клубах полупрозрачного пара.

Вхожу в ВИП-зону, полумрак здесь плотнее, чтобы гости не видели ничего, кроме подиума с пилонами и танцовщицами. Ступаю по ковру знакомой дорогой к крайнему столу и встречаю жаркий взгляд зеленых глаз.

– Здравствуй, любовь моя! Ты, как всегда, прекрасна.

Растягиваю губы и сажусь в мягкое кресло напротив молодого мужчины. Упираюсь локтями в столешницу и устраиваю подбородок на сложенных в замок руках:

– Добрый вечер, Роман. А вы, как всегда, очаровательны.

– Шампанского?

В подставке со льдом уже стоит открытая бутылка. Ненавижу этот французский брют, но он стоит как хороший русский автомобиль, а я получаю процент с заказов, которые делают из-за меня и для меня, поэтому… Обхватываю тонкую прохладную ножку наполненного бокала и поднимаю его:

– Мое любимое. С удовольствием.

Я делаю крошечный глоток и блаженно прикрываю глаза.

– Радовать тебя – вот настоящее удовольствие, – говорит он.

– Как поездка в Испанию? Успешно?

Роман торжественно сияет, убедившись в том, что я помню наш прошлый разговор, а я настраиваюсь на новый. Во время таких тет-а-тетов очень важно заставить гостя почувствовать себя особенным и долгожданным. Для этого мало делать вид, что слушаешь, приходится действительно слушать и запоминать, чтобы в следующий раз гость захотел задержаться подольше, а значит, потратить больше денег, часть из которых упадет в мой карман.

– Все хорошо. – Роман небрежно поправляет рукой стильно уложенные волосы и наклоняется вперед. – Контракт подписали. Бизнес на плаву. Скоро полечу принимать отель.

– И как вам Мадрид? Говорят, он прекрасен весной. Там сейчас, кажется, начинается сезон корриды? Удалось побывать на шоу?

Да, я готовилась. Врать не буду. Хвала интернету!

– Гулять одному по городу как-то не очень хотелось. Вот если бы у меня была спутница… – Он протягивает руку к моей ладони.

– Роман, – мягко произношу я, – вы ведь знаете правила.

Он коротко усмехается и хватает коньячную рюмку, взбалтывая напиток:

– С тобой легко забыться, Лена. И, кстати, может, ты уже перестанешь звать меня на «вы»? Мне тридцать пять, а не шестьдесят.

– Вежливость и учтивость – еще одно правило нашего клуба.

– Тогда, если я приглашу тебя на ужин, то услышу желанное «ты»? Скажем, в La Sirena Verde (с испанского: «Зеленая сирена»). Тебе понравится средиземноморская кухня, запеканка из креветок просто божественна. Тут совсем недалеко, – он лукаво прищуривается, – пять часов на самолете до Мадрида, а там на такси до Гран-Виа. Я могу заехать за тобой в пятницу около десяти утра, и мы встретим вместе испанский закат. Как тебе предложение?

Кручу в руке бокал золотого шампанского, наблюдая, как маленькие пузырьки шустро плывут вверх. Делаю глоток, ставлю бокал на стол и только потом смотрю Роману в глаза. Его взгляд затуманен желанием и крепким алкоголем.

Один. Два. Три.

Готов!

– Не думаю, что это возможно.

– Ты разбиваешь мне сердце, любовь моя.

– Лучше сдавайте его на хранение в гардероб при входе и забирайте в целости, когда покидаете нас.

Роман медленно качает головой, принимая юбилейный, десятый отказ, и откидывается на спинку дивана, подергивая верхнюю пуговицу на рубашке:

– Ты танцуешь сегодня?

– Конечно, – киваю я и оглядываюсь. Лика скользит вниз по пилону, ухватившись за него одной рукой. – Где-то через час.

– Значит, у нас есть еще целый час. Составишь мне компанию? Ты голодна? Заказать тебе что-нибудь?

– У нас, конечно, не средиземноморская кухня, но тоже неплохо готовят креветки.

– Заказ принят, любовь моя.

Роман увлеченно рассказывает о работе и путешествиях, а я цежу несчастный бокал шампанского, заедая резкий вкус креветками на шпажках, и внимательно слушаю собеседника. Он ходит сюда уже полгода, а последние три месяца ненавязчиво пытается ухаживать за мной. Просит посидеть с ним за столом, угощает выпивкой, беседует, но не заказывает тейблы (танец возле гостя, сидящего за столом. – Прим. авт.) и приваты (танец в закрытой комнате. – Прим. авт.). Смотрит на мои танцы только на сцене. Пытается казаться приличным.

Ну да, а я мать Тереза.

– И потом он…

Недовольный рык прерывает Романа на полуслове.

– Охрана разберется, – успокаиваю я гостя и прислушиваюсь.

В грубом отборном мате получается выловить лишь намек на претензию. Накладка столов? Двойная бронь? Полина-Полина, а ведь так все хорошо начиналось. Сегодня ее первая самостоятельная смена, если Артур узнает про громкий провал, тут же уволит.

– Роман, вы меня извините?

– Конечно, Леночка! Я буду ждать твоего выступления.

Стараясь не показывать волнения, поднимаюсь из-за стола и быстро иду в глубь зала. Четверо злых мужчин с темными бородами зажимают Полину в тестостероновом кругу. Рядом уже стоят два охранника, Женя и Боря, и ждут критического момента, чтобы вмешаться. Смотрю на перепуганную Полину и понимаю, что сначала вмешаться придется мне, чтобы постараться избежать скандала. Прохожу между охранниками и громко произношу:

– Добрый вечер! Прошу всех успокоиться! Объясните, пожалуйста, в чем проблема?

Черноглазый мужчина зло зыркает на меня и цедит:

– Иди шест протри!

На языке вертится грубое: «Только если твоей рожей!» – но это не поможет. Расправляю плечи и делаю еще один шаг вперед, миролюбиво улыбаясь:

– Господа! Давайте решим конфликт спокойно. Уверена, мы во всем разберемся, если вы озвучите суть проблемы.

Черноглазый грозно раздувает ноздри и сжимает зубы. Его бритый под единичку друг наклоняется к моему лицу: