Слез нет. Не проходящее, ноющее ощущение проходится заточенным лезвием прямо внутри груди. Я ложусь на кровать и закрываю глаза. Сегодняшняя ночь последняя в родительском доме.

Завтра будет новый этап в моей судьбе.

Я мысленно прокручиваю в голове самые запомнившиеся моменты из моей жизни здесь, и понимаю, что теперь все разделиться на “до” и “после”. Хуже точно не может быть. Если меня не любили собственные родители, то с посторонними людьми мне хоть не придется церемониться!

Сон тяжело наваливается на веки. В тягостных размышлениях проваливаюсь в бездонную пропасть бессознания.

– Лейла, вставай! Вставай, уже машина приехала! – ворчливый недовольный голос матери сквозь призрачное сновидение возвращает к реальности.

Поднимаюсь с кровати и на автомате натягиваю верхнюю джалабию. К моим ногам летит сумка с вещами.

– Даже собраться сама не могла, – сердито брюзжит мать – Кому ты там будешь нужна, лентяйка!

Я молча бреду к умывальнику и плещу в лицо холодной водой. Остатки ночных грез полностью покидают. Разум возвращается к суровой действительности.

– Кому-нибудь буду нужна, кроме вас! – дерзко чеканю в ответ и оцениваю расстояние между мной и матерью. Бывало она хватала, что попадало под руку и пару раз огревала меня.

Но мама лишь смерила презрительно-холодным взглядом и вновь вернулась к домашним делам.

– Там-то тебя точно перевоспитают, – едко бросает мне в спину старший брат, когда выхожу на улицу, и отец указывает мне на заднее сидение внушительного белого джипа.

Обескураженно осматриваю салон шикарного авто. Запах кожи, дорогая отделка, современное техническое оснащение выбивают из меня прощальные слова для брата.

За рулем сидит мужчина, лет пятидесяти. В белой куфии, подхваченной черным игалем, и сером камисе. Киваю в знак приветствия, ловя взгляд в зеркале заднего вида.

Отец садиться на сиденье рядом с водителем. Они переговариваются между собой, и я понимаю, что отец выйдет на главной Медине и направиться в сторону своей лавки, а меня…

Меня повезет молчаливый незнакомец в Касабланку.

Вся наша дорога проходит в гробовом молчании. Я знаю законы и разговаривать с незнакомым мне мужчиной – запрет.

Вообще, конечно, жесткое нарушение уже состоялось. Отец не имел права оставлять меня в обществе мужчины. Это табу. Женщина не должна оставаться наедине с мужчиной, кроме мужа или родственника – отца или брата.

– Мы приехали. Тебя встретят, – красноречиво выдает водитель и дверь легко щелкает.

Я, пытаясь не упасть, выхожу с машины. Длинная джалабия мешает и путается в ногах, а еще сумка с вещами, которую приходится тащить за собой.

Но когда я оглядываюсь вокруг, забываю все неприятности и язвительные фразы от моих родственников.

За плотным высоким забором величаво поднимается огромных масштабов дворец самого богатого араба Касабланки. Песчаный цвет отделки с витиеватыми узорами на стенах и полусферами на крыше, украшенных золотым орнаментом.

Пока я стою, открыв рот от безумного великолепия, передо мной распахивается огромная массивная калитка, и появляется мужчина в белоснежном камисе.

Он кивает и сдержано улыбается.

– Лейла? – спрашивает он, будто со мной толпа девушек.

– Угу, – откликаясь, все еще не веря своим глазам.

– Меня зовут Джамил, – представляется он, чуть склоняя голову, в знаке приветствия – Я – главный управляющий по дому господина Альми Арнара. Но подчинятся тебе придется одной из наложниц – Ясмине. А также главной по гарему, сестре господина Альми Арнара – Амире.

Я только киваю, выслушивая Джамила. Он жестом показывает войти на территорию, и тут мое зрение приходит в эстетический восторг.

Я не сразу заметила, что мы подъехали к побережью. Мысли о доме, о том, что ждет дальше полностью захватили мое сознание. Но увидя масштабы территории дворца, я чуть ли не села на землю от головокружения.

Здесь могла бы разместиться курортная зона в несколько тысяч ярдов. Вымощенная камнем, дорога к главному входу, высокие пальмы, кипарисы, шикарные клумбы с необычными экзотическими цветами. Я вертела головой и совсем не смотрела под ноги. Пока не рухнула, растянувшись на дорожке.

Сумка улетела куда-то, а я перед собой увидела светло-бежевые мужские туфли и поднявшись на ноги, обомлела.

Высокий мужчина в белой рубашке и темно-синих брюках оглядывал меня словно забавную зверушку в зоопарке. Черная, как смоль щетина на его суровом брутальном лице и жгучий взгляд глаз заставил смутится.

Я невольно обняла себя руками, в психологической попытке закрыться от вдумчивого изучающего взора незнакомца, который выглядел как с глянцевой обложки одного из журналов, публикующих фотографии миллиардеров.

– Это служанка для Ясмины? – прогремел внушительный бас, и я посмотрела на Джамила.

Тот учтиво кивнул, и показал глазами, что мне нужно выразить почтение.

Я чуть склонилась в поклоне, но наш господин Альми Арнара полностью проигнорировал приветствие. Он широкими шагами прошел мимо, не произнеся больше ни слова. К хладнокровному поведению я привыкла, и мне плевать на его безразличие. Лишь бы эта Ясмина не была злобной мегерой!

– Сейчас ты пойдешь в хамам, а потом тебе дадут чистую одежду. Идем, покажу твою комнату, – произнес Джамил, как только мы вошли в холл дворца и я снова почувствовала себя маленькой песчинкой на невероятных размеров пляже.

Богатая отделка, загадочные витиеватые узоры – все это вызывало восхищение. Я заметила, что несмотря на современную роскошь, здесь сохранен наш традиционный арабский интерьер. И самое удивительное, все это смотрелось гармонично и без вычурности одного из стилей.

– Здесь женская половина, – влево махнул рукой Джамил и мы пошли по коридору – твоя комната будет рядом с комнатой Ясмины. Твоей госпожи.

– Я уже поняла, – буркнула в ответ.

Моя комната представляла маленькую келью. Кровать с тумбочкой, шкаф для вещей, зеркало в полный рост, низкий столик с двумя плотными подушками, которые обычно заменяли стулья. Под потолком широкое окно, закрытое арабской вязью из плотного материала. Не смотря на один единственный источник света, здесь было не темно.

– Мне нравиться, – произнесла я.

Наконец-то это только моя личная комната и больше никто из мужского пола не посмеет врываться без стука!

– Сейчас за тобой придут и проводят в хамам, а пока располагайся, – Джамил исчез за дверями, а я довольно завалившись на кровать, закрыла глаза от удовольствия.

Пока что все идет лучше некуда. Теперь я точно не хочу обратно домой, и не захочу возвращаться через несколько лет, как говорила мама. Надеюсь, я останусь здесь навсегда.

– Поднимайся и пошли! -

В комнату ко мне вошла женщина в возрасте и недовольно окинула меня взглядом. Выглядела она, как моя мама. На голове у нее красовался темно-зеленый тюрбан, а джалабия с высоким воротом закрывала шею.

Я взяла из сумки чистые вещи, но она резко остановила меня.

– Это будешь одевать у себя в трущобах. А здесь будет нормальная одежда, – бросила она с брезгливой насмешкой.

Я хмуро одарила ее злобным взглядом. Моя одежда выглядела не новой, не для таких господских покоев, но чистая и без заплаток.

После хамама надела на себя черную джалабию, расшитую по вороту золотыми нитями. Придя в комнату, крутилась около зеркала и понимала, что эта самодовольная грымза была права. Платье чуть приталено, не мешковатым привычным для меня фасоном. Открывало полностью шею за счет V-образного выреза. Довольно оглядывая себя, услышала, как тихо постучали в дверь.

Передо мной стояла девушка. Черноволосая, в белом платье, расшитом узорами, персикового цвета.

– Привет, – поздоровалась она – Меня зовут Ясмина.

***

– Я не понимаю зачем нам брать служанок для наложниц! – возмущенно произнесла Амира, и прикусила язык.

Брат не любит споров или опровержений его требований. И сейчас, когда он одарил гневно-раздражительным взглядом, Амира готова была взять слова обратно.

– Ты не обсуждаешь то, что я приказываю сделать. Или я поручу Джамилу. Он быстро найдет девушку, чтобы Ясмине было комфортно.

Багира приводили в ярость женские распри, которые умело пресекал Джамил. Надо отдать ему должное делал это так, что Багир узнавал лишь после, когда шумиха от очередного скандала была давным-давно улажена.

Амира являясь бездетной вдовой отказывалась выходить замуж. И видимо от бесконечного времяпровождения в дворце, от женского общества ей становилось скучно и в голову начали приходить бредовые идеи.

Сначала она решила сделать определенное время для прогулок наложниц, обосновывая это тем, что не хочет встречаться с ними в саду. После потребовала выстроить собственный хамам в покоях.

Багир это все поощрял, думая, что сестра просто не может найти себе места от горя и потери мужа.

Но дальше начались еще более изощренные просьбы. Амира требовала, чтобы ужин подавали сначала ей, а потом наложницам. Видимо, сестра считала девушек Багира – третьим сортом. Хуже собственных служанок.

После она попросила стать главной в гареме и управлять полностью делами – вести всю деятельность по обеспечению и удовлетворению потребностей наложниц. Багира эта просьба сильно удивила, но потом он понял – ей нужно контролировать и пытаться стать “выше” тех, кто стал для него избранницами, пусть даже только для секса. Он позволил Амире управлять гаремом, но тут же назначил Джамила присматривать за женским обществом.

И не ошибся. Первая ссора вспыхнула прямо на следующее утро, как только Амира стала главной.

Ее покои находились близко к женской комнате, где собирались все девушки. Амира выскочила из спальни и грубо отчитала наложниц за то, что они слишком громко смеялись и разговаривали. Этот конфликт уладил Джамил, предложив девушкам пойти погулять до завтрака, а сама Амира могла еще отдохнуть в тишине в личных покоях.

Но теперь спокойная жизнь закончилась, и бесконечные распри посыпались как из рога изобилия.

Багир предпочитал не касаться скандалов между женщинами.

– Девушку уже нашли. Отнесись к этому обстоятельству спокойнее. Я не хочу выслушивать новые претензии! – и Багир вышел из комнаты.

Глава 2

– Привет, проходи! – я отступила на шаг, пропуская девушку.

– Я когда-то тоже жила в похожей комнате, – мечтательно произнесла она, обойдя мою келью.

– Ты была служанкой, а стала наложницей? – спрашиваю я, любуясь ее грациозными движениями.

Белые шифоновые и шелковые полы платья обрисовывали каждый ее шаг. Казалось, Ясмина не идет по земле, а лишь касается пола кромкой наряда.

– Как тебя зовут? – улыбнулась она.

Спохватившись, почувствовала неловкость. Я ведь даже не представилась, а начала расспрашивать ее.

– Лейла, – и чуть присела в поклоне – мне, наверное, стоило обращаться на “Вы”…

– Нет, нет! – отмахнулась Ясмина – Я хочу, чтобы мы были как подруги, а не общались будто госпожа и прислуга.

Я облегченно выдохнула. Здесь мне тоже повезло. Ясмина оказалась не высокомерной дурой, а милой и доброй, на первый взгляд, девушкой.

– Я переживала, что ты будешь относиться ко мне как к вещи, – честно призналась вдруг я смутившись.

– Для этого у нас здесь есть Амира, – и Ясмина приложила указательный палец к губам – только тс-с-с-с! Это между нами. Правда, другие наложницы тоже яро против заносчивой сестры Багира.

Мы с Ясминой присели на мою кровать как близкие подруги, и она начала рассказывать:

– Все было нормально, пока не приехала она, – моя новая знакомая театрально закатила глаза, – и не начала устанавливать свои порядки. Например, запретила нам гулять по территории дома, пока она там гуляет со своими служанками. Ужин подавать сначала ей, а потом нам, наложницам.

Я усмехнулась. Вот же стерва! И очень знакомое для меня поведение. Прямо один в один как мои братья и отец! Презрительное отношение как к скоту на рынке.