– Энсилуорт? Не знал, что у вас есть права на грузовой автомобиль.

– Сэр… коммандер Гастингс… приказал пригнать машину… с ремонта.

Ствол глушителя – ткнулся сильнее. Сегодня праздничный день во всех колониях и доминионах – какой к чертям ремонт? Но сержант – то ли уже принял на грудь, то ли не отличался сообразительностью. Британцы сами о себе говорили, что они очень умные и сметливые – но это было не так, соображали они туговато. Их оружием была не сообразительность – а хладнокровное упрямство.

– Ладно, езжай.

Сержант отступил в темноту. Капрал махнул рукой, чтобы поднимали шлагбаум.

– Эй, Энни – сказал он – а тебе разве есть двадцать один год, а?

Шлагбаум с фонарем на конце – взметнулся ввысь.

– Трес бьен… – донесся с пола кабины голос человека, лежащего на спине: один пистолет с глушителем он держал прижатым к не слишком приличному месту рядового Энсилуорта, второй – направленным на дверь кабины. Пистолет Люгер с интегрированным глушителем – с патронами весит полтора килограмма – но руки этого человека были как каменные, все это время – он даже не пошевелил ими…

– О сиеж де турне а гаше. Компрене-вуа?¹⁹

– Уи, месье – сдавленным голосом отозвался Энсилуорт. Как и положено лондонскому мальчику из приличной семьи – вторым его языком был французский

– Бьен – повторил человек – фате се киль дит е рестер эн ви.²⁰

Французский. Это был французский! Те люди, которые украли его на улице, на выходе из борделя мадам Каше, корсиканки, во дворце наслаждений которой была самая юная и свежая плоть Порт Саида обоего пола – говорили по-французски! Несколько человек, каждый из которых выглядел так, что ему не хотелось задавать никаких вопросов – а говорить только «Уи, месье», «Уи мсье». Как отцу Шарлю из иезуитского Колледжа Святого Игнатия в Лондоне, где он учился. Чертовы французы… проклятые белые расисты, все газеты пестрят сообщениями о зверствах и жестокостях, о пытках и массовых убийствах на границе, о взрывах и ответных карательных рейдах, о гильотине и садистах с виллы Сусини. Это или парашютисты, или того хуже – Иностранный легион, наемники со всего света Скорее второе – как минимум у троих французский не родной язык. Но какого черта им нужно на британской военной базе. Ведь мы не воюем.

Или… воюем?

Машина выкатилась на пустую стоянку.

– Плю лён.

Британец отпустил педаль газа, машина пошла медленнее, как и было приказано. Француз – неожиданно легко, без помощи рук, оказался сидящим на соседнем сидении, не отводя от него дула своего ужасного оружия.

– Плю лентмон. Кондю жиз ла фене де ла туалет. Этруатмо.²¹

Окна ретирады – были расположены на каждом этаже одни над другими. Было бы глупо ожидать от архитектора другого.

Энсилуорт выполнил и этот приказ. Лейланд – остановился напротив окон туалета, его тент – был на уровне второго этажа…

– Не убивайте, месье… – попросил он.

***

То, что нужно было налетчикам – называлось устройство «Хагелин В-211», а попросту – Хагелин. Устройство автоматической шифрации, разработанное на основе машины шведского инженера Арвида Дама, основавшего компанию Актиболгет Криптограф в Шведском королевстве. Он разработал целую серию громоздких, но надежных автоматических шифровальных машин, происходящих от первой в мире автоматической машины шифрации североамериканского математика и предпринимателя Хеберна.. Во время Великой войны – германцы использовали первую версию автоматической шифровальной машины Энигма – это позволило добиться беспрецедентного уровня секретности оперативного планирования Генерального штаба и обмена информацией с войсками, что в немалой степени позволило одержать быструю победу над Францией. После Великой войны – автоматические шифромашины пожелали иметь все – но германцы сильно надавили на Швецию с целью затруднить продажи. Тогда один из инженеров Актиболгета по имени Борис Цезарь Хагелин – переехал в нейтральную конфедеративную Швейцарию, где основал компанию Крипто АГ и начал исследования в области технических принципов обеспечения секретной связи. Его усовершенствованной машиной «двести одиннадцать Хагелин» – пользовался Флот Его Величества – но роторы были полностью, от начала и до конца были разработаны амимии британцами в секретном центре криптографии Блетчли-парк. Каждая машина – имела несколько наборов роторов, менявшихся в соответствии с секретной инструкцией каждый день – в порядке, обозначенном указанной инструкцией. Естественно, что наборы роторов – были идентичны на всех кораблях, на всех базах и крипто-центрах Флота Его Величества. Захват такой машины, вместе с набором барабанов и порядком их замены – означает компрометацию всей системы секретной связи Флота Его Величества, прекращение им всех активных операций до разработки новых дисков – что должно было занять шесть – восемь месяцев, и вдвое меньше – на производство. И хуже того – изучив диски и порядок их замены – захватчики смогут прочитать уже перехваченные сообщения, что нанесет Великобритании громадный, не сравнимый ни с чем ущерб.

Вот что стояло на кону.

Но захватить рабочую машину и барабаны, а тем более секретный журнал с описанием последовательностей замены – не так то просто.

Шифровальная комната, или шифровальная каюта – самое охраняемое место на военной базе или военном корабле. Согласно секретной инструкции – при угрозе захвата противником, любой офицер должен расстрелять шифровальщика и принять меры к уничтожению оборудования шифровальной комнаты. Такие беспрецедентные меры – вменялись в обязанность всем офицерам, начиная с лейтенанта-коммандера, в чем они давали секретную расписку. Самого шифровальщика – проверял Скотланд-Ярд, без заключения сего почтенного учреждения – курсанта даже не допускали на порог школы кодов и шифров в Блетчли-Парке. Шифровальщик – давал подписку о согласии с любыми проверками своей личной жизни, а так же мог быть уволен по недоверию без согласия командира части и офицерского собрания. В здании – стены шифровальной комнаты должны были быть дополнительно укреплены стальными листами, либо иметь толщину не менее чем три стандартных кирпича или семь дюймов бетона. Дверь в шифровальную комнату – должна быть двойной, стальной. Первая дверь – с «кормушкой» как двери в тюрьмах, вторая – сплошная, запирающаяся исключительно на мощный стальной засов изнутри. Шифровальщик заступал на дежурство на двадцать четыре часа, все это время он не имел права оставлять шифровальную комнату, питался тем, что ему приносили. К задней части машинки Хагелин – крепился заряд в полфунта взрывчатки. Все записи – велись на бумаге, пропитанной селитрой по специальной технологии – одна искра, и они вспыхивали как порох. Точно на такой же бумаге – были изготовлены все вспомогательные таблицы, порядок замены роторов и обслуживания машины. Шифровальщик – не был вооружен, по этому поводу шли ожесточенные споры – но решили, что шифровальщик оружие иметь не должен. Иначе при нападении – он будет отстреливаться, а не уничтожать свои машины и журналы. Если кто из шифровальщиков и носил оружие – то исключительно по собственной инициативе.

Однако, те кто разрабатывал все эти инструкции – забыли, что они имеют дело с русскими…

***

Нож с зачерненным лезвием – легко вспорол брезент тента машины, и в считанные секунды – прорезал большое квадратное отверстие. К образовавшемуся люку – подставили легкую, алюминиевую штурмовую лестницу, и кто-то ловкий, как обезьяна – вскарабкался по ней и перебросил еще одну штурмовую лестницу на подоконник. Пробежал по ней, прильнул к стеклу – нужник был офицерский, все офицеры сейчас на праздновании, но мало ли, мало ли. Убедившись, что никого нет – он достал из сумки на боку какое-то устройство, приложил к стеклу и медленно повел. На случай, если крючок не удастся открыть таким образом – у него был стеклорез. Но крючок – самый обыкновенный изогнутый крючок, каким запиралось на ключ окно в нужник – поддался действию мощного магнита как кобра – знакомой мелодии и выскочил из крючка. Неизвестный в маске – еще недавно в Великобритании казнили тех, кто надел маску, но ему на это было плевать – открыл окно, разрезал противомоскитную сеть, соскочил на пол, чутко прислушиваясь и держа левой рукой Парабеллум с глушителем. Левой – потому что правая у этого человека была рабочая, он научился стрелять с левой, даже если правая – занята инструментом.

Тихо. Ничего.

Он подошел к открытому окну и махнул рукой – можно. Из кузова – перебрались в туалет еще трое. Последний – закрыл за собой окно, достал из кармана небольшой флакон с быстросохнущим клеем, рулон черной, светонепроницаемой бумаги – и принялся обклеивать стекло. Второй – подсунул под входную дверь два небольших клинышка, чтобы ее просто так невозможно было открыть. Третий и четвертый – достали из своих сумок на боку дрели необычного вида, работающие на больших баллонах сжатого воздуха – такие используют при подводных работах – и начали сверлить стену.

Почти в полной тишине. Негромкое жужжание – никого не привлекало, сверлили – в одной из туалетных кабинок, сняв выведенный наверх сливной бачок. Он крепился к стене на толстых саморезах – и стена в этом месте была хоть немного, но ослаблена.

Четвертый – держал дверь в туалет на прицеле короткоствольного автомата богемского производства, толстый глушитель которого был обернут панцирной сеткой, а поверх него – и тряпкой…

Работа двигалась споро – тем более перед отправкой – каждый из них по три дня учился у рабочих верфей в Севастополе – сверлить стены такими дрелями. Нужно было нажимать на инструмент с такой силой, чтобы выбрать оптимальное соотношение между скоростью сверления стены и расходом воздуха из сжатых баллонов. Для того, чтобы дело шло быстрее – у каждого из них было по два запасных, свежих сверла…

Когда работа была почти закончена – раздался звук, который издавала дергающаяся ручка. Потом – кто-то навалился на подпертую клинышками дверь с силой слона.

Твою же мать…

Диверсанты моментально прекратили работу. Что это – обход? Кто-то что-то увидел? Услышал? Нет, вряд ли. Гораздо больше шансов у них было быть обнаруженными со стороны окна – по правилам несения уставной службы в темное время суток полагался обход здания штаба пешими патрулями. Машина давно отъехала, она стоит на стоянке, никакой лестницы нет, окно заклеено черной бумагой, чтобы патруль не заинтересовался подозрительным светом. Все – сделано для того, чтобы их не обнаружили. Тогда какого вообще хрена?

Может, уйдет?

Нет, не уйдет. Тот, кто бы с противоположной стороны двери – ломился как слон. Видимо, приспичило. Не было похоже на то, что это патруль или охрана – те попытались бы вышибить двери ногой, или даже выстрелили бы в замок, если бы были уверены, что там что-то происходит нехорошее. А этот – дергал ручку и бил всем телом – какого хрена? Гальюны есть на каждом этаже – почему бы не пойти туда? Какого хрена нужно именно сюда?!

После очередного удара – клинышки не выдержали и вылетели из-под двери. Дверь с шумом распахнулась.

Идиот…

Внутрь туалета – шагнул мужчина, весом не менее двадцати стоунов²², в повседневной флотской форме. Неудивительно, что дверь не выдержала – будь он обычного веса, эту дверь ему не вынести ни в жизнь.

Он посмотрел на дверь – но, кажется, ничего не заметил. Что-то ворча, направился к писсуарам – очевидно, хотел облегчиться.