Лифт медленно поднимает нас на пятнадцатый этаж. Андрей прижимает меня к себе, его губы впиваются в мои жадным поцелуем, язык скользит в мой рот, и я, прикрыв глаза от удовольствия, неистово глажу его шею и плечи.

Квартира номер 705 – именно то место, в котором я чувствую себя так, будто после долгих скитаний наконец попала домой. Не знаю, почему. Наверное, дело не в месте, а в его хозяине.

Пока я сбрасываю туфли в прихожей, Андрей уже хлопочет на кухне с бокалами и бутылкой белого вина.

Я вешаю сумочку на вешалку и проскальзываю на кухню. Бокалы уже наполнены.

– Конфеты в коробке, надо только нарезать сыр… – открывает холодильник Афинский.

Я улыбаюсь. Сама не знаю, чему. Просто подхватываю двумя пальцами бокал, и губы глупо расплываются в улыбке.

– За встречу у тебя дома, – приподнимаю бокал я.

– И за самую очаровательную девушку в голубом сарафане, – выгребая из холодильника суши и запакованный имбирь, подмигивает мне он.

Бокалы легко стукаются друг о друга.

– А где свечи? – отпивая глоток вина, интересуюсь я.

Андрей отодвигает ящик и достает оттуда пачку небольших круглых свечек.

– Класс… идем в спальню? – игриво посматривая на него, предлагаю я.

– Прямо сразу? – озадаченно зависает над столом он.

Я усмехаюсь и обвиваю его шею руками.

– В спальню, потому что из окна видно море. Море, понимаешь? И там есть очень красивые миниатюры, сделанные графическим карандашом. Если поставить свечи на камин, а угощения разложить на небольшом подносе, то будет очень романтично. Пить вино, любоваться морем и картинами. Кстати, кто автор?

– Я, – подхватывая меня на руки, смеется Андрей.

– Правда? – заглядываю в его ореховые глаза я.

– Правда. Раньше я очень любил рисовать.

– А почему… бросил?

– После исчезновения Дины жизнь перестала иметь смысл.

Андрей тяжело вздыхает.

– Извини… – касаясь его щек ладонями, прошу я.

– Не извиняйся. Ты вернула мне смысл, – шумно целует меня в губы он. – Так что, прочь мрачные мысли, и вперед, в спальню. Наш романтический уик-энд начался.

Его спальня. Место, которое стало моим пристанищем в ту ночь, когда я сбежала от Феликса. Андрей возится возле музыкального центра, а я торопливо расставляю свечи на камине.

– Тебе нравится Стинг, Тася? – поворачивается ко мне Андрей. – «Sea Dreamer», мне кажется, как нельзя лучше подойдет к нашему свиданию.

– Учитывая атмосферу твоей квартиры и вид из окна, точно подойдет, – соглашаюсь я. И тут же тягучие, драматические мотивы песни Стинга заполняют пространство. Сиа дример… Я улыбаюсь и по очереди зажигаю маленькие свечи на камине.

– Я за вином, – сообщает Афинский и исчезает за дверью.

Свечи мерцают мягким пламенем, в бокалах плещется вино, Стинг напевает о мечтах, а из окна видно залитое почти летним солнцем море.

– За мою самую красивую девушку, – приподнимает бокал Андрей.

– И за моего художника, – улыбаюсь я.

Бокалы звонко стукаются друг о друга. Пара глотков терпкого вина, и наши губы сливаются в сладком поцелуе.

– Андрей, а ты умеешь рисовать портреты? – заглядываю в глаза с ореховыми золотинками я.

– Раньше умел. Теперь уже и не знаю. А ты хочешь, чтобы я нарисовал твой портрет?

– Да. Это было бы очень романтично. Я повесила бы его в своей комнате и дразнила бы Иру. Демид точно не умеет рисовать.

Афинский улыбается.

– Он умеет другое, Тася. То, что, к сожалению, не подвластно мне. Ему удается спасать жизни. А я никого не смог спасти. Ни сестру, ни ее сына.

– Не вини себя. В такой ситуации и Демид бы ничего не смог поделать. Вряд ли можно остановить машину, которая летит на огромной скорости. Ты же не супер-мен из фильма.

Я поглаживаю Андрея по руке. Он грустно улыбается.

– Ты права, Тася. Мне надо просто смириться с тем, что все так сложилось.

– Смириться и верить, что мы найдем Эрика, – поправляю его я.

– Да, – с благодарностью сжимает мою руку он.

Стинг начинает петь «Иншаллах». Вечная песня, о смирении и надежде на благословение Бога в исполнении задуманного.

– Потанцуем? – посматривает на меня Андрей.

– Прямо здесь? – удивляюсь я.

– А почему нет?

– Вот именно, почему нет? – смеясь, подаю ему руку я.

Еще миг, и мы плавно движемся в медленном танце на фоне мерцающих свечей и сияющей вдалеке синей полосы моря. Иншаллах. Надежда и упование. Внезапно возникшее сильное чувство – наша взаимная симпатия. Притяжение, без которого было бы невозможно существование человечества на земле.

Губы Андрея с нежностью опускаются на мои. Мне кажется, наш поцелуй длится бесконечно – язык Андрея скользит у меня во рту, заставляет дыхание и пульс сбиваться, и кажется, я не хочу никаких угощений. Я хочу принадлежать ему одному.

– Ты прекрасна, – отрываясь от моего рта, тихо шепчет он. Проводит пальцем по моим губам и снова нежно целует их.

Я обвиваю его шею руками, заглядываю в его ореховые глаза, и тону в них, будто в самом глубоком омуте.

Его пальцы скользят по моей спине, гладят, и мягко нащупывают застежку на сарафане. Она плавно едет вниз, заставляя меня сгорать от предвкушения волшебства.

Андрей с вожделением смотрит на белый ажурный лифчик и медленно приспускает бретели вниз. Одна за другой, они падают вслед за сарафаном.

Он гладит мои обнаженные плечи, его руки скользят по спине, а губы жадно впиваются в ложбинку у основания шеи. Я прижимаюсь к его сильному телу, и меня бросает в дрожь от неприкрытого страстного желания.

Осторожно щелкает застежка на лифчике, и Афинский уверенно тянет чашечки вниз. Его взгляду открывается моя грудь с пламенеющими в отблесках пламени ярко-розовыми сосками. Затаив дыхание, он по очереди приникает губами к тугим горошинам сосков.

Мое тело пронзает наслаждение. Я запускаю пальцы в его русые волосы и подаюсь навстречу его горячим ласкам.

Мы оказываемся на постели. Я нащупываю край его черной футболки и тяну ее вверх.

– Подожди немного… – хрипло бормочет он и быстро избавляется от ненужной футболки.

Нет большего наслаждения, чем гладить ладонями крепкие мышцы его груди. Я приникаю к его коже губами. Покрываю его бицепсы нежными поцелуями и прикрываю глаза от удовольствия.

Он отбрасывает в сторону подол мешающего голубого сарафана, и его ладонь уверенно ложится на низ моего живота. Затаив дыхание, я ощущаю, как она движется ниже, отодвигает резинку ажурных трусиков и мягко сжимает нежную плоть.

Его рот накрывает острый сосок правой груди и игриво посасывает его. С моих губ срывается стон. Тело, такое мягкое и податливое, выгибается ему навстречу. Пальцы его руки, ритмично лаская, уверенно проникают внутрь, ложатся на клитор и скользят в горячее нежное лоно. Я тихо всхлипываю и откидываюсь на мягкие подушки.

– Какая ты влажная… – Прижимая меня к себе одной рукой, и продолжая массировать внутри второй, прерывисто выдыхает мне в шею Андрей.

Я не отвечаю. Я просто не могу говорить. Меня полностью захватило происходящее между нами. Каждая клеточка моего тела наполняется желанием. Андрей покрывает горячими поцелуями мою грудь, терзает губами тугие горошины сосков, и продолжает интенсивно массировать меня внутри. Ощущения от его прикосновений и ласок такие острые, что не выдерживаю и вскрикиваю.

– Сейчас, принцесса, подожди меня немного, – крепко целуя меня в губы коротким поцелуем, Андрей отпускает мое тело.

С моих губ срывается разочарованный вздох. Я слышу, как он стягивает с себя джинсы, и как шелестит в небольшой тумбочке обертка от упаковки презервативов.

Отбросив в сторону смущение, я стягиваю с себя сарафан.

Андрей возвращается ко мне. В его глазах золотистым огнем горит желание. Медленным движением руки он стягивает с меня трусики и отбрасывает их в сторону. Устраивается между моих ног и срывает обертку с защитного средства. Я все еще немного смущаюсь тому, что на нас нет одежды. Но внизу живота все сводит от страсти. Я безумно хочу принять его в себя. Хочу ощутить себя заполненной им.

Обезопасив нас двоих от нежелательных последствий, Андрей опускается на меня и накрывает мои губы властным поцелуем. Я чувствую, как он сначала мягко, а потом все увереннее заполняет меня собой.

Между ног все сжимается сладким спазмом, и я, желая ощутить его как можно глубже, подаюсь навстречу. Он гасит у меня на шее приглушенный стон, и двигается во мне быстрее.

Я комкаю простынь, пытаюсь держаться за его плечи, и растворяюсь в безумной страсти.

Руки Андрея сжимают меня крепче. Мое дыхание сбивается. Тело откликается на каждое прикосновение, на каждый вздох. Внизу живота все сводит в тугую пружину, и я, громко вскрикнув, утыкаюсь ему в плечо. Он вбивается в меня резко, глубоко, заполняя собой без остатка. Я чувствую, как сладко сжимаюсь вокруг него, и как волна горячего тепла окатывает бедра и низ живота. Чувствую внутри его финальные толчки. Наше дыхание – одно на двоих – становится прерывистым. Желание, лишая способности мыслить, полыхает ярким пламенем, и за ним следует разрядка – будто взрыв тысячи волшебных искр, она накрывает нас одновременно.

Андрей придавливает меня своим телом, а потом откатывается на подушки.

– Это было… так… волшебно… – подрагивая всем телом от недавно пережитого оргазма, бормочу я.

– Иди ко мне, – тянет меня к себе на грудь он.

Я с удовольствием устраиваюсь в его объятиях, и мы тихо лежим, слушая, как бьются наши сердца. Андрей ласково перебирает мои светлые волосы и лениво целует меня в макушку. Я вдруг осознаю, что Стинг все еще поет свои песни в музыкальном центре.

Не знаю, сколько мы так лежим. Время теряет счет, когда растворяешься в блаженстве близости с любимым мужчиной. Раньше я не знала, что есть такое наслаждение – вдыхать запах его кожи, прижиматься к его телу и ощущать волшебные мурашки, которые разлетаются в разные стороны от его прикосновений. У камина пылают свечи, сквозь полупрозрачные шторы виднеется полоса бесконечного моря, а мы продолжаем прижиматься друг к другу.

– Может, подать тебе вина? – обводя пальцами мои губы, заглядывает мне в глаза Андрей.

– Можно… – глупо улыбаюсь я.

Андрей приподнимается. Быстро натягивает белоснежные боксеры и подсаживается к небольшому столику.

– Ничего, если я просто накину на себя покрывало? – закусив губу, томно посматриваю на него я.

– Ничего. Ты и без покрывала очень гармонично вписываешься в картину, – посмеивается он.

– То есть, я без одежды тебя не смущаю? – прикрывая грудь и бедра покрывалом, подбираюсь к нему сзади я.

– Поверь, ни капли не смущаешь… – протягивает мне бокал вина он. – Разве что будоражишь воображение и кое-что пониже.

Мы переглядываемся и замираем. Я медленно отпиваю вино из бокала и чувствую, как рука Афинского забирается под покрывало и ложится на низ моей спины. Его ладонь настолько горячая, что по позвоночнику растекается жар, который постепенно окутывает низ живота. Я поднимаю на Андрея затуманенный вожделением взгляд и читаю в его глазах жадное ответное желание.

Похоже, наше помешательство друг другом только начинается.

Резкий рывок, и я, едва успев поставить бокал на край столика, снова оказываюсь под тяжестью мужского тела. Мое тело выгибается под ним, и я обхватываю шею Андрея руками.

Я чувствую, какой он твердый, и от этого низ живота сводит от желания. Подаюсь ему навстречу и испытываю легкий дискомфорт от резкого вторжения. Андрей, перехватив мое напряжение, замирает во мне. Заводит мои руки над головой и усыпает поцелуями мою шею и плечи.

Я слышу, как с его губ срывается стон наслаждения, и этот стон тут же теряется в нашем рваном дыхании. Я снова растворяюсь в его нежных поцелуях. Вдох, выдох – я подаюсь ему навстречу. Его язык дразнит, играет с моей грудью, пальцы скользят по коже мягким бархатом.