Альмонди увлеклась разговором с Троем и уже ходила по всему холлу, виртуозно выписывая замысловатые фигуры на автомате и не обращая никакого внимания на лабиринт из выпускников. Она задорно смеялась и размахивала табелем успеваемости, пока не заметила сосредоточенную физиономию лучшей подруги, которая, выпучив глаза, тянулась за ее рукой, стараясь разглядеть оценки. Альмонди тут же захлопнула табель, и Грета выпрямилась. Классная девчонка, очень веселая и доброжелательная, всегда готова прийти на помощь. Что с того, что иногда она бывала резковата и излишне обидчива, если в целом они ладят прекрасно? Вот только у нее был повышенный процент стремления к конкуренции, и она терпеть не могла всех, кто преуспевал в чем-нибудь лучше нее, тем более если это касалось дела всей жизни. А перспектива быть просверленной молчаливым буром ее презирающего взгляда в последний студенческий день казалась Альмонди совсем не привлекательной. Ведь до этого она отлично справлялась и все время обучения мастерски скрывала свои успехи, используя любую возможность. И тем самым сохранила их дружбу непоколебимой. Хорошо, что результаты промежуточных работ сообщались конфиденциально…

– Трой, мне надо бежать, созвонимся попозже, – быстро буркнула Альмонди и приготовилась свернуть экран.

– Подожди-подожди. Мы же встретимся на выходных в нашем кафе? Родители тебя никуда не дернут?

– Да, конечно, встретимся. Как обычно. Ну все, давай. – Альмонди погасила экран и устремила взор на Грету.

– Ну как? – горя от нетерпения, поспешила осведомиться подруга.

– Эм, могло быть и лучше. Но в целом я довольна.

– Вот видишь, я же говорила, что никто, кроме меня, не сможет написать итоговую по генетике выше, чем на девятьсот пятьдесят баллов, – похвасталась она, удовлетворенно сверкнув глазами. – Многим она подпортила табель, отсюда и общий результат после пересчета мало у кого перевалил за восемьдесят восемь.

– Ага.. Ты, как всегда, права, – Альмонди пожала плечами.

– Только не расстраивайся. И сдалась ветеринару эта генетика… Почему теперь врачи всех специальностей должны ее сдавать и портить себе оценки? Уверена, что все равно у тебя не будет отбоя от предложений. Я же всегда говорила, что у тебя незаурядный ум, а твое упорство компенсирует с лихвой все недостатки, – Грета произнесла последние слова нараспев и потрепала подругу по голове. Раздражающая привычка.

«Следующая пара начнется через три минуты. Уважаемые студенты, прошу вас проследовать в свои аудитории. Следующая пара начнет…» – раздался звук приглашения на занятия, который сегодняшние выпускники слышали каждые два часа, проведенные в этих стенах, все последние восемь лет.

Находящиеся в холле замерли, напрягшись, всего на секунду, начали переглядываться, а потом и вовсе разразились веселым хохотом. Пространство вокруг вдруг показалось светлее, воздух легче и ароматнее. Суровая гардеробщица смеялась вместе со всеми. Тяжелая люстра со множеством хрусталиков, свисающих на длинных цепочках, больше не давила сверху, а игриво поблескивала и переливалась на свету, даже стены, выкрашенные в лимонный, и стулья с мятной кожаной обивкой радушно приглашали прикоснуться, опереться, опуститься в знакомые объятия, может быть, даже зевнуть и ненадолго задремать… в последний раз в строгом и теперь ставшем родным здании Центральной Академии Арены. Альмонди стояла в новом трендовом брючном костюме посреди всего этого великолепия и еле сдерживала слезы. Душа ликовала и фонтанировала предвкушением, новизна ломала выработанные рефлексы, щекоча разгулявшееся до нелепости воображение. Но крошечная струнка тоски все же заунывно постанывала и тянула в груди. Так ощущалась свобода, так пахло будущее, великое в глазах стоящего в самом начале пути, полное надежд, но тронутое холодным шепотом прощания, как, впрочем, бывает почти всегда.

– Альмонди, Грета, мы тоже отстрелялись, – зазвенел голос Иннуи, старшей из тандема близняшек Оксбридж.

Она безумно гордилась тем, что родилась минутой раньше, и до сих пор старалась всегда опережать сестру везде и во всем хотя бы на полсекунды. Даже волосы с одинаково выбеленными прядями у обеих доходили до ягодиц, но у Иннуи были все же на пару сантиметров длиннее. Интересно, как она относилась к тому, что сестре досталась дополнительная буква в имени?

– Ну что, девчонки, отметим? – подхватила Миннуи.

Да, их родители, очевидно, не сильно заморачивались, когда выбирали, как назвать дочерей.

– Только девчонки? А как же мы? – Тут же вклинились между ними Твен и Харрис, вечно тоскавшиеся за сестрами по пятам.

Альмонди с Гретой оказались в окружении и были вынуждены согласиться, не имея путей к отступлению.

Забрав сменную обувь из гардероба, все переобулись, поправили прически и двинулись к выходу. Уже у самых дверей их поймал старичок-профессор Первочевский.

– Альмонди, милочка, здравствуйте. – Красный и запыхавшийся, он с трудом переводил дыхание, опираясь на трость одной рукой. Другой же вытащил платок из нагрудного кармана пиджака и промокнул лоб, а закончив, попытался наспех пригладить дрожащими пальцами редкие седые усы, но те все же предпочли оставаться торчком. ЭПУ деловито приземлилась ему на запястье.

– Здравствуйте, профессор. Как хорошо, что вы пришли! Я хотела поблагодарить вас лично за все труды и помощь с дипломной работой. Но мне сказали, что вы заболели. Мы оставили в деканате подарки и благодарственное письмо от нашей группы.

Она подхватила преподавателя под руку и потихоньку повела в сторону диванчика, что располагался у зеркала напротив гардеробной. Грета страховала с другой стороны, остальная свита двинулась за ними.

– О, это крайне приятно. Но не стоило беспокоиться. Утром у меня прихватило сердце, – объяснял он с некоторыми паузами, потому что дыхание все еще сбивалось. – Дочь позвонила в скорую, хотя я ей строго-настрого наказал этого не делать. Но разве станет она меня слушать? Упрямая, как ослица. Пришлось дожидаться врачей.

– Надеюсь, теперь вы в порядке? Не стоило вам выходить на работу сегодня.

– Что вы, Альмонди! Это было необходимо. Еще секунда – и я бы навсегда упустил возможность поздравить вас с блестящим окончанием курса. Вы, моя девочка, лучшая из лучших. Если доживу, еще буду гордиться тем, что имел честь вас обучать. Я возлагаю на вас большие надежды. Вы же, конечно, выберете ветеринарию?

– Профессор, я совсем не заслуживаю такой похвалы, – прошептала она, вжав голову в плечи.

– Но почему вы поздравляете ее? Ведь самый высокий балл в итоговой работе по генетике у… – вмешалась Грета, во взгляде которой читалось полное замешательство.

«Все пропало», – только и успела подумать Альмонди.

– Ах, Грета. Простите великодушно. Стал совсем рассеянный. Конечно, я должен и вас поздравить, у вас второй результат на курсе. Это прекрасно. Но девятьсот девяносто восемь баллов по генетике из тысячи возможных… Такого не случалось еще ни разу за время моей работы в Академии, а я здесь с самого ее открытия. Просто невероятная усидчивость и понимание дела.

Альмонди помогла Первочевскому опуститься на стул и медленно подняла голову, изобразив гримасу пойманного с зарытым в банку шоколада лицом диабетика. Она видела, как брови Греты поползли вверх, а кулаки сжались и уперлись в бока. Однокашники наперебой засыпали ее вопросами, претензиями и поздравлениями, а профессор оскорбленно покачал головой – мол, как же можно было утаить от других такое важное достижение, связанное с самым восхитительным предметом во всей вселенной.

Веснушки на щеках близняшек – сначала, конечно, у Иннуи, а у Миннуи мгновением позже – зашевелились, совершили побег и взлетели , принявшись кружить перед глазами вместе со стаей пчел, сгустившейся возле шумной компании. Альмонди взмахнула рукой, пытаясь их разогнать. И тут стена начала падать прямо на нее…

Глава 2. Время выбора

Внешний мир. Материк Арена. Столица

Женщина бесцеремонно раскрыла ей веки пальцами и считала сканером данные биопрофиля.

ОБЩИЕ СВЕДЕНИЯ:

Имя: Альмонди Лето

Пол: Женский

Род занятий: студентка Центральной Академии Арены

Семейный статус: не замужем

Оценка профиля: благополучный

Кластер: ученые, творцы

ПРОФИЛЬ СПОСОБНОСТЕЙ > развернуть?

ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЙ ПРОФИЛЬ:

● память:

– по сенсорной модальности >

– по длительности хранения:

сенсорная – 95%

кратковременная – 87%

долговременная – 81%

● внимание >

● мышление:

– изобретательность – 77%

– пытливость ума – 96%

– критичность мышления – 80 %

– логичность мышления – 85%

еще…

● речь >

● дипломатичность – 80%

еще…

ЭМОЦИОНАЛЬНЫЙ ПРОФИЛЬ:

● эмпатия – 85%

● агрессия – 46%

● стрессоустойчивость – 78%

● эмоциональный контроль – 80%

● социальный комфорт – 72%

● эстетическое восприятие – 86%

еще…

ФИЗИЧЕСКИЙ ПРОФИЛЬ >

ПРОФИЛЬ ЗДОРОВЬЯ >

ПРОФИЛЬ ВЫБОРА:

Профессиональные направления выбора >

Пары выбора >

Она пролистнула на сенсорном экране, не глядя, профиль способностней, развернула и скользнула взглядом по некоторым интеллектуальным и физическим параметрам: изобретательность, логичность мышления, быстрота реакции, сила – шестьдесят девять, хмн… ткнула в стрелочку справа, выпал список подпунктов: количество мышечных волокон, соотношение типов мышечных волокон, толщина сухожилий, потенциал… Проехали… Остановилась на физической выносливости – семьдесят шесть процентов. Неплохо для представительницы заявленных кластеров. Общее физическое здоровье – восемьдесят пять процентов. Хорошо. Внимательно рассмотрела основные показатели эмоционального профиля, сопровождая мысленные выводы кивками и периодическими многозначительными «угу»… К этому времени Альмонди уже следила за ее действиями в оба, сгорая от нетерпения услышать хоть какие-то объяснения. Переключилась на внешность незнакомки, чтобы отвлечься… Полненькая и темноволосая, с аккуратным каре и легким пушком над верхней губой, в пестром халате медсестры, за приподнятой рукой бейджика не разглядеть. Ей, очевидно, хорошо за тридцать. Тридцать восемь? Или, может быть, сорок? Наконец женщина все-таки соизволила заговорить:

– Хм… Странно. А стрессоустойчивость-то у нас семьдесят восемь процентов. Тебя, моя девочка, не так-то просто вывести из себя. И что же тебя так напугало… расстроило? Может, долго держала недовольство в себе? Много навалилось разом? Или просто сильно переутомилась?

– Н-наверное… – Альмонди приподнялась на локтях, разглядывая шипящую стену цветного пара с запахом хвои вокруг своей кровати – считалось, что подобные приспособления должны создавать имитацию уединенности и успокаивать или, напротив, наполнять энергией, в зависимости от подобранных ароматов и цветов, – сквозь которую едва можно было различить силуэты двух соседок по палате. Это не амбулатория? Она в стационаре? – Но мне надо срочно бежать! У меня сегодня вручение табеля успеваемости!

– Тихо-тихо, моя хорошая. Ты же только что оттуда. Неужели, не помнишь, – медсестра мягким прикосновением ладони вернула вскочившую с койки Альмонди на место и на всякий случай потрогала ее лоб. Не могли же приборы выйти из строя?

Тут, появившись из салатовой паровой стены, возле кровати вдруг оказался профессор Первочевский.

– Так это был не сон? – Альмонди раскрыла рот, а браслет на ее запястье, считывающий пульс и давление, тревожно запиликал.

– И что же, милочка, вы так разнервничались? Разве от хороших новостей попадают в больницу? Вы, и вправду, уникум, – на его лице показалась редкая кривоватая улыбка, демонстрирующая ироничный настрой и призванная скрыть внутреннее беспокойство и чувство вины.

Медсестра уже было хотела попросить посетителя удалиться и вернуться, когда состояние пациентки станет стабильнее, но, заслышав убаюкивающую интонацию профессора, Альмонди вдруг успокоилась, и браслет затих.

– Профессор. Как же так? Неужели вам пришлось прийти сюда ради меня? Мне так неловко.