– Смотря, что ты имеешь в виду, – отвечаю я и чувствую, как щеки заливает румянец.

– Все, – лукаво улыбается он и в глазах мерцают так полюбившиеся мне золотинки.

– Колени жутко саднят, а в остальном – счастье есть, – смущенно сообщаю я.

– Да, уж, неприятное повреждение, – морщась, посматривает на мои колени он.

– А еще, кажется, я испачкала простынь.

Некоторое время мы вдвоем таращимся на доказательство того, что так нужная Феликсу моя невинность уже в прошлом.

– Сейчас отправим простынь в стиральную машинку, – спохватывается Афинский.

Я тянусь за халатом и осторожно опускаю ноги на пол.

– Скоро Демид завезет твои вещи. Он уже звонил.

– Было бы очень хорошо.

Андрей помогает мне подняться.

– После ванной приходи на кухню. Я приготовлю для тебя отличный кофе, – посматривая в мою сторону, приглашает он.

– Если доберусь до ванной, то обещаю прийти, – усмехаюсь я.

Когда я выбираюсь из ванной, на кухне царит аромат свежесваренного кофе. Афинский в спортивном трико и футболке возится у столешницы.

– Держи свой кофе, принцесса, – ставит на стол передо мной чашку с дымящимся напитком он. – Сейчас приготовлю тебе яичницу с беконом.

– А как же работа? Из-за меня ты опоздаешь… – спохватываюсь я.

– Нет ничего важнее тебя, Тася. К тому же, папа чувствует себя лучше. Он меня подменит. Так что, наслаждайся спокойно кофе.

Я беру чашку и подхожу к окну. Из кухни не видно море. Только небольшой уютный скверик с вечнозеленой хвоей.

– Ты говорил родителям, что я пропала?

– Говорил, – кивает он и ловко вскрывает ножом упаковку с беконом. – Они очень переживали, Тася. Ты им пришлась по душе.

Воспоминания о последних моментах в доме Феликса медленно окутывают мое сознание беспокойством. Я отпиваю маленький глоток кофе. Пришло время озвучить свои вопросы.

– Андрей, вчера я не все сказала следователю.

Улыбка медленно сходит с его лица.

– Почему?

– Скажи мне, кто такая Дина?

Он на миг замирает. Потом отставляет сковороду в сторону и медленно подходит ко мне.

– Моя младшая сестра.

– Феликс был ее мужем? – с тревогой заглядываю в его глаза я.

– Нет. Но они некоторое время встречались. А потом она пропала. Мы искали ее, и не нашли. Через год она мне позвонила. Понимаешь, мы считали, что она мертва, а ее все это время где-то держали…

Андрей проводит по лицу рукой. В его ореховых глазах отчаяние.

–Я до сих пор чувствую себя виноватым перед ней, Тася… Мы искали несколько месяцев, а потом сдались. Если бы я или мои родители были настойчивее, возможно, ее бы удалось найти раньше. Мы бы спасли ей жизнь.

– А почему она умерла? Что с ней случилось?

– Ей удалось сбежать. Она позвонила мне поздним вечером. Сказала, что за ней кто-то гонится, и что ей надо очень многое мне рассказать. Но она не успела… Был конец сентября, шел сильный дождь. Дороги размыло. Она разбилась у меня на глазах…

Андрей тяжело вздыхает и смотрит в окно.

Я вспоминаю фотографию в черной рамке в его инстаграм. Начинаю понимать, из-за чего Афинский сбежал заграницу. Он не мог жить с чувством вины. Оно грызло его изнутри, а знакомые места только усиливали эффект. Он уехал из страны, но видимо, его это не спасло.

Я стараюсь держать себя в руках. Теперь картина полностью сложилась. Феликс похитил Дину и заставил родить ему ребенка. Он держал ее в том же доме, что и меня. Только мне удалось сбежать сразу же, а ей пришлось жить с ним целый год. Скорее всего, Эрику было уже два или три месяца, когда она решилась на побег.

– Андрей, Феликс держал меня в той же комнате, что и Дину. Он заставлял меня носить ее вещи.

– О, боже…

– Это еще не все… Дина родила ему ребенка. Маленького мальчика. Его зовут Эрик.

– Какого ребенка?

Афинский бледнеет. Во все глаза смотрит на меня.

– Какого ребенка, Тася? – испуганно повторяет он.

Я сглатываю ком в горле. Стараюсь припомнить все, что видела. Рассказываю про вещи в зеркальном шкафу, про фотографии. И про знакомство с маленьким мальчиком, которого зовут Эрик.

– На вид ему годика четыре, может больше. Я не умею определять возраст детей. Но его глаза – они такого же цвета, как у тебя, Андрей. Честно говоря, я думала, что Дина – твоя бывшая девушка, и ребенок тоже твой.

Афинский в шоке. Кажется, своим рассказом я нанесла ему удар в спину, и теперь он судорожно глотает воздух, пытаясь прийти в себя.

– Я должен был догадаться… должен был догадаться, – бормочет он.

– Мне очень жаль, Андрей… правда, жаль.

– Ребенок… этот психопат пять лет прячет ребенка!

Его руки подрагивают, и, кажется, ему не хватает воздуха.

– Черт! Черт! Черт! – бьет кулаком по стене он. – Дина хотела сказать мне про ребенка, а телефон банально сел! Она хотела, чтобы я помог ей спасти ребенка…

– Андрей… – я хватаю его за руки. – Успокойся, пожалуйста! Ребенок в полном порядке! Он вел себя так, будто очень хорошо знает Феликса.

–В порядке?! Разве можно быть уверенным в поведении психопата, повернутого на религии, Тася?! Сегодня он его любит, а завтра сбросит вниз со скалы, потому что тот не захочет учить какой-нибудь религиозный стих!

Я сжимаюсь в комок и испуганно отступаю. Андрей прав.

– Прости, что напугал тебя, – спохватывается Афинский. – Это очень больная тема, а теперь она ожила вновь.

Он порывисто хватает меня за плечи и прижимает к своей груди.

– Хочешь, поедем, поищем дом? Вдруг мне удастся его узнать? – с надеждой поднимаю на него глаза я.

– Сначала надо посоветоваться со Шкуратовым. Он занимался делом Дины. Замени меня у плиты, я созвонюсь с полицейским участком.

Я наскоро допиваю кофе и начинаю готовить завтрак вместо Андрея. В пол уха слышу, как он разговаривает по телефону.

– Пробей по базе все данные. Сейчас мальчику должно быть около пяти лет. Возможно, его регистрировали. Имя – Эрик…

В моей голове сумбур. Маленький мальчик оказался ребенком Феликса и Дины. Одного не пойму, почему его прятали? И почему для Феликса была так важна моя девственность?

Когда Афинский возвращается на кухню, мной уже принято решение.

– Андрей, если надо, после завтрака я поеду с вами на поиски дома.

– Ты еще не очень хорошо себя чувствуешь, – озабоченно смотрит на меня он.

– Достаточно хорошо для того, чтобы сесть в полицейскую машину и прочесать окрестности. Как только Демид привезет мои вещи, можем отправляться.

Трель дверного звонка оповещает о том, что мой бывший свояк легок на помине.

Афинский идет открывать.

– Тася, привет, – заглядывает на кухню Демид. – Как ты?

– Уже лучше. Как там мама?

– Ничего, успокоилась. Ждет тебя домой. Вот твои вещи, Ира передала.

– Спасибо.

Я заглядываю в пакет. Там просторное трикотажное платье голубого цвета, белье и удобные кеды. То, что нужно моему израненному после бегства от Феликса телу.

– Останешься на завтрак? – встает за моей спиной Афинский.

– Нет, меня ждут пациенты. Надеюсь, Тася, тебя я там больше не увижу.

–Я тоже на это очень надеюсь, – улыбаюсь я.

– Все, убежал.

Демид взмахивает своей огромной ладонью и исчезает за дверью.

– Идем завтракать? – слышу за спиной мягкий голос Андрея я. Он притягивает меня к себе и дарит поцелуй в ложбинку у основания шеи.

– Идем, – шепчу в ответ.

Я чувствую, как его руки мягко скользят по моим бедрам, отодвигают полы халата и нащупывают обнаженную кожу. С наслаждением прикрываю глаза. Так приятно ощущать себя только его. Принадлежать только ему одному. Пусть это всего лишь утро в его квартире, и все остальное пронизано зыбкой неизвестностью и переживаниями – мой маленький островок счастья здесь, в его сильных объятиях.

Он медленно разворачивает меня к себе. Губы плавно опускаются на мои. Я обвиваю его шею руками и отвечаю на поцелуй – сначала робко, а потом все увереннее. Низ живота наполняется жаром. Дыхание сбивается. Его откровенные поглаживания, властные поцелуи… Мне нравится, как мы постепенно теряем ощущение реальности, растворяясь друг в друге.

– Завтрак, Тася… – выдыхает мне в шею Афинский.

– Да, точно… и мои вещи… надо наконец переодеться…

Я неохотно отрываюсь от него. Каждая клеточка моего тела противится этому.

– Идем завтракать, – с сожалением выдыхаю я.

После завтрака мы отправляемся в полицейский участок.

Оперуполномоченный Шкуратов озадаченно потирает небритый подбородок.

– Мальчик нигде зарегистрирован не был, – качает головой он. – Мы подали запросы в близлежащие больницы. Никаких документальных подтверждений его существования нет. Если ребенок и появился на свет, то роды проходили дома.

– Какая мразь… – сжимая кулаки, рычит Афинский. – Он заставил мою сестру родить ребенка дома? Без всякой медицинской помощи?

– Не понимаю этих чертовых сектантов! – вторит ему Шкуратов. —Возможно, нам что-то даст допрос его матери, туда сейчас поехали наши ребята. А мы отправимся на поиски дома, где держали Таисию. Вы готовы попробовать, Тася?

– Да, конечно. Я за этим и приехала. Но разве нельзя проверить по базе данных дома, принадлежащие Феликсу Йоффе?

– Беда в том, Таисия, что всю принадлежащую Феликсу недвижимость уже проверяли, и не раз. За ним и его матерью не числится подобный дом. По официальной версии он живет вместе с матерью в черте города.

– Но он убеждал меня, что мы будем жить в этом месте после странного обряда, и я стану мамой его сыну. Значит, дом все же принадлежит ему.

– Возможно, нет. Он мог взять его в пользование у своего братства, на которое у нас никак не получается выйти. Они очень хорошо прячутся.

– Тогда поехали искать. Возможно, удача будет на нашей стороне.

Мне немного не по себе, но я очень хочу, чтобы странная история с моим несостоявшимся замужеством завершилась. Если мы сможем найти дом, то возможно, Феликса арестуют, а маленький Эрик будет в полной безопасности.

Шкуратов зовет еще одного сотрудника полиции и ведет нас к стоящей у входа в участок неприметной ладе «веста кросс». Меня сажают на переднее сидение рядом с водителем.

– Начнем с перекрестка, на котором ты выпрыгнула из машины. С той стороны въезд в город только один, – включая зажигание, произносит Шкуратов.

Следующие несколько часов мы колесим по окрестностям. Пытаемся найти бывшую гостиницу, перестроенную под двухэтажный дом, с видом на море.

Два или три раза нам кажется, что удача на нашей стороне. Но при ближайшем рассмотрении оказывается, что это не тот дом.

– Так можно ездить до бесконечности, – начинает терять надежду Афинский.

У Шкуратова звонит сотовый телефон.

– Это ребята, которые поехали к матери Феликса, – оживляется он.

Мы с Андреем замираем и с придыханием ждем новостей.

– Мать ничего не знает про другой дом, – разводит огромными ручищами Шкуратов пару минут спустя. – И про ребенка тоже ничего не может сказать. Она говорит, что ее сын собирается жениться на хорошей девушке по всем правилам, и у него не может быть никаких внебрачных детей. В их семье так не принято. Если сын собирается привести в дом невестку, то та обязательно должна быть непорочной.

– Какое странное правило, – потирает подбородок Афинский.

– Ее сын живет с ней и занимается своими отелями. Других домов у него нет. Он планировал после свадьбы привести жену к матери. Сезон только начинается, работы невпроворот. Говорит, вчера вечером Феликс уехал в отель у бухты. Я возьму людей, мы поедем туда. А вам предлагаю пока немного передохнуть. Ваше присутствие при допросах нам совсем ни к чему. Вы только собьете с толка следствие.

Мы с Афинским переглядываемся. Шкуратов прав – теперь это дело полиции.

Нас высаживают у полицейского участка.