Цены устанавливались правительством, и в течение длительных периодов оставались неизменными. В силу этого они были слабо связаны или вообще не связаны с издержками и при возникновении дефицита не могли служить инструментом ограничения спроса. Кроме того, цены не могли использоваться для направления ресурсов в те области применения, где могли быть созданы наиболее высокие стоимости, для увеличения предложения товаров, являющихся дефицитными, и для выбора поставщиков с наименьшим уровнем издержек. Вместо этого была организована система детального централизованного планирования с обширными вертикальными информационными потоками, исключившая децентрализованное принятие решений, горизонтальные связи и координацию посредством ценового механизма – все то, что характерно для рыночных систем. Центральные плановые органы в Москве определяли, какие товары, в каких количествах и на каких предприятиях должны быть произведены в каждом плановом периоде. Этими планами определялось, откуда должны поступать сырье и комплектующие, куда должна направляться готовая продукция и по каким ценам должны производиться все расчеты между предприятиями. Подобные системы сложились и в Восточной Европе после прихода к власти коммунистов. В Польше одно время таким планированием охватывались даже производство пикулей и охота на зайцев; правда, позднее планирование стало менее дотошным. Во всех случаях инвестиционные решения принимались в централизованном порядке и капитал распределялся государством. При изменении обстановки и возникновении непредвиденных обстоятельств, делавших первоначальный план неосуществимым, соответствующая информация должна была поступать в центральные плановые органы, которые должны были попытаться пересмотреть план и скоординировать различные виды деятельности.

Первоначально социалистическая система предусматривала замену экономических стимулов политическими и моральными, основанными на патриотизме и социалистической сознательности трудящихся. Оплата труда была отделена от спроса и предложения – «от каждого по способностям, каждому по потребностям», и совокупная величина доли ВНП, направляемой на нужды потребления, определялась плановыми органами с учетом необходимости резервирования ресурсов в количестве, нужном для финансирования запланированных инвестиций. Однако независимо от того, с помощью каких средств – административных директив или же предусмотренных экономических стимулов – реализовывался план, эгоистические интересы отдельных индивидов давали о себе знать. Соответственно возникали проблемы того типа, который увековечен в широко известной (пусть и не совсем достоверной) истории о фабрике, которая выполнила плановое задание – произвести 10 000 кг гвоздей, изготовив один-единственный гвоздь весом 10 000 кг. Несмотря на то что со временем системы планирования и стимулирования совершенствовались, проблемы, связанные со стимулами, не исчезли – особенно в отношении стимулирования качества работы. Рабочий с завода, производящего телевизоры в Прибалтике, рассказал об авралах, имевших место в конце каждого месяца, когда необходимо было выполнить плановое задание и заработать премиальные: «Мы никогда не использовали отвертки в последнюю неделю месяца. Мы вколачивали винты молотками. Мы кое-как припаивали соединения, вырывали детали из других телевизоров, если нам их не хватало, приклеивали или приколачивали выключатели, которые совсем не предназначались для этой модели. И все это время начальство давило на нас, чтобы мы работали побыстрее – иначе не выполним план и все останутся без премий»^[10]. Теперь можно понять, почему в Москве ежегодно взрывалось 2000 телевизоров.

Инерционный эффект. Как выяснилось, фундаментальное значение имела специфическая проблема, связанная со стимулами, – так называемый инерционный эффект. Центральные плановые органы всегда были хуже информированы о производственном потенциале любого отдельного предприятия, чем руководители самого этого предприятия. Плановые органы устанавливали задания по расходу материалов и объему конечной продукции, а затем на основе полученных фактических данных пытались определить возможности предприятия в будущих плановых периодах. Предприятия, выполнившие установленные задания, в той или иной форме вознаграждались, а не выполнившие плановые задания – наказывались. С точки зрения руководителя предприятия, данная система приводила к особенному извращению стимулов. Перевыполнив задание данного периода, руководитель мог ожидать в качестве «награды» увеличения заданий на неопределенное время в будущем, поскольку ожидания вышестоящих органов поднимались на новый, более высокий уровень. Вследствие этого перевыполнение плана теряло всякий смысл. Зато имелись стимулы для того, чтобы еле-еле выполнять плановые задания или даже – при наличии веского предлога – преднамеренно недовыполнять их с тем, чтобы добиться более низкого и легко выполнимого задания на следующий период. В частности, существовали непреодолимые тенденции к накоплению запасов ресурсов, к работе не в полную силу и не на полную мощность и к сокрытию в отчетности части мощностей.

Эти тенденции усиливались благодаря примерам, когда предприятия и руководители, приняв участие в экспериментах, предусматривавших использование более серьезных и эффективных стимулов, и отреагировав на эти стимулы ростом производства, в результате обвинялись в том, что ранее они обманывали государство. Такое извращение стимулов вело к низкой эффективности экономики. Оно также затрудняло деятельность плановых органов, систематически получавших искаженную информацию. Задача планирования хотя бы ключевых потоков ресурсов народного хозяйства была бы чрезвычайно сложной даже при условии точности передаваемой информации. Ее решение требует передачи огромных объемов информации. Даже при использовании серьезных упрощающих допущений в отношении технологических частностей приходится выполнять чрезвычайно сложные расчеты, а задачи, связанные с реакцией на непредвиденные события и чрезвычайные ситуации, очень трудны. В условиях, когда руководители предприятий искажают данные о своем производственном потенциале и тайком накапливают ресурсы, эта задача становится неразрешимой.

Начиная с 60-х гг. предпринимались многочисленные попытки реформирования коммунистической экономики. Принимались меры по децентрализации, рассчитанные на то, чтобы предоставить бóльшую свободу решений плановым органам на местах и отдельным предприятиям и улучшить системы стимулирования. Ни одна из этих попыток не принесла подлинного успеха, хотя меры по либерализации венгерской экономики, принятые после 1968 г., дали некоторые позитивные результаты.

Крушение коммунизма

Крушение коммунизма в Восточной Европе было драматически быстрым. В прошлом там случались восстания рабочих и попытки разрыва с Москвой – в Восточной Германии и Венгрии в 50-е гг., в Чехословакии в 60-е гг. и в Польше в конце 70-х – начале 80-х гг. Все они более или менее успешно подавлялись – часто при помощи советских войск. В 1989/90 г., в течение одного лишь года, после того как Михаил Горбачев дал понять, что СССР не будет больше вмешиваться во внутренние дела стран Восточной Европы, там появились некоммунистические правительства, рухнула Берлинская стена и были сняты ограничения на зарубежные поездки, стала развиваться независимая печать, состоялись многопартийные выборы, на которых добились успеха партии капиталистической ориентации, коммунистические партии были распущены или преобразовались в социалистические, ГДР и ФРГ объединились на базе западногерманской модели, а в других странах Восточной Европы начались эксперименты по переходу к рыночной экономике. Наиболее радикальный характер эти перемены носили в Польше, которая приняла довольно простое решение – как можно быстрее провести реорганизацию своей экономики на началах свободного предпринимательства.

В Советском Союзе провозглашенная Горбачевым политика гласности и перестройки первоначально подразумевала лишь реформирование коммунистической системы с целью улучшения ее функционирования^[11]. Даже в этих рамках данная политика столкнулась с серьезным сопротивлением со стороны окопавшихся на своих постах партийных функционеров и бюрократов. С другой стороны, радикалы и некоммунистические силы добились успехов на выборах и начали оказывать давление на правительство с целью ликвидации коммунистической системы и замены ее рыночной.

Решимость перейти к рыночной системе. При переходе к более рыночно ориентированной экономической системе эти страны сталкиваются со сложнейшими проблемами. Они должны определить права собственности и решить, кому будет позволено владеть предприятиями, находящимися в настоящее время в собственности государства, каким образом и по каким ценам будет производиться передача собственности. Они должны создать рынки капитала, банковскую, финансовую и валютную системы. Им необходимо разработать эффективные системы бухгалтерского учета, которые позволят производить оценку стоимости фирм и судить о результатах их деятельности. Им необходимо пересмотреть свои законы, чтобы легализировать новые формы экономических организаций, новые типы собственности и новые виды сделок. Необходимо подобрать менеджеров, способных работать в рыночной системе и вести конкурентную борьбу на мировом рынке. Необходимо обучить население новым правилам игры и добиться признания этих правил. Они должны выработать политику в вопросах конкуренции и регулирования и найти способ разрешения проблем, возникающих вследствие того, что простая приватизация гигантских неэффективных государственных предприятий порождает систему гигантских неэффективных частных монополий. Необходимо определить порядок прекращения государственного субсидирования различных отраслей и разработать налоговые системы, которые обеспечат финансирование деятельности правительств. Необходимо решить, будет ли допущено – и если да, то когда – закрытие неконкурентоспособных фирм, и создать службы социальной помощи, которые возьмут на себя решение социальных проблем, возникающих вследствие неизбежных экономических диспропорций как во время переходного периода, так и после его завершения.

Чрезвычайная сложность решения этих задач объясняется тем, что все они являются взаимосвязанными и требуют координации действий. Частные предприятия не будут работать, если не будет существовать угроза банкротства. Рынки конечной продукции бесполезны, если не существуют рынки факторов производства, включая рынки капитала, обеспечивающие производителей необходимыми им ресурсами. Любой из этих факторов не имеет особой ценности при отсутствии четко определенных прав собственности и механизмов, обеспечивающих выполнение контрактных обязательств. Для того чтобы система заработала, необходимо собрать все ее детали и как следует подогнать их друг к другу. Наихудшим исходом может оказаться какой-нибудь половинчатый компромисс. В ответ на критические замечания в адрес Польши, которая якобы сочла, что можно одним махом избавиться от коммунизма, и слишком усердно и поспешно принялась за создание рыночной экономики, иногда приводят следующий анекдот. В некой стране решено было перейти от левостороннего движения на дорогах к правостороннему, однако многих пугали слишком радикальные и быстрые перемены; поэтому в порядке эксперимента было решено в первый год изменить правила движения только для грузовиков.

Закономерности организационных успехов и неудач

Пренебрежительный отзыв Генри Форда о специалистах по организации грешил неточностью. При изучении организационных аспектов исследуется не размещение вишенок на древе власти, а способы координации и мотивации человеческой деятельности, позволяющие добиваться необходимых результатов.

В приведенных выше кратких исторических примерах уже просматриваются некоторые закономерности. Первая из них – и самая фундаментальная – состоит в том, что стратегия организации и ведения дела может иметь не менее важное значение для успеха фирмы, чем технология, уровень издержек и спрос. Руководимая Генри Фордом компания Ford Motor, несмотря на превосходство в технологии, наличие большего количества ресурсов и преимущества в масштабе производства, проиграла битву General Motors Альфреда Слоуна. General Motors в свою очередь уступила часть своего рынка меньшей и более слабой в технологическом отношении фирме – Toyota, которой приходилось преодолевать те же препятствия, что и General Motors в борьбе с Ford. Hudson's Bay Company потерпела немало поражений в конкурентной борьбе с таким «птенцом», как North West Company. В данных примерах успех удачливых конкурентов отчасти обусловливался избранными ими стратегиями завоевания рынка, однако в значительной мере их успехи были связаны и с новаторскими организационными структурами и стратегиями, в особенности с взаимным соответствием их стратегий и их структур.